И с чего я вообще решила, что у него с Наваррой было что-то кроме одной ночи?
А теперь вот мы сидели в трактире, и необъятных достоинств хозяйка ворковала над Солнышком, словно он был ее любимым чадом.
— А со мной и без того хлопот было больше, чем с прочими: из-за потери памяти меня многому пришлось учить заново, да еще и универсальный магический дар манил возможностями, и его старались развить всеми силами…
“Это вы еще не всё знаете” — мог бы добавить я.
“Чудище” ввалилось в дверь с диким грохотом — измазанное углем лицо, волосы дыбом, с лохмотьев из змеиной кожи свисают какие-то вяленые щупальца, на шее бряцают надетые на ниточку клыки. Кажется, кто-то не постеснялся для пущей достоверности костюма одолжить в кладовых ордена натуральный реквизит…
— Никто не хочет, да кого ж перерождение спрашивает? — поддакнул Солнышко.