Все цитаты из книги «Хроники Ордена Церберов»
Коснулось плечь, проскользило по хребту пером чужого внимания.
— Ее сиятельство графиня (твоя матушка?) подарила мне книгу. “Наиполнейший список чудовищ Закатного леса, что в графстве Бирн, что в Агорском королевстве лежит”.
Так что люди тут обжились, заложили поселения — одно, другое, третье…
— Эверик, — отрывисто скомандовал бургомистр, — сопроводи гос-спод церберов.
Да, Гемос и Навара — опытная, сработанная двойка, но… Лучше я съезжу проверю.
Камень выразительно молчал, умудряясь удерживать одновременно нейтральное и многозначительное выражение лица.
Шуг… устав отгонять целеустремленную скотину, просто села на змеиную голову сверху, предупреждающе воткнув рядом Плясунью.
Я поднялся неторопливо, стойко выдерживая начальственный взгляд.
— Да так, муть всякую смотрела, — честно призналась я. — Тебе, кстати, что снилось?
Илиан ухмыльнулся, и я смогла слегка опомниться от потрясения, вызванного монументальностью открывшейся истины.
— Всё, всё, хватит! Я понял — Навара не виновата! Разбулькался — не уймешь… — насмешливо оборвал меня Эстон, и сменил тему. — Что про новенькую скажешь?
Ужин прошел превосходно, оставалось надеяться, что и дальше я в братике не ошибся.
Хватало мне, впрочем, и пищи для размышлений: что значит “не нужен напарник”?
У меня внутри остро екнуло, просто от самого вида — сосредоточенное лицо, стиснутые зубы, напряженная фигура…
Но после того, как я вышел из Логова полноправным Клыком, первое, что сделал отец — отправил в акрополь Кремос жалобу на разгул некого чудовища на его землях. В ордене, конечно, прекрасно всё понима…
Гнедой, уже почуявший родные конюшни, возмущенно всхрапнул, когда его развернули от ворот.
— Ты знаешь, а твою комнату никто так и не занял кстати.
Я утешительно помахал бумагой для казначея, но Болотная ведьма, очевидно, предпочитала трофейный жемчуг презренному злату, потому что Танис скривила губы и отвернулась обратно, тряхнула косами и те с…
Разве я могу молчать о том, что в наших рядах завелось что-то совершенно неведомое?
И я балансирую на этой грани, держусь, сколько могу — но все же срываюсь.
Визжали вьючные лошади, а орденские строевые хрипели, топча пришельцев. И мой рыжий мелкий конек больше не казался добродушным, алчно и стремительно бросаясь в атаку.
Я готова была к тому, что мне устроят трепку с оружием. К тому, что мне просто и бесхитростно дадут в грызло — тоже. Но… Но вот так? Как малую дитятю?!
Великая честь — по болотам и лесам скакать. Вот он — нужное, достойное дело делает.
А я набрала воды полные пригоршни, и нырнула в холод горящим лицом, прислушиваясь, как догорает в теле счастье.
Но на каждое правило случается исключение.
— А меня в ученики возьмете? Мне очень надо! Только я не помню ничего, вот как меня из реки о прошлом годе вытащили, чуть не утоп, так — ничего и не помню. Но я решил, что магом стану и тогда ух! Сра…
И я знала, что я видела в момент, когда задрала на нем рубашку.
Впрочем, любви между нами большой не случилось, потому как нрав у меня — что болотная водица, едкий и вонючий.
Что ж. Перескажу сон кому-то из магистров — пусть это будут их заботы.
— Так ты же все равно сдох, — отозвалась я ласково. — Чего орденскому имуществу зря пропадать?
Нет, вы посмотрите на него. Мерзавец. Подлец. Негодяй!
— Возраст, когда именно пропали, во что были одеты, — начал перечислять я привычные вопросы, и осекся, когда Око коснулась моего локтя.
Без скандалов, претензий и обид, оборвет тоненькую ниточку.
Хелайос посмотрел на меня со смесью изумления и жалости.
— Я, — хрипло выдохнул он, самую малость смещаясь, чтобы уж совсем наверняка, загородить меня от чужого взгляда. — Иди куда шел.
“Он что, родился бессмертным?” — удивилась я про себя и тут же поняла.
— Можно. Просто. — Гемос убрал оружие и теперь сосредоточенно швырялся пульсарами на движение в траве. — Дождаться. Пока они кончатся! Полчаса. Не больше.
Мне показалось, или в его взгляде мелькнуло уважение?
Привалом встали незадолго до сумерек — и Камень, не вмешиваясь, наблюдал, как я обхожу кругом выбранное для ночлега место, оглядывая кусты, траву и деревья сквозь зелень заклинаний, проверяя на прим…
Воцарившаяся тишина за дверью была кристальной. Звенящей.
...а там напоить молоком с медом, укутать в одеяло по самый нос, и пусть отсыпается.
— Около двух месяцев назад в окрестностях Лагоса обнаружили обескровленное тело с характерными признаками: след прокуса на шее, в районе сонной артерии, в виде двух проколов, отсутствие иных поврежд…
О, да! Это была власть — и она делала слаще стократ всё, что сейчас самой происходило.
Я приблизилась вплотную. Так, что горячее дыхание согревало мне ноги даже сквозь сапоги.
Когда он отпустил мой подбородок, я быстренько заставила Коряжку отступить подальше.
Дейрек, обрадовавшись противнику, снова послал мне пламенный взгляд, прежде, чем обвить пальцами ладонь Солнышка.
Я достигаю той самой вершины, с которой так сладко и восхитительно падать вниз, но теперь уже оттягиваю прыжок сама. Еще капельку. Еще чуть-чуть. Давай вместе. Я подожду.
— Да свою бывшую семью перерождающаяся тварь в первую очередь сожрала б. Но к местным-то почему?
Я забрала и поблагодарила, демонстративно не глядя на Илиана — хотя посмотреть на него как раз было любо-дорого.
Дейрек Рыскач, отмытый от “чудовища”, плюхнулся на скамью рядом со мной.
Я поводила взглядом, выискивая цербершу с незнакомым именем.
— У меня ничего нет с Наварой, — произнес он мне на ухо.
Ладно, зато приятно осознавать, что новую деталь гардероба оценили все важные мужчины в моей жизни!
Он выкладывал это скороговоркой, явно торопясь как можно скорее покончить с неприятным делом.
Сама Танис, надо думать, выглядела не лучше. Неделю своей силой обряд кормить!
Отряд терпеливо дождался, пока я закончу, и погасил светляков.
— Смогу. Еще днем скажу, что пришел обоз со знакомым, отпрошусь заранее на ночь… Еще и тебя костерить и поторапливать буду!
А он целовал так хорошо, так правильно, так как мне нравится…
Ночь пришла ясная, звезд высыпало щедро.
Камень не возвращался. Ванна кощунственно остывала.
Она кивнула — отличная новость. А потом я наблюдал, как до нее доходит, и как стремительно меняется выражение лица с непривычного, собранно-задумчивого, на привычное негодующее возмущение в мой адрес.
Дурная мысль стрельнула в башку и хмельное ведовство не отгудело в крови, а иначе бы я никогда!..
— Ты не у мамкиной юбки, а в ордене! Цербер должен уметь справляться со страхом!
— Да какая мне разница, кого гонять? — от растерянности честно брякнула я. — Лес — он и есть лес, а разбойники так даже приятнее: ни яда, щупалец, ни брони — знай, руби куда хочешь!
Но церберы, которые верят такой странной уверенности, долго не живут.
Впрочем, Солнышко — мужчина, а мужики, как водится, к таким вещам твердолобее.
Да и еще кое-что теперь вспоминалось, по мелочи.
— Пшел вон! — рык аргуса, приправленный силой, выкатился за пределы кабинета, выталкивая оттуда и Камня, но тот наклонился вперед, уперся ногами в пол — и устоял.
— Решил, что больше так рисковать не хочу: в другой раз так может и не повезти. Но за время своих скитаний я понял, что люди, в большинстве своем, недолюбливают чужаков. Если ты чужой — тебя терпят,…
— Как только звезды в Зале Испытаний новичка признают — всё, пути тому назад нет. Цербер своей волей из ордена уйти не может, только с позволения старших. А они раньше, чем через двенадцать зим, не…
И хотя бедокурил Коряжка только в первый год после обряда изменения, злопамятный мастер-конюх шпынял меня еще до-о-олго!
