Все цитаты из книги «Хроники Ордена Церберов»
В комнате, которую заняли мы впятером, было две кровати, остальным предстояло спать на полу.
Мысленный вопль ушел в пустоту, неощутимая сила разошлась веером в бесплотной попытке сбросить наблюдение. Бесплодной, потому что ощущение, схлынув, мгновенно вернулось.
Я еще раз вспомнила вчерашние ощущения (стараясь вспоминать не все, а только магические, и надеясь, что кровь не прилила к щекам).
Я слегка вздрогнул, выныривая из самокопания.
Интересно, если Солнышко вернулся домой, не помня себя, а после возвращения его сразу забрали в орден, выходит, делать такую морду его никто не учил, и это у аристократов врожденный навык, как у рыбо…
— А второе, — Танис ухмыльнулась и подмигнула мне, — Второе в том, что твой-то запрет я нарушила — да только ты здорово постарался, чтобы у меня к тебе доверия не было!
Чудовища бывают разные, это верно. Но мне никак не удавалось поверить, что Илиан — один из них.
Я, в отличие от Камня, благодаря ночным магическим (и не магическим) экспериментам не выспалась вся.
Я понятливо усмехнулась: старый Клык показывал местным жителям нового цербера. Так и должно быть, так обычно и делают. Аиму вон его напарник вовсе сказал, вести дозор и на него не оглядываться. Дему …
— Чего? — переспросил я, проглотив свинину.
— Значит, это правда? Илиан, ты скоро вернешья домой?
Не думаю, что он обманывает и на самом деле делает это сам — какой в этом смысл?
Я тоже села, подтянув колени к подбородку, но стволов на всякий случай не касаясь.
Моя рука все еще лежала на жесткой шерсти. Огромная голова слегка шевельнулась, будто укладываясь поудобнее, глаз с кусочком вселенной посмотрел на меня насмешливо и медленно закрылся. Глубокий выдох…
Мол, отстаньте от девочки со своими смертоубийствами, у нее талант и вообще, она видит красоту!
Впрочем, для того, кто обвел вокруг пальца целый Орден, задурить мозги одной-единственной идиотке — раз плюнуть.
Весь дневной переход Солнышко вел себя как образцовый напарник и наставник: гонял меня в хвост и в гриву.
О, мой ремень! Как мне его недавно не хватало!
— Ты когда-нибудь видел нюхлера? Или хоть раз слышал про Карпатские горы? Вот! Но манускрипт в Логове есть и его бережно хранят! А книгой про вполне убедительных тварей достоверно существующего Би…
От напряжения сводило затылок и зубы, и в глазах уже не зеленело — темнело. Шумело в ушах, и рот заливала кислая слюна: когда твой дар зажигает девять звезд в зале испытаний, работать на его пределе…
Его милость граф был напряжен и задумчив, и только матушка-графиня сохраняла лицо лучше всех. А может быть, и правда была рада нас видеть. По крайней мере Илиана. А уж с невестой там или нет, это без…
Великий аргус дождался, пока за Танис закроется дверь, и тогда обратил свой строгий взор на меня. Откровенно говоря, мне лично хотелось поскорее закруглить этот разговор, и не потому, что я боялся ра…
Деверя, стоящего между нею — и титулом сперва виконтессы, а после графини.
Сначала мне помогал не до конца угасший азарт схватки, шок и вбитые в подкорку рефлексы.
Тук-тук-тук — топают копыта по утоптанной дороге.
— Ты все еще не в форме и сможешь задержаться в Логове под благовидным предлогом, наше разделение не вызовет вопросов… можешь сказать, что раньше не сообщила, потому что я тебе угрожал.
Подхватил, расправил, вдохнул в них силу — да как так-то?! Этого же не может быть!
Гемос, успевший зайти к змею со спины, плясал, уворачиваясь от ударов хвостом, и рубил его боевым топором, стараясь угодить туда, где уже зияли две раны.
А почему я вообще так твердо решила, что он чужой? Откуда взялась эта глубинная убежденность. Я в жизни ведь про подобное не слышала.
— Ты была права, — наконец проговорил Солнышко, прикрыв глаза. — Вернее, твой сон был прав. Илиан Бирнский действительно погиб тогда, в день жертвоприношения. Погиб и переродился. Его жизнь, его сила…
Нервно прядал ушами гнедой, разворачиваясь на привязи и с надеждой поглядывая на воду.
Зеленая дымка послушно растеклась, затопив поляну, поляну, людей, кусты близ поляны и деревья — и вернулась ко мне со вздохом.
Но, самое главное, я понять не могла, что она сделать-то хотела? Даже если бы обрушился ее удар на нас в полную силу, я бы все равно только сознания лишилась, ну разве что подольше в беспамятстве про…
Я прикинул, и не слишком уверенно отозвалась:
Бледная. Но раз ее выпустили лекари, здоровая. И это хорошо. Потеря каждого Ока больно бьет по ордену.
Вряд ли Танис сейчас стало легче от знания моего секрета. Я в этом очень сомневаюсь, а мне — в разы.
Пальцы Илиана перебирали мои пряди так мягко, гладили так приятно, что мне хотелось прикрыть глаза, расслабиться и замурлыкать от этой незатейливой ласки.
Илиан бил наверняка, и не прогадал: в голосе Хелайоса теперь слышалась тщательно сдерживаемая, застарелая злость на несправедливость жизни. И зависть к брату.
Илиан, хоть и вряд ли испытывал мое нетерпение, возражать не стал, и его лошадь, унаследованная от разбойников, тоже ускорила шаг.
— Спасибо, конечно, — расслабленно пробормотала я, немного придя в себя и снова обретя способность ощущать все свои мышцы, а не только те, что внизу, — но, вообще, я не за этим пришла.
Дозор окончен, работа выполнена — дальше я еду по личным делам, и ты там никому даром не нужна!
Я сморгнула и тряхнула головой, отгоняя странное видение, больше похожее на фантазию и сосредоточилась на пути.
Дом господина Торна мне понравился: большой, с башенками и нарядной черепичной крышей… Хорошо живут смотрители причалов!
Последние слова ее я почти не расслышала, до того слабо она их прошептала.
— Да я просто в себя толком не пришла, ошарашена была, — торопливо исправила я ситуацию.
Ветер едва заметно шевелил красные листья. Я уже понимала, куда он дует, но позволяла выстроить Илиану собственную память в слова.
Кто-то близкий, очевидно, исходя из воспоминания. Ну да зная эту семейку, я вот вообще не удивлена.
— Да так, — я дернула плечом. — Снова сон чужой приснился. Слушай, а может, это твой? Раз тебе ничего не снилось?
Я обмякла, и когда Илиан, презрев возможное притворство, попытался стащить с меня портки, свирепо бормоча “Приказы, значит, не для нее отдаются!”, выгнулась всем телом ему навстречу — и впилась поце…
— Танис! Танис, мать твою! Стоятьгадинакудапошла! — рыкнул Солнышко за моей спиной.
— Неужто не понятно, что если старший не пожелала тебя в приманки определить, и никто ему не возразил, так надо прислушаться к старшим товарищам, а не бестолковку свою в пекло поскорее совать?! О се…
Я, между прочим, свое жаркое еще и до половины не умяла. Но, глядя с какой скоростью Солнышко мечет пироги (с общего, к слову сказать, блюда!), на всякий случай умыкнула себе один.
— Я очень горжусь твоими успехами, Танис, — проговорил наконец Таддеус, почесывая густую гриву.
До деревни Горш мы дошли боевым порядком: я впереди, за мной — Гемос, который немного пришел в себя и мог нести на руках Навару, и замыкающим Илиан.
Я тоскливо разглядывала небо в прорехах ветвей: солнце еще высоко, и есть надежда, что хотя бы ночевать мы будем на твердой земле.
Коряжка от окружающей обстановки необычайно взбодрился, норовил сунуть морду в траву, косил по сторонам хитрыми глазищами, стриг ушами и то и дело порывался наддать ходу — приходилось осаживать рыжу…
— Нашла коса на Камень! — хохотнул позади кто-то из спутников.
И оба осеклись, прерывая спор, который, судя по всему, ходит кругами уже десять лет.
— Шесть дней назад. Господин Клык ордена Цербера.
За ненависть я не могла бы поручиться, пожалуй. Но и за то, что ее нет — тоже.
Я всё еще не понимал, что она имеет в виду.
