До чего ж мерзко! До чего унизительно! Он должен пресмыкаться перед этим ничтожеством. Не ради себя, ради идеи и предназначения. Возможно, когда-нибудь люди его поймут…
В глазах гипсовой Терпсихоры — любовь и готовность служить своему творцу верой и правдой. А что в глазах Анны, ему уже неинтересно…
— Ехать надо. — Лысый отчаянно мотнул головой.
Может, дело в павильоне? Ната переступила его порог только однажды, когда еще безумно влюбленный в нее Савва закончил обустраивать обсерваторию. Тогда он так и не понял, что заставило ее побледнеть, отчего она едва не потеряла сознание и наотрез отказалась принимать его щедрый подарок. Возможно, смерть, прикидывающаяся мраморными изваяниями, смогла до нее дотянуться, коснуться затылка ледяным дыханием, шепнуть что-то предупреждающее. А может, дело в снах, которые посылала Нате мстительная Лала? Что он знает о ее снах? Что там было в ее кошмарах? Какие тайны могло приоткрыть растревоженное подсознание?..
— Это допрос? — Ей не понравился его вопрос. Никому не нравятся неудобные вопросы.
Она тут же прижала трубку к уху, крепко зажмурилась, прислушиваясь.