Все цитаты из книги «Музы дождливого парка»
Не вышло… Ничего, не получилось в этот раз, получится в следующий. Если понадобится, она еще разок заложит душу дьяволу за пригласительный на вечеринку к Крысолову. Ей не привыкать закладывать душу…
— Засим спешу откланяться! — Нотариус бочком протиснулся мимо собаки Баскервилей, уже с порога прощально кивнул всем присутствующим и так же, бочком, юркнул в дверь.
Не получается. Из-за дикой боли в ноге, кажется, даже останавливается дыхание. Всего лишь перелом, такая скромная плата.
— А где я упала? — Марта села, стащила с себя мокрый кардиган, оставшись в одной лишь футболке.
Радость обретения придала Савве сил, он почти не шатался, когда внес раненую незнакомку в мастерскую. Музы встретили их напряженным молчанием, его музы еще не перестали быть женщинами, не разучились …
Он ничего не ответил, лишь молча смотрел на нее сквозь желтые стекла очков. Желтые! Значит, очки не корректирующие зрение, а так… ради понтов. Глупых понтов, надо сказать, потому что в темноте и без …
— Арсений! — послышался приглушенный ветром голос Селены. — Арсений, ты где?
— Даю слово не тревожить твой сон и не посягать на твою честь.
Он остался работать садовником. Неприкаянный, неузнанный, чужой. Савва не видел в этом изможденном старике своего бывшего ученика. Ната не удивлялась. В последнее время Савва сделался мрачным и рассе…
— Покорнейше прошу меня простить, — сказал он виновато и, сдернув с носа очки, принялся протирать их краем больничной пижамы. — Я и сам, знаете ли, не сразу понял, что происходит… в первый раз со мно…
Рука нашарила на земле не то палку, не то ветку. Хоть какое-то оружие.
Пробуждающийся парк кутался в обрывки тумана, на цоканье Мартиных каблуков отзывался раздраженным эхом, сыпал за шиворот росу с липовых веток. Наверное, днем он был красив особенной, одичавшей красот…
Тряпичная роза, поблекшая от времени, утратившая краски, но все же узнаваемая. Хрупкая девушка, почти девочка, кутается в тонкое пальтишко, а в черных волосах полыхает алая роза — обрывочное, но тако…
— Знаю. — Крысолов кивнул. — Савва Стрельников, известный художник, скульптор, гений.
— Прикинь, нашел! — Лысый вытащил из кармана мобильный.
Самую последнюю находку обнаружил уже не Арсений, а Грим. Пес сделал стойку возле платяного шкафа, требовательно посмотрел на хозяина. Арсений нашел старую деревянную шкатулку на самой нижней полке п…
— Это я. — Темнота сначала сгустилась, а потом превратилась в тонкую женскую фигуру. Марта!
— Нет, — он соврал привычно, не моргнув и глазом, но если бы кому-нибудь вздумалось отнять у него перстень, то, не задумываясь, перегрыз бы ему горло.
— Что-то не слышу радости в голосе. — Друг подозрительно сощурился.
— Тебя что-то смущает? — Арсений обернулся, уже стоя на пороге ванной. — Общение со мной может бросить тень на твою безупречную репутацию? — Он злился и сам не до конца понимал причину своей злости.
— А вот мы сейчас спросим, — прошипел Илья. — Эй, клоун, ты кто вообще такой?
Он уже понял, что она по делу. Призраки не заглядывают на огонек просто так.
Пустое. Глупо задавать вопросы, на которые никогда не получишь ответы. Гораздо разумнее предпринять то, что раз и навсегда избавит его от сомнений. Ната должна исчезнуть. Он все обдумает, сделает так…
Стержень Арсений тоже мог видеть. Или скорее не видеть, а чувствовать. Их было не так много вокруг — людей со стержнем. Стержни нынче что-то вроде атавизма, без них запросто можно обойтись. Особенно …
— Будем надеяться, что традиции еще в силе. Я сейчас умоюсь, и мы пойдем завтракать.
— Живой, но не жилец. Ты голову его видела, сеструха? Не жилец! Все, кранты, кирдык… Кто ж думал, что он выскочит, что ты на него налетишь? Кто ж думал, что все так хреново закончится?..
— …Кто это? — Марта плечом привалилась к стене, прижалась виском к деревянной рамке. Теперь парень, которого она убила пять лет назад, смотрел прямо ей в глаза, теперь у нее появилась возможность узн…
А вот с этим утверждением Арсений, пожалуй, мог бы согласиться. Даже сидя в инвалидной коляске, Ната производила впечатление твердо стоящего на ногах человека, как бы парадоксально это ни звучало.
— Это хорошо. Скажи мне, Марта, в этом доме приняты совместные завтраки?
В трубке вдруг послышался треск, словно от радиопомех. Сначала треск, а потом гулкий удар.
— Вы медиум. — Она не дала ему договорить, по лицу ее пробежала тень. — Если вы живой, но видите меня, значит, вы медиум.
— То есть ты по-прежнему подозреваешь кого-то из них? — А вот теперь она заглянула ему в лицо. От ведьмовского света ее глаз не спасали даже желтые стекла очков.
Марта так и не поняла, сказал он правду или пошутил, раздраженно дернула плечом и втопила в пол педаль газа. «Ниссан», обдав охранников пылью и брызгами щебня, рванул к ярко освещенной стоянке перед …
— Я старался. — Он усмехнулся, сделал знак Гриму. Пес недовольно фыркнул, прижался боком к левой ноге. Грим всегда держался слева, точно оберегал так до конца не востановившуюся ногу хозяина.
— Арсений, ты никогда не возьмешь первое место в армрестлинге, наверняка до конца жизни будешь хромать и потратишь уйму сил и времени на то, чтобы вернуть себе нормальную дикцию и артикуляцию, но кто…
— Уже уходите? — Садовник вынырнул из темноты как чертик из табакерки. Неприятный тип: мрачный, болезненно худой, похожий на старого, битого жизнью стервятника. И еще кое-что… Арсений бросил быстрый …
— Что-то ты любопытная без меры. — Лысый подозрительно сощурился.
— Я бы тоже испугался, если бы навернулся с лестницы. — Он не хотел хамить Снежной королеве, как-то само собой получилось.
— Сам ты урод, — сказала Верочка, но не зло, а как-то даже привычно равнодушно. — Что делать теперь?
Он нашел, с силой разжал ее онемевшие губы, сунул в рот сразу две таблетки.
Марта упустила момент, когда все закончилось, когда боль в мышцах и связках сделалась чуть слабее, а голова больше не гудела от напряжения.
— Может, тебя кто-то по башке шарахнул? — предположил друг. — Может, у тебя потому теперь амнезия?
Она была совершенно особенной — Прасковья Пирогова, его новая муза. Без нее в этой дикой, истерзанной Гражданской войной стране Савва не выжил бы, пропал бы непременно, сгорел в истовом и безрассудно…
— Ну, ты смотри, береги себя! — Лысый похлопал друга по плечу. — И звони, ежели что. Я примчусь, ты ж меня знаешь.
— Арсений, а вы никак планируете поселиться в нашем доме? — Анастасия милостиво кивнула в ответ на его приветствие, ее раздражение выдала лишь вилка, неприлично громко звякнувшая об тарелку.
Савва сам себе боялся признаться в задуманном, одновременно верил и не верил купленным в букинистической лавке старым оккультным книгам и собственным горячечным снам. Ему снились музы, они приходили …
— Узнала, Аким. — Слова срывались с губ зябкими облачками пара, повисали в воздухе между ней и ее бывшим мужем.
…Мраморная муза смотрела на Нату ее собственными глазами, со снисходительной небрежностью улыбалась ее собственной улыбкой, ее собственными губами зачитывала ей смертный приговор. Ее каменное воплоще…
Она стояла на пьедестале, возвышаясь над остальными своими мраморными подружками. Урания, каменное воплощение великолепной Наты, последняя муза Саввы Стрельникова. Почти живая, почти настоящая, с зад…
— Господа, прошу внимания! — Нотариус, все это время внимательно всматривавшийся в окно, постучал пухлой ладонью по столу. — Господа, приступим, пожалуй!
— …Да ты не дрейфь, Мартенок! Я ж тут, с тобой, я ж подстрахую, если что.
Когда Савва сдергивал со статуи покрывало, руки чуть заметно дрожали. Для смелости пришлось выпить рюмку коньяку. Тяжело оставаться беспристрастным, когда на свет вот-вот родится новая муза.
Эти три года были волнительными и невероятно плодотворными. Савва шел в гору! И если творческим ростом он был обязан Анне, то карьерный рост обеспечивал всесильный Штерн.
— Да, один из членов вашей дивной и невероятно дружной семьи. — А вот теперь в голосе Арсения слышалась не ирония, а сарказм. Про ее семью Крысолов все понял гораздо раньше, чем она сама. — Исключить…
— Для начала устрой меня в театр. Я устала прозябать, Савва. Дай мне месяц, и обещаю, ты не пожалеешь.
На стоянке перед клубом машин теперь было значительно меньше, похоже, загородное веселье подошло к концу и большинство гостей разъехались по домам. Мартин «Ниссан» мирно дремал между «Ладой Калиной» …
В павильоне пахло лилиями. Их дурманящий аромат Арсений не любил. Запах лилий отчего-то стойко ассоциировался у него с кладбищем. Луч фонарика скользнул по каменным лицам — заинтересованным, насторож…
Звуки флейты всегда его успокаивали, успокаивали и вводили в подобие транса. Однажды Лысый увидел, как работает Арсений, и потом долго не мог прийти в себя. «Старик, у тебя такие глаза, такие глаза! …
— Нет, — она мотнула головой, прислушалась к тому, что говорил ей в трубке Арсений, потом ответила уже ему: — Это случилось через пару недель после несчастного случая с Натой, я помню, что ехала к не…
— Не знаю. Честно, не знаю. Я пойду, мне еще подготовиться нужно.
Он все-таки купил ей рубиновый браслет. Не сразу, не за деньги, вырученные от продажи портрета мертвой Амели. Ему понадобилось долгих четыре года, чтобы встать на ноги и почувствовать уверенность в с…
— Она вас тоже видит? — спросил он шепотом.