— Всё вскрылось с первыми осенними дождями. Пока стояла сушь, тетка Карима из болот не вылезала, но меня с собой не брала, одна ходила. А как отступила засуха, так и она успокоилась, вновь взялась м…
Мать, простоволосая, так же в меховой накидке, бледная, с плотно сжатыми губами и растерянностью в глазах. Ее не поднимали, она спала в другой спальне, но как-то она все равно услышала и узнала, и те…
Я так увлеклась, что любопытствующее присутствие на этот раз заметила не сразу.
Хотя, может быть, я себе ее придумала, потому что знала, и младший братец моего — хехе — жениха контролировал себя куда лучше, чем мне казалось.
Безжалостное солнце пожгло поля-огороды, за всю весну почти не было дождей — и теперь скоту не хватало травы. Нас с теткой пока не затронуло — желающие ее волшбы еще не иссякли и исправно делали по…
Ярость гнала меня вперед — и я неслась вперед. Она вырывалась, и я ревела, выла, визжала — и камни рассыпались песком от моей ярости.
То ли мужики смутились, то ли все-таки не зря я начала свой путь в акрополе с того, что притопила Дерека Рыскача, правильная слава начала складываться! По крайней мере, мне уже верят когда я говорю, …
Совсем не подходящее для убийства напарниц.
Напоил из ручья, дал время попастись — и только после этого счел, что можно возвращаться в седло.
— Что сказал Великий аргус? — Танис первой нарушила молчание.
— Танис прекрасное Око. Она сильна, быстро учится. Но мы не сработались. Мне по-прежнему не нужен напарник. Я порекомендовал бы ее в пару к Йосу. Он достаточно уравновешен для ее…
И была неприятно удивлена, когда по моей заднице звучно шлепнула чужая (точно чужая — мои-то обе заняты!) ладонь.
— В любом случае, план этого не предполагает, — бодро продолжил я. — Затягивать не будем, с завтрашнего дня начнем активно закидывать приманку. Я с утра пойду искать найм: естественно, с похмель…
По всему выходило, что посетитель не слишком хлебный: лишней монеты не дождешься, а уж неприятностей — будьте-нате.
День был тяжелый, нервный, утомительный, и Солнышко уравновешенности мне не добавлял…
Над головой ехидно и назойливо жужжала муха.
— Значит, послушай меня. Сейчас ты отправляешься в свой проклятый Орден и сидишь там и не высовываешься, тише воды, ниже травы, пока я попытаюсь хоть как-то уменьшить нанесенный тобой ущерб. И в след…
— Мы все ежедневно благодарим богов-создателей за твое спасение, — нашелся старый граф и в свою очередь поднял кубок.
И я, вроде бы знала, что это сон, но так не хотелось просыпаться. Так хотелось продлить эту негу…
Кони боятся магии и не любят ее проявлений. Редко какая лошадь способна позволить хозяину колдовать у себя на спине. А еще есть чудовища и оскверненные места, которых любое живое существо стремится …
Я плюнул на ладони и попытался пригладить стоящие дыбом после чистки волосы (не в первый раз!), не преуспел (не в первый раз!),снова плюнул (не в первый раз!), но уже фигурально, и продолжил одевать…
...не забывая отмахиваться оружием — если я не хочу, чтобы мне отожрали что-нибудь нужное, пока я тут корячусь, как бесполезная идиотка
В этот раз член входил легче — но я не спешил, неторопливо проникая на всю глубину. И Танис, выгибающая спину, чтобы поднять зад мне навстречу, чутко подхватила темп.
А я подобралась: если бы я примеривалась и выгадывала случай для отчаянного рывка — вот в такой момент я бы и попыталась!
— Я понимаю ваш интерес, при вашей службе он весьма разумен, — ее сиятельство была слегка растеряна, но старалась не подавать виду. — Но, помилуйте, она же уже лет десять, как устарела. После… пос…
Я поскребла ногтем подозрительное пятнышко на зеркально-чистом боку Плясуньи: уж не патина ли? Но нет — пятно послушно подалось под ногтем, и я снова взялась за тряпку.
— Но я не нападал на тебя возле Закатного леса!
Я замолчала и шевельнула стременами, что всё поняла, заняла свое место и готова тронуться в путь.
Из нынешнего Поиска я вернулась с неплохим уловом: пять малых орденских блях остались там, на протяжении моего пути, у четверых мальчишек и одной девчонки. Если эти пятеро решатся, то к следующей осе…
Я вот с тех пор, как до кос доросла, таскала в них выползень с ядовитой гарры-змеи, и могла точно сказать, что всё это вранье и не работает.
— Танис, следи за своей клячей, — цыкнул сквозь зубы Камень, едущий прямо передо мной.
Головой в сторону двери можно было и не мотать: едкий змеиный запах пробирался со двора, не оставляя сомнений.
Я запустил чары — и они не нашли у Навары никаких повреждений. Никаких. Кроме крайней степени магического истощения. А еще они показали, что цербер не просто без сознания. Всё куда хуже.
“Прекрасная женщина” в моем лице скромно опустила ресницы и мысленно шлепнула себя по рукам, чтобы не покрутить кокетливо кончик косы с перьями.
Непонятно, как при такой усиленной заботе со всех сторон Камушек вообще выжил. Учиться за Клыка, за Око, за виконта — да еще и наверстывать то, что восемнадцать лет знал, да забыл… Я бы так точно по…
— В общем, следов чудовищ мы не нашли, и значит, это дело Ордена не касалось. Можно было возвращаться. Но… это же дети. Возможно, они просто заблудились? Что, если они еще живы? Мы решили задержатьс…
От старосты деревни Горш пахло свежим деревом: сосновые стволы в обхват толщиной сушились во дворе, заботливо укрытые от солнца, способного испортить бревна, немудрящим навесом из жердей и коры. Смо…
То, как он избавляет меня и себя от одежды. Медленно и со вкусом, посмеиваясь над моим желанием содрать все быстрее и сразу, а лучше сжечь и вообще кто эту одежду придумал?
Я улыбнулась, потрепала его по русой голове, жалея, что не взяла с собой грошевых леденцов.
Когда мы выбрались из болот, небо обещало вот-вот разродиться сумерками, а на берегу нас ждал сюрприз: стоянки, где нас дожидались бы ушедшие вперед спутники, не обнаружилось.
В этой же конюшне стоят кони гостей Логова и мастеров-наставников. Если кто не знает, в наставники в ордене Цербера идут такие монстры, что ни одно чудовище им в подметки не годится, они не ведают ни…
...через полчаса я уже не была уверена, что это было хорошей мыслью.
Это прозвучало удивительно искренне. Щемяще так, аж в груди что-то заскреблось. А потому на этот раз я не стала острить, а возразила спокойно и взвешенно.
Кровати делили по жребию. Грельде и мне благородно предоставили возможность тянуть первыми, и случилось неожиданное: два Ока вытянули две длинные соломинки и заняли две имеющиеся кровати.
— Дотянусь, — я оценила расстояние. — Но самым-самым краем, толком ничего не почую. Без особой точности и пользы.
Соскочив с седла, сунула ей в руки поводья Коряжки и уверенно потопала в сторону болота.
Кормили у графьев затейливо, застольную беседу вели холодно, и из всей семьи-то Илиану, похоже, одна мать и радовалась — и та не торопилась особо этой радости показать, просто смотрела на сына, и не…
Контур поиска полыхнул так, что я попросту ослепла как Око.
Очищающее, согревающее… эй, а этого я не знаю!
Ответный поцелуй был жестким, с привкусом его злости на меня, но мне ли пугаться подобной ерунды? У меня и своей злости на Солнышко — горка, хоть разбрасывай!
Он почти — почти! — мазнул губами по моей щеке и отстранился.
Крепкий, хороших кровей жеребец Камня смотрел на моего конька высокомерно.
Сыновья графа Бирнского ушли, а я осталась стоять на лестнице.
Ах вот чего тебе еще неймется. Ко всем прочим преимуществам передо мной, ты теперь готов еще и наследника роду предоставить?
А вампир улыбнулся — настолько неприятно, что мне снова захотелось пустить в ход Плясунью.
Но что-либо делать не было сил. И я сидела и просто наблюдала, как двигается тот, кого я вдруг решила, что люблю.
— Чего тебе? — сдался он, поняв, что я так просто не отлипну.
Вот так всегда. Чуть что — и я уже не "У-у-у-у, змея!", а "О, Танис!".
Да твою ж мать! Эта баба когда-нибудь научится предупреждать о таких мелочах до, а не после того, как я сам с ними ознакомлюсь?!
