Дома, в подаренной тестем пятикомнатной квартире, Савва бывал редко. Забегал переодеться, перекусить да с благоговейным трепетом коснуться губами высокого лба своей Терпсихоры, вдохнуть запах ее кожи, пробежаться пальцами по старинному серебряному гребню, скрепляющему ее густые волосы, до самого края наполниться дивным светом.
Лысый устроил Марту в люксовом номере, бегло продемонстрировал на ходу засыпающей девушке все самое необходимое, аккуратно притворив за собой дверь, отправился инструктировать охранников, чтобы гостью без него из «Тихой гавани» не выпускали. В семь утра созвонился со знакомым криминалистом, договорился о встрече. Криминалист обещал результаты уже к обеду.
Мутный свет электрического фонарика вспыхнул почти в ту же секунду, высветил изломанное глубокими тенями лицо Марты.
— Свет погас. — Ее голос звучал спокойно и уверенно. — Свет погас во всем доме.
— Господи, Зинаида, какие сливочки?! — Ната достала из серебряного портсигара сигарету, щелкнула зажигалкой. — Пепельницу лучше подай!
Крысолов и в самом деле удивился. Наверное, так же, как Лысый, не верил в подобный исход. Голос у него был странно-задумчивый, точно они с Мартой отвлекли его от чего-то очень важного. А еще эхо… в трубке отчетливо слышалось гулкое эхо. Куда это он забрался?..