— Но если ты еще раз полезешь вперед, когда я говорю тебе остановиться, то я тебя лично закопаю, чтобы была хоть какая-то гарантия того, что ты останешься там, где тебе сказали.
Когда языки сплетаются и толкаются, когда тело вьется само, сладко потираясь о того, чьи руки стискивают стальным кольцом.
— Всё, всё! — Я примирительно поднял вверх руки, хоть в одной из них и была зажата хлебная горбушка, а в другой кость. — Не лезу!
Оказывается провалы в памяти не только у меня, но и у Илиана первого, потому что он что-то ничего подобного не припоминает! Не были мы особенно близки, и никакого “нашего” места у нас не было. Но…
...оно действительно вползло в ворота — и люди, увидевшие его, сперва попытались убежать, бестолково метались по двору, а потом вдруг все замерли, и тварь неспешно двигалась от жертвы к жертве.
Его сиятельство сказал всё, что желал сказать, я же…
— ...что проклятие имеет накопительный эффект, и нужно его, подальше от беды, время от времени разряжать. То-то акропольский целитель обрадуется: будет у него теперь неисчерпаемый источник яда!
Кусочки расколотой фрески вдруг начали выстраиваться в картину, которая была удивительно похожа на правду.
— Какой Торн? А-а-а! Бодрый Торни, смотритель причала! Да дрянь-человечишко, если начистоту и между нами. Боги меня, конечно, за такие слова осудят, но я всё равно скажу: за дело ему досталось, за д…
Камень проворчал что-то недовольно-неразборчивое, но оторвался, чтобы я вытряхнула его из ткани, только вместо того, чтобы послушно подождать, пока я утолю свое любопытство (раньше все тоже знаете ли…
Потому что прямо из-под его ноги ко мне метнулась новая змея, и Коряжка не утерпел — стремительно дернулся, и змея забилась с одной и другой стороны конской морды, хлеща ее хвостом и пытаясь жалить. …
— Ясно. Значит, письмо к Верховному аргусу отправлю без “Наиполнейшего списка чудовищ”. Пусть и правда выяснит у церберов, приезжавших в Бирн, как так вышло, что труд моего предка не заинтересовал о…
Но я чувствовала, что он испытал облегчение. И надежду, пожалуй, что мы действительно разберемся.
— Неладное обнаружили, потому что Шелест, лесник господина нашего графа Ирийского, в положенных день в город не явился. Он так-то бирюк бирюком, но в начале каждой недели в Хорвус наведывался — за …
Но и отпустить его разгуливать свободно я теперь не могу. Как русалки, которых мы отпустили теперь наша ответветственность. Так и он — моя. Но с русалками-то все понятно, а этот вот...
Хелайос огляделся с любопытством, будто и впрямь пришел в гости, а комнаты этой никогда не видел. Поставил бутыль с бокалами на стол.
Мужчина поклонился. Ему, матери, мне. Кивнул Танис — свидетельнице — и сел в карету. Фыркнули лошади, застучали копыта, загремели колеса, и мой брат под конвоем навсегда покинул отчий дом. Даже если …
И вот теперь расседланные кони остывали после долгого пути, потники сохли на кустах, а мы готовили ночлег.
Камень задумался, нахмурился сосредоточенно — и даже перестал на какое-то время выглядеть, как высокомерный засранец.
Вепрь шел, все дальше и дальше, пока Закатный лес не расступился, выпуская его на волю.
— Ты выиграй сначала, павлин, — фыркнул предыдущий победитель и обхватил ладонь Дейрека.
Комната встретила меня тишиной, что само по себе было странно: когда это две бабы наедине друг с другом молчали? Разве что, успели перемыть всем нам кости до моего прихода!
— Парни! — радостно объявила я, убедившись, что мой настрой заметили и оценили верно. — Я решила, я хочу замуж!
А я что, я просто… от неожиданности! Лучше б и правда подзатыльник — от него я хоть не смущалась бы.
Окорачивала я его привычно, плавая в своих мыслях — те трепыхались вяло, вязко дергая жабрами.
Я провела языком по верхней губе, прикусила нижнюю…
Я обняла его со спины, потерлась об нее щекой: не потому что соскучилась, а просто так, вытереть! Выглянула через плечо мужа, посмотреть, что же это такое он там созерцает?
— Мы счастливы приветствовать вас, милорд!
Толчок за толчком, глубже, быстрее, напористей. И она выгибается, толкается навстречу и всхлипывает, и тонко стонет, и я стискиваю зубы — сдерживаться почти невыносимо.
Мы спешились уже в розоватой тени, освободили лошадей от вещмешков, постояли пошептались с ними каждый о своем. И отпустили.
Я старалась. Но чем дальше, тем сложнее было продолжать воспринимать его чудовищем.
Серые глаза напарника смотрели на меня так прямо, будто хотели пронзить насквозь, как стрела.
— Благодарю вас за добросовестную службу, — только и произнес он, медленно и четко, когда дознаватель закончил.
— Он, — Камушек выделил это слово голосом, — то есть я, везде все видит. И потом, еще скажи, что тебя смущает наблюдение.
— Что — наш орден? — равнодушно уточнил Илиан, внимательно изучая нашу добычу.
— Что, и тебе совсем-совсем не жаль, что теперь ты спишь с обычным цербером, а не графским сыном?
Ничего! Не сработала провокация — другое что-то подберем.
Ничего. Ничего, сейчас всё пройдет. Вдох — вы-ы-ыдох. Вдох — вы-ы-ыдох…
— Что дает мне месячный отпуск для того, чтобы разобраться с семейными делами.
— Когда бы, — буркнул Терек, без особой охоты ковыряя в миске ложкой.
Я помнила что чувствовал человек на алтаре. Это не были чувства слабого человека.
Око есть Око. Она до сих по не среагировала на меня, как полагается, только потому что я – ее Клык. И усталый организм по умолчанию не считает меня достаточно опасным или подозрительным, чтобы будить…
Я тоскливо слушала объяснения, в высшей мере разумные.
— Я бы не сказала, что она несет какую-либо ценность, кроме исторической. Есть немного полезных знаний, которыми орден и так обладает, есть много бесполезных, которые устарели или опровергнуты, и гор…
Отложила, и взяв наугад из мешка первую попавшуюся бусину, с зеленцой, как цветочный мед, я сжала ее в ладонях. Прикрыла глаза, потянулась к ней сердцем, стараясь ощутить свою магию не как привычную …
— Вот именно, разрядила, — согласился Солнышко. — Значит, и тварь приманивать придется дольше. Сколько поклонниц твоего охотничьего таланта успеет к тебе явитсья?
— Танис! — прилетело мне в спину, и Гранит тоже ускорился. К сожалению, с племенным жеребцом благородных кровей Коряжке было не тягаться, ну ничего, я за него потягаюсь со своим племенным! — Послушай…
Наемник ухмыльнулся, нахально прогулялся по мне взглядом сперва сверху вниз, потом снизу вверх, и — послушно отсчитал требуемое.
— Нет, Гроза, был бы у нас проводник — можно было бы попробовать, а так… мы не знаем этого болота. Слишком рискованно. Сейчас пройдем вдоль берега с поиском. Не найдем — вернемся завтра с кем-то и…
Вампир сделал вид, что не услышал слов Илиана про шанс.
— А вот и нет, — она все же приложила усилия и заняла вертикальное положение, прямо на мне, не делая попытки разомкнуть тел.
Он гораздо опытней меня как Око, и если шпион прицепится и к нему — он уж точно его почует и без меня.
Я ткнулась лбом в колени и в них же пробормотала.
Это свинство в конце концов! И неблагодарность к труду простых служащих.
Но как-то не готова я была к такому виду вот так вот прям с дороги да в глаз.
— Я всё понимаю, Илиан. Надо так надо. Что поделаешь. И вообще, не стоило нам всё это начинать...
Тут-то я и задумалась: а что — как? По всему выходило — ничего. Не станет он, пока мы с обозом идем, мне пакости делать… Да и все равно, где в следующий раз Солнышко взбрыкнет, мне не угадать, а на…
...а-а-а-а, какое это имело значение, когда его рот находится именно там, где согласно разбуженному желанию ему самое место находиться!
Да что там, оно и теперь так и норовило выскочить из груди!
Бревно, от которого ощутимо, крепенько разило сдохшей в лесу тварью.