Гемос не говоря ни слова стиснул челюсти бесчувственной напарницы, и на счет “три” исцеляющее тонкой струйкой потекло из фиала ей в рот.
Магическая зелень заливала болото, позади полыхала яростным изумрудным пламенем тварь, а впереди, укрытые от глаз, но не от дара, трепетали огоньки отряда.
Гулко бухнул большой колокол, возвещая подъем. Скоро вслед за ним первый раз подаст голос малый, собирая братьев и сестер на утреннее занятие… Я усмехнулась сама себе: окстись, девка, какое “занятие”…
— Они нас выдадут. И да, Танис. Тебе все же придется сменить работу…
Голос отца, раздавшийся от главной лестницы, избавил Танис от необходимости отвечать. Едва скользнув взглядом по присевших в реверансах матушке и Аглее, по склонившей голову Танис, он в упор посмотре…
— Великий аргус велел передать, чтобы вы с напарником как явитесь — сразу к нему. Так что как со скотиной своей наобнимаешься, бегом наверх!
Надежно зажав козу локтем, я с мстительным удовольствием смачно охаживал ее по заднице.
А проклятье — что, легко отделалась! Болотная Дева наказала лишь того, кто нарушил ее запрет. Ни наставнице, ни дядьки Бору с домашними вины не отмерила.
Дем на тренировочной площадке лязгнул по мечу Аима особенно громко, и опустил свое оружие мечом в землю…
Я поднес бокал к лицу и принюхался. Пахло терпко, пряно, фруктово. Прекрасное вино долгой выдержки. Наверняка, из личной отцовской коллекции, как бы не хватился потом.
— Он вообще не был уверен, что мне тогда не почудилось. Но сегодня ночью мне точно не почудилось.
Женщина появилась белым призраком, болотным духом из дальней части избы — и тем спасла меня.
Муха вернулась, и теперь жужжала где-то над ухом, зля неимоверно.
Он сильнее — я умелее, он ловчее — я опытнее.
Между прочим — так и не вернув соседу простыни.
— А чего ты тогда упал?! — возмутилась я.
Не Наварра, конечно, с ее… крайне выдающимися достоинствами, но…
Она единственная в этом семействе искренне переживала именно за своего ребенка, а не за все то, что шло к нему в придачу.
— Прости, я забыл ему сказать. Я не знаю, как так вообще вышло, я только когда ты задала этот вопрос в первый раз понял, что забыл. Хотя твердо намерен был…
И нам все же удалось его пробить. Теперь и Хелайос изменился в лице напару с женушкой, но его в отличие от нее, пугали совсем иные перспективы, нежели необходимость учить манерам болотную ведьму.
Кто ж знал, что моей чистой вредности этот… это… этот напарник решит противопотавить свою, грязную?
Толковая выйдет церберша — если раньше шею не свернут.
И я постаралась сама себя успокоить: конечно, нет! Бессмертие — это точно не повод для беспокойства, а очень даже наоборот, бессмертный напарник — зверь, который в хозяйстве всегда пригодится. Теперь…
Он покачал головой, а потом повернулся ко мне спиной и направился к раскиданным по дороге трупам.
Меня, кстати, ни разу ни о чем и не спросила!
Впрочем, верить всегда нужно себе. А потому я схожу к аргусу Эстону, расскажу ему всё (кхм, почти всё) и пусть что хочет, то и делает. Хочет — защиту над акрополем поднимает, хочет — гонит к лекаря…
— Я, — хрипло выдохнул он, самую малость смещаясь, чтобы уж совсем наверняка, загородить меня от чужого взгляда. — Иди куда шел.
— Что вы, госпожа! — улыбнулся мне парень. — Кому придет в голову избу на болоте рубить?
Я покусала щеку изнутри, делая вид, что не понимаю, о чем он.
Твой план сработал, Солнышко, но какого Ведающего тропы ты ушел от меня так далеко?!
— Разделяемся, — решил Илиан. — Карта у меня в правом подсумке. Гемос, забери — ты ведешь отряд.
— А! Так это он когда засаду устраивает! — очень своевременно пояснила Болотная.
Моя душа танцев не просила, она мягко покачивалась на волнах выпитого и ей было хорошо и прекрасно без всяких прыжков и прочих потрясений.
И сумел сделать со мной то, что не удалось болотному змею из Хорвуса: загипнотизировать.
Но после того, как я вышел из Логова полноправным Клыком, первое, что сделал отец — отправил в акрополь Кремос жалобу на разгул некого чудовища на его землях. В ордене, конечно, прекрасно всё понима…
И я погладила их, не цепляясь ногтями, а ласково, в полной мере впитывая ощущения. Он и правда был как нагретый солнцем камень — теплый, твердый, гладкий там, где обтесало море, шероховатый там, где …
Я ослабила захват и позволила шутнику вынырнуть, разогнуться — ровно на один вдох. И с удовлетворением отметила, что он успел таки этот вдох ухватить, прежде чем я довернула плечо, вновь заставив му…
Хелайос посмотрел на меня со смесью изумления и жалости.
А по левую, за столом под раскидистой яблоней, два солидных дядьки в годах вели солидные разговоры — под снедь и кувшин чего-то холодного.
— Но он все же получил то, чего у него не было раньше. Человеческую память. Память Илиана.
Я старательно сделала умное лицо, которого от меня, кажется, ждали. У меня не очень-то много практики это лицо делать, так что уж как получилось.
И это было чистейшей воды враньё. Мы оба знали: мог.
Но на каждое правило случается исключение.
Он польщенно хмыкнул в усы, его жена одобрительно мне улыбнулась, собирая со стола объедки.
Орден Цербера обладал многочисленными правами и свободами, и на Танис, обладательницу полного орденского звания, все они распространялись в полной мере, уравнивая в правах с безземельными дворянами, …
Я огляделась с недоумением (ну и куда он делся?) и любопытством (ну и как тут у нас графских сыновьев размещают?).
— Почему кошмар? — закономерно удивился Илиан, не уловив моих глубоких (нет) рассуждений.
— Ну и где тебя носило? Твоя скотина мне пол-конюшни едва не разнесла!
Ни после тряски в седле по дороге в Логово.
— Да что за пропасть, — зло ругнулся идущий замыкающим Ринко, — Уже третья! Камень, ты куда нас завел? Здесь же змеиное кубло!
На чьи деньги будет “откупаться” Танис, всем было очевидно.
Не нравлюсь я ему, вы посмотрите… Я и посмотрела, искоса, чтобы не быть пойманной на горячем: волевой подбородок, прямой породистый нос, брови вразлет, лоб, который не намекает даже, а попросту вопие…
И я знала, что я видела в момент, когда задрала на нем рубашку.
Очень хотелось показать ему язык в духе “Бе-бе-бе, и без тебя разберусь!”, но я удержалась от заявлений и сразу начала разбираться.
— Всё, всё! — Я примирительно поднял вверх руки, хоть в одной из них и была зажата хлебная горбушка, а в другой кость. — Не лезу!
У меня внутри остро екнуло, просто от самого вида — сосредоточенное лицо, стиснутые зубы, напряженная фигура…
И что-то подсказывало, что застань я ее в момент купания, она ничуть бы не смутилась, еще и выдвинула бы, что водичка недостаточно теплая или мыло недостаточно мыльное.
Мальчишка сидел под козырьком, упершись спиной в гладкое дерево и нахохлившись, как воробей. Ослепительная рыжина торчащих во все стороны вихров сияла солнцем даже в насквозь серый день, а синие глаз…
Я бросила прощальный взгляд на лошадиный круп, поправила лямки на плечах, и нырнула следом за Илианом под красные кроны.
— Ясно. Значит, письмо к Верховному аргусу отправлю без “Наиполнейшего списка чудовищ”. Пусть и правда выяснит у церберов, приезжавших в Бирн, как так вышло, что труд моего предка не заинтересовал о…
Мужское самодовольство в этот момент стало практически осязаемым.
— Ну тогда показывай, где тут у вас умыться с дороги можно и коней напоить.
Мы сдали вампира местному отделению, переночевали и не стали задерживаться у братьев по оружию, прямо с утра и двинулись в путь.
Хотя, по большому счету, вопрос для меня стоит по другому: есть ли хоть один шанс быстро и надежно от нее отделаться?
Мастер поманил меня пальцем, и я послушно пошла, подозревая, что сейчас меня будут тыкать носом Коряжкины достижения, как поганого кота — в дурно пахнущие дела. Мастер-конюх моего коня не любил.
