Все цитаты из книги «Хроники Ордена Церберов»
Это тебе за неподчинение приказам! Это тебе за то, что я мог оставить отряд в болоте, спасая безголовую напарницу! Это тебе за “что-то я тебе не доверяю, так что еще подумаю, нужно ли тебе подчинятьс…
Это ты на меня обижаешься? Ты меня чуть не угробил, а теперь обижаешься?!
И в тот самый миг, когда я попрощалась с жизнью, всё прекратилось.
И я вдруг поняла, что где-то на подкорке, я, наверное, жду приказа. Четкого и ясного приказа — что делать, чтобы победить.
“Главе отряда церберов Клыку Илиану Камню от аргуса акрополя Кремос в городе Сард…” — так, это все еруна и ненужное.
Что ж, такая, видно, моя разносчицкая доля!
Миновала его, прогулочным шагом прошлась дальше, глазея на портреты графской семьи на стенах. Если меня застукают, буду врать, что любовалась!
Ну и куда запихнули моего нежного мальчика?!
Как он поцеловал меня после победы над вампиром.
Я покосилась на мальчишек: сидят, жуют, переговариваются по мелочи… Нет, точно не слухом я эти слова услышала!
Граф осекся, глядя на меня с непониманием. Я выудил из куртки сложенный пергамент с тяжелыми печатями.
— Стафилли? Какой год? — уточнил я, не торопясь делать глоток.
Тщедушный, чернявый парень-конюх ни в ком не вызвал бы подозрений: ну какой из него вампир, полно вам!.
Собака злая! Чего он кусается?! Я же сказала спасибо!
Схлынула боль, ломившая виски, и внутри моей головы снова осталась одна я — образы, схваченные моим-не моим заклинанием больше не теснились в ней, не распирали ее.
— Надеюсь, его светлость граф Бирнский пребывает в добром здравии, — Эстон осторожно намекнул, что если я желаю поделиться с орденом, зачем меня вызывал отец, то орден будет крайне рад.
Я лежала, блаженно обмякнув, чувствуя, как по спине растекается упоительная прохлада.
— Прекрасно. Илиан отличный цербер и за годы не дал нам ни одного повода верить, что наши подозрения могут оказаться правдой. Но его нежелание работать в паре, как полагается, все же крайне нас насто…
И ушел вместе с ней, когда пришел ее час. Завершил все дела — и ушел.
Илиан, Гемос и староста рассматривали мою находку хмуро.
Фыркнув, я отвернулась от стола, где забава продолжилась, а Дейрек явно пытался восстановить свое доброе имя. Окинула взглядом столовую, подхватила под локоть, удачно подвернувшегося под руку Аима и …
...а может, и подходящее. И труп до болота тащить не далеко.
— Узнал — выкладывай, — рассеянно одобрила я, всё еще будучи мыслями в кабинете и разговоре.
— Его все остальные уже просто отшили, — поделился Аим и кивнул куда-то на другой конец столовой. — Наварра самой первой.
— Скажи, может ли такое быть, чтобы Око чувствовало чужое наблюдение, а найти смотрящего не могло?
— Да, аргус, — я послушно опустила голову.
Вот спасибо тебе, добрый человек! У меня ж после этих слов зачесалось всё тело разом, напоминая, сколько я уже нормально не мылся — а очищающее заклинание, пусть и решает вопросы чистоты, не приноси…
Обратно на постоялый двор я ехал задумчивый: первый раз с меня содрали серебряную монету за подарок, который одариваемая должна будет доделать сама.
Спущенное на тренировке раздражение так и отказывалось возвращаться.
— Скажи… ты ночью, когда спал — или когда проснулся — ничего… странного не почувствовал?
Как будто сам не понял, зачем в это полез.
— Где договорились, встать не удалось — лошади от каждого чиха с болота в истерику впадали. Чуть ветром потянет — метаться начинали. Пришлось уводить, от греха подальше…
Он вырвал у нее из рук ее ношу, шагнул к столу — и из берестяного короба в пузатую глиняную миску потекли рекой жемчужины. Отборные, крупные, как одна, мерцающие в скверном свете рыбацкой хижины пер…
Истлевающие ошметки энергетической сущности плавали в воздухе, неспешно оседая на траву седыми клочьями — и растворяясь от этого прикосновения. Воняло какой-то горелой дрянью, тухлятиной — и почему…
“Беги!” — билось у меня в ушах, когда я кошкой слетала с седла, сделавшего “свечу” гнедого.
Прикрыв глаза, я смаковала первые мгновения близости, чувствуя, как как ветер и удовольствие прогоняют по моему телу волны дрожи.
Илиан вздернул бровь. А потом — я видела! видела! — уголки его губ тоже задрожали.
А тут в ордене — варварка! Дикарка! И ну всячески мне об этом сообщать. А я что, я ничего.
— Мне кажется, куда большее значение имеет то, что по этому поводу думает Орден.
Шнурков в мешочке обнаружилось два, и их я доставала уже с большим уважением.
Илиан отвернулся, а я задумалась: а может, и правда, не было никакого взгляда?
Я летела! Стелились косы, свистел в ушах ветер, ноги выбирали путь, будто зрячие, а за спиной… за спиной словно снова раскрывались крылья, заставляя меня звенеть каждой жилой от ужаса и восторга.
Но на моем веку было столько желающих меня осадить!
За все годы своего наставничества я не ездила в Поиск только те пять лет, пока Селена была маленькой. Потом она перестала остро нуждаться в матери, а позже и вовсе сделала выбор в пользу бабушки: еще…
— Здесь и сейчас я — цербер Ордена. Вы можете обращаться ко мне “почтенный Клык Илиан Камень” или “господин”. — И уточнил: — Когда это произошло?
Я сидела и смотрела на нее, склонив голову на бок.
— Да, конечно, — аргус достал чистый лист и без лишних промедлений принялся писать на нем соответствующую бумагу. — Только возьми с собой Танис. Девочка еще не восстановилась, пусть побудет под надеж…
— Что ты за Око, если не способна увидеть своего Клыка!
— Ясно-ясно… когда орден проводил проверку в замке после твоего исчезновения, мы действительно изъяли из графской библиотеки несколько томов, не то, чтобы опасных, но мы предпочли оставить эти знания…
— Словом, когда его домой доставили и целители его осмотрели, выяснилось, что не помнит себя графский сын. Ни имени, ни титула, ни родни — никого из семьи. Вот после того его в орден служить и отпр…
— Ты же собирался вернуться в Хорвус и прийти завтра!
Бусины были пусты. Полупрозрачные, они просеивали свет и наполнялись в нем всеми оттенками меда: янтарно-желтый, желтый со светлой прозеленью, насыщенный коричневый, дикий красноватый…
— Уже поздно, я пойду спать. И ты не засиживайся слишком, нам завтра в дозор, и тебе не надо напоминать, что и малые дозоры неизвестно чем могут закончиться.
И я могла уверенно подсказать, что тварь эта будет либо ох и здоровенная, достаточно, чтобы проглотить человека целиком, да не одного, а дюжину. Либо наделенная магией, как тот дух, в Горше, и способ…
Но уж точно — не моё. В моей жизни не было никого, кому я бы доверяла так, как я-из сна. Я и в детстве-то людям доверяла в меру, с оглядочкой, и старая Карима, заменившая мне мне мать, только одобри…
И когда я замерла, слепо распахнув глаза, хватая воздух пересохшим ртом, балансируя на мучительно сладком гребне между “всё” и “ничего”, он обхватил мою грудь, стиснул ее, сжав между пальцев соски…
Подхватив с гвоздя у двери свою дорожную сумку я уже развернулся было к выходу, но спохватился — и, сняв с пояса ведьмин мешочек, бросил его Танис, и пока та не успела задать вопрос, закрыл за собой…
— А если, скажем, цербер — баба, и понесет?
Тяжелое мужское тело содрогается, член пульсирует в моей руке. Солнышко наваливается на меня всем своим весом, не разрывая глубокого поцелуя, и от этого кажется, что в настоящее мгновение в мире кром…
Да и не беда, цербер — он зверь не прихотливый, крыша над головой есть, вот и ладно, прочее уже баловство нежное!
— Старшего сына отселять думаю. О том годе избу ладить будем, — пояснил он, заметив мой взгляд. — Вот и готовились помаленьку… Как Тима Тыквы и Рузы Серого детишки пропали, так не до того стало — …
Когда меня забрали в церберы, еще неизвестно от чего отец больше бесился: от того, что орден наложил лапу на старшего сына и наследника, или от того, что со мной вместе он загреб и Гранита.