Коряжка всхрапнул — ему-то всё понравилось, он ни на что не жаловался, а теперь и вовсе придремывал стоя, после нежданного сытного обеда.
— Матушка Элен, ты не знаешь, целитель Гораций нынче больных принимает?
Я отодвинула в сторону беспокойное дитя, волчком вертевшееся рядом, привязала Корягу к коновязи особым узлом (не зная секрета — шиш развяжешь) и свирепо отправилась на поиски.
Я задумчиво подула, и теплый воздух вырвался серебрящимся в лунном свете облачком пара. И правда — морозные. Осень ведь уже.
— Никто не хочет, да кого ж перерождение спрашивает? — поддакнул Солнышко.
И с чего я вообще решила, что у него с Наваррой было что-то кроме одной ночи?
Рухнула лицом в подушку, как был, и, уже засыпая, со злорадством отметила, что гогот так и не возобновился.
— Та не, — он отмахнулся, не выпуская из рук кнута. — Раньше да-а-а, раньше бывало! Но лет десять назад ваши здесь изрядно покрутились, и с тех пор тут тишь да гладь. Ни единого раза, твари из леса…
Во дворе замка было еще темно. Серый осенний рассвет не торопился с визитом. Мрачная черная карета с гербами тайной канцелярии. Хелайос уже был в ней, под охраной, а дознаватель стоял перед графом и …
А то, что посылать импульс за импульсом чуть сложнее — так ничего, не переломлюсь.
Зудящее чувство, как будто было что-то, но что?
Эти несказанные слова тут же потонули в ворохе других слов, бранных, но тоже не сказанных вслух. чтобы не всполошить охрану, когда знакомец подхватил мое заклинание, и понес, понес его, вытягивая луч…
И пусть гадает, то ли эта просьба просто к слову пришлась, то ли принципиальное требование. Все прошлые мои напарники во время визитов в замок Бирн жили в гостевом крыле, меня же, как сына и первого …
Усталость со слабостью подкатили незаметно, вроде только что чувствовала себя вполне бодрячком, а теперь хотелось только забраться в кровать и… прижаться к кому-то родному и близкому. И чтобы поглади…
— Давай откровенно: графство тебя, по видимому, совершенно не волнует. Мало того что все забыл, так за все годы даже не пытался вникнуть. Хотелось бы — нашел бы способ несмотря на службу, а так теб…
— Шемчух! Больше! Я добуду! — шипела старшая, не слушая отца, а ее сестры жались по углам, вжимались в стены родной избы, словно надеясь, что те спрячут от беды. — Рыбы! Я приведу к берегу косяки!…
С тренировки я возвращался если не в благожелательном расположении духа, то по крайней мере и не в настроении «всех убью один останусь». Раздражение, кипевшее в крови, улеглось. Натруженные мышцы при…
Переговариваться через Гемоса было не слишком удобно, Грельма повелительно махнула головой — и Клык покладисто подался к обочине вместе с вьючной лошадью, благо, дорога здесь это позволяла, и проп…
От темных фигур стало исходить свечение, и сильнее всего было от того, кто стоял у меня в изголовье. Тот, кому я верила больше, чем себе. Тот, от чьего предательства было больнее всего.
— Отцу доносили, что на заданиях здесь ты требовал, чтобы к тебе обращались как к церберу, а не как к виконту. А цербера никто не поселит в покоях хозяйского сына.
...и я улетела с обрыва на ослепительно-белых крыльях, чтобы взорваться и рассыпаться искрами.
— Мы выехали отрядом. Мэтр пояснил, что это охрана, все же едем в достаточно опасное место. Меня оглушили и связали практически сразу, как мы въехали в лес. Дальше… дальше, видимо, мэтру было нужно,…
Стойка сменялась атакой, атака перетекала в контратаку, удары чередовались с блоками сперва плавно, тягуче, потом все быстрее: мышцы и связки разогревались, деревянное со сна тело восстанавливало под…
Я поднялась с кровати и принялась раздеваться.
— Танис, а ты в курсе, что ты оказывается красивая-а… у тебя такие… такие… — он обшарил мою фигуру слегка расфокусированным взглядом, — глаза!
— Так я и сказала — “чуть ли”! Словом, к исходу недели связь перестала тянуть из меня силу. И когда кокон распался, наставники даже разочарованы были: оказалось, что конь внешне не изменился. Ни ро…
— Хреновое. Хреновое Око! Поэтому, потеряв тебя из виду, решила, что тебя сожрали, и поскакала в Кремос, за подмогой!
Логово возникло на горизонте пятью своими башнями: Сторожевой, Погодной, Алхимической, Мастеровой и башней Наставников, как когтистая лапа, что пытается цапнуть недоступное небо предгорий, и я подбод…
...а как бы я поступила, доведись мне оказаться на ее месте? Приди орден за теткой Каримой? Пусть и не родные мы с ней по крови, но она — семья мне, и что бы я делала, знай я, что нет за ней вины? А …
Место не то — время не то. Произнесенные слова — не те.
Знакомые истертые ступени, знакомый кабинет — в нем нет выверенного порядка прошлого Великого аргуса Таддеуса, но и хаоса аргуса Эстона тоже нет, а еще в нем преобладают алые, закатные краски. Мне н…
— Потому что чудовищный сон! — пояснила я очевидное.
И это “ты справлялась”. Да когда хоть я по мнению Солнышка справлялась?!
— Тогда вопрос закрыт, — я тронула поводья, и Коряжка снова перешел на ленивую трусцу.
Позади меня оживились, предвкушая очередное развлечение в скучной дороге. Впереди, наоборот, предпочли не услышать.
Получив шлепок по храпу, бедная лошадонька сразу приняла вид несчастный и оскорбленный — я по тебе так скучал, а ты мне даже морковки какой завалящей не принесла! Вот и приходится жрать всякую гадост…
Дем прыгал с клинком вокруг Аима, как тощий и нескладный, но очень настойчивый шмель вокруг цветка. “Цветок” только отмахивался — но атака “шмеля” всё равно каждый раз захлебывалась. Белобрысому сын…
— Я, кстати, Грельма Гроза, это Ринко Батог, — кивок себе за спину, — а это, — она ткнула пальцем в спину на Илиана, — хам, который не представил спутников друг другу!
— Дурень, Великий аргус никого не боится! И вообще, он на ней женат!
Таким и улыбаться можно не слишком приветливо, и с заказом вперед других не спешить — а, главное, внимательно поглядывать, чтобы не вздумал удрать, не расплатившись.
Блаженно вздохнул, обвел взглядом стол и притянул к себе блюдо с мясными пирогами.
Он поддерживал небрежно-радостный тон, но я ему все равно не верил. Возможно, потому что знал. Возможно потому, что фразы все равно, против его воли строились так, будто он пытался поставить меня на …
Предам как мужчина — она просто закроет между нами эту дверь.
— И я совершенно не намекаю, что если Илиан не сделает мне предложение, то придется отдуваться кому-то из вас — но лучше бы вам подсуетиться и закрыть для меня этот вопрос!
Мы использовали все исцеляющие, что у нас были — те, что выдали Гемосу и Наваре рыжий потратил еще раньше. Но этого оказалось мало.
— Да, он что-то такое сам сказал, — пробормотал аргус себе под нос, а потом вдруг перешел сразу к делу. — Скажи, тебе известно, как Илиан оказался в ордене?
Я с удивлением оторвала взгляд от поединка и повернулась к Тереку: дворянские дети не так уж редко шли в церберы — младшие сыновья без шансов на наследство и дочери без надежды на приданое. Сражатьс…
— Хорошая голова, ваше сиятельство, напрасно вы беспокоитесь! — целитель Гораций вертел эту самую хорошую голову, ничуть не смущаясь, что она сидит на моей, вообще-то, щее и крепко приклеена. — С …
— Хватит, Илиан! — раздраженно рыкнул аргус Эстон. — Я долго тебе потакал, но с меня довольно! Больше ты без напарника из Кремоса не выйдешь!
Аглеа страдала. Воспитание, чувство собственного достоинства и присутствие старших, перед которыми следовало проявить себя во всей красе, особенно — на фоне, требовало от нее изысканных манер и безуп…
Я хмуро посмотрел в спину Танис, пока та степенно беседовала с возницей.
Грельда добыла из сумки пирожок, разломила его, и сунув мне половину, вгрызлась в свою долю.