Солнышко закатил глаза и слегка пришпорил лошадь, чем дивно меня приободрил.
Илиан позволил мне сегодня быть настоящим, полноценным Оком.
И когда по голове гладил — тоже было приятно.
— Эверик, — отрывисто скомандовал бургомистр, — сопроводи гос-спод церберов.
Женское тело подо мной, еще недавно такое податливое, напряглось, и вдруг оказалось, что под нежной девичьей кожей — сплошь тренированные твердые мышцы.
Не, ну если рукоприкладство Танис начала не без причины — то у меня к ней претензий нет.
Великая честь — по болотам и лесам скакать. Вот он — нужное, достойное дело делает.
Завертела головой, пытаясь понять, что так могло обрадовать рыжего, потянула носом… Та-а-ак!
У меня после прошлого нарушенного приказа зад всю дорогу до Хорвуса горел — а мне на нем еще в седле сидеть!
— ...Тогда я не знаю, в чём мы ошиблись.
— А! Так три Ока от него сбежали, никто больше месяца не выдержал! Благо, боги его магией щедро одарили и силой, и чувствительностью, вот он и ездит последние полгода один, сам себе и Клык, и Око!
Камень задумался, нахмурился сосредоточенно — и даже перестал на какое-то время выглядеть, как высокомерный засранец.
Ладно. Было бы очень удобно, если бы удалось вызвать в ней угрызения совести и заставить слушаться. Но не очень-то я и рассчитывал.
— Нет, — ответила я. Возможно, чересчур торопливо, потому что Таддеус перевел внимательный взгляд с конской шеи на меня.
Я поднялся неторопливо, стойко выдерживая начальственный взгляд.
— Во-первых, приличные женщины не говорят “сиськи”. Во-вторых, я не бешусь. В-третьих, если ты думаешь, что я от твоих слов буду меньше беситься...
Потому что прямо из-под его ноги ко мне метнулась новая змея, и Коряжка не утерпел — стремительно дернулся, и змея забилась с одной и другой стороны конской морды, хлеща ее хвостом и пытаясь жалить. …
— ...и я даже представляю — что, — себе под нос пробормотала я.
Я готова была к тому, что мне устроят трепку с оружием. К тому, что мне просто и бесхитростно дадут в грызло — тоже. Но… Но вот так? Как малую дитятю?!
Воцарившаяся тишина за дверью была кристальной. Звенящей.
Но напарник только кивнул, принимая к сведению: то ли и так уже знал, то ли попросту чурбан бесчувственный!
Как держался Камень — не знаю, а мне очень хотелось запаниковать. Сесть на тощую задницу — и заорать, закрыв глаза и прижав их для верности руками. Ни разу за все время обучения я не сталкивалась с…
Если подставиться под укус, то все едино: цербер ты или не цербер, маг или нет — снесет наповал, и ни дар, ни выучка не помогут.
— Тихо у нас, благодарение Великому. Почитай полгода уж ни единой твари не являлось, ни у нас, ни у соседей не слышно — спасибо Ордену.
Я бы восхитилась, если бы мне не было так противно, но зато пока он разглагольствовал, нашлась с ответом.
Меня каждый вновь прибывший считал своим долгом от души хлопнуть по плечу, так что его по ощущениям уже порядком перекосило — ладони у церберов тяжелые, но и я чай не соломенная. А когда все собралис…
— Да так, — отмахнулась я. — Ехали — лаялись, доехали — поцапались, возвращались — грызлись. Думаю, завтра подеремся!
Его во мне не так чтоб много, но на на то, чтобы не подслушивать тех, кто много сильней и опытней меня, в самый раз хватило.
Я в ответ только злобно зыркнула: я всё еще злюсь! Даже не думай!
— Он не скупится платить золотом, чтобы иметь возможность призвать Орден на защиту по первому требованию, не плюнул на две погибшие деревни, хотя уж деревни-то к его Хорвусу не относятся никаким бок…
Граница между обычным зеленым лесом и этим яростным буйством была видна четко. За пару перестрелов привычные клены и березы редели, а там и вовсе сходили на нет, сменяясь луговиной.
Терек нашел меня, когда я, с гудящей головой выйдя от аргуса, шла на общий сбор — за распределением и заданием.
Боль была такой страшной, что я проснулась.
Голова шла кругом, щеку защипало и противно заныл раненый бок.
— Ты знаешь, а твою комнату никто так и не занял кстати.
Уже проваливаясь в сон, чувствуя, как по телу растекается блаженная нега, а в голове вяло толкаются прихваченные во время странного поиска образы, я прикинула: похоже, это я с подачи наблюдателя, аж …
Солнышко на портрете молчал. Солнышко за стеной — тоже.
Илиан поднялся на ноги, он все еще выглядел обеспокоенным.
Слова, заветные, знакомые, сами собой встали в памяти, выстроились в ряд, зазудели на кончике языка.
Разве я могу молчать о том, что в наших рядах завелось что-то совершенно неведомое?
И я балансирую на этой грани, держусь, сколько могу — но все же срываюсь.
Я сжала зубы от злости, а ягодицы — от страха.
— Еще кошка пропала, — добавил он подумал. — Но она пузатая была. Мы с бабой решили — скоро заявится, да не одна, а с приплодом…
Огромное дерево, причудливо изогнутое, с толстенными кривыми корнями, торчащими из земли, и образующими что-то вроде пещеры, а под ней — нора. А из норы торчала морда.
Боги, ну вот что мне стоило ее додушить?!
И вот смотрела я на себя со стороны внутренним взором, смотрела, и думала… А что мне делать?
— Нет. Но именно поэтому я отказывался работать в паре. И я тебя предупреждал.
Я снова кивнула — и только тогда Солнышко пошел… ну, пусть будет, работать.
Хватало мне, впрочем, и пищи для размышлений: что значит “не нужен напарник”?
Я все еще не знала, что делать дальше, когда она, уверенно перешагивая через спящих сыновей, миновала горницу, ухватила меня за рукав сильными пальцами да и выволокла из своего дома.
Вывод? Меня морочит чудовище, а я и рада. Сопли развесила.
Говоря, она распалялась всё больше и больше, и к концу фразы уже рычала.
Причем восхищенный не выходкой, а именно мной.
И когда напряженное тело расслабляется и оседает, а мой член стискивают ритмичные судороги, я выдыхаю и отпускаю себя.
— Ты не заметил ее приближения и пропустил удар?
Он немного полежал, разглядывая солнечные лучи, пробивающиеся сквозь красную листву прямыми полосами и играющие в догонялки на траве. Прикрыл глаза, не чтобы спать, а глубоко вдохнуть ароматы леса — …
Жаркое, влажное томление между ног подводило дрожью живот, побуждая теснее и теснее прижиматься промежностью к мужскому паху, и становилось только сильнее от ощущения, как там твердо и горячо. Голова…
И оставалось надеяться, что рыбка заглотила наживку по самые жабры.
За весь день мы едва ли обменялись парой слов.
Я зашла. Аргус поднял голову от свитков, глядя на меня ровно и спокойно.
К утру ночные ощущения утратили силу, и я сомневалась, а было ли примерещившееся мне внимание?
Мне ужасно хочется вобрать его всего, быстрее добраться туда, где наслаждение подхватит на крылья и сбросит в пропасть — но Илиан мучительно медлителен.
Кабинет Великого аргуса Таддеуса представлял собой полную противоположность кабинету аргуса Эстона: если там царил неуправляемый хаос (и в его управляемость верил только сам аргус Эстон), то здесь — …
В хлеву больше не голосила голодная скотина — нашлось, кому ее забрать — хотя нас мало это интересовало. Мы искали совсем другую живность.
Я-то сперва радовалась, исправно носилась вдоль обоза, высунув язык от старания, что твой сторожевой пес.
Прочитав название, я замерла, с вожделением глядя на переплет: вот! Во-о-от! Такого в Логове точно не было!
Я своими поздравлениями от изумления подавилась и вытаращилась на Камня, как будто первый раз увидела. А он, не обращая внимания на мою ошарашенную физиономию, направился к выходу, принимая поздравит…
Смотрел на растрепанные косы, на горящие щеки и пересохшие губы, на разъехавшуюся шнуровку рубахи.
Утоптанная дорожка, бегущая вокруг тренировочной площадки, предупредительно прыгнула под ноги, и четверо моих бывших соучеников потянулись за мной, как гусята за мамкой-гусыней.
Я выдохнула, расслабляясь, а то готова была уже с пеной у рта доказывать, что я не сумасшедшая.