— Свет погас. — Ее голос звучал спокойно и уверенно. — Свет погас во всем доме.
Сигарета от стресса не спасала, но Марта заставила себя думать, что ей полегчало и уже почти не страшно. Да и чего тут бояться?! Это же парк, а не лес. В парке дикого зверья быть не должно, а кого ещ…
— Не сейчас. — Селена мотнула головой, и длинная челка занавесила один глаз. Зеленый, кажется. — Я его осмотрю, а вы пока подождите в моем кабинете. — Она сунула в руки Лысому ключ, присела перед Гри…
— Хозяйка? — Аким зашел в гостиную незаметно. Несмотря на преклонные годы, походка у него была по-кошачьи мягкая. — Хозяйка, ты должна это увидеть.
Прежде чем ответить, Марта порылась в сумке, достала сигареты и, уже прикурив, запоздало вспомнила о вежливости.
Арсений хорошо помнил, как это было в первый раз. Он уже почти потерял человеческий облик от боли, когда на лоб легла прохладная ладонь. Кончики пальцев светились нежно-голубым, он не видел этого, но…
— Зачем тогда? — Ноги стали ватными, Марта опустилась на стоящий у стены диван. Теперь она смотрела на Лысого снизу вверх.
Ответом ему стала тишина. То ли звукоизоляция в этом чертовом холодильнике была такой хорошей, то ли Марта уже не могла ответить…
Прасковья, с ее славянской красотой и богатством форм, на картинах получалась настоящей богиней. И на тех, которые Савва показывал товарищам-ахрровцам, и на тех, которые не видел никто, кроме него и …
К счастью, ничего непоправимого не случилось. Чудесного света хватало и для него, и для новорожденной. Мало того, свет этот сделался еще ярче, еще осязаемее. Этот знак — благословение небес. В нем Са…
— Бейсджампинг, сестренка! — Макс, который в играх со смертью всегда был на шаг впереди, улыбался многозначительно и насмешливо. — Если тебе мало экстрима, я могу помочь.
Налетевший ветер взметнул вверх волосы Марты, теперь они колыхались над ее головой полыхающей золотом и багрянцем короной. Зрелище было завораживающим, почти гипнотическим.
— Я откажусь, — сказал он просто. — Поймите меня правильно, я не криминалист и не частный детектив, я не умею распутывать такие дела.
— Заблудилась, понимаешь? — повторила Марта, рассматривая тонкий шрам в виде буквы U на его левой скуле.
Крысолов не возражал. Он смотрел очень внимательно и сосредоточенно, но не на нее, а на что-то видимое только ему одному. За ее спиной…
Он ничего не нашел! Теперь он знал почему. Перевертыша невозможно почувствовать, пока он в чужом теле. Невозможно почувствовать, но возможно выманить…
— Пойдем-ка спать, друг, — сказал Арсений. — Тут и без нас разберутся.
На все про все ушло несколько минут. Нельзя сказать, что на сердце сразу стало легче, но в беспросветном неведении вот-вот должна была забрезжить перспектива. Надо только побыстрее связаться с Лысым.
— Лысый, а ты Крысолова часом не видел? — спросил Арсений и аккуратно положил на стойку свою флейту.
— Уже. — Он прикрыл глаза. Лицо его в этот момент было смертельно уставшим, он даже стоять без поддержки не мог — придерживался рукой за подоконник. — Раньше, наверное, у меня не получилось бы, но те…
— Что у него с глазами? — спросила Марта, чтобы хоть как-то отвлечься от недобрых мыслей.
Грим в нетерпении скреб когтями мраморные плиты, и звук этот разрывал барабанные перепонки почище, чем раскаты грома.
— А я Марта, случайная знакомая Арсения. — Ответная улыбка Марты была вежливо-отстраненной.
Как давно никто не называл ее Натальей! Целую вечность. Отчего же в сердце ничего, кроме боли и жалости? Как же получилось, что дотла сгорело то, что казалось бессмертным?
— Урод! Семейка уродов! — Анастасия швырнула столовый нож, вскочила из-за стола. — Спать пошла! Надоели!
— Разберемся, сеструха. Сваливать нужно, пока никто не видел. Ты только не вырубайся, не хватало еще, чтобы ты… — Слова тонут в благословенной тишине, забирают с собой боль.
— Полегче. — Он отступил на шаг, и палец Марты беспомощно повис в воздухе. — Про живодерню ты полегче. Места тут глухие…
— Мельпомена. Предпоследняя жена Саввы Стрельникова. — Голос Марты был теперь еле слышен. Арсений отдернул руку, выпрямился. — Все думали, что она сбежала с любовником, а она не сбежала, она здесь. О…
— Не в моих правилах отказываться от таких заманчивых предложений. — Он оттолкнулся от подоконника, пошатываясь, подошел к кровати. — Но предупреждаю, нет никакого смысла посягать на мою честь, сегод…
Про яд в хрустальном флаконе. Про Нату, из рук которой Лала Георгиане приняла свою смерть. Про Савву, который даже после смерти не пожелал отпускать свою строптивую Мельпомену. Про Мельпомену, замуро…
— Вы верите в ад? — вместо ответа вдруг спросил садовник.
— Нечего бока отлеживать. Сдается мне, Лысый, мы близки к разгадке.
Его Клио еще не пришла в себя, а Савва уже взялся за кисть. Зеленая атласная лента в рыжих волосах. Кровавый шрам на белоснежной щеке. Это буйство красок, эта изломанность и надрыв просились на холст…
— Нашел. — Старик повертел в руке непрозрачный пластиковый пакет. Долго же он его искал. И искал ли? Не он ли тот невидимка, что прятался за окном. Он или Марта? Кто из них двоих?
— Грим, останься с Лысым. — Арсений кивнул, присел рядом со старушкой, сказал вежливо: — Добрый вечер! А меня вот…
Вместо ответа Арсений лишь неопределенно пожал плечами, прицепил поводок к ошейнику своего пса. А Марта запоздало подумала, что можно было бы расспросить его о Крысолове, узнать хоть что-нибудь, подг…
Савва зашел в спальню жены в полночь под тихий бой настенных часов. Мертвая Лала лежала, скрючившись, на полу. Смерть не была к ней милосердна, не сохранила и малой толики ее порочной красоты. Как хо…
— Мы просто посмотрим. — Арсений взмахнул платком перед Гримом. — Нюхай, друг, запоминай. Мы ее найдем и пойдем спать. А дальше хоть трава не расти. Да?
— Оставайся, Аким. — Рукавом блузки она вытерла мокрое от слез лицо. — Только, пожалуйста, сделай для меня еще одну вещь.
До чего ж мерзко! До чего унизительно! Он должен пресмыкаться перед этим ничтожеством. Не ради себя, ради идеи и предназначения. Возможно, когда-нибудь люди его поймут…
Еще почти тридцать лет пролетели как один день. Аким по-прежнему оставался молчаливой тенью бывшей супруги, ее единственной опорой. Выросли дети, седина убелила голову Натальи, он сам превратился в ж…
— Фальсификация! — Острые коготки Анастасии впились в обивку кресла. — Как такое могло случиться? С чего бы такая несправедливость?
— Должно быть. Надо только поискать. Девчонка непростая. Видел, как они к ней потянулись на кладбище?
— Мама? — Плечи Марты дрогнули. — К тому времени Мельпомена научилась не только покидать павильон, но и управлять чужой волей. Поначалу она не могла задерживаться в чужом теле надолго, но даже нескол…
— Ты не захочешь знать правду. — Он виновато улыбается, затягивается сигаретой глубоко и жадно.
Сигаретный дым царапнул горло, девушка закашлялась и почти с ненавистью посмотрела на охранников.
— Ничего, я привык. — Савва стер со лба бисеринки пота, вымученно улыбнулся. — Ты иди, Ната, я скоро закончу.
…Девушка на картине как живая, даже при жизни она не была такой живой и лучистой. И роза в ее волосах полыхает алым, бросая отсветы на фарфоровой белизны щеки.
— Мне плевать на репутацию. — Марта дернула плечом. — Просто я подумала, что будет разумнее, если о наших… — она запнулась, — о нашем деловом партнерстве до поры до времени не будут знать.
Марта сделала глубокий вдох, мысленно досчитала до пяти. Понимаешь ли, он не в настроении! Ната тоже уже который день не в настроении. И уж если выбирать из двух зол, то этот чумовой Крысолов при люб…
Аким Владимирович Серов — вот каким было его полное имя! Аким Владимирович Серов — бывший муж Наты Стрельниковой, незаконно осужденный по доносу Саввы Стрельникова, дед и единственный наследник Марты.
— Эй, добры молодцы! — позвала она и еще раз взмахнула карточкой. — Отворяйте ворота!
Оно должно быть непременно — это знание, равняющее скульптора с Господом Богом. Надо только прислушиваться и присматриваться, довериться своим рукам и сердцу. Надо только, чтобы свет его музы не гас …
Обещания… Тяжело верить обещаниям, когда на чаше весов твое здоровье, если не жизнь. Но что делать, когда на другой чаше — душевное спокойствие любимой женщины?
Это было рискованно. Это был самый тонкий и самый опасный момент во всей затее. Станет ли мальчишка четко следовать инструкциям, не взыграет ли в нем любопытство или обычный юношеский максимализм? И …
Я все улажу, а если не получится, вышвырну тебя из своей жизни…
— Что — того?! Что — того?! — Верочка швырнула в Илью салфетку, закрыла лицо руками. — Эдик живой! И коксом он никаким не приторговывал! Я бы знала, — сказала она уже шепотом, так, что расслышал ее т…
Она тут же прижала трубку к уху, крепко зажмурилась, прислушиваясь.
Война закончилась, годы шли, Савва стремительно взбирался по карьерной лестнице, всегда на целый корпус опережая конкурентов, давно привыкнув не считаться ни с чем ради достижения цели. А музы… горяч…
— Зачем? — Ната посмотрела на него так, словно он сказал какую-то глупость. — Никто, находясь в здравом уме и трезвой памяти, не станет тревожить их покой.
— Узнала? — Чужого лица коснулась родная, почти забытая улыбка. — А я все гадал, узнаешь ли…
— Уже пять. — Сердце больно кольнуло, а во рту снова стало горько, только на сей раз не от кофе, а от сигареты. — Максима больше нет…
— Да? А в чем именно? — Арсений оставался спокоен, но пальцы его с силой сжали подлокотники кресла.