Солнышко на стене был юн — лет восемнадцати, не более. Красив, тонок, длинноволос.
Коряжка возбужденно, тоненько заржал, прядая ушами.
— Я обеззаразил рану и остановил кровь. Но тебе все равно нужна помощь нормального целителя, — губ коснулся холодный бок склянки, и я послушно выпила то, что мне давали. И еще.
— Слушай, а это правда, что ты за Илиана замуж выходишь? Мне Гемос сказал, а он от Аима слышал.
Выделенный нам как проводник стражник, ровесник мне годами, слава Ведающему Тропы, не стал размазывать сопли по тарелке, а сразу подхватился в седло — чем и подтвердил правоту Солнышка.
— Я сомневаюсь, что она знает слово "последствия", ваше сиятельство. Два дня назад почтенная Танис Болотная добровольно вызвалась стать приманкой для чудовищного змея. Ему было не меньше ста лет по …
И не злился, нет. Я чуяла его хмельную радость, такую же точно, что и моя.
И несколько долгих мгновений я наслаждалась этими ощущениями — явной силы, бьющегося сердца, теплеющей под моим прикосновением кожи, и даже мужской неподвижностью (кто-то явно боялся меня спугнуть и …
А взглянуть и впрямь было на что: алые, багряные, медные-красные древесные кроны выметнулись вверх, колыхались небывалым морем на летнем ветерке.
— Танис. Я клянусь, я ни разу не причинил вреда никому из людей, — он обернулся назад и поправился: — Ну… кроме этих.
За спиной заворочался, переворачиваясь, напарник — и я пришла в себя. Торопливо юркнула в кровать, натянув на себя одеяло. Сердце грохотало, как барабан, губы горели, между ног... между ног было вла…
— Да бургомистр этот, почтенный господин Атамус, чтоб ему!
— Пока срочных донесений нет, отдохнете пару-тройку дней малыми дозорами. Можешь быть свободен.
И, судя по взгляду, брошенному на белобрысого Илиана, он тоже извинялся не за сам шлепок…
Вот интересно. Если цербера можно откупить у ордена за золото — почему граф-отец не растряс мошну для сына и наследника? Может, просто, он и там всех достал?
Я, боюсь, аж глаза изумленно вытаращила: это каким-таким богам в Становье молятся, что они на эдакое способны надоумить?! И Плясунья в руке качнулась: треснуть бы ему промеж глаз, чтоб не богохульств…
У дядьки Бармина кипела работа: на чисто выметенных, вымытых камнях двора местные умельцы растянули болотного змея и снимали с него шкуру.
И тут же болотная почва начала расползаться под ногами: чары, которыми чудовище ее скрепляло, больше не действовали.
И обманный маневр удался на славу. Зацепившись за что-то пяткой и одновременно отклоняясь назад, я не удержала равновесия, рухнула на спину, и едва успела перекатиться — когти взрыли укатанную сельск…
Серый конский волос был свит в тонкий жгут с немалым искусством: шнур вышел плотным и упругим, но гибким. Такой долго не порвется и не перетрется, не рассыпет того, что было ему доверено. Кончики шн…
И именно поэтому успела заметить тот момент, когда человеческий образ поплыл, скатываясь с твари, как струи воды, открывая мертвенную сущность, скрывающуюся в человеческом теле.
Чужой взгляд, по ощущениям, прилип к телу. К голой коже. Я проскользила ладонями к животу, очертила выемку пупка. Провела кончиками пальцев вдоль ремня — нежно-нежно, едва касаясь тела. Ласкающе пог…
Как и следовало ожидать, мои рекомендации Эстон видел в гробу.
…а леди Дайона научилась виртуозно произносить фразу "Матушкина кровь!", так, что в зависимости от интонации она звучала и похвалой, и умилением, и страшным ругательством.
Было искушение отпустить позволить себе подслушать разговор, речь в котором явно пойдет обо мне, но я мужественно его преодолела. Правда, остановило меня вовсе не благородство, свойственное всем без …
Меня Илиан ввел в курс дела по дороге к Нордвигу от замка Бирн, и если до этого я всё гадала, зачем мы в этом трактире, то теперь, услышав имя нашего сумасшедшего, сообразила, наконец, и навострила у…
Моя издевательская улыбка становилась все шире и шире, и уже грозила сомкнуться где-то за ушами. Мы оба понимали: именно так и рассудят магистры, вздумай Камень поставить мне что-то в вину.
А в Бирне есть те, кому совершенно не нужен живым цербер Илиан Камень…
— Вот-вот! Из-за этого всё и случилось! Из-за вашей вампирской жадности! Вам же не людей от твари спасти нужно — а чего бы ценного с нее надрать! Про то, что церберы Лагоса вампиршу добыли, весь ак…
Следующая гостья была уже позадорней — ромбовидная черно-белая чешуя, тупая морда… Такую лучше не пытаться отбросить в сторону — либо обернется вокруг сапога и ужалит (и хорошо, если в сапог, а не …
Магистр Эллина Агорская редко возвращалась пешком, а не порталом. Но так уж вышло, что сегодня звезды над ее головой никак не хотели сложиться в какую-то приличную фигуру и показывали сплошь непотреб…
— Твое какое дело, куда я пошла? — огрызнулась я, упираясь ладонями в твердую грудь.
Ну, он же не ждал, что я этого не узнаю, верно?
Наградой мне стал одобрительный взгляд Солнышка — и истеричный хохот вампира.
Я и сама до шестнадцати этого знать не знала, ведать не ведала — и не загрустила бы, если бы оно и дальше так оставалось.
С расплетенными косами Танис Болотная казалась удивительно похожей на женщину и выглядела куда моложе своих настоящих лет и почти милой...
Да. А еще ему в уши кукует “ночная кукушка”. Для нее на кону стоит будущее ее детей. Кем им быть в этой жизни — и так просто она не уймется.
Отвернувшись, я молча поехал, куда собирался.
Позади послышались смешки: мы с напарником радовали отряд своей грызней с самого выезда.
— И то так, — вздохнул Терек и отчетливо погрустнел.
— Что у вас стряслось? — Танис, бухнушаяся на колени рядом с Наварой с другой стороны, влезла со своим вопросом не ко времени.
— Я не сумела определить, что чудовищ больше одного?.. — попыталась угада
Илеан предлагал забрать ее раньше, но она не хотела бросать внучку.
Меня начинало понемногу трясти: прилив сил, вызванный боем, давно ушел, а слушать эту тварь спокойно опыта мне явно не доставало. Но я всеми силами старалась держать себя в руках: ордену еще предстои…
Я напрягла память, припоминая, что было выведено затейливыми вензелями на кожаной обложке кроме названия.
Я, прищурившись, разглядывал наглую девку.
— Аргус Эстон, разрешите обратиться! Мне не нужен напарник, особенно — баба!
Церберы появились из болота почти сразу за мной, дружно впрягшиеся в то самое заклинание, которым я тащила змеиную голову.
Илиана не было не только на поляне, но и нигде, докуда дотягивался мой дар. И я, конечно, не сильно ему сейчас верила, дару, ведь чудовище он никак не почуял, но…
Я уткнулась в тарелку и сделала вид, что со мной вот только что приключилась временная глухота, хотя мысленно была на стороне графини.
Атамус не так давно занял это кресло, и его предшественник дополнительных пожертвований ордену точно не делал, и привычки чуть что, требовать к себе церберов целой командой тоже не имел.
Место событий, подсвеченной мне Оком, призывно мигало в моей голове, и я несся со всех ног.
Но стоило лишь мне вытянуться в кровати (благодаренье Ведающему Тропы, ее на мою длину хватило) и уткнуться лицом в матрас, как кровать подо мной с диким скрежетом куда-то поехала.
— Я у отца в кабинете карту видел, — словно прочитав мои мысли, подал голос Илиан. — Здесь с пяток рыбацких деревушек наберется, а хуторов в одну-две избушки и вовсе не счесть: места здесь рыбные.
Илиан не просил меня как-то особенно наряжаться (он верил в мои силы по произведению нужного впечатления и без перьев!), но самой большой наградой мне за старания был именно его восхищенный взгляд.
Я вот в глубине души та еще змеищща, и ничего…
“В лес так в лес, ты ложись только, молочка принести?”...
Его губы беспорядочно целовали, прикусывали, зализывали — остро, головокружительно, жадно.