Сама Танис, надо думать, выглядела не лучше. Неделю своей силой обряд кормить!
— ...а потому я не имею права растратить ее напрасно. И когда я понял это, стало очевидно, что мне предстоит принять несколько важных решений. И в самую первую очередь, — присутствующие снова затаили…
Битва была эпической. Чудовище до удирало от меня с оглушительными воплями под дружных хохот, то бросалось в атаку, один раз даже подмяло под себя, но мне удалось извернуться, опрокинуть, оседлать по…
Бедняге досталась дурная особенность: в волнении он совсем не мог есть. И сейчас, когда от будущей службы его отделяло лишь время, отведенное на завтрак, кусок ему в горло не лез.
Кажется, мой расчет отоспаться за бессонную ночь в седле, раз в полчаса просыпаясь и отправляя поиск, провалился еще до того, как я успела приступить к его выполнению.
Ладно, зато приятно осознавать, что новую деталь гардероба оценили все важные мужчины в моей жизни!
На шее шнурок, на нем четыре бусины: “первая в роду”, “последняя в роду”, “первенец”, “иду за Ведающим Тропы”.
Ну, конечно, поднятый нами тарарам не мог остаться без внимания: на шум уже бежали люди. Я узнала среди них трактирщика Никона, а он узнал свою новенькую подавальщицу, буйного постояльца-выпивоху — …
— Он не был мне отцом, а его сыновья не были мне братьями, — сразу предупредила я Камня. — Он неплохой мужик был, — я сглотнула. — Наверное, мать любил. Когда она умерла, пытался обо мне заботи…
Тело, связанное дурманом, отказывалось повиноваться но я видела, как он воздел руки, занося над головой нож.
Впрочем, Солнышко — мужчина, а мужики, как водится, к таким вещам твердолобее.
Он постучал в мою дверь заполночь, когда весь замок уже крепко спал. Широко улыбнулся, продемонстрировав знатно запыленную (признак долгого хранения, а значит повышенной ценности) бутыль и два бокала.
Она кивнула — отличная новость. А потом я наблюдал, как до нее доходит, и как стремительно меняется выражение лица с непривычного, собранно-задумчивого, на привычное негодующее возмущение в мой адрес.
— Пшел вон! — рык аргуса, приправленный силой, выкатился за пределы кабинета, выталкивая оттуда и Камня, но тот наклонился вперед, уперся ногами в пол — и устоял.
Я утешительно помахал бумагой для казначея, но Болотная ведьма, очевидно, предпочитала трофейный жемчуг презренному злату, потому что Танис скривила губы и отвернулась обратно, тряхнула косами и те с…
Мне нравится трогать эти плечи, нравится гладить шею, зарываться пальцами в волосы на затылке, перебирать их, почесывать ногтями, как своевольного кота, соглашающегося потерпеть ласку за миску молока.
Я собрала силу и, сжав ее в тугой комок, снова погнала волну — получилось даже чуть дальше, чем в первый раз, пусть и менее четко. Но снова — ни следа чужой магии. Ни искорки, ни хвостика, за котор…
То, что не сумею, было ясно и так — все же из ведьм меня выперли куда раньше, чем доучили. Разглядеть чужую искусную работу я могла, повторить — нет.
Видно, решил, что раз избавиться от напарницы не удалось, то деваться некуда, и надо смириться.
Столы протирать и жратву разносить — много ума и впрямь не нужно. На смачные шлепки по заду я не обращала внимания, весельчакам, думавшим, что усадить подавальщицу к себе на колени — хорошая идея, …
Орден Церберов существовал в землях Арганского королевства более семи столетий. Основали его эллины, что некогда были великой империей, покорившей едва ли не полмира, а после пришедшей в упадок и рас…
Терек рассказывал про свою службу взахлеб, раздуваясь от гордости, парни посмеивались.
Но отдать старшего сына и наследника на службу, с которой тот вернется не раньше, чем через пятнадцать лет, а то и вовсе не вернется? ЧуднО.
Да и еще кое-что теперь вспоминалось, по мелочи.
Последнюю пару стрелищ мы преодолевали осторожно. След вывел к пустым мосткам, и уверенно указал, что наша цель — внизу, плещется в родниках на дне глубокого омута, гоняет здоровенных рыбин.
Танис завозилась, приподняла голову, чтобы видеть меня одним глазом.
- Ну ты и отчаянная! Таки скрутила его! А ведь никто не верил! Так держать, сестренка!
— Плохо у тебя с внимательностью, долговато узнавала, — он хмыкнул, легко принимая и отводя мой удар.
Тварь за спиной замедлилась, открыла пасть — и я мгновенно собралась, уже зная, что сейчас…
К ней-то я и приложился первым делом, отдавая должное мастерству пивовара: легкая горчинка, сладковатое послевкусие…
А я, оказавшись в неподвижности, превратилась в прекрасный маяк для всего болота.
Вокруг было хорошо: молодой дубок давал какую-никакую, а тень, шумел ветерок, звенел ручей и рыжий мирно пасся неподалеку, выбирая наиболее вкусные травинки из зеленого ковра. Пахло разнотравьем, дор…
— Около двух месяцев назад в окрестностях Лагоса обнаружили обескровленное тело с характерными признаками: след прокуса на шее, в районе сонной артерии, в виде двух проколов, отсутствие иных поврежд…
Отец — очень сомневаюсь, графу по ощущениям своей власти вполне хватает, да и… не стал бы он потом так за воспоминания наследника переживать и восстанавливать их всеми силами.
Расторопнее надо было быть, тогда, может, и успела бы к тому столу, где сидят его товарищи — такие же битые, но всяко более щедрые!
Владис перепрыгнул ограду, занимая освободившееся место на площадке.
Ухмылка растянула губы. Пальцы подрагивали, когда я тянула подол рубахи вверх — но спина прогнулась сама собой, чтобы грудь казалась выше, и живот, плоский сам по себе, втянулся, и бедро выдвинулось…
— Думаешь, не справятся? — усмехнулся он криво, углом рта.
Впрочем, любви между нами большой не случилось, потому как нрав у меня — что болотная водица, едкий и вонючий.
Поодаль и сбоку, больше похожая на чужеродный предмет интерьера, чем на присутствующего на “проводах” человека, стояла Танис. Она вообще не смотрела ни на меня, ни на графа с женой, все ее внимание б…
Когда он отпустил мой подбородок, я быстренько заставила Коряжку отступить подальше.
— Ты видишь? След? — мрачно спросила я, с тоскливой обреченностью понимая, что как Око в подметки не гожусь собственному Клыку.
Возможно, надеялся, что они все поубиваются, и не придется никого учить...
Шугнула Коряжку от добычи, поискала фляжку с водой.
Оказывается провалы в памяти не только у меня, но и у Илиана первого, потому что он что-то ничего подобного не припоминает! Не были мы особенно близки, и никакого “нашего” места у нас не было. Но…
— У меня ничего нет с Наварой, — произнес он мне на ухо.
— Угу, — поддакнул Илиан, а потом вдруг сгреб меня и навалился сверху. — И одну подавальщицу больше к себе в комнату не таскать! А то вампирша испугается конкуренции, и не придет!
Ночь пришла ясная, звезд высыпало щедро.
— Аглеа отличная жена, — степенно кивнул братец. — У нее родословная, приданое, положение, семейные связи, манеры в конце концов. И скоро родится наш первенец, — похвастался он.
Камень не возвращался. Ванна кощунственно остывала.
А он целовал так хорошо, так правильно, так как мне нравится…
— Думаю, поглядим — увидим. Навскидку тут можно пяток тварей назвать, из тех, что могут безумие навести и лекарь, если он не орденский, конечно, следов не увидит, и которым места у вас тут подходящ…
— Ты, случайно, сон не терял? — без особой надежды спросила я у него.
Отряд терпеливо дождался, пока я закончу, и погасил светляков.
Он не договорил мое имя тогда, когда пытался остановить.
Илиан потянулся всем телом: запрокинув руки за голову и вытянувшись, как большой кот. Мышцы на груди напряглись, на миг показав тренированное мужское тело во всей его красе, и расслабились.
— Танис нас не побеспокоит, не переживай. Она себя бережет до свадьбы!
— Нет, вы посмотрите! Отряд по ее милости разделился, что с вьючными лошадьми — неясно, удалось ли сберечь груз — непонятно, а ей весело! Значит, так! Око Цербера Танис Змеи… тьфу ты, Болотная! Сл…
Я отрицательно покачала головой, признавая, что и этим талантом скорее обделена, нежели наделена.