— “О-о-о-орден!”, — пискляво передразнил мужик и тут же рявкнул: — Из вашего ордена эта тварь вылезла, а вы с ней сколько месяцев ничего сделать не могли? И сейчас живьем заберете, чтобы он тут еще н…
Талантище у меня Клык, недаром от него три Ока сбежали!
Так навряд ли ему “полянок” не хватало, как я в Кремос приехала, у него как раз “полянка” была — не должен был бы прям так уж оголодать…
Страха перед непрошенным гостем тоже больше не было — только досадливое желание начистить ему рыло, чтобы не лез куда не просят, и вел бы себя, как приличный человек, не подглядывая за девушками исп…
И когда Плясунья нашла брешь в его обороне, и коснулась беззащитного бока мне было остро жаль, что бой закончился.
— Пытались, — коротко отозвался Илиан. — И еще наверняка попытаются. Человеческого страха ненадолго хватает, когда речь идет о деньгах.
Возбужденный член едва ли не скакнул в мои ладони. Я сжала его, с восторгом ощущая бархатистую твердость, и настала очередь Солнышка глухо стонать мне в шею.
Камень пьянок не чужд и развлечений тоже.
И я завтра… посмотрю. Кто будет от меня шарахаться? Или, может, наоборот — кто будет слишком заинтересован?
— Ты забываешься сын, — теперь брезгливость в голосе отца не проскользнула помимо его воли, мне намеренно позволили ее увидеть. — Если твоя девка себе позволит подобное, последствия...
Светлая пышная борода магистра недвусмысленно указала на дверь — и мы мы вымелись.
Камень вытянул клинок из ножен, смерил меня выразительным взглядом (очень много выразил, правда), достал из седельной сумки мягкую тряпицу и принялся чистить оружие.
Только ненависть, теперь уже ничем не прикрытая, вспыхнула во взгляде, когда я передал дознавателю бокал с отравленным вином.
Рубашка еще поддернулась верх уже почти ничего не скрывая.
— Ну, а ты как? — спросил Дем, когда Терек выдохся.
От этого раскатистого “Та-а-ак!” с меня слетела всякая воинственность.
Над головой — деревянный потолок, сплошняком увешанный пучками трав. Единственная горящая свеча бросает от них длинные тени. Шерстяное одеяло окутывает коконом, но меня, кажется все равно немного зно…
Я вышла из зала и ночной воздух ущипнул горящие щеки.
Башня-башня. Нет, это будет неудобно. А вот за распитие бутылочки можно зацепиться.
Парни подошли к нам, и Дем устало нырнул разгоряченным лицом в колоду, пока обстоятельный Аим стаскивал рубаху.
Балахоны скрывали тела присутствующих, а капюшоны — лица, но я и так знала, кто они. Кто в этом проклятом месте встал вокруг алтаря, чтоб принести меня в жертву.
Я почувствовала, как мои губы против воли растягивает медленная пакостная улыбка.
— Может, Грельма. Если есть существенная разница в силе дара...
— Ступайте! — раздраженно приказал ей граф, но где там — эта коза приказам собственного командира не каждый раз подчиняется, что ей какой-то граф, впервые в жизни увиденный?
Хотя, конечно, если бы мы на заданиях вместо того, чтобы собачиться занимались этим самым приятным, продуктивности нам это точно не добавило бы…
— В баню они первые вдвоем пошли, вернулись — Грельда руку бережет и носом шмыгает, а эта хромает. И что случилось — не рассказывают, только у Косы-то рожа слишком уж довольная! Камень, вправь девк…
И приятно попасть в место, где на тебя снова реагируют!
Камень опять великодушно уступил мне первый черед, и я уселась на бревно у костра. Повозилась, мостя зад, выбирая положение, в котором телу будет удобно. И, примерившись, так поймала взглядом огонь, …
Я совершенно не рассчитывал, что аргус моему совету-просьбе внемлет — никто не будет разбивать успешную связку (а пока дела делаются и Око всем довольно, связка считается успешной) из-за капризов одн…
— Танис-Танис, — он удрученно покачал головой. — Никогда так не делай!
— Тогда дайте хотя бы парня, — взвыл Камень. — В бабе-напарнице хорошего — только сиськи, а у этой и сисек нет!
— Какая еще “Коса”, Грельда? И с какой стати она моя!
Спохватилась я, только вволю наплескавшись в ведре, смывая с лица соль, пыль и недосып.
Я бросил взгляд на придорожную канаву… Нет, не настолько надежно!
— Не утруждайтесь, — мне надоело его слушать. Мои дела здесь были практически завершены, и растягивать мое пребывание здесь дольше необходимого не было никакого желания. — Я не вернусь в Бирн.
Во дворе меня легко пропустили вперед, к своим — локтями толкаться не пришлось, и так же легко сомкнулись за моей спиной, оставив нас пятерых стоять в первом ряду.
Из чистого упрямства я потянулась к последнему средству.
Болотного змея из-под Хорвуса видел весь Кремос, ради него к нам даже приезжали из других акрополей: зарисовать чудовище, составить подробное описание… добыть для своих мастеров склянку яда на опыты …
Леди Аглеа же и вовсе осеклась, не осмелившись сказать то, что собиралась.
Я смотрела на него исподлобья, отчаянно злясь на себя, на него, и на всю ситуацию в целом.
Та стояла поодаль, молча разглядывая главный зал замка Бирн. Штандарты, украшающие стены, массивные потолочные балки и окна под потолком.
Ее милость леди Дайона, графиня Бирнская, пожелала раздельного проживания с мужем, как только ребенку л…
Первым делом проверила – Гранит в конюшне, значит замок Солнышко не покинул.
— Но беременная баба — ордену один убыток, — продолжала между тем наставница. — Да и мужикам след бы думать о том, как какую пакость изловить, а не как детишек прокормить. Так что как только стан…
Я, не таясь, любовалась делом рук своих — и немного Илианом. Хорош, мерзавец! Даже сейчас — хорош!
— Два сапога пара! — заржал Ринко. — Так скисла-то чего тогда?
Косы перехвачены лоскутами змеиной шкуры, выделанной и скрученной в жгуты, и о-о-о, сколько можно сказать о человеке, приглядевшись к этим жгутам: если шкура со змеи снята, то это значит “родилась н…
Во дворе у старосты пахло знакомо. Сквозь привычные запахи деревенского подворья и свежих сосновых бревен, теперь пробивался еще один — древесной трухи. Я прошлась по подворью. Вдоль сложенных на пр…
— Ну… заходи, забывашка. Звать-то тебя как?..
Последний закинул мне руку на плечо и от души стиснул, прижимая к себе.
Да и то верно: менять я бы всё равно ничего не стала, даже если бы и предложил кто — так и чего себя поедом есть? Даст Ведающий Тропы — обойдется всё.
Особенно когда впереди столько интересного.
Мы должны разобраться, что он такое. Иначе никак.
— В следующий раз скроешь такую хрень — закопаю.
Ну я в общем не совсем об этом спрашивал, но так даже лучше. Уточнять, чья взяла, не буду: если вспомнить увиденное в комнате — молодость и отбитость победили опыт и здравый смысл.
Аргус кивнул, признавая за мной это право.
Илиан Камень, он же Солнышко, он же наказание мое за прошлые грехи (хотя мне и змей хватает, правда, зачем больше то?!) смотрел на меня снизу вверх, не торопясь отпускать.
— Вот и примерялась к сложному отряду: Оку лишняя защита никогда не помешает. В трактатах в библиотеке рылась, трясла наставников, приставал к ветеранам, из тех, что при Логове обитают. Отступилась:…
Мы поднялись на самый верх башни, дождались приглашения — и вошли.
Штаны я стаскивала, не вылезая из-под одеяла.
— Да я просто в замке перед самым выездом поела!
Десять лет назад Илиана Бирнийского принесли в жертву.
Мочалка оставляла на широкой мужской спине мыльные разводы и красные следы: просьбы напарника, да к тому же старшего в паре, следует выполнять со всем тщанием. Я и выполняла — терла так, что, надеял…
А потому после тяжелого рабочего дня (как выяснилось, подавальщицы гоняются едва ли меньше церберов) ужасно клонило в сон.