Не было в его жизни никакого личного. До того странного и страшного вечера, закончившегося двухмесячной комой, в его жизни и девушек никаких не было. Не вписывался студент Арсений Гуляев в девичьи ст…
В голове зашумело, перед глазами поплыло. Чтобы не упасть, Савва схватился за подоконник, поранил ладонь осколком, зашипел сквозь стиснутые зубы.
— Мне не нужна твоя помощь! — Она в раздражении махнула рукой, и пепел с сигареты просыпался на скатерть. Лысый неодобрительно покачал головой, но предпочел промолчать. — Твоя помощь нужна одному чел…
— Погоди! — Ната сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу. — Аким, куда ты пойдешь?
Нет, не так! Согласно официальному заключению, смерть Наты Стрельниковой носила естественный характер. Ее никто не убивал! Возможно, кто-то из наследников и надеялся на ее скорую смерть, вполне вероя…
— Буду. — Только сейчас она поняла, как сильно устала за эту безумную ночь. Устала и проголодалась. — Кофе и что-нибудь поесть.
— Кто это? — Лицо Марты было непроницаемым.
— Прости, дела. — Он снова улыбнулся Марте. Ветер стих, и теперь не нужно было кричать, чтобы услышать собственный голос. — Ты права, я очень многого не понимаю. Расскажи мне.
С ведьмой оказалось по-другому. Совсем по-другому… Арсению не помог ни прошлый опыт, ни богатая теоретическая база. Все полезное и нужное забылось, как только ему на затылок легли ее ладони. Он даже …
— Не нужно. — У нее едва хватило сил, чтобы растянуть губы в улыбке. — Просто голова что-то закружилась.
Старый парк жил своей особой невидимой жизнью, шуршал листвой, вскрикивал испуганными птичьими голосами, похрустывал опавшими ветками.
— Думаю, свалила в город большой куш замачивать. Ей же, в отличие от нас с тобой, есть что праздновать. Шестьдесят процентов, братец, — это не шутки. Она ж теперь богатенький Буратино. У нас теперь д…
— Да, Аким, спасибо. — Она бодро улыбнулась. Ната прикрыла глаза. По части лжи и лицедейства ее внучка могла дать фору даже ей. — Я просто упала и подвернула ногу. Вот! — Девушка вытянула перед собой…
— Эй, друган, у вас с ней что-то намечается? — Вопрос был нескромный, но многолетняя дружба давала право. Да и интуиция… Не у одного только Крысолова интуиция, Лысый в людишках, пожалуй, даже получше…
Марта говорит, кто-то испортил рулевое управление ее машины. А где доказательства? Марта думает, что ее брату помогли уйти из жизни. А что, если это именно она и помогла? Марта уверяет, что ей не нуж…
— Ошибаешься, Настенька, — он обвел присутствующих мрачным взглядом. — Интересы нашего дорогого гостя лежат далеко за пределами искусства.
Темнота снова набросила на павильон непроницаемое покрывало, но мертвая муза до сих пор стояла перед внутренним взором Арсения, тянула тонкие руки, глядела с мольбой и укором. Неважно, был Савва Стре…
— Я хочу мира. — Арсений обвел присутствующих внимательным взглядом, едва удержался, чтобы не подмигнуть превратившейся в слух Анастасии. — Но, если будет угодно, я к вашим услугам. Только если уж вы…
Нож для разрезания холста сам лег в ладонь, призывно сверкнул идеально отточенным лезвием. Нож жаждал крови едва ли не больше, чем сам Савва. Он вошел в беззащитную спину соперника с довольным чавкан…
— …А это мы изобрели одну штуковину. — Голос Лысого пробивается словно через толстый слой ваты. — Нас тогда деканат даже какими-то дипломами наградил. Эх, где мои семнадцать лет?..
— Видим, — кивнул теперь уже только один из охранников. Оказывается, в синхронности бывают сбои. — А вы, наверное, у нас в первый раз? — любезно поинтересовался он, но ворота так и не открыл.
Ей удалось проникнуть в дом незамеченной. Ничего удивительного, принимая во внимание, что на дворе уже глухая ночь. Самое интересное начнется завтра, завтра она узнает, кто пытался ее убить, завтра п…
— Ты потерпи, я сейчас… Арсений, родненький, ты только не разжимай пальцы. — Она не знала, слышит ли он ее, она даже лица его не видела из-за ослепительно-ярких сполохов костра. — Держись второй руко…
К разноцветным аурам, окружающим людей и предметы, он привык довольно быстро, они не мешали ему в восприятии мира. Маленькая дополнительная опция, в принципе, ненужная, но и не обременительная и уж т…
Савва стоял у станка, когда мир за окном раскололся на тысячи мелких осколков. Окно мастерской просыпалось битым стеклом. Музы испуганно вздрогнули. Он выглянул в скалящееся острыми осколками окно, в…
— Не за что. — Арсений улыбнулся, но улыбка его была настороженной, а во взгляде читалась неудовлетворенность. — Послушай, если уж у нас ночь признаний, ты больше ничего не хочешь мне рассказать? Вид…
— Он был твоим ровесником. У него были планы и перспективы, а ты все это уничтожила, девочка моя. Тебе больно? Надеюсь, что больно, потому что в противном случае я окончательно в тебе разочаруюсь.
— Арсений, — наконец сказала она спокойно, и в этом спокойствии Лысому почудилось недоброе, — Арсений, ты можешь осмотреть машину Эдика?
От Наты шел свет, тот самый, который не могла дать Лала, но во взгляде изумрудно-зеленых глаз Савва не видел ничего, кроме вежливого равнодушия. Ната была замужем и любила своего мужа. Ната любила, а…
…Мельпомена. Глаза устало прикрыты тяжелыми веками, нос с горбинкой, гордый профиль грузинской царицы, надменный разворот головы, черная волна волос до самой поясницы. Презрительная, высокомерная, со…
— Умный мальчик. — Бледные губы растянулись в хищной улыбке. — Умный, но такой недогадливый. Я была в этом теле, — Мельпомена обхватила себя за плечи, — когда сталкивала Нату с лестницы. Она не погиб…
— А что случилось-то у вас там, в этом вашем Парнасе? — Лысый спросил, не особо рассчитывая на ответ. Бывали такие дела, в которые Арсений его не посвящал, говорил, что ради его же блага.
Ладони взмокли от ненависти и стыда. Савва вытер их о брюки, с вызовом посмотрел на ненавистного Штерна. Стране нужны его руки? Ну что ж, он готов! Он никогда не был трусом и никому не позволит…
Пыльные часы в архиве фонда Саввы Стрельникова, черно-белые — над семейными альбомами, бессонные — над библиографией врага, пахнущие лилиями — у ног каменной Урании. Это Урания подсказала ему разгадк…
— Лапы убери! — Она как-то очень быстро успокоилась, дернула плечом, окинула Арсения брезгливым взглядом, сказала с непоколебимой уверенностью: — Ты импотент!
Про «сдохнешь» это она очень тонко подметила, похоже, равнодушие — жизненное кредо здешних обитателей. Но вот была ли в словах Верочки фальшь? Арсений не почувствовал.
Это не поможет. Ни камеры, ни сыщики, ни правоохранительные органы. Может, у Наты и нет дара предвидения, но одно она знает точно — разобраться в том, что творится в ее доме, может только Крысолов. И…
— Вижу. Дикое какое-то соседство. — Марта поежилась. — Тут музыка-танцульки, а там, — она обернулась, всматриваясь в туман, — погост.
— Я говорил, что с тобой все будет в порядке. — Он смотрел на Марту внимательно и настороженно. Эта настороженность никак не вязалась с его недавним оптимизмом. — Ты упала и ударилась головой. Возмож…
…Ната поняла, что умирает, когда вазочка с вишневым вареньем опустела наполовину. Обострившимся своим чутьем догадалась, что в этой самой вазочке ждала своего часа ее смерть. Мир поплыл, стремительно…
Тесть выслушал Савву с многозначительной усмешкой, этому солдафону были неведомы терзания души, долг перед родиной он воспринимал слишком буквально. Савва злился на себя, ненавидел Штерна, нарочно не…
Как же это было сложно — обернуться! На простой поворот головы ушли целая вечность и остатки сил, а почти невесомый газовый баллончик в руке вдруг налился чугунной тяжестью.
Ему не было жутко, он чувствовал обиду за своих муз, за живых и за мертвых, так и не переставших быть женщинами.
А Амели не уходила. Развенчанная муза Амели жила с ним под одной крышей, дышала одним воздухом и отравляла его жизнь своей безропотностью и ненужностью.
По дому они блуждали недолго, можно сказать, вообще не блуждали. Грим шел уверенно, лишь изредка останавливаясь и принюхиваясь. Через просторную кухню они вышли к запертой кладовке. Грим сел у двери,…
— Минеральную воду без газа, — сказала она с тенью сожаления. — Я за рулем.
Тонкая, изящная, будто китайская статуэтка, с каштановыми волосами, уложенными в высокую античную прическу, с огромными, чуть раскосыми глазами и не по-славянски смуглой кожей, она ни на шаг не отход…
— Пусть не волнуется. — А вот сейчас голос Арсения ему совсем не понравился, не было в нем даже малой толики тепла, только лишь плохо скрываемое раздражение. С чего бы это? — Мы тут с Гримом изучаем …
— Изменился, Прасковья. — Нет смысла отрицать то, что очевидно, что зажигает жадным огнем глаза, а ладони делает влажными от совершенно мальчишеского волнения.