— Не знаю, — беззаботно отозвался он. — Надпись не уцелела.
— Мальчик мой, как я могу ее кому-то отдать? Вы же с ней как половинки одного целого!
То есть, не дотянувшись до меня даром, она притащилась брать меня измором?
И вот теперь расседланные кони остывали после долгого пути, потники сохли на кустах, а мы готовили ночлег.
Я обошел лагерь, проверил Гранита — тот тыкался мордой в руки, намекая, что настоящему боевому коню нужно что-то посущественнее пустой травы, поборол искушение скормить ему крупу, причитающуюся на д…
Бледный до синевы, с ввалившимися щеками, младший сын дядьки Бора собирал в туесок морошку, то и дело облизывая пересохшие губы. Я не сразу его узнала — так истаял бойкий пацан, любимец матери и ста…
— Признаться, он всегда мне завидовал, но я никогда не воспринимал эту зависть всерьез. Брат же… у всех братьев, наверное, такие отношения. У старших свои проблемы, у младших свои. Он смотрел на мои …
Замок Бирн встретил нас так же, как и в первый раз — разве что стражники на воротах за это время сменились, да в главном зале добавилось зажженных магических светильников: пока мы разбирались, что т…
Давешняя девчонка крутилась рядом, сверкая любопытными глазенками.
Удара и движения Ринко мне было не видно, ну и плевать — главное, что тварь их оценила в полной мере.
Мне больше не было смешно. Губы горели, кровь пульсировала, отзываясь в самых чувствительных местах, и какая там “дрожь” — меня всю буквально колотило. Но не от смеха. И не от страха.
Но не к тому, что “выворотень” откроет глаза и осуждающе фыркнет: мы тебя в нашу стражу не будили, вот и ты хозяйку не тронь!
— Не свалил. За два месяца — еще трое пропавших. И неделю назад там нашли еще один труп. Следы зубов те же.
...а в это время расходилась волнами сила Ока и докладывала — все тихо, все, кому положено, спят, чужих, инородной магии и прочих угроз не обнаружено…
И весь его вид без слов свидетельствовал, что всё я правильно поняла.
Грельда попыталась взять меня в захват — но, намыленную, меня поди, ухвати! А вот я удачно подловила ее движение, и, вцепившись в запястье, завернула ей руку за спину. Она попыталась брыкнуться, но …
— Я таскала им змей почти месяц. Охотилась с разбором, редких или таких, у которых яд на ценные снадобья идет, не брала — старалась тетке Кариме ловчих угодий не рушить. Сперва неладного не чуяла, …
Хотя последнее, пожалуй, все же преувеличение: если бы солнце садилось только после того, как Великий аргус покинет рабочий кабинет, надо Логовом царил бы вечный день!
— Местный колдун разобрался сам. Видимо нашел,дерево, где жила тварь, запечатал ее внутри и запретил в то место ходить. Но колдун давно помер, а запрет… подзабылся. Тихо же всё было. Деревенские вали…
Так уж вышло, что в тот год, когда я пришла к стенам ордена, все прочие, искавшие себе места под его стягом, оказались на год-два младше. Вот и получилось, что привыкли мои соученики оглядываться на …
Гроза села рядом с ним. погладила по локтю, не обращая внимания, что он еще больше нахмурился. Спросила у меня:
— А можно, я поеду сзади? Меня змеи не любят, — обреченно призналась я.
— Какой-то ты не очень сообразительный монстр, если честно… — я немножко полюбовалась перекошенной физиономией и зарождающимся в груди рыком, а потом добавила: — Но спасибо тебе за это.
— Что ж. Я понял вас. Теперь касательно трофеев…
Бом-м-м! — гулко провозгласил колокол, созывая цебреров к завтраку.
“Золото!” — мысленно согласилась я сама с собой. — “Только клейма ставить негде!”
Когда же взгляд Хелайоса вернулся к Илиану, в нем замерла морозная стужа.
Узнаю, кто разболтал ей про мое “высокосолнечное” имя — убью на месте.
Такая, пожалуй, помрет! Сперва всех вокруг себя угробит...
Распустила ворот рубашки, потянула шнуровку… И поняла, что ощущение чужого внимания вернулось! Мало того, оно сменило оттенок, и теперь в нем явно чувствовался определенного толка интерес!
Да и плевать: зато у Коряги самый длинный в отряде хвост, у меня — самый чувствительный дар!
Казалось бы, что там той груди — а сколько удовольствия!
Ох и жук, господин бургомистр Атамус! Небось, когда с купцами говорит, тоже медяшку за золотой продать умудряется!
Я молча и сосредоточенно рубила и жгла тех, кому удавалось проскочить ко мне мимо этих двоих.
— Что будем делать? — деловито уточнил у Камня Гемос, стоило нам только остаться без провожатого.
Илиан шипит, пытается меня остановить, но я не даю. Ничего, я тебя знаю, мое удовольствие от меня никуда не убежит.
Ладонь звонко прилегла к упругой ягодице, отпечатав на ней красный след.
Присел, опуская одну руку в воду, и, разбудив свой дар, отправил его волной вперед, предупреждая, чтобы та, в воде, не дурила.
Может, Солнышко и не знал, что одна ведьма никогда не наденет на себя то, чего коснулось колдовство другой — но вот той, к кому он пришел, это отлично было известно!
Потерять память, семью, попасть на службу, которой не желал…
Не утерпев, я высыпала содержимое на ладонь, и замерла в восхищении.
Подошла и попробовала оценить гостя, как учила многоопытная Кайла: одежда потрепанная, рукав драный, и чинен не слишком умело, явно сам иглой орудовал, а не отдал кому-то за денежку малую. Подбитый г…
...теперь понятно, почему своего мелкого, но вполне ладного конька Танис Болотная назвала Корягой.
Илиан нашелся в восточной части замка, но не успела я попытаться сообразить, где именно и что он там делает, как поиск рывком схлопнулся, неприятно кольнув отдачей. Как будто по рукам получила, потян…
Ордену Цербера есть на что смотреть: в мире полно тварей куда опаснее русалок.
Солнышко огляделся, будто пытался сообразить, куда он нас завел впопыхах, а потом плюхнул вещмешок на землю и плюхнулся рядом сам, привалившись спиной к бархатистому древесному стволу.
Когда мимо шара проходит тот, в ком есть магический дар, шар начинает светиться мягким золотистым светом, и чем сильнее дар — тем больше шаров загорится.
Слишком большую. Слишком старую! Такой здесь никак не могло оказаться!
Ни чужих людей, ни тварей. Все чисто. Все хорошо.
Ухватился за подбородок, внимательно поглядел в глаза — сперва в оба, а после, зачем-то, поочередно, повернув голову сперва вправо, затем влево. Не удовлетворился увиденным и запустил чары, и я узна…
— Чего это? — пробормотала я себе под нос. — Сам утверждал, что я вкусная…
И я даже не уснула, а провалилась в сон, почти мгновенно, успев разобрать только какое-то бубнение, похожее на “а я говорил, надо было сдвигать кровати обратно…”
— Потрись среди старших, расспроси, кто такой Илиан Камень.
— У него… у меня был учитель. Универсальный дар, как ты знаешь, давал мне дополнительные очки преимуществ на брачном рынке и к его развитию отец подходил крайне серьезно, а потому нанимал только лучш…
Бросила взгляд на соседа, прикидывая, может ли мой сон иметь отношения к нему. Рассветные сумерки, заглянувшие в высокое окно, были куда прозрачнее непроглядной темени, в которой мы познакомились, и …
Он вынырнул из толпы молча — здоровый, кряжистый. Люди плеснули от него в сторону, словно волны. Перекошеная рожа, сжатые кулаки. И так же молча попер вперед мимо меня с таким видом, что скажите спа…
— Тоже — с трудом и на излете, — неохотно признался Камень. — Ладно. Сейчас раскинешь поиск, насколько сможешь — мне нужно знать твой предел. Потом посмотрим, какую площадь ты сможешь накрывать …
Кровь грохотала в ушах, огонь тек по жилам, и всё мое существо было сосредоточено здесь и сейчас, на этих ощущениях: напряженное мужское тело подо мной, жесткие, мозолистые ладони, сжимающие мой зад …
— Сколько лет ты в ордене? — спросил он и сам же ответил: — Десять. Через два года рядовой цербер на твоем месте мог бы принимать решение: продолжить службу на благо Ордена или попробовать себя на ин…
Танис вынырнула из темноты, неизвестно когда в ней пропав, она вела на поводу Коряжку и Гранита.