Не то чтобы я сомневалась, но грызло, грызло сердце тревогой: а вдруг не успели? а вдруг взыграло упрямство у стариков? А вдруг…
Сейчас день уже клонился к вечеру, сумерки подбирались к лошадям туманными щупальцами, через час-другой доберемся до ночлега…
— Я просто думал, что раз уж ты тут и с твердым намерением оставаться, то помог бы. А то речные ворота пора в порядок приводить, время подошло. Мы собирались нанимать нескольких магов как дополнитель…
Он настоящий, и я люблю его. И не готова от него отказываться, даже если это делает меня ненормальной. В конце концов на нормальность я никогда и не претендовала.
Поэтому лошадей, закупленных для ордена, меняют. Убирают страх перед магией, а еще — укрепляют ноги, спину, перерабатывают сердце и легкие… Делают выносливее и послушнее. И уже не важно становится, …
Может, и впрямь, завести кого? Мужиков вокруг — полный акрополь, на любой вкус. Пониже, повыше, тоньше, толще, темные, светлые, да хоть бы и рыжий — “лекарство” по душе подобрать не долго.
Я не выдержала и прикрыла глаза — одновременно и давая безмолвное разрешение, и не желая видеть его так близко.
Но Илиан простой фразой свел на нет весь мой бойцовский азарт.
Рыбацкий хутор в один домишко открылся с пригорка как на ладони.
Нас ждали, а бургомистр, надо думать, озаботился придать резвости не только пришлым церберам, но и местной страже.
Поэтому я испытала даже облегчение, когда он вдруг остановил лошадь.
Я всё это время продолжала пластать воздух на ломти верной Плясуньей — даже отупевший разум не смог помешать в этом хорошо выученному телу. Ослабить судорожный хват, сменить стойку на более удобную. …
— Никогда не слышал о случаях перехвата чужих снов…— аргус Эстон по барабанил пальцами по столешнице.
Возможно, я выглядела не лучше, потому что выстроить картинки ровненько, так, чтобы получалась складная и понятная история, у меня не выходило.
...с чего я вообще решила, что от этой поездки будет какой-то толк? Даже если мы найдем место жертвоприношения, кто нам что расскажет? Мох и черепа?..
От неожиданности я едва не сбилась, но удержала контроль над кругом, и сила вернулась ко мне ровно, без рывка.
— Ну тебя-то он еще не выпер, — мурлыкнула я.
— Я хотел бы взять месяц отпуска для того, чтобы съездить, уладить семейные дела.
Перед тем как деревья и туман сомкнулись за нашими спинами, скрывая вепря, я все же обернулась напоследок, чтобы запечатлеть в памяти эту невероятную картину: древнее дерево с красной, как кровь лист…
След вился и вился — от центральной площади к причалу, от причала — вдоль реки, через мост, и дальше от города. Далековато она от людей забралась…
И только когда мои руки, устав ходить вокруг да около, пробрались под рубашку, чувствительно сдавливая грудь - и напряженную горошину соска между костяшек, Танис как-то особенно вздрогнула – и распах…
— А с чего ты решил, что ты магом-то быть можешь?
Заклинания мягко щекотали ладонь: на сохранность страниц, влагостойкость, от мышей... Чары разнились от тома к тому, и где-то они были старыми, а где-то обновлялись совсем недавно, и творили их в раз…
Кровать (и девица на ней) оказалась довольно легкой, потому что охотно поехала, куда ее двигали. Девице больше хотелось остаться в объятиях мужика, чем на кровати (сомнительный выбор), поэтому она и …
Вампир перекатился со спины на бок, извиваясь как гусеница, попытался сесть. Раз, другой — на третий ему все же удалось.
Но я больше не боялась: меня захлестнуло, закружило и незримые крылья снова подхватили меня и понесли на волне куража и вдохновения.
Наблюдал за мной, определенно, маг. Человек.
А потом против воли посмотрела, куда указывал Аим.
— А то ты не знаешь! Опять всю поездку за мной подсматривал!..
Я тоже не слышала. Правда, это не показатель: меня в ордене ведь не в умники готовили, мое дело — на дороге по сторонам глазами зыркать и клинком махать.
— Одно другому не мешает, — пробормотала я. — И вообще как такое возможно?! Скажи мне уже наконец, ты настоящий или мерещишься всем?!
— Вы, почтенный господин, не подумайте плохого, мы ведь здесь уже почитай годков двадцать живем, никому не мешаем. Шана моя, — он кивнул на старую русалку, — к берегу раненая прибилась, я ее нашел, в…
Я увидела — и моими глазами увидел Камень. И — ударил.
— Да с месяц уж почитай, — мрачно откликнулся на его вопрос староста.
Здесь царила неестественная тишина. Не было слышно ни птичьего щебетания, ни комариного писка, даже ветер как будто бы старался почти не шуметь, и причудливые листья едва шевелились. От этого казалос…
Все отличие, что эту тварь я не планировал убивать.
Солнышко хмыкнул, обогнул меня по широкой дуге и ушел — да только не к комнатам, а к лестнице. Оставив неплотно прикрытой дверь за собой.
— В библиотеке, значит, — задумчиво протянул Таддеус. — Она была под чарами? Спрятана?
Я пересек комнату, чтобы положить на стол оружие, заметил ванную, и понял, что обнаглела девица еще больше, чем мне показалось!
Сознание было зыбким, ускользающим, и я вся сосредоточилась на том, чтобы не дать ему снова провалиться в темноту беспамятства, а потому не торопилась открывать глаза.
Вроде как, и не обхамил никого, но и дал понять, что считать умеет и его никак не убедить, что три дня нашего пути стоили кому-то жизни шесть дней назад.
Камень толкнул незапертую дверь — и осекся.
— Не-а. Я толком ничего не помню. Я в себя почти не приходила.
Довольный своей шуткой цербер вразвалку прошел рядом со мной, пристроился по левую руку. Наклонился, потянулся набрать в ладони воды — и неожиданно ушел в нее головой по самые плечи.
Что если они призвали бога, но вместо того, чтобы наделить великой силой жертвоприносителей, он проделал это с жертвой?
И внимательно наблюдало за тем, что я делаю.
И по смешку соседа поняла, что повелась на простейшую подначку.
Ошкуренные, заостренные сверху бревна хоть и потемнели от времени и непогоды, но плотно прилегали друг к другу, оберегая человеческое жилье от зверей.
— Пусть подышит, — пояснил мне. — Раскроется.
Поднял руку, меж пальцев блеснула монета...
Пару раз он приставал к каким-то девицам и те благополучно его посылали. И хоть очевидно было, что приставал именно так, чтобы послали, с одной лишь целью — продемонстрировать вампирше вот он я: алчн…
Но вместо затрещины, Камень ухватил меня за подбородок, чуть покрутил его из стороны в сторону, вглядываясь в глаза. Потом зачем-то заставил меня запрокинуть голову, заглянул в нос…
И никто никого не бросал и от службы не оттирал, матерые орденцы честно натаскивали молодняк.
— Да тут и лихих людей почитай не бывает, уж не знаю, чем им эти места не до души, но редко какая ватага забредет, и та почти сразу перебирается...
Накинула рубашку. Прошлась по комнате туда-обратно.
— Нет, — спокойной отозвалась тварь, проигнорировав словесную пощечину. — Мы умерли одновременно.
— Ты знаешь, — вдруг проговорила Танис, которая будто только этого и дожидалась, — я рада, что ты отрекся! Серьезно, я бы ни за что не осталась с тобой, будь ты будущим графом.
Навис сверху, заглядывая пристально в лицо: такой серьезный… такой родной.
Горло, ребра, бедро, ребра, горло, перекинуть клинок в левую руку, повторить — клинки танцевали, выводя остриями причудливый узор, я же, подчиняясь вбитому наставниками Логова навыку, не смотрела на…
В комнате было тихо. Ущербный месяц заглядывал в высокое маленькое окошко — но разглядывал меня явно не он. Единственный, кроме месяца, подозреваемый мирно дрых, развалившись в своей постели. Не хра…
— Хорошо. На следующем совете ордена я объявлю об этом аргусам и магистрам. Мы рады, что наш брат-цербер чист от подозрений.
Здесь не нужно было биться, только не трогать и тебя не тронут, но ощущение того, что лишний шаг может стать последним усилилось в разы.
— Вы могли бы хотя бы обсудить это со мной!
Крылья, белоснежные крылья вдохновения, что прорастали в моей душе и возносили меня над миром, и несли в блаженное небо, вновь меня оставили.
