— Поговорить хотел. — Не отпуская ручку, Арсений оперся плечом о дверной косяк. — А что — нельзя?
— Тише! — Арсений покосился на закрытую дверь. Он был не готов это признать, но получалось, что Марта права. Если у преступника и есть мотив, то это не деньги. Что же тогда? — Не шуми, — сказал он уже спокойнее. — Мы со всем разберемся.
— Решила! — Марта сделала последнюю затяжку, носком туфли загасила окурок. — Так ты видел его сегодня?
Пес, которому, наверное, надоело сидеть без дела, громко фыркнул и встряхнулся. Ната рассеянно посмотрела на манжету своей некогда белоснежной, а сейчас заляпанной грязью блузы, потянулась за сигаретой. Сейчас, когда лично ей ничто не угрожало, она растерялась. Одно дело — бороться за свою жизнь, и совсем другое — сражаться за жизнь родного человека, пусть даже такого, как Марта. Что она, черт возьми, делала в парке?..
— Родными по крови Савве были только Томочка и Света. Юлия — моя дочь от первого брака. Но речь сейчас не о кровных узах. Для Саввы не имели значения живые люди, только музы, эти бездушные куски мрамора. А я посмела нарушить их покой…
— А вот мы сейчас спросим, — прошипел Илья. — Эй, клоун, ты кто вообще такой?