И так же стойко игнорируя в нем долю отеческого умиления.
Я согласна кивнула: голос Илиана думать мешал не больше, чем привычная вредность Коряжки.
Не обращая внимания на прилипшие ко мне взгляды, стянула сапоги, аккуратно сняла оружейную перевязь: кинжал под подушку, Плясунью без ножен — сбоку кровати. Куртку зашвырнула в угол, все равно до гв…
Тем временем, Хел закончил озираться и вернулся к подношению. Не без труда вытащив плотную пробку, взял со столика графин с водой, распахнул окно, вылил в него воду, и потом перелил в графин вино.
Гранит застыл изваянием, как и полагается. Коряжка стриг ушами, норовил общипать пушистые колоски сухой травы и всячески нарушал торжественность момента.
Дышите, господа и дамы, дышите! А то если от еды не лопнете, так от переизбытка чувств — точно!
Но отказался от этой мысли я не без сожаления.
Кто бы ни влез в мое заклинание только что, он позаботился о том, чтобы меня не перемололо его силой.
Слова, сказанные совершенно спокойно и даже доброжелательно, сработали куда лучше, чем обнаженная сталь.
Как Грельда вышла из комнаты, я даже не заметила, занятая созданием первого с шестнадцати лет оберега.
И когда ослепительная молния разрядки прошила меня насквозь, через живот к затылку, застилая белый свет, сжимая в трепете внутренние мышцы, я обмякла на мужскую грудь,сквозь завесу слабости и удоволь…
И равновесие нарушилось. Дрогнув, рука Дейрека стала неумолимо клониться вниз.
Его сиятельство сказал всё, что желал сказать, я же…
Я цокнула языком — и щелкнула ногтем по боку Плясуньи. Оружие отозвалось тихим, на грани слышимости звоном: не жалей, всё вышло, как вышло, и теперь мы есть друг у друга.
Крылья за моей спиной на этот раз были черными.
Солнышко в гневе, как мы помним, страшен. Наказание вышло бурным, шумным, мокрым и после себя оставило томную слабость и пенные лужи вокруг ванной.
Хотя на гору я бы все равно не поставила.
— И в Ордене знают об этой твоей крохотной особенности? — я задала этот вопрос для галочки, уже зная ответ на него. Он же сам беспокоился, что если выяснят, что с ним что-то не так, то его зачистят.
— Уважаемый! — окликнула я стражника, успевшего развернуть коня к городу.
Что ж. Перескажу сон кому-то из магистров — пусть это будут их заботы.
И я убедилась в этом, сделав шаг вперед и обнаружив себя с тем самым широким, жизнерадостным оскалом, от которого они еще за шесть лет совместного обучения привыкли мгновенно ждать неприятностей.
Я, приотставшая от него, как и положено приличному Оку, любопытно вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что там?
Привалом встали незадолго до сумерек — и Камень, не вмешиваясь, наблюдал, как я обхожу кругом выбранное для ночлега место, оглядывая кусты, траву и деревья сквозь зелень заклинаний, проверяя на прим…
Очень уж часто торговые обозы, идущие из через Аркудские леса, населенные чудовищами, теряли людей — а то и вовсе не доходили до места.
— Вампир. Под боком у ордена, — озвучила я, наконец, свои мысли, одновременно пытаясь отличить у юбки зад от переда.
— Владис Уголь, с Бежаном Пыхом и Годриком Шимским — в малый дозор от Сарда до деревни Корш. Дем Тощий — с Аскаром Вепрем и Кайлом Шилом, малый дозор от Сарда до деревни Сольд. Терек Таларец — Иг…
И слабо мерцающие искры едва ощутимо очертили ее след, оставленный неделю назад.
— То есть, тебя бросили ради сисек веселой вдовушки? — Сообразила я. — Не удивительно, что ты так бесишься.
Зато ее ладони легли на грудь Наве очень вовремя. Гемос с обессиленным стоном отвалился, а сила Танис потекла тонким ручейком в бесчувственное тело, не давая угаснуть в нем искре жизни.
Но через дюжину минут, после осмотра пострадавшего, Камень уже не шутил.
О, да! Это была власть — и она делала слаще стократ всё, что сейчас самой происходило.
— Я вас прошу, отдайте ее кому-нибудь другому! — взмолился я.
— Ты, когда в болото сигала, головой своей подумала? Ты ею вообще думаешь, хоть иногда? Если бы эта тварь тут не одна была? А если бы она ядом плевалась? — орал Камень, гоняя меня по поляне.
Я приблизилась вплотную. Так, что горячее дыхание согревало мне ноги даже сквозь сапоги.
Распростертое на кровати женское тело я увидел сразу, а вот опознал в нем горе-напарницу – нет…
Мы просидели в акрополе больше недели и я чувствовала теперь себя разбалованной, разнеженной девицей. Из малых дозоров мы вынесли только тушку непонятно как загулявшего в эти края трясинника, да унич…
— “Простой рубака”, говоришь? — голос Солнышка стал глуше, тише. Злее. — А не припомнишь ли ты братец, кем был наш предок, первый граф Бирнский? И не во главе ли отряда таких же лихих рубак он доб…
Я недаром чуть ли не носом перепахала место стоянки вечером — вернувшийся поиск не принес дурных вестей.
Ошалевший. Растерянный. Но живой. Настоящий.
Коряжка со вкусом пил, звеня сбруей и фыркая в долбленую колоду от удовольствия.
— Заткнись! — с нежной такой улыбкой попросил напарник, понимая, что сейчас ему в лицо прилетят его же словаа.
Лениво потянувшись на земле, я приподнял бедра, потянулся поддернуть вверх штаны…
Потому что если этот взгляд был не злой — то я даже и не знаю, какой тогда злой!
И я вцепилась в рубаху Илиана, вытягивая ее из-за пояса, собирая складками в ладонях.
Но церберы, которые верят такой странной уверенности, долго не живут.
Я сидела, под деревом, откинувшись на него спиной , подтянув к себе ногу и обхватив колено.
Взгляд, который последовал за этими словами мне тоже был прекрасно знаком. Обычно его сопровождала попытка нанести мне легкие телесные повреждения (или окунуть в ванную). И после этого он, кстати, ут…
Я остановилась возле портрета Солнышка — что вы, простите, виконта Бирнийского! — и стала делать то, зачем и пришла: беззастенчиво подслушивать.
— Илиану и так тяжело пришлось после смерти напарника!
Я достигаю той самой вершины, с которой так сладко и восхитительно падать вниз, но теперь уже оттягиваю прыжок сама. Еще капельку. Еще чуть-чуть. Давай вместе. Я подожду.
Дейрек, обрадовавшись противнику, снова послал мне пламенный взгляд, прежде, чем обвить пальцами ладонь Солнышка.
— Как не сказать, сказали, конечно, да только он у тебя въедливый да дотошный. Сказал, по лесу пройдется, вкруг деревни обойдет — так, говорит, надежнее будет!
И с легким изумлением уставилась на три тонкие, слабо сочащиеся кровью полоски.
Приближаясь плавным, текучим шагом к выворотню, я был готов ко всему.
Правда, когда проснувшийся без посторонней помощи Илиан пришел меня менять, в ушах у меня все еще слегка звенело, да и в ноги слегка подрагивали.
— Второй трактир, тот, что у пристани, держит семейная чета. В разносчицах и при кухне у них дочери обретаются — сами уже семейные. В общем, не наша цель, точно. Я там покрутилась, попросилась для …
“Да-вай, да-вай”, — ускоряясь, стучало сердце.
— Можно. Просто. — Гемос убрал оружие и теперь сосредоточенно швырялся пульсарами на движение в траве. — Дождаться. Пока они кончатся! Полчаса. Не больше.
Без скандалов, претензий и обид, оборвет тоненькую ниточку.
— Божество было в ярости. Оно не хотело в мир. Ему нравилось быть тем, чем оно было. Быть и не быть одновременно. Оно не хотело быть чудовищем, но не в силах было это изменить. Ярость его была огромн…
Я покосилась на него и быстро отвела взгляд от уставившегося вперед профиля.
Я благодарно зевнула, не размыкая зубов, и закуклилась в седле: чего бы и не поспать? Здесь, поблизости от города, в обжитых местах, уж точно не найдется твари, настолько голодной, и, одновременно, н…
Я вспоминала былое и ностальгировала, а мастер-конюх вел меня мимо левады, в которой мной лично было вспахано носом столько песка, что хватило бы на небольшое взморье, в нашу старую ученическую конюш…
Невзлюбил сразу, когда заглянул в денник, где находился изменяемый конь и бессознательная я, а вместо нас обоих обнаружил здоровенную корягу, загромоздившую всё стойло.
