Камень не возвращался. Ванна кощунственно остывала.
Я смотрела, как он методично их проверяет: убеждается живы или нет, обшаривает в поисках чего-то, не находит, переходит к следующему.
У дядьки Бармина кипела работа: на чисто выметенных, вымытых камнях двора местные умельцы растянули болотного змея и снимали с него шкуру.
Бессильно обмякнув всем телом, уткнувшись лицом в мокрую от пота шею, я чувствовала, как Илиана сотрясают остатки судорожной дрожи.
Вот последнее в исполнении бывшего Клыка, здоровенного, что не всякий конь увезет, выглядело особенно трогательно.
Казалось бы, что там той груди — а сколько удовольствия!