— Я ничего не заплатила. — Все-таки она наша в себе силы сказать правду. — У меня не хватило решимости. Я просто жила, каждую секунду своей жизни зная, что тебя больше нет.
— Можно и так сказать. — Сердце сжалось так, что потемнело в глазах. Остаток сил ушел на то, чтобы, не суетясь и сохраняя достоинство, проглотить таблетки. Уже которую дозу за этот бесконечный день. — Они от него уходили в вечность.
Самый старший из этой четверки, тот, что метил в патриархи и не без умысла занял кресло Наты, буравил Арсения полным ненависти взглядом, но многозначительно молчал. Илья Стрельников, прогоревший и проворовавшийся бизнесмен-неудачник, без боя не сдастся. И выражение его глаз говорит об этом не менее красноречиво, чем факты, изложенные в досье.
— Живой не нашли бы точно. В погреб спускаются редко, только по особенным случаям.
Кофе горчил. От этой почти хинной горечи не спасали ни три ложки сахара, ни плитка швейцарского шоколада. Ната оставила чашку, поймав настороженный взгляд домработницы Зинаиды, раздраженно взмахнула рукой.
— Направил по ложному следу за одноруким, одноглазым?