Внизу полыхал костер. Рядом, опираясь на черенок лопаты, безмолвной статуей стоял человек…
— А знаешь, Лысый, ведь твое предположение не лишено смысла. — Арсений попытался улыбнуться. Левый уголок рта не слушался. Так всегда бывало после вот таких переделок. — Разузнай-ка мне про одного че…
После пикировки и выяснения, чьи адвокаты круче, страсти за столом поутихли, а наследники погрузились в задумчивое молчание. Расходились тоже молча, лишь обменявшись на прощание многозначительными вз…
Перестук каблуков Марта услышала первой, вскинулась, с отчаянной надеждой уставилась на дверь. Селена вошла в кабинет, не обращая внимания на гостей, тяжело опустилась на стул, из ящичка стола вытащи…
Свет, исходящий от незнакомки, был так ярок и так пронзителен, что Савва почти ослеп от этого неземного сияния. Не видел никого и ничего, отвечал на вопросы гостей невпопад, даже перепутал названия с…
Марта кивнула, подошла к столу, заставленному грязными чашками из-под кофе, заваленному бумагами и журналами. Лысый возился с компьютером, а она от нечего делать рассматривала висящие на стене фотогр…
— Наркотики! — Лысый хлопнул себя по бедрам, расхохотался. — Ну, для кого-то, может, это и наркотики. Для моего кота так точно! Марта, это валерьянка! Прикинь, Крысолов, когда валерьянку выпьет, от п…
— Да, здесь тебя точно искать не станут, а Лысый пока за тобой присмотрит.
— Может, очень даже не зря. Ничего нельзя знать наверняка…
— А садовник? — Арсений затряс головой, прогоняя наваждение.
— Как фанера над Парижем… — пропела Верочка.
Савва не пропускал ни одного представления, не скупился на цветы, подарки и страстные взгляды. К взятию этой крепости он подготовился очень хорошо. Постепенно, без нажима и надлома, приучал пугливую …
— Люблю тебя, милый! — Затылка коснулась ее рука, и Савва до ломоты в челюстях стиснул зубы, чтобы не поддаться внезапному убийственному порыву. Не сейчас. Нужно хорошенько все обдумать и просчитать…
— Не нужно, Саввушка, сама дойду. — Прасковья улыбнулась, и на мгновение, всего на мгновение, ее лицо сделалось прежним, таким, каким Савва любил его много лет назад — молодым и страстным. Вот такой …
Винный погреб в подвале дома организовал еще Савва Стрельников. Марта, родившаяся много позже его смерти, так и не научилась называть его дедом. Савва Стрельников был эстетом, ценил красоту во всех е…
Мелодия набирала силу, вплеталась в завывания ветра, заставляла ауру Марты полыхать нестерпимо ярким светом. На мгновение под окаменевшей маской проступили узнаваемые черты, в черном блеске глаз появ…
И Ната… До чего ж жестоко, до чего несправедливо наказывать их с Максом вот так! Зачем она соврала, что он умер, почему не сказала правду?.. Хотела проучить? Или хотела оградить от того, что казалось…
Они ее не приняли. Мертвые музы не любят муз живых. Обычная женская ревность, не более. Ничего, они привыкнут, рано или поздно смирятся с тем, что в его жизни появилась еще одна женщина. В конце конц…
— Живой не нашли бы точно. В погреб спускаются редко, только по особенным случаям.
— Она вас о чем-то просила? Хозяйка? — Садовник разжал пальцы, в его сиплом голосе послышалась тоска. — Она просила, а вы отказались помочь?
— Задавайте. — Она сама не знала, радоваться ей или печалиться. С этим еще предстояло разобраться, но не сейчас.
— Скажите, что тайник на даче. — Женщина понимающе кивнула. — Это в подвале, стена напротив двери, шестой ряд, если считать от пола, четвертый кирпич слева. Он вынимается, за ним тайник. Я всю жизнь …
— Это банальность, конечно, но передайте, что я его очень люблю. Там, в тайнике, много разного, если захочет, пусть продает. Только флейта… юноша, это инструмент моего отца, он был замечательный флей…
— Эй, друг? Ты чего там? А? — спросил он шепотом.
Савва направился было к выходу, но, поймав обиженный взгляд Терпсихоры, замер. Как же он оставит их одних — своих муз?! Эрато боится бомбежек, как ребенок, а Эвтерпа, неугомонная Эвтерпа, презрительн…
Арсений с Гримом уехали, а Лысый, как гостеприимный хозяин, попытался развлечь гостью. Гостья развлекаться не желала. На ее лице читалось одно-единственное желание — спать! Ну, оно и к лучшему! У нег…
Любой нормальный, хорошо воспитанный мужчина, окажись он на месте Арсения, непременно сказал бы, что она великолепно выглядит, что о возрасте ей думать еще рано. Но ее визитер не был нормальным, хоро…
— Чего уставился, урод?! — Парень с фляжкой, уже изрядно захмелевший от выпитого, попытался было встать, но хорошенькая шатенка в сильно декольтированном черном платье успокаивающе положила ему руки …
— Это же все из-за Макса, да? — Она подошла так близко, что он смог почувствовать запах ее духов. — Ната считает, что Макса убили?
— Аким — наш садовник. У него золотые руки, поэтому, если у кого-то что-то ломается, все бегут к нему. — Ната отложила портсигар. — И он не живет в доме.
— Зинаида, угомонись! — Она хлопнула ладонью по столу, и ручка снова скатилась на самый край. — Не нужно мне лекарство. Знаешь что, ты мне лучше чая липового сделай и принеси варенья.
— …Грим, сидеть! Грим, я сказал — к ноге! — Незнакомый голос прорывался сквозь беспамятство, вытаскивал из безопасного небытия. — Ну, зачем ты на нее прыгнул?! Я тебе что велел?.. — Голос приятный, с…
— Код от сейфа забыл! Прикинь! — Он выпрямился, широко улыбнулся. — А ты заждалась небось дяденьку? А дяденька сейчас, только комп выключит в целях экономии электричества.
Шкатулка из почерневшего от времени дерева, полная удивительных и непостижимых вещей. Вещей, наполненных жизнью и воспоминаниями. Шкатулка была дорога Савве Стрельникову, дорога до такой степени, что…
Нотариус ушел, деликатно и совершенно бесшумно притворив за собой дверь, но тут же в кабинет ворвалась встревоженная Зинаида.
— Кто знает, что это именно ауры? Вдруг это у меня после травмы такие побочные эффекты?
— Тут вообще все компактно. — Арсений уселся на одну из скамеек, пес пристроился у его ног. — На первый взгляд парк кажется огромным, но, если осмотреться, становится ясно, что это иллюзия. И тайных …
Дом был солидный. Вот именно солидный. Все в нем, начиная картинами и заканчивая антикварной мебелью, говорило о том, что его хозяева не только не стеснены в средствах, но и обладают хорошим вкусом. …
— Нет. — Крысолов мотнул головой, и длинная челка упала ему на глаза. — Тебе нельзя появляться в своей квартире, тебе даже в комнату свою возвращаться нельзя. Все должно остаться так, как было, чтобы…
У их поцелуя был горький вкус полынной настойки, болезненный и солоноватый от прикушенной Адели губы. Этим горько-соленым поцелуем она снова вернула его к жизни. Его новая муза. Его Эвтерпа.
На первом этаже царила тишина. Арсений шел через анфиладу комнат, и эхо от его шагов заполошно металось под потолком. Первый этаж явно был предназначен не для частной, а для публичной жизни: приемы г…
Штерн погиб в августе. В конце сентября им принесли треугольник письма.
Под тяжелыми шагами заскрипели дубовые половицы, в коридор вышел Илья. Выглядел он почти так же свежо, как и его сестрица, даже одет был не по-домашнему, а вполне официально — в джемпер и светлые брю…
Впереди, в чаще, что-то громко ухнуло, и Мартино сердце тут же тоже ухнуло в пятки. Опрометчиво, ох, как опрометчиво шататься посреди ночи не пойми где! Дрожащими руками она нашарила на дне сумочки с…
— В кресле не нужно. — Арсений зевнул, стащил с себя водолазку. — Мне достаточно твоего честного слова.
Арсений лежал ничком возле оплетенной винтовой лестницей колонны, рядом валялась уже расчехленная флейта.
— Да успокойся ты, ненормальная! — В незнакомом голосе прибавилось раздражения, а к Марте вдруг враз вернулось здравомыслие. Она перестала орать и вырываться и открыла наконец глаза.
Лучше бы не покупал… Сменив незатейливый, но полный жизни гранатовый браслет на сияющий мертвым светом рубиновый, Адели тоже изменилась. Она больше не желала быть его музой, не хотела позировать часа…
Парень… Руки раскинуты в стороны, как крылья птицы, круглое лицо залито кровью, стекла очков разбиты, острый осколок впился в щеку. Кудрявые волосы тоже в крови, кровь стекает на меховой воротник кур…
Он еще не выздоровел окончательно, впереди были долгие курсы реабилитации и борьбы за возможность вернуться к прежней, докоматозной, жизни. Арсений страшился того, что ждало его за больничными стенам…
— Спала. — Марта даже кивнула в доказательство своих слов, но Арсений не поверил. Похоже, так и просидела в кресле без сна. Вон какие у нее шальные глаза! Такие глаза он видел у Селены после особо тя…
— Интересно-интересно, — мурлыкнула Анастасия, поигрывая столовым ножом. — Граф Калиостро, значит? — Теперь она смотрела на Арсения почти ласково.
— Сквозняк? — В его голосе и в самом деле была ирония или Марте это только послышалось?
— Звонил. Телефон отключен. Специально, наверное, отключила. — Лысый покачал головой, спросил растерянно: — Что делать будем?
— Я просила Макса… его можно было отвезти в больницу…
— Здравствуйте, молодой человек! — У него оказался зычный, никак не вяжущийся с тщедушным телом голос. — Прошу прощения, что вынужден вас побеспокоить, но ситуация сложилась таким образом, что обрати…
— Хоть бы спросила, что с Эдиком, — обиженно буркнула Верочка.
— И псинку за стол усадишь, родственничек? — Эдик, уже изрядно пьяный, откинулся на спинку стула, бряцнул вилкой по тарелке.
— Да, очередной заказ. — Ната понимающе кивнула, а потом сказала совсем уж невпопад: — Прощай, Савва.
— Вроде того. Летом дачник, зимой горожанин. Но в клуб временами захаживаю. Иногда хочется общества, понимаешь ли.