— Так ты же все равно сдох, — отозвалась я ласково. — Чего орденскому имуществу зря пропадать?
Со мной к аргусу она, воспользовавшись положением младшего, отчитываться не пошла, то ли избавляя себя от нудной повинности, то ли от трагедии расставания с жемчужным богатством.
Дем прыгал с клинком вокруг Аима, как тощий и нескладный, но очень настойчивый шмель вокруг цветка. “Цветок” только отмахивался — но атака “шмеля” всё равно каждый раз захлебывалась. Белобрысому сын…
Вот в этом весь мастер: кони для него стоят перед Великим аргусом!
А жаль: я надеялся, что она либо стушуется, либо полезет в драку…
Я морщась, натягивал рубаху — очищающее заклинание сделало свою работу, убрав с тела всю грязь, пот и… иные излишества и запахи, но кожа после него ощущалась, словно дубленая. Неприятно.
И в этот момент мне на ноги упал холщовый мешочек.
И досаднее всего было понимать, что ответить ей тем же я не смогу — не поднимется у меня рука обидеть рыжего конька с подозрительно добродушной физиономией.
Он оглянулся, хмыкнул, приподняв бровь, “украшенную” шрамом.
— Отвечай на вопрос! — рявкнул Камень. — Либо станешь первым цербером, которого выгонят из ордена после первого же дозора!
Комната встретила меня тишиной, что само по себе было странно: когда это две бабы наедине друг с другом молчали? Разве что, успели перемыть всем нам кости до моего прихода!
Я сыто икнула. Это я-то — хворая? Это я-то — плохо ем?!
— Я всё понимаю, Илиан. Надо так надо. Что поделаешь. И вообще, не стоило нам всё это начинать...
И моя сила вливается в конские тела, лучше шпор и поводьев убеждая: ходу-ходу-ходу!
Блаженно вздохнул, обвел взглядом стол и притянул к себе блюдо с мясными пирогами.
Таким и улыбаться можно не слишком приветливо, и с заказом вперед других не спешить — а, главное, внимательно поглядывать, чтобы не вздумал удрать, не расплатившись.
“Без тебя управимся, толку с тебя и твоей силы…”.
Почтение к книгам наставники Логова вбивали намертво, и потому я благоговейно замерла, изучая открывшееся богатство в мягком свете магических светильников. Пошла вдоль книжных шкафов, поднеся руку к …
— Не! Сколько помню — прорвой он был всегда!
Гнедой, уже почуявший родные конюшни, возмущенно всхрапнул, когда его развернули от ворот.
— То есть ты не только мой кошмар, но еще и божественный.
Мы использовали все исцеляющие, что у нас были — те, что выдали Гемосу и Наваре рыжий потратил еще раньше. Но этого оказалось мало.
Зелень поиска подсветила поляну и лес на полет стрелы вокруг стоянки.
— Как только звезды в Зале Испытаний новичка признают — всё, пути тому назад нет. Цербер своей волей из ордена уйти не может, только с позволения старших. А они раньше, чем через двенадцать зим, не…
Хотя это, скорее всего, было просто для того, чтобы вопросов про рану не задавала…
— Выгода? Все же я ошибся с верой в то, что благородную кровь не перебьешь плебейским воспитанием. Твой вопрос пристал скорее торгашу, нежели даже честному орденскому вояке…
Камень выразительно молчал, умудряясь удерживать одновременно нейтральное и многозначительное выражение лица.
Так что люди тут обжились, заложили поселения — одно, другое, третье…
А я набрала воды полные пригоршни, и нырнула в холод горящим лицом, прислушиваясь, как догорает в теле счастье.
Его губы беспорядочно целовали, прикусывали, зализывали — остро, головокружительно, жадно.
“В лес так в лес, ты ложись только, молочка принести?”...
— Возраст, когда именно пропали, во что были одеты, — начал перечислять я привычные вопросы, и осекся, когда Око коснулась моего локтя.
Он гораздо опытней меня как Око, и если шпион прицепится и к нему — он уж точно его почует и без меня.
И я послушно отпустила руку — благоразумно отступив так, чтобы, если вдруг ей бы вздумалось обмануть меня и продолжить драку, то дотянуться сумела бы не сразу.
За спиной заворочался, переворачиваясь, напарник — и я пришла в себя. Торопливо юркнула в кровать, натянув на себя одеяло. Сердце грохотало, как барабан, губы горели, между ног... между ног было вла…
Камень проворчал что-то недовольно-неразборчивое, но оторвался, чтобы я вытряхнула его из ткани, только вместо того, чтобы послушно подождать, пока я утолю свое любопытство (раньше все тоже знаете ли…
У дядьки Бармина кипела работа: на чисто выметенных, вымытых камнях двора местные умельцы растянули болотного змея и снимали с него шкуру.
— И сильно вам пригодилось это наследие, дорогой?
Атамус не так давно занял это кресло, и его предшественник дополнительных пожертвований ордену точно не делал, и привычки чуть что, требовать к себе церберов целой командой тоже не имел.
— Решил, что больше так рисковать не хочу: в другой раз так может и не повезти. Но за время своих скитаний я понял, что люди, в большинстве своем, недолюбливают чужаков. Если ты чужой — тебя терпят,…
Я уткнулась в тарелку и сделала вид, что со мной вот только что приключилась временная глухота, хотя мысленно была на стороне графини.
Илиан Камень взялся проверять мои умения всерьез, изучая меня вдоль и поперек. на скрутку и на разрыв.
Ужин прошел превосходно, оставалось надеяться, что и дальше я в братике не ошибся.
— Мы сюда приехали еще до полудня, — рассказывал Гемос, устало глядя на то, как Танис вливает силу в Навару: скупо, бережливо, готовясь поддерживать жизнь в теле столько, сколько понадобится, чтобы…
Яркая луна заглядывала в окно, любезно подсвечивая подробности.
Илиану я о происшествии, крепко подумав, решила не говорить.
— А с Хелайосом и совсем просто. Меня вроде бы нет, но я есть. И у Хелайоса вроде бы все права виконта — но в любой момент могут остаться только обязанности. И это отравляет его хуже яда.
Я наклонился и, мало уже о чем думая, коснулся губами не отзывчивых сейчас губ. Чувствительно прихватил нижнюю, потянул.
— А вот и нет, — она все же приложила усилия и заняла вертикальное положение, прямо на мне, не делая попытки разомкнуть тел.
Но и отпустить его разгуливать свободно я теперь не могу. Как русалки, которых мы отпустили теперь наша ответветственность. Так и он — моя. Но с русалками-то все понятно, а этот вот...
Внутри снова зацарапалось что-то странное.
Ну, конечно! Неведомое чудище — он, а виновата — я!
Меня Илиан ввел в курс дела по дороге к Нордвигу от замка Бирн, и если до этого я всё гадала, зачем мы в этом трактире, то теперь, услышав имя нашего сумасшедшего, сообразила, наконец, и навострила у…
Навару я не видела лет пять. Она отслужила и уехала, кажется, даже вместе с Гемосом, но все годы службы бок о бок я ее не то, чтобы недолюбливала, но недолюбливала. Просто потому что.
Впечатляет. У меня с такими техниками не очень выходит, надо будет попросить, чтобы поднатаскал, наставник он мне или мимо проходил?
От мысли, что нам, скорее всего, придется здесь заночевать, по спине пробегал холодок, а под ложечкой противно посасывало.
— Нет, Гроза, был бы у нас проводник — можно было бы попробовать, а так… мы не знаем этого болота. Слишком рискованно. Сейчас пройдем вдоль берега с поиском. Не найдем — вернемся завтра с кем-то и…
— Я узнавала — после завтрака и до распределения будет с полчаса свободного времени. Выяснишь, где здесь портомойня.
Утренние сборы обоза остались позади: спутники нам достались бывалые, деловитые и знающие цену дорожному времени. Потому поднялись еще до света. Обиходили коней, позавтракали, ежась от утреннего тума…
Мне показалось, или в его взгляде мелькнуло уважение?
Илиан ухмыльнулся, и я смогла слегка опомниться от потрясения, вызванного монументальностью открывшейся истины.
Илеан предлагал забрать ее раньше, но она не хотела бросать внучку.