— Но если ты еще раз полезешь вперед, когда я говорю тебе остановиться, то я тебя лично закопаю, чтобы была хоть какая-то гарантия того, что ты останешься там, где тебе сказали.
Грельда добыла из сумки пирожок, разломила его, и сунув мне половину, вгрызлась в свою долю.
Рыжий за время этих расшаркиваний успел сожрать свою меру овса, и примерялся сжевать и торбу. Гранит, кстати, все еще мерно жевал под заинтересованные взгляды четвероногих коллег. Добросердечный (и бережливый) Гемос освободил торопыгу, и тот, отыскав хозяйку, пристроил ей башку на плечо, вздохнул…
И несколько долгих мгновений я наслаждалась этими ощущениями — явной силы, бьющегося сердца, теплеющей под моим прикосновением кожи, и даже мужской неподвижностью (кто-то явно боялся меня спугнуть и было в этом что-то пьянящее!).
Толковая выйдет церберша — если раньше шею не свернут.
“...и уж всяко не допустили бы перерождения в чудовище”, — мысленно добавила я. — “ Ты же выбрал иное — кто ж тебе виноват, кроме тебя?”