— Секундочку! — Времени у него и в самом деле в обрез, и нет никакой гарантии, что задуманное получится.
— Как ты себя чувствуешь? — Бабушка не подошла к кровати, с порога направилась к окну. На внучку она не смотрела.
С уходом Эдика в столовой сразу стало пусто и тихо. Вязкую предполуночную тишину разбавляло лишь монотонное тиканье настенных часов.
— Зачем же в другой раз? — Красные отсветы вместо нормальных человеческих глаз ее нервировали, делали злой и нетерпимой. А может, и не отсветы вовсе, а то, что чертов Крысолов так и не появился. — Я готов тебя выслушать.
— Сам же просил, чтобы сегодня тебя не беспокоили. — Лысый пожал плечами. — А у барышни черная метка. И заметь, барышня очень настойчивая.
— Я понимаю. — Он изменился. Как мог человек так измениться всего за один день? Нет, она не берет в расчет прошлую ночь — прошлую ночь вообще лучше побыстрее вычеркнуть из памяти, — но ведь должны же быть какие-то причины! — Я понимаю, чем это закончится. Ты сейчас встанешь и уйдешь к себе, а завтра уедешь из поместья.