— И псинку за стол усадишь, родственничек? — Эдик, уже изрядно пьяный, откинулся на спинку стула, бряцнул вилкой по тарелке.
— По пути куда? — Голос Арсения звучал глухо, но ни удивления, ни злости в нем не было.
Да, она Снежная королева. Этому холодному миру нужна королева…
Та выставка и вправду стала для Саввы судьбоносной. На ней он, последователь и истовый поклонник абстракционизма, понял, каких богов отныне следует восхвалять и какие картины писать, чтобы выжить.
— Что теперь? — Марта зябко куталась в тонкий свитерок, и бармен запоздало подумал, что нужно было предложить ей куртку.
Ему не было жутко, он чувствовал обиду за своих муз, за живых и за мертвых, так и не переставших быть женщинами.