Я с недоумением взглянула в глаза Солнышку с портрета: насколько я помню, несколько минут назад именно Хелайос чего-то хотел от старшего брата. И когда это ситуация успела измениться? Вступление я, к…
— И многие годы все было прекрасно, но в какой-то момент, методика моего наставника начала меняться. Отец хотел, чтобы мэтр сосредоточился на разделах, имеющих для меня, как для будущего графа, практ…
— Рассказывай, — велел Илиан, и стражник охотно заговорил.
— Доброе дело сделала. Правда, через задницу…
И беспокойно-ворчливые интонации такие знакомые.
Солнышко заявился ко мне вечером следующего дня возмущенный и взъерошенный.
— Вот охота тебе с купцами и селянами тащиться, могли бы и сами добраться. Тут по прямой рукой подать, зато выспались бы, поели нормально, и уже тогда выехали бы, после тренировки...
Пироги приятно растягивали желудок, уговаривая лечь и подревать в этом чудесном месте.
Всё вокруг полыхало зеленым, как будто чудовище было везде. Тварь лишила меня не только магического, а и обычного зрения — и ядовитая зелень застилала оба взора.
— Понятно. Илиан? — напарник по праву руку от меня подобрался. — Что ты знаешь об этой книге?
Эта гадская сволочь, считающая себя вправе требовать откровенности с меня, просто отказала мне в доверии.
Я же знала, что это чужой сон, не мой. Кому-то другому снилось, что его принесли в жертву.
И не сразу заметил, что на поляне что-то изменилось.
— Да нет, хотел просто с вами разделить приятные вести, завтра уже обратно. Долг зовет.
Не будет мне приказа. А значит, соберись и делай свое дело, Танис.
Я бьюсь под ним, пытаясь настоять, потребовать но он тяжелее, и умело фиксирует меня, не давая почувствовать то восхитительное трение тел, что дарует разрядку. И целует.
Эстон — мстительная скотина, наверняка он что-то подобное предвидел. Не может быть, чтобы в письме из Логова о дивном нраве нового цербера, Танис Болотной, его ни словом не предупредили!
Забавно — наш орден собирает под свою “лапу” все имперские языки и земли, но все различия быстро теряются и повадки становятся одинаковыми: таких, как я, упрямых или любящих подразнить гусей, не та…
Получилось хорошо: мне никогда раньше не удавалось накрыть поиском так много — и не не потерять в точности увиденного. Вот только не увидела я ни-че-го, ничего, что могло бы выдать того, кто смотрел…
И я с удовольствием (да что там — с наслаждением!) пользовалась этой возможностью.
Чтобы перекинуть ее животом через колено, завернув руку за спину и соблазнительно оголив подтянутый округлый зад. Тянуться за далеко улетевшим ремнем было лень — да и злости на это уже все равно не …
— Может, и справятся, — честно призналась я, что думаю. — Если поймут и признают, что они — не люди.
— Ты знаешь уже почти все то же, что и я. Я не могу умереть. Не то, чтобы я многажды это проверял, но дважды я умирал — и не умер. Я не знаю, как это работает. Но я чувствую удар, испытываю боль, а п…
Я пригубила вино, терпкое, сладкое. Вкусное.
— Я вижу, вы хорошо сработались, — произнес Таддеус.
Танис, же плевать хотела на всю эту немую пьесу за спиной, и пока буланая кобыла собирала губами подношение, что-то тихо и серьезно шептала ей в ухо. Вернулась к мешку — чтобы сразу после этого пойт…
Я помедлила, но потом все же вложила в ладонь свои пальцы. Ладонь была теплой, шершавой и надежной.
Полагаю, их просто больше никто никогда не видел.
Но все равно. Сдерживаться становилось всё тяжелее.
— Словом, этих совместных поездок, я стал избегать, ограничиваясь тренировочным минимумом. Как от этого бесился Хелайос…
— А чего ж вы тогда аж церберов в охрану наняли? — въедливо уточнила я, одергивая поводом Коряжку, приметившего что-то съестное у обочины.
А потом, отсмеявшись, я стояла, привалившись к стене и наблюдала за тем, как Солнышко приводит себя в порядок.
Я мотнула головой, отгоняя воспоминания (и привязавшегося ко мне слепня), косы подскочили и снова шлепнулись на грудь.
— Врешь! Костяной дракон за неделю не вылупится, ему два года без малого надо развиваться!
У него мало что пар из ушей не валил. У меня...
— Что и всегда, — мрачно отрезал Солнышко. — Разбираться. А Танис… Танис Око. Оку не обязательно лезть в болото. Может, мы чудовище с берега найдем. Может, оно вообще не с болота пришло.
— Понятно. Что ж, я благодарю вас за службу. Танис, отдыхай. Илиан, будь добр, задержись ненадолго.
На самом деле, не то, чтобы граф действительно мог воспротивиться и помешать забрать Илиана, но…
С этой мыслью я снова провалилась в сон, и, хвала Ведающему Тропы, на этот раз до утра мне не снилось ничего!
Зачем Илиану Камню знать, кто живет самом сердце топей Фидейских болот?
Ну его, этого Камня. Вон, Гемос пока без Ока остался — завтра подойду к нему и попрошусь в напарницы. А там, глядишь, Навара и согласится к Камню перейти… Ну а не согласится — и пес с ним, успею осм…
Сверху падали солнечные лучи, бросая на плиты пола косые пятна — вот в одном из таких пятен Танис и стояла.
Приятно горячеватая вода окутала тело, как объятия матушки.
Я заподозрила, что если уж кто здесь и вампир — так это точно она.
Коряжка позвенел трензелями, намекая мне, что я слишком натянула повод, и я торопливо исправилась, потрепала его по холке, извиняясь.
Я устроилась на кровати поудобнее и приготовилась ждать.
- Илиан, ты помнишь, в Логовской библиотеке есть манускрипт "Фантастические твари и где они обитают”?
— Если ты еще раз назовешь меня «Солнышком», смерть разлучит нас в тот же момент!
— И все это время графу Бирнийскому не говорили ни “да”, ни “нет”. И так и не сказали. И до сих пор нет гарантии, что по истечении срока службы, меня отпустят, — Илиан говорил задумчиво, словно не …
...у Болотной Девы кожа бела, а глаза желты, и зрачок у нее — в узкую полоску, Болотная Дева не плетет кос, а вместо волос у нее змеи…
Солнечные лучи просвечивали сквозь резную красную листву светлыми полосками в воздухе и россыпью пятен на земле. Листва окрашивала в розоватый все — этот свет, молочную дымку стелящегося тумана, сере…
Но когда слуга, ожидавший у графского кабинета, повинуясь знаку господина, двинулся уйти — она не тронулась с места
— Там посмотрим, — закрыл обсуждение Камень ни сказав ни да, ни нет. — Сейчас заглянем еще к леснику, Выйдем к болоту, оглядимся. Если нормальными способами не отыщем — тогда будем думать.
Когда граф Бирнский узнал, что его жена всерьез увлеклась ремеслом цветочницы, он взбеленился. Птички донесли, что он орал и швырялся стульями: очередной позор на его голову! Вот в кого дурная кровь!…
Стаскивать с него штаны моего терпения уже не хватило, и я просто сдернула их, насколько смогла. Благо, от возни с ремнем теперь была избавлена!
Нам назначили участок от Сарда до Мухоловки — что бы это ни было. Город, деревня, река, приметная горка — не важно. У Камня не возникло вопросов, значит, он знает, что это и где заканчивается наш л…
Во внутреннем дворе, видном мне из окна и залитом алым закатным светом по самые стены, Танис Болотная висела на ограде тренировочной площадки и любовалась, как ее приятели-новики трясут железом, и в…
— Да и потом, какой смысл иметь дар, зажигающий девять звезд, если не можешь даже… Обеспечить себе защиты от проклятия.
Он жадно приложился к фляжке с водой, облился, утерся рукавом… Руки его всё еще дрожали — выложился Клык, спасая напарницу, серьезно, без шуток.
— Приветствуем вас в замке Бирн, почтенная Танис, — матушка, благосклонно кивнув гостье, моей руки так и не выпустила.
Дородная женщина в платке поставила передо мной посуду, и в чистую кружку полился сбитень.
— Отчего молчала? — властно вопросила мать.