Камень стоял и молча смотрел на меня, даже не на направленную на него сталь, следя за ее движением, а на меня.
— То есть ты не только мой кошмар, но еще и божественный.
— Никак нет, говорю! — повторила я громче и отчетливее. — Хороший напарник, беру!
Почтение к книгам наставники Логова вбивали намертво, и потому я благоговейно замерла, изучая открывшееся богатство в мягком свете магических светильников. Пошла вдоль книжных шкафов, поднеся руку к …
“Без тебя управимся, толку с тебя и твоей силы…”.
Выпрямившись на бревне, я спешила надышаться перед тем, как оборванный поиск хлестнет по мне отдачей — и это будет всем отдача отдача, как бы мозг из ушей не хлестнул! — и готовилась выстоять, да т…
— Да как у тебя язык поворачивается! Я тебя никогда не обижал!
Хотя это, скорее всего, было просто для того, чтобы вопросов про рану не задавала…
И досаднее всего было понимать, что ответить ей тем же я не смогу — не поднимется у меня рука обидеть рыжего конька с подозрительно добродушной физиономией.
И в этот момент мне на ноги упал холщовый мешочек.
Ничего. Лицом к лицу он от меня тоже никуда не денется.
На щеке поблескивала свежей кровью царапина.
“Сейчас” вырвалось в мир вместе с шипением, продрало меня до костей. Зрение расплылось, в ушах зашумело, но я знала, что будет дальше, а потому хвост твари хлестнул мимо, взрыв хлипкую болотную почву…
Ну, конечно! Неведомое чудище — он, а виновата — я!
Я покосилась на него и быстро отвела взгляд от уставившегося вперед профиля.
— По двору куры метались. К вечеру приличные куры на насест садятся.
А сейчас внутри неприятно царапнуло: а не обрадуется ли он слишком?..
Камень изучил мои зрачки, удовлетворенно кивнул.
Ну вот, я же знала, что он сильный и умный! Он обязательно сам со всем разберется!
...ритуалы изменения для коней учеников орден проводит массово в конце первого года обучения. Вернее, орден предоставлял мастеров, инструменты и материалы — а вот магическую силу, необходимую для из…
Щетка деревьев и впрямь виднелась вдали, растянувшись темной полосой.
Это он мне, конечно, сказал, но совсем, совсем не так!
Камень проснулся даже раньше, чем я прикоснулась к его плечу: чуткий сон — залог долгой жизни Клыка! Он принял у меня стражу, и я наконец-то смогла лечь, давая отдых усталому телу.
— Жалко их, — призналась я, неожиданно даже и для самой себя. — Их приучили жить, как люди. А они не люди.
— И сильно вам пригодилось это наследие, дорогой?
Я сыто икнула. Это я-то — хворая? Это я-то — плохо ем?!
— Божество было в ярости. Оно не хотело в мир. Ему нравилось быть тем, чем оно было. Быть и не быть одновременно. Оно не хотело быть чудовищем, но не в силах было это изменить. Ярость его была огромн…
И моя сила вливается в конские тела, лучше шпор и поводьев убеждая: ходу-ходу-ходу!
Была перехвачена поперек живота и возвращена на место. Теплое, хорошее, пригретое место под одеялом и Солнышком.
Всхлипнув, я опустила руки и рассмеялась.
— Я все знаю. Он разрешил мне все вспомнить, — тихо произнес он, сдавив мои плечи, будто сам тоже пытался убедиться, что все происходящее — это реальность. — Только не здесь. Пойдем. Оставим его. Пус…
Больше всех грустил об этом Коряжка, и даже припасенный специально для него сухарик не смог развеять бездны скорби на рыжей морде: так, со скорбью, и цокал копытами по мостовым Хорвуса.
Аглеа будить не стали. Девице в положении не стоит среди ночи сообщать такие новости.
Камень и Гранит смотрели на нас с совершенно одинаковым неодобрением на одинаково породистых мордах: идеально выезженный тильзирец никогда бы себе такого не позволил. А потому гнедой с золотистым ед…
Несмотря на службу я был свободен. Пусть не выбирать, служить мне или нет. Зато — кого убивать, с кем дружить, с кем делить постель…
— Танис, там царапина! — знамо дело, Солнышко шарахнулся.
Танис сбилась с мысли, недоуменно хлопнула ресницами.
У церберов на плотскую любовь запрета нет: это семью двенадцать лет заводить не моги, а любиться — любись, лишь бы службе помехой не стало.
Я не торопила его, просто рассматривала, все еще пытаясь допонять сама. Истина, казалось, была на поверхности, скользила стремительно туда сюда, но никак не давалась в руки.
Те самые, которые и так стояли у меня перед глазами — с яркими отпечатками моей ладони.
Косы я взялась переплетать, уже когда все вернулись в комнату и собирались отходить ко сну.
По крайней мере достаточно для того, чтобы…
— Танис, дорогая! Я определилась с цветами, которые мы вплетем тебе в косы, я уверена, тебе понравится!..
Но Клык-то без Ока что может делать? Мечом крапиву по обочинам дороги сшибать?
Я настолько растерялась, пытаясь сообразить, чем же страшен этот Илиан Камень, что не успела вовремя ответить на этот приказ так, как велит орденский устав, и потому мое “Да, аргус!” прозвучало уже в…
Заносчивый гнедой фыркнул, когда я потянул его за собой — но я быстро, не мешкая, прижала бляху с трехгавым псом к конскому лбу. Орденские чары сработали исправно, и гнедой смирился, пошел в поводу.
— Дорогая, это наследие предков, — процедил граф.
Я смотрела, как он методично их проверяет: убеждается живы или нет, обшаривает в поисках чего-то, не находит, переходит к следующему.
И я бы возмутилась — да боязно выходило. Трактирщица-то рядом с нами сидела, подперев щеку кулаком и любуясь жующим Камнем.
Кулаки Илиана сжались — как будто на чьей-то шее.
И пока я маялась, так и не сумев твердо убедить себя, что мы решили истинно правильно, но и понимая, о себе, что иначе перерешить не сумела бы, Солнышко распотрошил снедь, собранную для нас (хотя есл…
Нет, ну что мне стоило промолчать? Сколько можно мне кишки на коленки наматывать?
— Так за этим и вызвал, — пояснил Камень снисходительно, с видом превосходства, и тут же стал из Камня снова Солнышком. — Вздрючить, чтобы нам резвее искалось!
Влажные утренние тряпки взывали к воде и щелоку.
Солнышко однако тоже довольным не выглядел. Скорее даже раздосадованным.
Теперь невнятно бормотать наступила очередь аргуса — и, клянусь, я слышала, это было “Так ему и надо!”.
— Шкурка. Такая… пестренькая, у меня в косу вплетена была… Одну нашла, а вторая вот… Вспомни, куда ты ее бросил?
Можно бы конечно и снять: Ведающий Тропы велел предупреждать честных людей, кто стоит перед ними, но мой бог не требовал, чтобы его слово соблюдали те, кто покидал болотные земли. Что за смысл давать…
Он лежал все там же, иссеченный едва ли не на куски, в луже крови.
Он судорожно дернул плащ, будто тот его душил. Мать за его спиной смотрела на меня с болью во взгляде, но не гневом. Ее мне было жаль, и я пообещал себе, что найду способ вытащить ее отсюда. Она и та…
Вот только Грельда тоже рылась в сумке, что-то упорно ища — наверное, какой-нибудь артефакт. Одна только я, зеленый новичок, не позаботилась усилиться перед боем, да мне и нечем, в общем-то, не раз…
Она запнулась, и снова Грельда посмотрела на нее со странным пониманием.
Н-напар-р-рница, чтоб её, растеклась сверху медузой, и уж её-то явно ничего не беспокоило: ни мусор, ни дохлый змей рядом, ни еще какие мелочи, вроде совести..
— Ты сам сказал, что оно накопительное. Я недавно его разрядила — значит, змей в этот раз будет меньше!
После того, как змей перестало звать проклятие, лишь самые упорные продолжали ползти туда, где оно звучало — так что новых гадов на тропе не добавлялось.
Невероятная сила не пугала. Она звала, манила. Она была мне знакома. Я видела ее раньше, чувствовала ее раньше. Она показывала мне красоты Закатного леса. Я была ей, когда гуляла и играла со смертуни…
— Подожди. — Попросил Илиан, до того молча стоявший у стремени Коряжки. — Не спеши.
