— Да бургомистр этот, почтенный господин Атамус, чтоб ему!
А по суровому мужественному лицу сразу было понятно, что вот сейчас он мысленно перебирает всех известных ему тварей, пытаясь понять, которая здесь отметилась.
На помощь пришел другой сон. Ярость. Гнев. Сила. Мощь.
На пятом я попытался придушить ржущую погань: умеют же некоторые испортить всё удовольствие!
Присел, опуская одну руку в воду, и, разбудив свой дар, отправил его волной вперед, предупреждая, чтобы та, в воде, не дурила.
Голос отца, раздавшийся от главной лестницы, избавил Танис от необходимости отвечать. Едва скользнув взглядом по присевших в реверансах матушке и Аглее, по склонившей голову Танис, он в упор посмотрел на меня.