Даже я ему почти поверила — выровнялось дыхание, замедлилось сердцебиение…
Я цербер. Я уничтожаю монстров, а не делю с ними жизнь, постель и сердце.
— Вот что, ребятушки. Сегодня на рассвете в акрополь приехал гонец из городка Хорвус. Тамошний бургомистр подозревает, что рядом с одной из деревень завелась какая-то потусторонняя тварь. Доказатель…
...ладно, признаю: мне и на трезвую голову это показалось бы отличной идеей!
Сбить с ног, поднять на бивни, затоптать, обратить в месиво, в кашу!
— Цербер, ваши слова оскорбительны для нашего ордена. Сестры по оружию служат в нем ничуть не менее достойно, нежели братья!
Непрошенная напарница стояла рядом и чуть позади, вела себя тихо и в разговор не лезла, предоставив мне вести расспросы.
Вот зря он так, зря! Я ведь уже почти решила разойтись миром...
Пронзительный и резкий крик птицы ловь разрезал воздух над болотом, затрепетало на шее серое с черным окаемом перо — а по сторонам от тропы вновь началось движение: то змеи, согнанные туда Камнем, с…
— Подъедь ближе ко мне, — скомандовал Солнышко все так же спокойно.
— Всё! Хватит! Уймись! — рявкнула Гроза, свернутая в дугу.
— Не погоняешь, — с некоторым сожалением (и с некоторой шепелявостью) признал я сквозь кусок мяса.
Она осторожно вывернулась из объятий, и я не стал ее удерживать.
И жрать нам принесла много, быстро и большими кусками — так что сразу стало понятно, кого здесь любят и чьи вкусы здесь помнят.
— Кто? Коряжка? Он не мог! — возмутилась я.
— Лошадей оставим здесь. Их до Логова доставят, завтра отсюда как раз уходит обоз в том направлении.
В голове что-то щелкнуло, там стало пусто и весело.
Нет, видите ли, на заданиях он от меня маскируется, а во время пьянки решил отчитаться!
А что не нравлюсь — так не он первый, не он последний, ничего, смирится.
Теперь я уже наверняка знал, что показательность мне не мерещится, потому что перстень на безымянном пальце, почти сразу неуловимо потеплевший, теперь окончательно определился и жег огнем, едва получ…
Тот бросил взгляд на свое Око — и захлопнул рот.
Если бы Хелайос не возжелал то, что по праву рождения положено мне, а не ему, то ведь сложилось бы иначе.
Я медленно опустила руку. Медленно, очень медленно, повернулась.
Камень подсунул ладонь под мою спину, помогая сесть. Сунул в руки глиняный стакан. Я принюхалась. Хороший отвар. Тетка Карима такой варила тоже. Значит, ведьма в Колоснях есть.
Когда я думала об этом, мне казалось, что я схожу с ума. Но потом он что-то говорил мне, чтобы отвлечь и приободрить, и это ощущение пропадало.
Он все еще выглядел так, будто его чем-то тяжелым огрели по голове.
Найдя взглядом лошадей, я торопливо их пересчитала: трое орденских, подседельных, и вьючные — отдельным стреноженным табунком — раз, два, три… пять! Хвала богам, все, а значит, и груз в порядке!
— Кирос Разумный? — откликнулась я, бездумно следя, как Солнышко поболтав ладонью в воде, принялся колдовать,
Поразмыслила немного и, справедливо рассудив, что хуже мнение обо мне у Солнышка уже все равно не станет, потому что хуже некуда, толкнула дверь.
— Что ж, я не буду скрывать, я очень рад установившемуся между вами взаимопониманию. Перейдем к следующему вопросу. Могу ли я узнать, для чего тебя вызывали в замок Бирн?
Заматерели. Раздались вширь, кто в плечах, кто в талии, а кто, например, внезапно везде, и Тощим Дема теперь зовут только по старой памяти. Приобрели уверенность и осторожность, а с ними — новые шрам…
И я уже не опасаясь зарылась пальцами в короткое солнечное золото чужих волос.
— Благодарю за помощь, уважаемый, — кивнул Камень.
— Чего ты хочешь? — спрашивал там, за стеной, Хелайос.
— Но, господин цербер, почтенный бургомистра Атамус распорядился сопроводить вас… — сухопарый Эверик, вынужденный пешком сопровождать пятерых конных, помялся совсем немного, и сдался, — Впрочем, …
— А у меня, может, шея бронированная и в сердце бить надо было, — проворчало снизу чудовище голосом Рыскача.
Я отчетливо понимала, что несут меня на убой, но страха почему-то не было. Его заменяла обида — и она заслоняла все остальное, и даже стыд за то, что я так глупо попалась, плескался на дне души. А о…
Дар расходился волнами, возвращался, расходился снова…
“Не знаешь, что делать — делай по Уставу!”
Мы с портретом переглянулись: не знаю, как ему, а мне стало кристально ясно, за что леди Аглеа ненавидит деверя.
— А учить надо напарницу, учить! — назидательно вставил аргус.
Может, внимание отвлекает? Вот я успокоюсь, перестану пакости ждать, а он ка-а-ак…
Над ванной курился прозрачный парок, а по комнате поплыл цветочный аромат.
Мне поправлять и проверять было нечего, и я сидела на бревне рядом с Грельдой, опершись спиной на забор и следя, как Клыки готовятся к поискам и уничтожению твари.
— Скажи, а ты бы пожертвовал собой там на дороге ради меня, если бы не был бессмертным?
Старый рыбак вскинулся, седая русалка полоснула дочь рыбьими прозрачными глазами — кажется, это известие стало для них неожиданностью.
Что с него возьмешь — Камень есть Камень, и летать боится! Я пытаюсь поторопить его, ускорить темп сама — но он лишь прижимает меня к постели, и, явно назло, замирает. За-ми-ра-ет.
Вверх-вниз. От запоздалого страха — к ликованию. Вниз-вверх.
Утром Камень проснулся в приподнятом настроении. Правда, не весь: верхняя половина напарника была недовольной. Заметив, что я его рассматриваю, Камень натянул поверх утреннего жизнелюбия штаны, да и …
Я настолько сосредоточилась на нашей главной задаче и настолько возрадовалась победе, что совершенно упустила из виду, что мы здесь не втроем. И голос графини выдернул меня из близкого к боевому азар…
— Ваше сиятельство, распорядитесь, чтобы почтенную Танис расположили неподалеку от меня, — нейтральным тоном произнес я.
И когда он скрылся, потопталась еще немного, погладила Коряжку, набираясь смелости (вот уж чего, казалось бы, всегда было даже с излишком, а сейчас понадобилось!), и решилась.
Один — то есть, без жемчуга. И хоть иного ожидать не приходилось, грусть все равно обуяла меня с новой силой: я ведь с ним уже сроднилась! Я ведь его уже -по-де-ли-ла! Что родным, на подарки, что се…
— Нашли старосту, получили подтверждение, что пропавшие дети всё еще не нашлись и начали работать. Обошли деревню и пошли по спирали, расширяя витки. Всё, как обычно. Все было чисто, — Гемос устало …
— Вы отдали ордену сына, неужели пожалели бы какой-то книги?
Я задумчиво оглядела себя, насколько это возможно без отражения: юбка, чистая, но прилично поношенная, ботинки из под нее видны тоже не первой молодости: с претензией на изящество, щеголеватые даже, …
— Танис, почему ты не разбудила меня сразу же, как только это произошло?
— Это они придумали — на спор к орденскому алхимику влезть. Зачем я их послушал, дурень?! — он зло дернулся, и магические путы засветились ярче. — Очень уж хотелось дружкам лихость доказать… Дока…
Парень прицепился ко мне, как репей к подолу, за вечер подозвав чуть ли не десяток раз. И даже когда его спутники, поднялись наверх, отдыхать перед ранней дорогой, остался внизу, и, стоило мне появи…
— Потом встревожились, хотели обряд насильно прервать — да поняли, что тогда и церберу не жить, и махнули рукой. Оставили как есть, в назидание другим, кто захочет сложный обряд выбрать — чтобы зна…
Виток за витком, коридор за коридором. Смазанные человеческие тени, темные провалы защищенных от чужого взгляда помещений, я плавно обтекала их своим Видением, чтобы не потревожить хозяев, которые и …
Я молча слушала, держась сбоку и не вмешиваясь в обсуждение.
Сила вернулась журчащей речкой, быстрой, говорливой, норовистой — но все же не обезумевшим потоком, собравшим воедино что воду, что землю, что камни.