— Знаешь, — медленно проговорил я. — Отравление — это все же так предсказуемо.
А жаль: я надеялся, что она либо стушуется, либо полезет в драку…
— Выгода? Все же я ошибся с верой в то, что благородную кровь не перебьешь плебейским воспитанием. Твой вопрос пристал скорее торгашу, нежели даже честному орденскому вояке…
От мысли, что нам, скорее всего, придется здесь заночевать, по спине пробегал холодок, а под ложечкой противно посасывало.
И понимая это, обреченно молчала старая русалка, слепо глядя куда-то вдаль, бездумно перебирая в миске гладкие разноцветные жемчужины.
“Зарождение королевства Агорского, описанное премудрым старцем Герберосом” — ну нет уж, над этим сочинением пренудного старца я еще в Логове не один час проспала. “Землеописания Таларии, составленны…
“Лучше б окорок принес” — сказала мне тетка Карима, когда он ушел.
— Не дайте туше уйти в болото, — бодро скомандовал Камень. — Цепляем тварь и тащим на сушу. Танис, ты как? Не сиди, а то еще кого-нибудь приманишь, чеши на берег. Голову с собой прихвати! Змеиную, …
Я на мгновение, долю мгновения, обмякла на земле всем телом — победа! — и тут же взвилась на ноги.
Аим считает дни до окончания срока, его в Сарде ждет не дождется синеглазая девчушка. Двое других о семье пока не думают, их служба привязала к себе крепко…
— У меня нет сил, а ты здоровый лось, — невозмутимо пояснила она. — Я тебе это потом припомню.
Плясунья клюнула кончиком в землю. Я сделала пару неверных шагов назад, нащупывая спиной древесный ствол и сползла по нему на землю, держась за раненый бок.
Я раскинула поисковое заклятие, убедилась, что живых в доме и сараюшках вокруг него нет, и вопросительно оглянулась на напарника:
— Эта девочка сама, кого хочешь, обидит, и вам это прекрасно известно.
— И что я должна увидеть? — осторожно спросила я.
Она, в отличие от мужа, знала, как поступают с чудовищами, напавшими на человека. И не верила, что кому-то дадут уйти — хоть ты вставай на колени, хоть ты валяйся в ногах… Хоть ты сапоги церберские …
— Да как вы могли заподозрить меня в том, что я думаю?! Я приличная женщина, и умею только...
Шумно отфыркалась, снова плеснула в лицо полными пригоршнями.
— Ты же не всерьез собираешься жениться на ней? — теперь мы шагали бок о бок по коридору. Близко, неспешно. Два брата, встретившиеся после разлуки.
Составим с Солнышком расписание, будем по очереди хахалей в комнату таскать!
Вот она — особенно. Отдельно взятого Камня я не стеснялась, но при четверых мужиках раздеваться не стала, легла как была, и теперь рубашка перекрутилась и сбилась, а ремень давил.
— Давно в болотах была? — деловито уточнил Солнышко, вгоняя клинок в ножны.
Не брехала собака, не гоготали гуси… Да и лодок не было видно там, где они стояли вчера. У меня от сердца отлегло: ушли!
— И кое-кому неплохо бы за это извиниться, — вставил Ринко, сверля взглядом Танис.
— Тяжко было? — быстро спросила Гроза, опережая Ринко, который уже раскрыл пасть сказать какую-то гадость.
— Тварь вылезла не из Ордена, а из Лагоса. Мы вообще из другого акрополя. Если хотите, можете изложить свои претензии Великому аргусу. Возможно, он учтет ваши пожелания и отзовет присутствие Ордена и…
— Я хочу назад свою жизнь, — медленно и весомо выговорил Камень. — Но, знаешь, я бы согласился даже на одну только память. Ты можешь мне ее вернуть?
С этой мыслью я решительно потормошила Солнышко.
— А мы, — проникновенно ответил Гемосу Камень, — тут останемся! Посторожим!
— Это мой предок, — продолжил тем временем Илиан. — А ты видишь после его имени приписку "Клык” или “Око ордена Цербера”? Или "боевой маг"?
— С книги о чудовищах, ваше сиятельство, — на всякий случай уточнила я.
Мы въехали в акрополь к ночи. Завели коней в стойла, Илиан направился в нашу комнату, а я задержалась, кивнув ему — иди, я скоро.
— Золота? Земля? — напористо перечислял Хелайос, не смущаясь молчанием собеседника. — Чего ты хочешь, Илиан. Назови свою цену.
Он немного помолчал, а потом продолжил, будто рассказывал какую-то старую сказку, а не воспоминания.
Звонкий щелчок заставил рыжего повести ушами в сторону резкого звука: вот беспокойный двуногий! Сам не спит, и честным коням не дает!
Светлый шнур терялся в русых волосах, становился почти невиди, и казалось, что бусины держатся сами по себе — и интересно, Солнышко сам догадался подобрать так шнурок, или же ведьма его надоумила?
Ведающий тропы свидетель, такой страсти он от меня в постели не видел.
— Тетенька, а вы обедать будете? У нас каша есть!
Копыта взрывали дерн, широкая грудь сносила деревья — я была огромна. Я была велика. Я была яростью — ярость кипела в крови, ярость бурлила под шкурой, ярость стискивала череп.
Хотя мяса в миске и не было: вечная участь опоздавших. Ну да не беда. Похлебка, щедрый ломоть хлеба и ягодный взвар — что еще нужно для счастья оголодавшему борцу с чудовищами?
Задавив в себе навязчивое желание снова отыскать его взглядом, я отвернулась туда, где теперь звучало “да-вай! да-вай! о-о-о-о-о!”. Вытянула шею, ничего не разглядела и встала с лавки, подходя ближе.
Убедившись, что все в порядке, я потянул из ножен клинок.
Жесткая темная шкура, по которой пробегали время от времени серебристые искры. Два бивня — каждый больше моей руки — жемчужного, перламутрового цвета.
Он перекинул бессознательное тело через седло, закрепил там, а потом подошел к моей лошади и вскочил в седло вместе со мной, прицепил повод “вьючной” к луке и отобрал поводья.
Утренние сборы обоза остались позади: спутники нам достались бывалые, деловитые и знающие цену дорожному времени. Потому поднялись еще до света. Обиходили коней, позавтракали, ежась от утреннего тума…
Ведьмовство отозвалось неохотно: я почти забыла за эти годы, как это, быть ведьмой.
Можно было бы, конечно взять ещё, да только... Орден заплатит хозяину из расчета: один отряд — одна комната. Ежели кто в дозоре желает удобств, как на отдыхе — так не запрещено, но сам, сам.
Стоит ли верить ничем не подтвержденным ощущениям, если заклинания, проверенные что церберами, что ведьмами, ничего не отыскали?
Я человек тихий, мирный. Я пальцы ломать не приучена, даже если ими, к примеру, в кого-то тихого и мирного тыкают. В меня, к примеру.
Илиану я о происшествии, крепко подумав, решила не говорить.
Из плохих новостей: эта рыжая скотина явно не доверяла мне как сторожу, прикрывая на всякий случай мороком себя и хозяйку.
От его резкого рывка вперед меня спасли только годы тренировок. Тело среагировало до того, как я успела подумать.
Я потрясла мешочек, поворачивая его содержимое к свету: бусины, шнурок какой-то… Но бусины не нанизаны, и шнурок свободный. Магией, вроде, не тянет…
Новость о жертвоприношении, божественной силе и необходимости наведаться в Закатный лес, чтобы со всем этим разобраться Илиан встретил на удивление спокойно.
Я морщась, натягивал рубаху — очищающее заклинание сделало свою работу, убрав с тела всю грязь, пот и… иные излишества и запахи, но кожа после него ощущалась, словно дубленая. Неприятно.
Если я не возьму ее с собой, она пойдет к магистрам?
— Там суша матерая, а до болота еще с полдюжины стрелищ!
Пусть и снова невпопад, но он, верно, понял за что.
— Нет. А посмотреть не могу — след потеряю…
— Скажи, а хутора эти, пострадавшие, часом не на болоте стоят?
— Танис, тебе делать нечего? — тут же возник Солнышко. — Потерпи до привала, там я найду применение твоим силам!
— А что, напарнику-то моему вы про то сказали? — степенно, как и положено доблестному орденцу, поддержала я беседу.