Еще спустя год Савва понял, как мертвой Лале удается проникать в сны живых. Он понял это внезапно, когда проверял свой тайник. Одна из стенок ниши дала трещину. Наверное, этого хватало, чтобы Мельпом…
— Вы мне не верите. — Она не спрашивала, она констатировала факт. Столько времени потрачено впустую…
— Арсений Гуляев. — Он перехватил тонкие запястья, отстранился, не отталкивая, но и не подпуская ближе, заглянул в совершенно трезвые, не затуманенные страстью глаза. — Меня зовут Арсений Гуляев. А к…
— Он ведь не всегда таким был? — Догадка вспыхнула в голове яркой молнией. — Не всегда их видел?
Арсений и сам не понял, как в своем полубеспомощном состоянии успел среагировать, тростью отбить занесенную для удара лопату.
— А ключ? — Арсений спросил, а уже потом вспомнил про отмычки Лысого. Замок тут плевый, работы на пару секунд. — Ох, толкаешь ты меня, друг, на преступление.
Марта ударила по тормозам, и верный «Ниссан», возмущенно рыкнув, едва не уткнулся мордой в запертые ворота. Интересно, кто тут у них на фейсконтроле?..
Крысолов… Человек-невидимка, человек-легенда, уникум и гений, требующий за свою помощь иногда непомерную плату, оставляющий за собой право отказать любому без объяснения причин. Марте он тоже может о…
Всего на мгновение сердце сжалось от жалости. Всего на мгновение Савве расхотелось ее убивать.
Приходилось… Все, больше никаких безумств. Ната умерла, так и не простив ее, не попытавшись понять. Марта и сама себя не простила. Разве можно такое забыть, отвернуться, откреститься! Ната умерла, а …
Марта пожала плечами. Теперь, в свете зарождающегося дня, идея с поисками Крысолова ей и самой казалась, мягко говоря, глупой, но Димка предупредил, что срок действия VIP-карты заканчивается в шесть …
— Не паникуй, мы уже почти приехали. Это поместье? Показывай, где этот чертов павильон.
— Я тоже знаю. — Он улыбнулся, расцепил кольцо ее рук, отошел к окну. Грим, лежащий у двери, одобрительно рыкнул. — Иди к себе, Верочка.
Его последний выдох становится ее первым вдохом. Жизнь заканчивается так нелепо и так больно, но умирать уже не страшно. Что ему какое-то проклятье! Он проклят уже многие годы, с того самого дня, ког…
— Проверь крепление рулевого колеса. Просто посмотри, все ли с ним в порядке.
— Замолчи! — рявкнул Илья и с силой ударил кулаком по столу. — Заткнись, дура!
Крысолов был мрачен и лют, видимо, разговор с Мартой вывел его из душевного равновесия. Даже странно, раньше ничто не выводило…
— Зинаида! — Анастасия брезгливо поморщилась. — Хватит сырость разводить! И без того тошно!
— Я не знаю. — Он смотрел ей прямо в глаза, дерзко и с вызовом смотрел, а потом спросил: — Вы составили завещание, Ната?
— Врешь. — Не особо заботясь о том, смотрит Марта или нет, Арсений потянулся за джинсами, спросил безо всякой надежды на ответ: — Почему ты мне все время врешь?
— У вас есть для меня какая-нибудь информация? — спросила она, всматриваясь в темноту за окном.
— В каком смысле медиум? — Верочка поперхнулась апельсиновым соком, совсем неизящно закашлялась.
— Черт! Черт!! Черт!!! Да откуда же он взялся! — Макс отстегивает парашют, его руки дрожат.
— Анна, дай мне неделю, я очень тебя прошу.
— Как вы думаете, почему меня называют Крысоловом? — Его совсем не обидело ее раздражение, возможно, даже развеселило.
— У сестры-хозяйки, вместе с остальными моими вещами. Надо только как-то туда проникнуть.
— Не смей! — Вот она и разгадала его задумку, заполошной птицей заметалась по узкой смотровой площадке.
— Дом в вашем полном распоряжении! — Ната махнула рукой. — Мое присутствие обязательно?
— Иди… — В линялых глазах Прасковьи слезы обиды. — Только сорочку сейчас новую принесу. Как же ты в грязной-то?
— Интересное кино! — Эдик достал из кармана джинсов фляжку с коньяком, не утруждаясь поисками бокала, отпил прямо из горла. — Очень интересное…
Наверное, ему показалось, но на прекрасном лице промелькнула тень улыбки. Ната Стрельникова дала ему еще один шанс…
Верочка обиженно хмыкнула, но подчинилась.
В Софье, такой хрупкой и нежной с виду, скрывалась немалая сила. Она чугунными цепями привязала к себе Савву, перекроила его жизнь по своему желанию, нагло и решительно вторглась в его творчество. В …
Там же, в кармане с заветной сигаретой, нашлось пять франков — настоящее богатство, если распорядиться им с умом. Савва отсчитал три франка и украдкой, убедившись, что никому из посетителей кафе нет …
— Все нормально, — Арсений пожал плечами, позади, словно в подтверждение его слов, тихо рыкнул пес. — Так короче. Я здесь каждую тропинку изучил.
— Никого, кроме покойников. — Марта поежилась. Вслед за рассветом на кладбище прокрался туман, и старые кресты теперь наполовину тонули в его мутном мареве.
На белых плитах павильона в тихом сиянии мертвых муз Лала казалась маленькой и ничтожной, слишком незначительной для отведенной ей роли. Савва снял с безымянного пальца перстень. Свет от него больше …
— Знал. — Тяжело, опираясь на подлокотники кресла, Арсений встал, подошел к Марте. Теперь он был так близко, что она чувствовала его дыхание, но пропасть, их разделяющая, кажется, сделалась только гл…
Арсений вздрогнул от неожиданности, скосил глаза в сторону. Покойный коллекционер Мережко, одетый в некогда щегольское, а сейчас старое, вышедшее из моды пальто, с умилением смотрел на кладбищенскую …
— Все будет хорошо. — Все-таки он коснулся ее руки, сжал в ладони холодные пальцы и тут же отпустил. — Я скоро вернусь, обещаю!
И статуя… Ната не рассказывала, что Савва Стрельников успел воплотить ее в мраморе. Да и не было здесь раньше этой статуи! Откуда взялась? Где провела все эти годы? Почему появилась именно сейчас, по…
— Нормально, как видишь, — усмехнулся Арсений. — Сколько можно спрашивать? Почти три месяца прошло. Тут любая рана заживет.
— Здесь есть призраки! — От ветра длинные волосы Марты развевались, белыми прядями вплетались в дымно-огненную диадему. — Ты так ничего и не понял!
— Не могу. — Чтобы не разреветься, она до крови закусила губу. — Если отпущу, упадешь ты. Ты уже падал из-за меня…
— А где «до свидания, дорогие родственники»? — поинтересовался Эдик, до самого края наливая в бокал неразбавленное виски. — Где пожелания спокойной ночи?
— Не желаю. Наймите хорошего сыщика, установите в доме камеры наблюдения. Это должно помочь.
Она вошла в кабинет без стука, ей вдруг показалось важным застать его врасплох. У нее получилось. Согнувшийся в три погибели перед сейфом Лысый вздрогнул, торопливо сунул что-то в карман куртки. На м…
— Кто такой Аким? — Теперь Крысолов смотрел не на Марту, а на Нату. — Помнится, вы говорили, что в доме никого больше нет.
В стекло ударила первая капля. Ната вздрогнула, сжала в руке портсигар.
Лала переехала в Парнас через полгода после похорон Ниночки, и вместе с нею в доме Саввы поселилось упоительное чувство опасности. Хрустальный флакон с бесцветной, лишенной запаха жидкостью Савва наш…
— А все про то же! Илья, когда проворовался…
— Он запомнит, — вместо Крысолова ответил Лысый и растянул губы в вежливой улыбке.
— Нахапанного мне вполне достаточно. — Арсений широко улыбнулся, левый уголок рта привычно дернулся и пополз вниз. — Я просто хотел напомнить, что часть дома также принадлежит мне. Наверное, вам след…
Арсений знал, что не понадобится, но ключи на всякий случай взял, сунул в карман джинсов.
Лысый устроил Марту в люксовом номере, бегло продемонстрировал на ходу засыпающей девушке все самое необходимое, аккуратно притворив за собой дверь, отправился инструктировать охранников, чтобы гость…
— Я подозреваю вас всех, — сказал он жестко.
— Нет. Я не могу туда вернуться. — Руки дрожали так сильно, что пришлось зажать их между коленями. — Теперь я убийца! Чем я лучше его?
— Этого не может быть! — первым в себя пришел Илья. Его холеное, гладко выбритое лицо налилось нездоровым багрянцем. — С какой стати? Откуда вообще взялось это чертово завещание?
— У тебя есть завещание? — спросил Арсений, прерывая это затянувшееся молчание.
Все изменилось в тот самый момент, когда сил у Арсения уже не осталось. Тело Марты, всего мгновение назад беснующееся и извивающееся, вдруг обмякло, повисло тряпичной куклой. Он еще успел втащить ее …
Она все понимала про систему, она была умной девочкой — его Урания, его будущая супруга. И она умела быть благодарной.
— Вера, тебе уже из больницы позвонили, я так понимаю, — сказал он, заглядывая поверх Верочкиного плеча в комнату Марты.
Она не умрет! Он не позволит, не отпустит. Под озябшей ладонью биения сердца почти не слышно, но если есть это «почти», значит, есть и надежда. Арсений стащил с себя куртку, укутал в нее больше похож…
— Ты думаешь, я специально над тобой издевался? — спросил он с вежливой улыбкой.
— Ба-а-а-нкрот… — пропела Анастасия и выпустила идеально ровное колечко дыма.
Спасение оказалось не в вине. Спасение и тепло принес с собой сон. Мягкий, убаюкивающий, заботливо укутывающий в пушистый шерстяной плед. Ее смерть будет пушистой…
Звонкий перестук каблучков — это Ната уложила девочек спать. Она всегда очень аккуратна и обязательна — его будущая жена, его Урания.
— Зачем? — Крысолов равнодушно пожал плечами, сделал одному ему понятный знак, и пес послушно растянулся у пылающего камина. — Он вам не помешает.
Луч карманного фонарика выхватывал из темноты уже знакомые каменные лица. Мертвые музы больше его не пугали, лишь равнодушно наблюдали за тем, что он делает. Наверное, они просто привыкли друг к друг…
— Говори. — Арсений потянул за ошейник, Грим послушно уселся у его ног.