В церберском отряде мы с Коряжкой были примерно на равных ролях: он — самый мелкий, ниже остальных коней почти на ладонь, я — самая молодая.
Свет сочился в высокие узкие окна башни, в его лучах танцевали пылинки.
Явившегося Илиана я удостоила лишь взгляда вскользь, вновь вернувшись к тягостным раздумьям.
То, как он ласкает языком мою грудь, покусывает, зацеловывает соски, и они твердеют, вытягиваются, становятся настолько чувствительными, что от новых прикосновений к ним за закрытыми веками вспыхиваю…
— Да ладно, тварь недавно обожралась, она сейчас сонная и медлительная, — я лениво отмахнулась, уверенная, что Солнышко меня поддержит. — Никакой опасности!
Ну и что, ну и как будто, я сама не знаю, что сейчас будет! Прекрасно знаю, и даже Коряжку привяжу, а то еще защищать полезет, и от злого Камня огребет…
Взгляд, который Грельда бросила на мою напарницу, я поймал случайно. Он был понимающим и сочувствующим.
Вот не зря! Не зря он мне сразу не понравился!
Но тушу твари, размером чуть по крупнее рыси, в уплату за неудобства все же принял.
Нет, не может быть. Я уже знала, чем завершится начало этой истории, и все равно не могла поверить. Чтобы наставник?
Вот да-да, настолько. И еще немножко сверху!
Но держался, дождался, пока останемся наедине! Мужик!
Я ведь и сам прекрасно знал, что мне нечего делать в замке Бирн. Меня не манил титул. И стоило признать, работа в ордене устраивала меня даже больше, чем полностью.
Поняв, что никто больше не думает его расспрашивать, вампир замолчал было — но несказанное жгло его не слабее магических пут, и он снова заговорил:
Хелайос смотрел на нас пылающим взором. Ненависть, которая до сих пор искусно пряталась за негодованием, вызванным братским неблагородным поведением, теперь была мне четко видна.
— Дом старосты, — объявил Илиан, когда мы проехали вглубь деревни.
— Плюнь ты на это позорище, сейчас завяжешь чем-нибудь подручным, а в Хорвусе, раз уж потерял, я тебе какие захочешь нормальные ленты ку…
Добился поставленных целей, вырастил детей, состарился с любимой женой.
Скрипнула дверь, и я замерла на пороге — не дело это, приходить ночью в чужой спящий дом. Добрые люди так не ходят.
Он наверняка думал о том же, о чем и я. На той просеке, где Илиан уничтожил тварь, мы нашли старый трухлявый пень. А еще — останки двоих пропавших детей, под корнями молодой не попавшей под вырубку …
— Ваши к нам приезжали утрема, — рассказывал староста. — Мужик и девка. Представились, бляхи показали — всё честь по чести. Выспросили про детвору, что и как было, да и в лес ушли. А с тех пор бол…
Проклятое пятно никак не оттиралось, я хмурилась, но не отступала.
Гемос развлекал собрание губной гармошкой и все желающие пустились в пляс. Ограниченное количество дам никого не смущало, кто не успел отхватить себе партнершу, без стеснения отплясывал сам, коли душ…
...уж не жених невесте точно, видят боги…
Ведьмины побрякушки с шеи с глубоким сожалением сложила в сумку: первый раз в жизни я без них осталась. Все равно, что голая — но и не снять нельзя.
— Так что, — хмыкнула я, — Парни там все что боровы холощеные?
Собравшись с силами, я сосредоточилась, и выдала тройственный импульс, который, раскатываясь на предельную дистанцию, стягивался ко мне-источнику и снова раскрывался, каждый раз все полнее и тщательн…
Но хоть открытыми глазами, хоть с закрытыми, картина перед ними светилась одна и та же.
Я знала, что я видела в момент, когда когти твари вспороли моему напарнику живот.
Хмыкнув, я шевельнула ногами в стременах, и Коряжка пошел резвее, а вслед за ним послушно прибавила ход на совесть выученная вьючная.
— Было бы отлично! Да только твои родители — это не моя матушка! Десять лет! Десять лет я берегла эти шкурки, пока одному графскому дитятку не взбрело в голову протянуть к ним лапы, и он тут же прод…
— Надо ехать. Тебе все еще нужна помощь целителя. Надеюсь в Колосне есть хотя бы ведьма. Идем.
Таддеус хмыкнул, явно довольный собой (все мы щенки от одной “мамки”) и тем сослуживцем, который сообразил запихнуть нас в одну пару.
Раз поставила щит — можно надеяться, что и оружие наизготовку взяла, а что подраться девка не дура, я еще с утра убедился.
“Беги!” — и в мире нет больше ничего, кроме захлестнувших меня боли и безумия.
А я сбилась с шага и растеряла все мысли. Сердце вдруг заколотилось как заполошное, грудь сдавило злосчастным корсажем, а внизу стало горячо.
И, увлекшись этими мыслями (а еще — ягодными пирогами), я чуть не прозевала момент, когда аргус и магистры покинули трапезную.
Аргус смерил взглядом нас обоих, выразительно задержавшись им на моих стопах: там еще не полностью развеялись следы “корней”, которыми я закрепляла свою стойку. В ордене запрещено направлять магию пр…
Каждый раз, когда магистр Жар называл имя, цербер, получивший новичка в напарники, поднимал руку, забирал подопечного и уходил, не дожидаясь, пока закончится распределение.
А, ладно, и так сойдет! Завтра в угол до конца оттащу, очень уж спать хочется.
— Погоди, — усмехнувшись, перебил откровения Леона напарник. — Как выбрался — не суть. А как забрался? Орденская лаборатория — это не кухня и даже не кладовые, лучше нее только арсеналы защищены!
Даже лицо ее не оставило мне, стерло безжалостное время.
Он бухнулся на колени, подставив непокрытую голову, склоненную шею, словно под удар — а может, и впрямь, под удар...
Третий плевок прилетел мне под ноги, и я, выжигая его, с трудом сдержала искушение вогнать комок огня в глотку твари.
— Не-а, — легко отозвалась Танис. — Я знала, что у меня получится.
— Магистр Ольгерд Жар, — буркнул мне Камень, невесть как оказавшийся за спиной. — Бывший Клык, сейчас Голос, ведает всеми вопросами, связанными с личным составом, принимает жалобы от горожан и наз…
Я порадовалась, что Солнышку не видно моих глаз.
Ничего. Тем легче будет пережить, что родич его чудовищем оказался.
Шорох, звяканье. Палец, надавивший на подбородок, заставляющий приоткрыть рот.
Что ж, Танис. Пожалуй, пора признать: ведьмовские обереги — это явно не твое!
Зуд желания, слегка приглушенный хохотом, все же никуда не делся, но в голове было легко и хорошо, а смотреть — приятно.
Голозадый заржал и перестроился, сам переходя в атаку.
— А вот чудище коварное, зело страшное, победишь его — примем тебя в орден Церберов славный.
— Я полагаю, Илиан уже сказал тебе, что я отпустил его по семейным делам и попросил, чтобы он взял тебя с собой. Тебе нужно восстановиться, а ему, я полагаю, не повредит компания собрата по оружию.
— Хутор этот будет предан огню со всеми обитателями. Завтра.
— Ну, маг, — согласилась Эллина. С этим разве поспоришь, под противодождевым куполом-то?
Мы оба замолчали, обменявшись этими ударами: я смотрел в окно, он в стену сквозь меня.
Аргус знал меня, когда я был еще новичком, волей обстоятельств угодившим в церберы, а он сам еще был не аргусом, а всего лишь одним из магистров. Он и сам прекрасно знал, что я могу сказать про новен…
Хорошо, что народ здесь останавливается в основном свой, привычный — иначе к утру у дядьки бармина все постояльцы уже разбежались бы.
Все. Приплыли. Мы беседы теперь ведем. Только непонятного диалога на уровне ощущений мне для полного счастья не хватало!
Седло под головой, один потник на земле, вторым укрыться, и... Коряжка, где ты там, собака рыжая?!
Сразу после ужина, Танис оставила меня одного.
А еще — пересохло во рту и тянуло внизу живота. Но это от другого.
Владис и Терек, оба темноволосые, смуглые и невысокие, сидели с самого краю длинного стола, тощий и нескладный Дем, по которому ни за что не скажешь, что магически он один из самых сильных Клыков во …
Касаясь дара снова, я чувствовала себя… неуверенно. Это чувство было мне внове и оно мне ужасно не нравилось.