Я вышел из кабинета с бумагами в руках, и сразу увидел перевитые лентами и бусинами косы. Танис сидела на ступеньках, дожидаясь меня.
— Извини, — я развел руками. — Не могу выбирать себе спутницу жизни как кобылу.
А теперь рыжий Коряжка добродушно тыкался мордой мне в плечо, намекая, что лошадку, пережившую жуткую и темную ночь в конюшне, хорошо бы чем-то наградить.
И, в конце концов, никуда не делся таинственным образом его подбитый глаз и разбитый нос. Вернее делись, но не таинственным образом, а когда он сам себя подлечил. И заняло это отнюдь не несколько дес…
И я ускоряю движение ладонью, сжимаю сильнее.
Меня куда-то волокли. Руки и ноги были неподъемно тяжелыми, и знакомый терпкий привкус дурманного зелья во рту понятно объяснял, отчего так вышло. Слюна была вязкой, густой.
Я проснулась и несколько мгновение смотрела в потолок, пытаясь в очередной раз понять — что это было?!
Камень слушал внимательно, не перебивая. Иногда хмурился, иногда хмыкал, но выслушал.
Я небрежно оглядела трапезный зал, пытаясь выискать говоривших.
— Ладно, в этот раз, вроде бы повезло, обошлось. Но ты все равно должна была нормально сказать!
— Так это… нормально? А что такое? — осторожно уточнила я.
И когда мое тело расслабляется под ним, Илиан возобновляет движение.
Не дожидаясь, пока меня позовут разделить веселье (потому что не позовут — вон как Камень пакостно ухмыляется), я прошла к своей койке прямо по “столу”, переступая через миски и чашки.
А Илиан сообразил — плавный хищный шаг и он уже загораживает живой горе дорогу, признаться, выглядя на фоне ее несколько хрупко.
В трапезной было людно. Суетилась обслуга, разнося простую, но вкусную и сытную еду.
А щиты, что занятно, все это время держали оба — и он, и я.
Но дар речи ко мне так сразу не вернулся, и потому в ответ на вопрос я неопределенно промычала.
Под пальцами перекатывалось круглое и гладкое — значит, точно не лента, а что еще мог притащить Солнышко? Нет, никакие подарки родительской памяти не заменят, но старался же человек, вон, к ведьме н…
Вот в одном из них я и вертела сегодня задом, ради такого случая натянув на него юбку: подавальщицы в штанах и с Плясуньей на поясе здесь бы не поняли.
То здесь, то там, вспыхивали искорки светлячков.
“Там” с лязом и гиканьем носились щенки третьего года обучения: кто-то выдал обормотам оружие и оставил без присмотра.
Но на площади началось шевеление, и Терек, подмигнув, со словами “ Вечером расскажу!”, юркнул во двор и ввинтился в толпу, как рыба-вьюн — в донный ил.
Иногда мне кажется, он это и сделал-то лишь для того, чтобы у меня была возможность выгулять шило в заднице — но не было возможности сунуть голову в пекло.
Ярость была такой кипящей, что я проснулась.
Зверский скрежет, глухой грохот, нежный вскрик.
Почтенный Никон замолчал — только на всю улицу, наверное, слышно было возмущенное его сопение.
Я немного замедлила шаг, разглядывая его, пользуясь тем, что он меня не видит.
— Понятно. Иди. Я позову тебя, если мне понадобится что-то уточнить, Танис Болотная.
Вот на столе она и стояла — крутобокая глиняная миска, полная отборного морского жемчуга.
— Это все благодаря вам и ее милости графине! В мой прошлый приезд сюда, я нашла здесь книгу, написанную вашим достойным предком. И удивилась, что ее нет в библиотеке ордена, потому что как минимум с…
Выдернуло меня из мыслей о Логове, вернуло в незнакомый лес у чужого болота.
Если я почуяла, что кто-то смотрит на меня с помощью магии — значит, мне по силам его и увидеть, верно?
— Обладает ярким даром с выраженным уклоном в чувствительность восприятия. Потенциально — сильное Око. Но при этом наглая, неуживчивая и безрассудная…
Не знаю, кого ожидали увидеть драгоценные будущие родственники, но явно не меня. А потому шок был двойным.
Спину обожгло болью, подсохшая корочка треснула и показала мне звезды из глаз посреди бела дня.
Деловито растянула горловину одного из них, безошибочно найдя овес, зачерпнула и в ладонях поднесла ближайшей вьючной.
— За что ты свела с ума почтенного Торна Зербуса?
— Потому что я понял, какую выгоду от этого получит род графов Бирнских. Теперь вопрос — какая в этом выгода для меня?
И когда Танис послушно приподнялась надо мной, позволяя одеться — рывком подхватился с земли и сгреб козу в охапку.
Однако последнее время у меня начало складываться впечатление, что кое-кто другой зато свои серьезные обязанности (обязательства!) выполнять не очень-то собирается. Возможно, конечно, этому кому-то т…
Металл ударил о когти с отвратительным скрежетом.
Он смотрит на меня, пожирает — и я не выдерживаю, отвожу взгляд. Закрываю глаза, оставляя его пировать одного.
И среди этого рыбьего царства обыкновенный ничем не примечательный мужик, нервно мнущий в руках шапку.
И поэтому я сдержала порыв, и улыбнувшись так ласково, что наемник встревожился, “простила” нахала:
Носом пошла кровь, в голове гудело, и благо, что твари тоже требовалось остановиться, чтобы вложить силу в шипение, иначе меня уже давно бы размазали по болоту — а так ничего, скакала пока.
Солнышко моргнул. Вздернул одну бровь. Потом не выдержал поднял и вторую. Я выразительную мимику проигнорировала, отчаянно сопя.
Сон был… странный. Слишком яркий, слишком реалистичный. Больше похожий на… воспоминание? Предвидение?..
Пусть Гроза навряд ли сумела распознать то же, что и я, но уж подарок она угадала безошибочно!
Танис раскачивала дар бережно, не торопясь. Я видел, что она умеет и по-другому — там, в Мухоловках, поиск разлетелся мгновенно, жесткий и требовательный.
Один раз я ее доверие предал, как напарник — тогда, в первый день, в Мухоловках. И последствий хватило до самого Бирна.
Та-а-ак… Чего это он к оружию потянулся?!
Замена оказалась весьма заманчивой, и я согласилась.
Пенилось пиво в деревянных кружках, одурительно пахла закусь.
Молодец, Танис. Уж показала себя так показала.
Это был удачный поиск. Пять жетонов — это много.
Я же здесь вместе с хозяйским сыном, верно?
Но я уже выдернула лохмотья, окончательно их дорвав, собрала вверх.
Мысль, что это вовсе не означает, будто она сумеет постоять за себя в реальном бою, а я уже отвык беречь кого-то, кроме себя, я гнал.
Словом, не то чтобы так уж часто Эллине доводилось видеть воочию ворота Камрской академии магии. И, тем не менее, она была убеждена, что в те разы, что все же доводилось, такого украшения на них не з…
— Стоять! Стоять, погань! — рявкнул Камень, когда я увернулась от карающей длани (с карающим ремнем) и метнулась в сторону, и скакнул за мной.
— А у меня, — я вздохнула, и снова легла ему на грудь, и напарник тут же зарылся пальцами в рассыпавшиеся волосы, — полный трактир возможных упыриц!
Спина заныла: нынче ей как раз за то и прилетело, что посчитала я себя самой умной.
И Илиан, поймав взгляд трактирщика, предупреждающе качнул головой: не надо, мол.
— Как ты? — метнулась к Камню, пытаясь задрать на нем рубашку.
— По крайней мере, ты этого не помнишь, — оптимистично поправила я его.
И выглядел он таким злобным, что я почувствовала себя в некотором роде в одной тарелке с рыбьими девами и не решилась тявкнуть “Я знаю!”.
— Так ты бы штаны приспустил — а то я лица не запомнила!
— Да, Талика, да, девочка моя! Не сам твой Джонас под обвалившийся штабель бревен угодил! Никто и не заподозрил, что не один он там был… А за Питером пришлось аж до Пожоги прогуляться. Ну да ничего …
Здешняя река, Хелона, хоть и не пригодна была для серьезного судоходства, вполне подходила для сплава грузов на плотах.
— Хвала Ведающему Тропы, теперь ты на мужика стал похож!
