— Я не хочу так думать. — Марта снова мотнула головой, и его щеки коснулась прядь ее еще влажных волос. — И Ната, наверное, тоже не хочет, но если все-таки задуматься…
— Глухие. — Незнакомец кивнул, из-под козырька кепки хищно блеснули стекла очков. — Знаешь, сколько народа тут каждый год пропадает?
— Нервные все какие стали. — Эдик опрокинул в себя содержимое бокала, зажевал виски куском ветчины, сказал задумчиво: — Ну, к черту так к черту! Пойду я, ребятки.
Говорить было тяжело, но Ната себя заставила. В душе еще жила робкая надежда, что этот самоуверенный мальчишка сможет ей помочь.
Макс сдался первым. Безбашенный, бесстрашный Макс начал принимать наркотики. Сначала легкие, потом все более тяжелые. Марта знала, что на сей раз он ищет не куража и не азарта, а забвения. Она понимала, сама спасалась от кошмаров и темных мыслей алкоголем. Чем спасалась Ната, не знал никто. Возможно, стальной Нате и не нужно было никакое лекарство…
— Ой, договоришься, Зинка. Уволю! — рыкнул Илья. В отличие от Эдика, горой встающего на защиту Верочки, у Ильи с родной сестрицей Анастасией отношения были сложные, едва ли не сложнее, чем с неродной Мартой. И фраза эта имела однозначный посыл — в семье он теперь самый старший, и он будет решать.