Илиан нашелся там, откуда меня прогнали (нечестно!), он уже отзанимался и теперь плесался в кадке, смывая с себя пот, соль и горячку боя.
Мысленно я поморщился: если здесь и впрямь завелась тварь, то такое обилие пищи, которая сама идет в лапы, ее только порадует — а после двух детей ей вполне может хватить сил и на взрослую добычу. Н…
— Уважаемая! Моя сестра-цербер недавно потеряла змеиную шкурку, которую вплетала в косу. Что бы ты посоветовала ей на замену для девушки, чтущей свое ведьмовское прошлое?
— Откуда вообще эта тварь у нас взялась?
— Бестолковая: в нужный момент растерялась, и барьер, не давший твари сбежать, мне пришлось ставить самому…
—...а к утру я понял, что не смогу. Что хочу жить. Я ж не зря в Лагосе прислуживал, да и накануне в акрополе выспрашивал: знал, что дальше будет, за столько лет-то. И про то, что когда человек сперв…
В безмятежном взгляде стремительно мелькнуло что-то колючее. Мелькнуло и пропало.
— Ты чем ночью занималась? — мрачно уточнил Солнышко, когда я, мучительно сцеживая зевоту в кулак, покачивалась в седле.
— Наверное да, — продолжила я рассуждать сама с собой, раз кое-кто рассуждать отказывается. — Потому что вообще тебе жертвовать было невыгодно. Баба с возу, кобыле легче, ну помер еще один напарник, …
Парень шел по улице непринужденно. Спокойно — ровный неторопливый шаг, руки в карманы. Я зацепилась за него, узнала, успокоилась, но все равно продолжила тщательно бдить — он направлялся как раз туда…
— Подходит к концу? Значит, орден тебя отпускает?
— А почему жертвами выбирал мужиков, а не женщин? — подражая безразличию Камня, вставила я свой вопрос.
Он бережно отвел влажноватые пряди от моего лица, погладил щеку — легко, мимоходом.
Вцепившись в широкие плечи, я двигалась, ритмично, чувствуя, как медово копится внутри меня наслаждение, а Камень… кажется, его руки были везде — он то пропускал сквозь пальцы пряди, волнистые после …
За соседними столами посмеивались, даже за тем, который заняли приехавшие с его обозом, да что там — даже вышибала сцеживал ухмылку в бороду, и вывернись я из захвата — слишком много лишних глаз эт…
Дар покатился от меня волной, кругом по воде, коснулся напарника, мимоходом встроив его в мою картину мира , и откатился назад — оставив Камню доступным мое восприятие, а мне — понимание его местон…
Ее сила расходилась вокруг плотным упругим кольцом, то и дело возвращаясь — чтобы опять выплеснуться и накрыть уже больший круг. Сила каждого Ока, с которым мне доводилось иметь дело, всегда ощущала…
И мы возвращаемся к вопросу, ответ на который не нашел никто — как Илиан, виконт Бирнийский, лишился памяти?
— Как так вышло, напарник, что в деревне Мухоловки мой дар вдруг перестал тебя видеть?
— Разве вам можно? — мгновенно среагировала Аглеа. Вопрос вырвался у нее так стремительно, что она, кажется, сама от себя этого не ожидала. Под устремившимися на нее взглядами она расправила плечи и …
Когда первый год обучения подошел к концу, меня тоже спросили, по какому обряду я хочу менять коня, я только отмахнулся от этого вопроса: при сложном обряде есть немалый риск, что конь погибнет. А да…
— От твоего Камня три Ока сбежали, а от четвертого — он сам сбежит!
Покачивание прекратилось, а потом меня сгрузили на что-то мягкое, пахнущее свежей соломой.
И хоть все понимают, что это запрещено орденом и кормить своей силой тварь — последнее дело, но простому люду часто важнее возможность каждый день кормить детей досыта.
Наверное, плохой из меня цербер. Потому что хорошему и в голову не пришло бы размышлять…
А орден… ордену Цербера порой важнее, чтобы простые люди ему верили. И потому, если проверка подтверждает, что именно эта особь не опасна и чтит людские законы, то и орден тогда смотрит в сторону.
Мне, кстати, тоже было интересно — потому что в ордене я уже лет десять, но что-то лошадей, способных баловаться мороками, ни у кого из церберов не видал.
Мог бы ведь передать меня на руки ведьме, и бежать. У меня раны серьезные, но жизни не угрожают, можно настолько не беспокоиться и не терять драгоценное время.
— Ну не скажи! — легко проглотила обманку Грельма. — Это же не игра на самом деле, а отличное упражнение на разработку навыка, вы так тренируете скорость и силу поиска! Тут вовсе не в победе дело!
У меня подрагивали руки от схлынувшего напряжения.
Мальчишка раскрыл ладонь и с легкостью сформировал на ней иллюзию третьего порядка с шестым уровнем детализации.
Простой, грубый… Знакомый: тетка Карима тоже такие делала. Уж сколько я такой холстины наткала, считать — не сосчитать! Для таких цацек, которые голой рукой не след бы хватать. Или для таких, котор…
— Крайне редко, — буркнул явно раздраженный напарник. — Но они совершенно не подозрительны.
Всхрапывали лошади: гнедой мирно спал, изредка разгоняя вечерний гнус хвостом, Коряжка сурово зыркал по сторонам.
— Хелайос Бирнский, с сего дня вы взяты под арест королевской стражей за двойное покушение на убийство виконта Илиана Бирнского.
Илиан среагировал быстрее меня: подал своего коня вперед, разворачивая боком и поднимая на дыбы, загораживая от удара меня и моего коня, а затем чужая магия снесла выставленный совместный щит, и “Бег…
Отряд из церберов из пяти человек вытянулся цугом: Камень, возглавляющий отряд, за ним я, как его Око, потом Гемос, а следом еще одна пара из мужчины-Клыка и женщины-Ока. Их я не знала.
— А откуда у вас такая уверенность, что они разберутся? — словно сглаживая неловкую паузу, невзначай бросил Хелайос. — Теория, что книга связана с потерей памяти Илианом мне кажется сомнительной, она…
С рассветом туман не развеялся. Он сделался чуть бледнее, но все ж никуда не делся. И мы продвигались с трудом различая хоть что-то дальше чем пяток шагов вперед.
— Исключено! Танис, ты Око, ты не можешь быть приманкой! — она возмущалась, как будто это ей я предложила приманить на себя чудовище, а не сама собиралась вспомнить юные денечки.
Яблоко закончилось, Коряжка успокоился, и теперь можно было отвлекаться на происходящее, не боясь вылететь из седла или остаться без пальцев. Не то, чтобы мне на самом деле это грозило, но ради лошад…
Взглянув на меня, как на дуру, голозадый подхватил оружие и вышел.
Когда я, закрепив повод рыжего, повернулась к Солнышку передом (а к лесу — задом), Илиан Камень Бирнийский вытаскивал ремень из петель, будто он не виконт, в будущем — цельный граф, а простецкий зе…
— Да никогда такого не было — чтобы прям волной ползли! Ни дома, ни в Логове ни разу такого не было! Ну, лезли ко мне змеи. Одна-две дюжины, много — три, если места совсем уж змеиные и пеше идти д…
Вот не надо преувеличивать. Нет, я и впрямь дал по заднице одной змее, но не до такой степени, чтобы прям спустить с нее шкуру!
Жена младшего брата присела в реверансе, взглянула на Танис.
Илиан, по которому ударило моей слепотой, крутил клинок мельницей — я слышала, как пела сталь, рассекая воздух. Гемос, не связанный со мной видением, не понимал, что происходит — и просто закрыл св…
— Кошель срезали, а там монет чуть, все больше песок да камешки плоские. Меня даже не били особо — так, бока для острастки намяли, и все. Я не сопротивлялся… Они тогда переглянулись, и свели меня к …
— Благодарю вас, аргус, — я кивнула, сосредоточенно занимаясь тем же с другой стороны.
— Разделились. Служба! — я пожала плечами, как будто это все объясняло, и мой собеседник важно кивнул. — Так как?
Там за столом разошлось новое веселье — борьба на руках. Два цербера, сцепившись ладонями, старательно пытались уложить один другого, стукнув костяшками руки противника о полированное дерево стола. О…
— Не надо, Танис, — тихо попросил он. — Я не причиню тебе вреда. Ты ранена, тебе нужна помощь. Пожалуйста, опусти меч, и мы поговорим.