Отечество… Воздух отечества оказался горьким, пропитанным страхом и пороховым дымом. Савва, еще не до конца оправившийся от физического и душевного нездоровья, попал из огня да в полымя.
— Ерунда, — буркнула Марта себе под нос. Хотела сказать громко, но в последний момент голос помимо воли упал до жалкого шепота. — Ерунда! — повторила она уже решительнее и, глубоко затянувшись сигаре…
— Так я не поняла, а нам-то что досталось? — Верочка требовательно дернула брата за рукав свитера.
Дома, в подаренной тестем пятикомнатной квартире, Савва бывал редко. Забегал переодеться, перекусить да с благоговейным трепетом коснуться губами высокого лба своей Терпсихоры, вдохнуть запах ее кожи…
Грим ткнулся в ладонь влажным носом, вопросительно заглянул в глаза.
Марта выздоравливала медленно, несмотря на старания высококлассных специалистов, несмотря на дорогостоящее лечение. Врачи разводили руками, и только Ната знала, в чем причина. Наверное, Макс тоже дог…
Костер взорвался снопом искр, и окружающий мир потонул в нестерпимом сиянии…
Лето в погребе получалось не просто прохладное, всего за несколько минут оно перетекло в глубокую осень. Температура стремительно падала. Холод впивался в кожу тысячами невидимых игл, срывался с губ …
— Это странно. — Она заправила за ухо длинную челку и посмотрела на Арсения сияющими глазами. — Я думала, это прошло и больше не вернется. Я вчера даже не надеялась… просто хотела помочь.
— Разумно. Только давай тогда я пойду первым. Очень, понимаешь ли, любопытно понаблюдать за тем, как они отреагируют.
— Не знаю. — Марта досадливо мотнула головой. — Мне бы не хотелось так думать. Мы все не без греха, но чтобы решиться на убийство… — Она поморщилась, точно вспоминая что-то очень неприятное. А может,…
…Два отсвечивающих красным глаза смотрели на нее из темноты. Тварь, черная, как сама ночь, припала к земле, издала утробный рык. Марта попятилась, зацепилась за что-то каблуком и, нелепо взмахнув рук…
Грим, догадавшийся, что речь идет о нем, лениво оскалился, демонстрируя внушительные клыки.
— Секундочку! — Времени у него и в самом деле в обрез, и нет никакой гарантии, что задуманное получится.
— Эй, друг! — Лысый упал на колени возле Арсения, прижался ухом к его груди. Сердце билось, но едва слышно. Такое уже однажды было. Такое едва не закончилось очень плохо.
— Где ты был? — Облегчение разлилось по телу теплой волной, больше она не одна во вселенной. Верный Аким где-то рядом.
Лысый бросил быстрый взгляд на враз напрягшуюся Марту. Заказчица она или не заказчица, но в эту переделку Крысолов попал отчасти из-за нее.
Эрато облегченно вздохнула. Эвтерпа многозначительно хмыкнула. Каллиопа улыбнулась ободряюще, а Терпсихора едва заметно кивнула. Света в мастерской стало чуть больше.
Грим ждал его на входе. При появлении Арсения он расстроенно рыкнул, осторожно, но крепко сжал челюсти на запястье, потянул куда-то в темноту.
— Здравствуй, Наталья… — слова срываются с губ сизыми облачками.
— Пошли вон! — Его разъяренный рев стал приказом к действию. — Пошли вон, пока я вас не убил! — И почти сразу встревоженное: — Девушка, с вами все в порядке?
В подтверждение слов хозяина собака Баскервилей выразительно клацнула зубами. Верочка снова взвизгнула. Анастасия поморщилась, словно от боли, а Зинаида буркнула себе под нос что-то одобрительное. По…
— Не плачь. — Марта обняла ее за плечи, коснулась поцелуем седеющего виска. — Не надо плакать, Зиночка.
— Что — в первый раз? — От страха голос сделался сиплым и едва различимым, но профессор прекрасно расслышал.
— А как так? — Лысый покосился на Марту, дежурно улыбнулся.
— Как скажешь. — Крысолов привычно пожал плечами, но даже желтые стекла шутовских очков не смогли скрыть досаду в его взгляде.
— Ты только держись, я что-нибудь придумаю.
— Здравствуй, Аким! Как же долго тебя не было…
Ишь, какая! Не он пришел, а она его привела! Арсений успокаивающе погладил насторожившегося Грима, переступил порог ярко освещенной комнаты.
— А порепетировать?! — Лысый аккуратно пристроил в углу елку, поцеловал в щеку Марту, потрепал за ухом радостно и нетерпеливо поскуливающего Грима. — Вот мы сегодня проведем генеральную репетицию, по…
Савва неспешно поднялся из кресла, радушно улыбнулся плывущей по аллее красавице. Гостья дорогая — что есть, то есть! Лала Георгиане, лучшая Ниночкина подруга, никому не ведомая драматическая актриса…
— Что с ним? — На плечо легла холодная ладошка, даже сквозь свитер он чувствовал этот холод. — Лысый, он жив? — В голосе Марты слышались паника и надежда.
— Спасибо. — Он сунул книгу в рюкзак и едва удержался от глупых и никому не нужных слез, когда его щеки коснулись прохладные пальцы Селены.
— Я видел, как она упала. — Жест Наты не остался незамеченным, Крысолов едва заметно нахмурился. — Думаю, она зацепилась за что-то каблуком и ударилась головой о бордюр. — Он бесцеремонно, по-хозяйск…
— Только в экстремальных ситуациях, — он невесело усмехнулся. — Я помню.
— Это я его? — Собственная боль затихает, уходит на второй план, сил хватает доползти до парня, расстегнуть куртку, прижаться щекой к груди.
Затылка коснулось что-то прохладное, невесомое. Мужчина едва не вскрикнул от неожиданности, развернулся резко, всем корпусом.
Шансов нет… У того парня больше нет никаких шансов, а все потому, что ей, Марте, было скучно…
— Ты охренел, паря?! — Могильщик растерянно поглядел на валяющуюся в снегу лопату. — Ты чего это размахался?! Я ж говорю — лишний рот! Тут и делов-то: раз — и пополам…
— Нет! — В плечи больно впились по-кошачьи острые ногти. — Нет, Савва, развод — это удар по репутации и немалые расходы.
В баре было пусто, из динамиков доносилось что-то негромкое джазовое, за стойкой дремал уже знакомый Марте бармен.
— Просто, боюсь, разгадка никому не понравится. — Арсений вымученно улыбнулся, а потом добавил: — Ты прости, но мне бы поспать.
— Да. Если Нату столкнул с лестницы кто-то из своих, она ни за что бы не стала об этом рассказывать.
— Савва, можно? — В изумрудных глазах мольба и еще что-то ускользающее. — Зинаида испекла пирожков, твоих любимых, хотела отнести, но я решила сама…
— Ты лучше. — Замирая от недозволенной нежности, Аким погладил ее по волосам. — Иди в дом, Наталья. Я все улажу.
— Ядом. Я убила Савву его же собственным ядом, Аким.
— Наталья, она не завершена. Тебе нечего бояться.
…Он почти не изменился со времени их последней встречи. Разве что сменил неформальные джинсы на деловой костюм. Идиотские очки с желтыми стеклами остались прежними. В сочетании с дорогим костюмом они…
— Я не знаю наверняка, я могу только догадываться. — Марта встревоженно всматривалась в темноту за его спиной, словно боялась, что их разговор может кто-нибудь подслушать. Зря боялась, Грим бы уже да…
— Гримушка, где Арсений? — Он успокаивающе погладил пса по голове, попытался рассмотреть хоть что-нибудь в темноте.
— А, кстати, где она? — Илья потер сизый от щетины подбородок.
— Как показывает практика, не намного больше…
Он не стал отговаривать. Что может быть страшнее отслужившей свой век музы?! Пусть уходит, так будет лучше для всех. Но сначала…
— Что? — спросила, не здороваясь. — Что-то с Арсением?
— Думаю, он уже прибыл! — сообщил нотариус и обернулся к неспешно открывающейся двери. — Господа, позвольте представить вам Арсения Ивановича Гуляева!
Последнее прикосновение к остывающей щеке — запоздалая ласка и запоздалая благодарность. Он знает, как исправить свою ошибку, как вымолить прощение у мертвой музы.
— Я ничего не заплатила. — Все-таки она наша в себе силы сказать правду. — У меня не хватило решимости. Я просто жила, каждую секунду своей жизни зная, что тебя больше нет.
— Больше не нужны! — Она не стала рассыпаться в бесполезных любезностях. Времени слишком мало, чтобы тратить его на такие пустяки. Дело сделано, и теперь она может быть спокойна. Того, кто находится …
— Сама ты дырка от бублика! — Анастасия стряхнула пепел прямо на ковер. — Курица пустоголовая! Скачешь из койки в койку, вертишь задницей, а у самой за душой ни гроша. Жила всю жизнь на Натины подачк…
Как же они ненавидели его в этот момент, все трое! Ему даже не было нужды видеть их ауры, чтобы почувствовать эту ненависть. Только у Марты аура светилась ровным золотистым светом, и даже дымно-серая…
— Что-то ты побледнела, подруга, — сказал он озабоченно. — Может, водички?
Верочка сидела на корточках у стены напротив, обхватив голову руками, покачиваясь из стороны в сторону. Шелковая ночная сорочка задралась, обнажая белое бедро. Появления мужчины она, кажется, даже не…
— Я спрашиваю: оно того стоило?! — Ната загасила недокуренную сигарету. — То, что сделал Макс, останется на его совести, но это… это, Марта, до конца твоей жизни будет с тобой. Привыкай, моя девочка!
— Я делаю это не только ради тебя, Наталья. Мне тоже есть за что его ненавидеть. Все будет хорошо, никто никогда не узнает…
— О гримах. Это из средневековых европейских легенд… Существа, принимающие облик черной собаки с красными глазами, обитающие на кладбищах. Они являются смертным в ненастную погоду у разрытых могил. Э…
— На память. — Розе тепло за пазухой, еще никогда раньше ей не было так тепло. Живой музе не дано понять, какое наслаждение творцу может подарить муза мертвая.
Внутри было темно, пахло пылью и какими-то цветами. Под ноги Лысому бросилась молчаливая черная тень — Грим.
