Дом тонул в грозовом мареве. Ярко и жизнеутверждающе светились лишь окна гостиной да на втором этаже скорее угадывался, чем был виден свет от ночника. Они наблюдали за ним. Обе. Бабка и внучка. Первая не таясь, вторая прячась в полумраке своей комнаты.
— А радиус действия? — Ната сцепила пальцы. — У этой вашей флейты есть радиус действия?
— Поговорить хотел. — Не отпуская ручку, Арсений оперся плечом о дверной косяк. — А что — нельзя?
— Тише! — Арсений покосился на закрытую дверь. Он был не готов это признать, но получалось, что Марта права. Если у преступника и есть мотив, то это не деньги. Что же тогда? — Не шуми, — сказал он уже спокойнее. — Мы со всем разберемся.
— Решила! — Марта сделала последнюю затяжку, носком туфли загасила окурок. — Так ты видел его сегодня?
Пес, которому, наверное, надоело сидеть без дела, громко фыркнул и встряхнулся. Ната рассеянно посмотрела на манжету своей некогда белоснежной, а сейчас заляпанной грязью блузы, потянулась за сигаретой. Сейчас, когда лично ей ничто не угрожало, она растерялась. Одно дело — бороться за свою жизнь, и совсем другое — сражаться за жизнь родного человека, пусть даже такого, как Марта. Что она, черт возьми, делала в парке?..