Очищающее, согревающее… эй, а этого я не знаю!
Меня куда-то волокли. Руки и ноги были неподъемно тяжелыми, и знакомый терпкий привкус дурманного зелья во рту понятно объяснял, отчего так вышло. Слюна была вязкой, густой.
И я вцепилась в рубаху Илиана, вытягивая ее из-за пояса, собирая складками в ладонях.
— Танис, у меня есть просьба, — произнес он. — Ты не могла бы не сообщать Великому аргусу сразу обо всем произошедшем? Мне бы хотелось после того, как мы вернем книгу, все же навестить того посредника из Нимасоля, который выдал заказ на мое убийство…
И когда мое тело расслабляется под ним, Илиан возобновляет движение.
— Ты эту Луню видела вообще? Сравнила, себя, цербера тренированного — и эту тщедушную.