Если верить поиску, вокруг нас извивался монстр размером в тридцать шагов. Если верить Плясунье, бесполезно хлещущей по воздуху — вокруг нас никого.
Напарница надулась, готовая обрушить на мою голову ведьминский гнев, а потом вдруг шумно выдохнула, как-то обмякла вся, и русая голова опустилась на мое плечо.
Дура дурацкая. Нашла время. Возьми себя в руки!
— И сны тебе не снились никакие подозрительные?..
Закрытый глаз распахнулся и уставился на меня оч-чень недобро. Один. Потому что второй продолжал жмуриться, безнадежно цепляясь за сон.
— Вы уж простите, добрый господин, простите дурных баб, — теперь первый голос лебезил перед Илианом, суетливо забегая то с одной, то с другой стороны. — Дочки-то у меня вон какие дружные уродились,…
Невеликий размер этих окон, а также каменные ступеньки, ведущие к ним, напоминали: замок Бирн вырос из боевой крепости, ею и остался, и готов в любой момент дать отпор врагу.
Гемос удивленной кхекнул, у Ринко брови поползли вверх, они с Грельдой переглянулись, и посмотрели на меня с выражением “держись, брат!”.
— Чего тебе? — сдался он, поняв, что я так просто не отлипну.
Сыновья графа Бирнского ушли, а я осталась стоять на лестнице.
Да только и она не шелохнулась — и мы с Камнем ей уйти бы не дали.
Очищающее, согревающее… эй, а этого я не знаю!
Я отсалютовала недоуменно хлопающим темным глазищам — и взялась за другой угол кровати.
— Шесть дней назад. Господин Клык ордена Цербера.
Над головой ехидно и назойливо жужжала муха.
— Танис, я не шучу. Если высунешься вперед или полезешь за мной в воду — считай, что подарила мне право с позором выпнуть тебя под зад из напарников.
— Значит, это правда? Илиан, ты скоро вернешья домой?
В комнате, которую заняли мы впятером, было две кровати, остальным предстояло спать на полу.
Интересно, если Солнышко вернулся домой, не помня себя, а после возвращения его сразу забрали в орден, выходит, делать такую морду его никто не учил, и это у аристократов врожденный навык, как у рыбо…
Я соскучилась. Поэтому шутила, отвлекала. Хотелось продлить, растянуть удовольствие.
Давай, Солнышко, ходу, ходу — чем меньше мы простоим на месте, тем лучше!
— Чего? — переспросил я, проглотив свинину.
“— Сперва мне показалось, что за мной кто-то наблюдает, а потом я почему-то решила, что будет хорошей идеей, если я разденусь и буду себя трогать. Скажи, лекарь, что со мной?
Только я за честный обмен: ты на меня посмотрел? Моя очередь!
Потому что не узнай я давешнего знакомца — сердце могло бы и не выдержать.
А я что, я разве спорю? Мне еще и тетка Карима про это говорила!
Деверя, стоящего между нею — и титулом сперва виконтессы, а после графини.
— Ну что, братья и сестры по оружию, поприветствуем нашу новую сестричку Танис Косу?
И я уже не понимала, радует меня то, что лес пустынен и на нас не кидаются толпами никакие твари разной степени ядовитости и зубастости, или нет. Ожидание не наступающей опасности выматывало сильнее,…
...через полчаса я уже не была уверена, что это было хорошей мыслью.
— Из новичков — все. А вот Гемоса с Наварой до сих пор нет. Хотя Горш — от Сарда рукой подать...
Мол, отстаньте от девочки со своими смертоубийствами, у нее талант и вообще, она видит красоту!
Он потряс головой, обвел собравшуюся толпу мутным взглядом...
Ответный поцелуй был жестким, с привкусом его злости на меня, но мне ли пугаться подобной ерунды? У меня и своей злости на Солнышко — горка, хоть разбрасывай!
Отчаяние, гнев и обида захлестнули с головой — а затем их снесло жуткой болью, когда ритуальный клинок пробил грудину.
На эти слова встрепенулась знакомая мне с ночной дележки кроватей грудастая брюнетка, стоящая радом с огненно-рыжим напарником.
Таддеус соответственно уставился на нас, сидящих в обнимку на ступеньках его лестницы.
Тук-тук-тук — топают копыта по утоптанной дороге.
— Ты была права, — наконец проговорил Солнышко, прикрыв глаза. — Вернее, твой сон был прав. Илиан Бирнский действительно погиб тогда, в день жертвоприношения. Погиб и переродился. Его жизнь, его сила…
Я улыбнулась, потрепала его по русой голове, жалея, что не взяла с собой грошевых леденцов.
“Прекрасная женщина” в моем лице скромно опустила ресницы и мысленно шлепнула себя по рукам, чтобы не покрутить кокетливо кончик косы с перьями.
Ну да, не велика птица — двумя глазами на меня смотреть.
— Танис, следи за своей клячей, — цыкнул сквозь зубы Камень, едущий прямо передо мной.
— Танис, — позвала меня Грельда.. — Не делай так больше.
Я предусмотрительно отвернулась от койки Камня, чтобы, если уж он не ровен час проснется, увидел только спину.
Ветер едва заметно шевелил красные листья. Я уже понимала, куда он дует, но позволяла выстроить Илиану собственную память в слова.
Кони боятся магии и не любят ее проявлений. Редко какая лошадь способна позволить хозяину колдовать у себя на спине. А еще есть чудовища и оскверненные места, которых любое живое существо стремится …
Он помолчал, передвинув зачем-то лежащие на столе бумаги.
— Грель, ну куда это годится, — подхватил Батог, — мы в дозоре, а…
— Да ты посмотри на нее, как вчера с Забытых Болот вылезла! За годы обучения могла бы и очеловечиться!
Пальцы Илиана перебирали мои пряди так мягко, гладили так приятно, что мне хотелось прикрыть глаза, расслабиться и замурлыкать от этой незатейливой ласки.
Она единственная в этом семействе искренне переживала именно за своего ребенка, а не за все то, что шло к нему в придачу.
Илиан бил наверняка, и не прогадал: в голосе Хелайоса теперь слышалась тщательно сдерживаемая, застарелая злость на несправедливость жизни. И зависть к брату.
— Благодарю, ваша милость, у вашего сына прекрасный вкус.
— Спасибо, конечно, — расслабленно пробормотала я, немного придя в себя и снова обретя способность ощущать все свои мышцы, а не только те, что внизу, — но, вообще, я не за этим пришла.
— Да так, — я дернула плечом. — Снова сон чужой приснился. Слушай, а может, это твой? Раз тебе ничего не снилось?
Подперев руками подбородок поудобнее, я настроилась на долгое удержание поиска: вдох — выдох. Вдох — выдох…
Потрясла головой, затем отвела упрямые пряди ладонями.
Болела голова. В ушах противно звенело — тонкий такой, премерзкий звук на грани слышимости, сосредоточишься на нем и исчезает, а отвлечешься — снова возвращается.
Глодал поленья костер, изредка хрупая угольками, лягушки и сверчки пробовали голоса, из леса тянуло сыростью, а с болота тиной, последние закатные лучи мирно догорали, а я ощипывала хлебную горбушку,…
Прошлой ночью таинственное нападение, этим днем русалочьи игры…
Тащить в комнату – перебьется, я ее сегодня уже достаточно потаскал.
Всё смазалось в одну полосу, и впервые в жизни я била разом и сталью, и магией, на силе своей ненависти взяв высоту которая дается единицам, наплевав на собственные раны — вокруг меня были враги, и …
До деревни Горш мы дошли боевым порядком: я впереди, за мной — Гемос, который немного пришел в себя и мог нести на руках Навару, и замыкающим Илиан.
А потому, когда Солнышко заявился со словами “у нас задание”, я сорвалась с места стрелой, не уточнив даже, какое.
— Ты когда-нибудь видел нюхлера? Или хоть раз слышал про Карпатские горы? Вот! Но манускрипт в Логове есть и его бережно хранят! А книгой про вполне убедительных тварей достоверно существующего Би…
— Нашла коса на Камень! — хохотнул позади кто-то из спутников.
А проклятье — что, легко отделалась! Болотная Дева наказала лишь того, кто нарушил ее запрет. Ни наставнице, ни дядьки Бору с домашними вины не отмерила.