Он замер, сутулые плечи вздрогнули, словно она только что переложила на них неподъемный груз.
Обсерватория! Вот куда они попали — в обсерваторию Наты. Как-то не так представлял себе Арсений телескоп. В его понимании телескоп — это такая подзорная труба на треноге. А тут настоящая махина! И не…
— Ах ты, гадина такая! Ната Павловна для тебя теперь медведица! — Если бы Марта не обхватила Зинаиду за плечи, та непременно ринулась бы в бой и волос в роскошной прическе Анастасии стало бы заметно …
— Ту, с которой вы не расставались при жизни?
Дом спал. Или не спал, а притворялся спящим. Поскрипывал паркетинами, шелестел сквозняками, потрескивал догорающими в камине дровами. Она не пошла в столовую, знала, что Зинаида не оставит на ночь ст…
— Ната! — Виноватая улыбка, рассеянный взгляд и просительно протянутый серебряный поднос. — Ната, не могли бы вы отнести Лалочке кофе?
Наполовину содранная шпаной афиша звала на художественную выставку. Ассоциация художников революционной России! Господи, какое дикое, какое претенциозное название! В Париже он привык к изяществу форм…
— Зинаида. — Ната многозначительно побарабанила пальцами по портсигару.
Не сейчас… Ната не пришла. Она не появилась, даже когда Арсений заиграл на флейте, а это могло означать только одно…
— Я не издевался. — Крысолов правильно понял ее молчание. — Я хотел убедиться.
— Он исполнял просьбу моей покойной бабушки. Так мы и познакомились. Я не думала, что ему может грозить опасность.
Глупый… Глупый и отчаянный. Он думает, что сумеет ее защитить, думает, что она достойна его защиты. А единственное, чего она достойна, — это презрения. Марта крепко зажмурилась, собираясь с силами. П…
— Я писала тебе, Аким. — Дышать тяжело от непрошеных слез, таких же непрошеных, как ее бывший муж. И скромное серебряное колечко, свадебный подарок Акима, жжет кожу. — Почему ты не отвечал?
— Черт, чуть не забыл! — Лысый хлопнул себя по лбу. — Она ж отказалась от твоих услуг. Сказала, что для тебя это дело слишком опасное. А может, ну его к черту?! Может, и правда откажешься?
— Почему? — Марта попыталась высвободиться, но он так и не разжал пальцев. Тонкие, музыкальные, но до чего же крепкие…
Зинаида обиженно вздрогнула, кутаясь в растянутую вязаную кофту, прошла к выходу. Аким молча распахнул перед ней дверь, выходя, обвел присутствующих долгим взглядом.
— С чего взял? — Марта пошарила в сумочке, достала сигареты и, не особо рассчитывая на галантность этих двоих, прикурила сама.
Холодно? Да как же холодно, если с него пот градом?! Это из-за работы. Во время работы он не обращает внимания на мелкие житейские неудобства, в мире существует только он, его оживающее творение и пр…
— Но убийство! — Марта встала из кресла. Я сейчас не говорю о том, что это не по-человечески, я о другом. Если бы началось расследование, у следствия непременно появились бы вопросы.
Просидев ночь напролет за бутылкой коньяка и душевными разговорами, они наконец пришли к консенсусу. Дело с музами нужно довести до конца. Ну и что, что музы эти самые обыкновенные мраморные статуи! …
— Савва, это я? — Из-за усталости и трех ночей, проведенных без сна, голос Анны кажется незнакомым.
— Автомобильная авария. Сел за руль пьяный, на совершенно ровной трассе слетел в кювет. Ты бы видел, какой там был тормозной путь.
Первым в гостиную ворвался пес, мокрый от лап до кончика хвоста. Он бросил изучающий взгляд на Нату и присел на полу у самого края белого ковра. Умный пес, понимает толк в дорогих вещах. Следом вошел…
…Терпсихора. Изящная Терпсихора встретила его ладонь с ласковой улыбкой, как старая знакомая. Античная прическа, лебединая шея, струной натянутый позвоночник и непроходящие боли в натруженных ногах. …
— Не бойся, сестренка! Грим от него не уйдет и никого к нему не подпустит, а мы сейчас… мы быстренько. Ты ж видишь, как мы летим…
— Конечно, Ната, проходи! И спасибо за чай, а я ведь и в самом деле сильно проголодался.
— Пойдем в дом, Марта. — Он хотел было взять ее за руку, но она отшатнулась, в нетерпении повела плечами.
— Да Крысолов! Это ж мы с ним на четвертом курсе, еще до того как… — Лысый вдруг осекся, замолчал.
— Что еще? — Рука помимо воли потянулась к портсигару.
Сначала Марта ждала, что Верочка выйдет, процокает к своей комнате, но время шло, а тишину так никто и не нарушил. Крысолов не удержался, уступил Верочкиным чарам… Нет, ей не было обидно — какое ей д…
— Аким! У меня гость. — Из-за всех этих неприятностей со светом она почти забыла про Крысолова. — Молодой человек с собакой. Возможно, ты увидишь его в парке.
…Завтрак удался. Оказалось, Арсений зря переживал, что после смерти Наты внуки проигнорируют традиции. Когда они с Гримом переступили порог столовой, все уже были в сборе.
Скрип-скрип… Уже и шагов не слышно, только это поскрипывание. Может, и нет никого, может, просто рассохся паркет, а она, старая дура, выдумывает себе бог весть что.
Когда Арсений открыл глаза, Наты уже не было, но по запечатанному, подписанному знакомым размашистым почерком конверту до сих пор скользили золотые отсветы. Он мог только догадываться о том, что в пи…
Она ошиблась насчет платы. Как же сильно она ошиблась!
— В том, что тебе действительно нужна моя помощь.
— Прасковья! — Кулак впечатался в стол с такой силой, что борщ из тарелки выплеснулся прямо на белоснежную, до скрипа накрахмаленную скатерть, несколько капель попали на манжеты свежей, только что на…
— Я не вру. — В ее голосе послышалась обида. — Я не понимаю.
— Грим, хватай! — Арсений взмахнул травмированной рукой, и мощные челюсти тут же сомкнулись на его запястье.
— Чего? — Наконец-то он разжал пальцы и отпустил ее руку.
— Глухие. — Незнакомец кивнул, из-под козырька кепки хищно блеснули стекла очков. — Знаешь, сколько народа тут каждый год пропадает?
— Пойдем, любимый! — Ладонь, еще помнящая холод костяной рукояти, успокаивающе легла на руку. Савва вздрогнул, но не от отвращения, а от предвкушения. Мертвая муза с мертвой розой в волосах просилась…
Савва был чуток, вежлив и предельно корректен.
Не стоит об этом думать сейчас. Черт, ей вообще не нужно думать о том, что было у Крысолова с Верочкой и что было у него с ней, Мартой. Есть дела поважнее.
— В восемь вечера. — Он обернулся, посмотрел на нее поверх очков. — Я приеду в восемь вечера.
Вино было белым. Она не могла видеть в темноте, но достаточно долго прожила под одной крышей с Натой, чтобы разбираться в нюансах вкуса. Белое… А хотелось красного, как кровь, чтобы согреться. Почему…
Неизвестно, чем бы закончилась эта пикировка, если бы в разговор не вмешался нотариус.
— Статуй. Каждой из своих жен Савва посвятил статую. Их просто нужно увидеть. Они невероятно красивы и невероятно чудовищны.
— Лысый, спасибо! Ты даже не представляешь, что нарыл. — Арсений похлопал друга по плечу, бросил нетерпеливый взгляд на часы.
— А вы уверены, что Ната одобрит этот разговор? — спросил Арсений холодно и, не оглядываясь, направился к двери.
— Да, мой к тому времени уже мертвый муж. — Ната кивнула. — После гибели Светы я решила снести павильон. Строители уже почти разобрали крыльцо, когда случилась еще одна трагедия. Моя вторая приемная …
— В официальной биографии упоминаются только шесть жен. — А он подготовился к их встрече. Это хорошо.
— Зачем же в другой раз? — Красные отсветы вместо нормальных человеческих глаз ее нервировали, делали злой и нетерпимой. А может, и не отсветы вовсе, а то, что чертов Крысолов так и не появился. — Я …
Нет! Быть такого не может! Анна не такая, Анна сильная и самоотверженная. Она просто устала и расстроилась. Ей нужно отдохнуть. И все у них будет хорошо. Она отдохнет и поймет, что он прав…
— Да, но Ната оказалась ей не по зубам. Есть такие люди, завладеть волей которых невозможно.
Слезы были горячими. Они прочерчивали на щеках огненные дорожки, а потом замерзали, превращаясь в маленькие соленые льдинки. Озноб становился все сильнее, переходя из дрожи в пляску святого Вита. А т…
— Забрал, не волнуйся. Она в машине. А зачем тебе понадобилась флейта?
Женщина лежала поперек дороги, то ли убитая, то ли раненная. А красный сполох — это ее платок, вызывающе яркий в этом серо-дымном мире.
— И разберись! — поддержал его Эдик. — Что-то мне все это очень не нравится. — Он снова отхлебнул из фляжки, бросил на Марту внимательный взгляд. — А ты хитрая! — сказал почти с восхищением. — Всех н…
— Это музы. — Он хотел, чтобы они подружились, но уже понимал наивность своего желания. — Это мои мертвые музы.
Ребенок! Его первенец! Продолжение его и Ниночки! Радость Саввы была почти настоящей, почти искренней, он даже решил рассказать о ней своим музам.
— У него в самом деле нет никаких родственников. Я узнавала. — Селена тоже подошла к окну, прижалась лбом к стеклу, замерла, всматриваясь во что-то, Арсению невидимое.
— Он разбился, — сказала, заикаясь. — Я спала, а телефон зазвонил. Эдик такой… он может звонить даже среди ночи, я привыкла. Не хотела отвечать, а он снова позвонил… А это не он, а они… — Она спрятал…
Можно было ограничиться коньяком или виски, но Марте вдруг захотелось именно вина. Какого-нибудь особенного, с историей и легендой, именно такого, которое любила Ната.
— …Дорогой, ты работаешь уже десять часов кряду. Я принесла тебе чаю с пирожками.
