Да и не беда, цербер — он зверь не прихотливый, крыша над головой есть, вот и ладно, прочее уже баловство нежное!
Сознание было зыбким, ускользающим, и я вся сосредоточилась на том, чтобы не дать ему снова провалиться в темноту беспамятства, а потому не торопилась открывать глаза.
— Ну тебя-то он еще не выпер, — мурлыкнула я.
Пару раз он приставал к каким-то девицам и те благополучно его посылали. И хоть очевидно было, что приставал именно так, чтобы послали, с одной лишь целью — продемонстрировать вампирше вот он я: алчный до женского внимания, любви и клыков. Все равно на душе от этого если не скребло, то поскребывало, и я сильнее погружалась в собственный дар, ловя в нем утешение (пусть и дура, зато сильная какая!).
Перед тем как деревья и туман сомкнулись за нашими спинами, скрывая вепря, я все же обернулась напоследок, чтобы запечатлеть в памяти эту невероятную картину: древнее дерево с красной, как кровь листвой, корни-вены, корни-объятия, и спящий под ними монстр.
Я хмуро посмотрел в спину Танис, пока та степенно беседовала с возницей.