Поводья легли на ременную петлю, специально для такого случая притачанную к седлу, и Коряжка привычно сменил ход на более плавный: нам с ним не привыкать к работе, в ордене с учениками не нянчатся, и…
Конечно, до самого обычного человека сыну графа Бирнийского было как отсюда до края мира пешком, но тем не менее, тем не менее.
Я с умным видом покивала, подтверждая — хороший напарник, дай боги всякому такого.
Можно было, конечно, попытаться еще раз. Он застал меня врасплох, я сильнее, второй раз он поиск не сбросит, если я буду к этому готова. Но…
И падение не было похоже на уход от удара.
Мы прибыли в замок точно к ужину, чтобы у главы почтенного семейства не было возможности все отменить, утащить сумасбродного сына куда-нибудь подальше и попытаться воззвать, если не к совести, то к р…
— Не может! — вставила тетка-Око, русоволосая, полноватая и какая-то вся уютно-округлая.
— Лучший способ не попасться на глаза магистрам, — пояснила я удивленному Камню, — Не заезжать в акрополь.
— Это ведь не дело, когда цербер мелкие разногласия решает кулаками. И особенно плохо, если волю кулакам цербер дает на задании, внутри отряда.
— Вот он и задал стрекача домой, от греха подальше, — согласился со мной стражник.- Мамке все рассказал, а она уж стражу звать велела. Я там был, господа церберы, меня к вам и приставили потому чт…
И изумление Солнышка было еще как понятно: русалка тварь не слишком зловредная, и, если ее не трогать, первая не нападает. Чудовище это разумное, хоть разум ее очень нечеловеческий, как у Болотной Де…
Она смотрела на меня с тоской и даже болью.
А передавать ему сведения, которые не могу подтвердить ничем, кроме своих ощущений, я не буду. Всё равно не поверит.
— Ну, давай, — недобро предложила Танис. — Извинюсь!
Внутри все взвыло. Я подорвалась с места стрелой, и зачастивший пульс напарника поймала уже на бегу.
Веселье взвилось в душе. Выдернув пробку, я опрокинула в себя целебное зелье, обжегшее пищевод до самого желудка, удобнее перехватила палку и бросилась на “чудовище”, подбадриваемая одобрительным улю…
Исчезла чужая воля, перехватившая мое заклинание, и давление силы, невозможное и невыносимое для человека, исчезло.
— Жилое крыло в другой стороне, — совершенно спокойно отозвался Камень.
На мою легкую растерянность от этакой расторопности (и когда успели договориться, чтобы все привезли?) Рыскач только подмигнул — мол, зелена ты еще девица, опытный цербер сразу в уме цепочку выставит…
Я поворочалась под одеялом, устраиваясь поудобнее и ожидая ощущения чужого взгляда, не дождалась, и с чувством глубокого удовлетворения — помогло! — провалилась в сон.
Вошла — и поразилась, до чего добротные в ордене двери: в комнате стоял такой жеребячий гогот, что пустой кувшин из-под вина дребезжал, а поди ж ты, за дверью тишь да гладь!
Несколько мгновений мои спутники в молчании наблюдали, как рыжий возбужденно топчется на месте, хищно и нетерпеливо поводя мордой, принюхиваясь, выискивая...
— Если бы речь шла не о тебе, то я бы решил, что ты его покрываешь. Танис, твоя учеба завершена, хорошо было бы тебе об этом помнить и уже начать применять полученные навыки на практике.
Я села, подтянув к груди колени и отчаянно закусила губу.
Из дверей конюшни пахнуло ароматами сена, свежих опилок и лошадей, а еще — неистребимым ароматом навоза, хоть орденские кони содержались всегда в чистоте. Фыркали, вздыхали животные, переступали в д…
— Это было интересно. Это ему понравилось. И тогда он решил, что будет спать. И увидит сон…
Говоря это, он принюхался к графину, удовлетворенно цокнул языком и принялся разливать вино в бокалы. Взял один, другой протянул мне.
Голос Камня звучал ровно, словно и не ползал перед ним седой старик, пытаясь спасти своих детей, словно… словно ему не было стыдно за то, что мы с ним должны были сделать.
— Яд я вынула. Шкуры снимешь сама — и спрячь, чтоб никто не видел.
— Эй, Коса! Потанцуем? — прозвучало над ухом и я отрицательно мотнула головой, даже не глянув, кто собственно задавал вопрос.
Этого, конечно, следовало ожидать, но Танис все равно расстроится.
Магистр Эллина Агорская дернула веком и решила, что звезды таки сложили приличную фигуру.
— Камень, хотя бы по бабам ее ходить не учи!
Мне про это еще наставница рассказывала.
Сила пела в груди, сталь пела в руках — больше ничего не имело значения.
А если и не обойдется… Тогда за свою вину и отвечу.
Камень глядел, как завороженный. Я делала вид, что не замечаю и что мне не приятно.
Женское тело под моей ладонью снова вздохнуло и мотнуло головой, подставляя под поцелуи ухо и шею.
Мы подъехали к Закатному лесу как-то буднично.
А по суровому мужественному лицу сразу было понятно, что вот сейчас он мысленно перебирает всех известных ему тварей, пытаясь понять, которая здесь отметилась.
В каждом акрополе есть зал испытаний. Наставники рассказывали, все они устроены одинаково: круглая комната, мозаичный пол с выложенным на нем трехголовым черным псом, сводчатый потолок, расписанный и…
— Давай. — Скомандовал Солнышко. — Русалка — тварь одиночная и не слишком опасная. Попробуем для начала с ней поговорить. Если сумеет вернуть, как было…
А теперь стал чужим — чужих не посвящают в тайны семейных артефактов.
— Но размяться-то мне с ней можно! Вот завтра на утренней тренировке и верну в разум щеночка, погоняю как следует!
Я провела вдоль ствола всей ладонью, очертила пальцем гладкую головку и сама задрожала вместе с Илианом от того, как это было приятно. Горячий, твердый… очень хотелось опуститься на колени и попробов…
Я усмехнулась и покачала головой: и ведь момент подобрал так, чтобы я не смогла взять его за жабры и вытряхнуть, что он там нарыл.
А если бы эти чары действовали вообще только на самого змея?
В общем, ничего сложного: я и так не собиралась выпускать Солнышко из рук...
— Все пропавшие и оба найденных трупа были мужчинами, так что наша тварь, скорее всего, женщина. Утром пристанешь обозу до Становья, а там попросишься в работницы в любой из двух трактиров. Лучше, к…
Я открыла глаза и уставилась прямо на Солнышко, который наклонился, внимательно разглядывая мое лицо. Неожиданно захотелось вжаться в соломенный тюфяк поглубже и спросить что-то глупое вроде “Ты чего…
— Воздействия не вижу, — заявил он, после сосредоточенного изучения. — Силовые потоки в порядке, разрывов или узлов нет. Энергетический каркас на загляденье, очень устойчивая структура. На тебя, Т…
Жадное, собственническое гуляло по крови, стучало в висках, заставляло прижиматься теснее, выгибаться удобнее. Мужские руки одним резким жестом выдернули мою рубашку из-за пояса, пробрались под нее, …
Вернулся к началу и перечитал письмо еще раз.
— Приятелям я тогда соврал, что никуда не ходил. Они-то посмеялись и домой ушли, а я в акрополе остался. Повертелся среди церберов там-сям, здесь подал, там перетаскал — тут послушал, там спросил… …
В том, как видит мир Танис Болотная, я понимал только основное, для того, чтобы разобраться с деталями, нужно время и притирка. Но увиденное сейчас двух толкований не допускало: в лесу, не так далеко…
Мне — так очень хотелось ухватиться. Только я не знала, за что: за вожжи ли, за голову?
В ее голосе было столько затаенной надежды, что мне сделалось отвратительно неловко. Обманывать любящую мать — это совсем не то же самое, что несостоявшегося братоубийцу, который совсем не прочь таки…
— Я не скажу ничего аргусу, — со вздохом озвучила я свое непростое решение, но сочла нужным тут же нагородить условий: — Пока не скажу! И вообще только попробуй меня бросить и сбежать!
Вот, волей ордена, и был возведен в их глуши акрополь для защиты торговых путей.
Вернув Плясунью в ножны и пожав партнеру руку, я невозмутимо прошла к колодам с водой у стены. Народ заканчивал с утренней тренировкой, и в воде плескались полуголые церберы, подставив нескромному де…