— Марта! Марта, ты меня слышишь? Не поддавайся!
— Не знаю. — Бармен пожал плечами. — Можно и в парке, но, я думаю, стоит сразу идти на кладбище. Он, понимаете ли, неравнодушен…
— А мне ничего не нужно. Мне достаточно видеть тебя и дочь, знать, что у вас все хорошо. Ты позволишь мне остаться, Наталья?
— Скоро Новый год, — сказала Ната задумчиво. — Я хочу сделать Марте подарок.
— Я сначала проверю ее машину, а потом поднимусь на второй этаж.
— А что ж ты тихий семейный ужин проигнорировал? — Верочка демонстративно отодвинулась от него подальше.
Когда Арсений с Лысым вышли наконец из больницы, была уже глубокая ночь. Грим, увидев хозяина, вместо того чтобы на радостях навалиться всем весом, тихо рыкнул, деликатно ткнулся мордой в колени Арсе…
— Мы? — Она улыбнулась, и в улыбке ее была горечь.
— Да, Марта, она такая — упрямая! — Рядом с ними присел на корточки Аким. — Совсем как Наталья. А рука — это ничего, рука до свадьбы заживет. Ты, парень, не горюй. И так вон в рубашке родился. Думал,…
Мимолетное удивление уступило место другому, куда более яркому, более острому чувству — предвосхищению скорой смерти. Ее костистая лапа уже сжала горло, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть, наброси…
— Мы еще повоюем! — Она хотела крикнуть. Громко, так, чтобы та сволочь, которая обрекла ее на эту страшную смерть, услышала и поняла, что Марта не сдастся без боя. Но вместо крика получился слабый хр…
Непонятным оставалось только одно. Тогда, в далеком восемьдесят четвертом, Ната наверняка знала, кого нанимает на работу. Знала и не побоялась мести. Что это, чувство вины или холодный расчет? Хорошо…
Она лежала на спине, все так же раскинув в стороны руки, в ее окаменевшем лице не было жизни…
— Поговорить хотел. — Не отпуская ручку, Арсений оперся плечом о дверной косяк. — А что — нельзя?
— Даже если бы не списали, — многозначительно хмыкнул Лысый. — У меня везде свои люди.
— Эдик. Он помешан на скорости и дорогих авто. А почему ты спрашиваешь?
На следующий день Стрельников продал один из набросков Амедео. Не ради себя, ради своей новой музы. Софье нужны были лекарства и хорошее питание. Этот рыжий, точно солнечный день, свет не должен пога…
Крысолов был таким же мокрым и грязным, как и его собака. С куртки на паркет стекали серые струи воды, но Нату больше не заботила чистота. Теперь она понимала, почему так изменилась его поступь — на …
— Подожди! — Крысолов оказался рядом так быстро, что Марта и глазом моргнуть не успела, крепко, но не больно сжал запястье. — Тебе сейчас не стоит ходить к себе. — Он смотрел на нее рассеянным взгляд…
Собственные джинсы Арсений стягивал так же долго и мучительно, как и Мартины. Левая рука, то ли от волнения, то ли еще по какой причине, слушалась хуже обычного. Возможно, из-за угрызений совести. Но…
— Quid prodest! — глубокомысленно заявил Лысый, и Арсений скрепя сердце был вынужден с ним согласиться.
Ее звали Ната Серова. Савва познакомился с ней на одной из выставок. Изящная блондинка, сражающая наповал холодной нордической красотой. Равнодушная…
— Присмотрю. — Арсений огляделся в поисках одежды, пошатываясь, направился к встроенному шкафу. — Понимаешь, тот, кто там орудует, на открытое убийство не решится. Его профиль — несчастные случаи. Мн…
— Ната Павловна, да что ж вы не бережете себя совсем?! Аким говорит, вам плохо стало, а вы даже врача не позвали! Может, сейчас вызвать?
Кто-то воровал его жизнь. Кто-то нагло и бесцеремонно пользовался его телом, навыками и талантами, чтобы подвести Наталью к последней черте. Осталось лишь найти того, кто способен на такое злодейство.
— Опыт внетелесного существования. Очень любопытно, доложу я вам, но есть некоторые сложности коммуникации. Это просто счастье, что я нашел вас, молодой человек.
— Марта в библиотеке. — Арсений кивнул на закрытую дверь.
Музы как женщины, такие же коварные, такие же неблагодарные…
Аким не навещал свою Уранию больше года, сознательно отдаляясь от ее холодной, неувядающей красоты, пока однажды ранним утром не увидел знакомый силуэт сквозь подернутое дымкой стекло павильона.
— А лекарство выпили? — продолжала суетиться Зинаида. — Вы ж вечно забываете про лекарства, Ната Павловна!
Кладбище было новое, свежих могил на нем оказалось столько, что Арсений сбился со счета. И призраков, желающих пообщаться, тоже нашлось предостаточно. Он тогда еще не умел защищаться, от мира мертвых…
— Да, уничтожить павильон, единственное пристанище Мельпомены. Она всего лишь защищалась. Животные чувствительны к потустороннему, их несложно напугать. Лошадь испугалась и понесла. Тамара, вторая до…
Да, Макс знал толк в экстриме. Экстрим был его религией и смыслом жизни. И он сомневался в том, что Марта справится с собственными демонами…
— Это хорошо, что дело сделано. — Ей даже удалось улыбнуться. Если бы ручка не выпала из враз ослабевших пальцев, было бы и совсем хорошо.
— Закрыто ведь. — Арсений подергал за ручку. — Думаешь, она станет запираться в кладовке?
— Нельзя. — В голосе санитарки послышались какие-то странные нотки, а ее коричневая аура слегка потемнела. — Ты не знаешь, что ли? — спросила она шепотом и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Умер он…
— Я вообще-то тоже. — Арсений виновато улыбнулся. — Я даже нот не знаю.
— Я не хочу так думать. — Марта снова мотнула головой, и его щеки коснулась прядь ее еще влажных волос. — И Ната, наверное, тоже не хочет, но если все-таки задуматься…
Это от голода. Когда он ел в последний раз? Кажется, вчера утром. Так и есть — вчера. Увлекся, остался в мастерской на ночь, а в обед началась бомбежка…
Словно в подтверждение его слов, собака упала на спину, обнажая беззащитный розовый живот. Точно, щенная…
Луч карманного фонарика, такого же незаменимого инструмента в его нелегком деле, как и флейта, заметался по павильону, выхватывая из темноты то одну, то другую женскую фигуру. В этом зыбком и неверно…
— Так оглашайте уже наконец! — Томное сопрано Анастасии сорвалось на некрасивый фальцет. — Сколько можно?!
— Уверяю тебя, он во много раз лучше. — Крысолов улыбнулся, посмотрел на нее поверх очков. — И поверь, Лысый — не самая плохая компания.
Синий огонек пламени наконец перепрыгивает с зажигалки на сигарету, успокаивающе потрескивает. Горький табачный дым выбивает из горла кашель. К черту!
Она согласилась. Аким так и не узнал, чего стоило ей это решение, просто принял его как королевскую милость, как отпущение грехов.
— Аннушка, я ухожу на фронт. — Штерн смотрел лишь на дочь, Савва как будто перестал для него существовать.
Слушать про ребеночка, которого затухающая муза ему не подарит уже никогда, неприятно. Есть в этих жалких словах что-то унизительное и для него, и для нее.
— Больше нет. — Воспоминания о Ниночке стали размытыми и нечеткими, точно он не виделся с женой не час, а целую вечность. — Я разведусь, моя Мельпомена.
— Я знаю, как трудно сейчас найти работу. Ната, вы только не отказывайтесь сразу, обдумайте мое предложение! Лала, моя жена, отдается искусству. Ей нет дела до детей, а у меня, вы же знаете, две доче…
— Я не привыкла задумываться над такими… над такими глупыми вопросами.
— Музы. — Марта отстранилась, первой переступила порог. — Бояться нужно не их, я теперь точно знаю.
Что бы там ни думала Ната, его миссия в этом доме, скорее всего, подошла к концу. Он почти уверен, что виновника своих бед ей нужно искать среди живых, а не среди мертвых, но, чтобы убедиться в этом …
Марта пришла в себя уже в поместье, вскинулась, пытаясь сесть, заорала от боли.
— Я убью ее, если ты не остановишься! — Мельпомена метнулась к ограждению, обеими руками схватилась за перила. — Ты хочешь увидеть, как она умрет, Крысолов?
— Не намекаю, а говорю открытым текстом. — Глаза Селены сияли ярко и дерзко: один синим, второй зеленым. И аура тоже была напористого сине-зеленого оттенка. — Я сделала для тебя все, что могла, но мо…
— До означенного времени остается еще десять минут. — Нотариус, добродушного вида толстяк, был невозмутим и беспристрастен.
— Разве? А по-моему, все совершенно законно. — Арсений рассеянно пожал плечами.
— Все? Очухалась? — Голос доносился откуда-то сверху. Чтобы разглядеть говорившего, Марте пришлось запрокинуть голову.
— Не нужно суетиться. Все будет нормально. Лучше вон за ней, — Арсений кивнул в сторону сидящей у камина Марты, — присматривай. Захочет куда уехать, не отпускай. В крайнем случае езжай вместе с ней.
Тайник и в самом деле не был пустым. В коробке из-под обуви Арсений нашел аккуратно расфасованные пакетики с белым порошком. Похоже, про тайник Макса догадалась не только Марта, но и Эдик. Или не тол…
Здесь, в тепле, от одежды Марты остро пахло вином. Насквозь промерзшие, задубевшие джинсы снимались с трудом. Арсению пришлось попотеть, чтобы избавить Снежную королеву от этой совершенно ненужной де…
Руки предательски дрожали, когда Арсений пытался справиться с замком. Может быть, из-за этого, а может, оттого, что замок был посложнее и помудренее, чем в кладовке, времени ушло непростительно много…
Дом тонул в грозовом мареве. Ярко и жизнеутверждающе светились лишь окна гостиной да на втором этаже скорее угадывался, чем был виден свет от ночника. Они наблюдали за ним. Обе. Бабка и внучка. Перва…
На его лице, нескладном, чуть ассиметричном, читалась задумчивость, и Ната расценила ее как добрый знак.