Завертела головой, пытаясь понять, что так могло обрадовать рыжего, потянула носом… Та-а-ак!
“В лес так в лес, ты ложись только, молочка принести?”...
Кто ж знал, что моей чистой вредности этот… это… этот напарник решит противопотавить свою, грязную?
Ну да, не велика птица — двумя глазами на меня смотреть.
Кормили у графьев затейливо, застольную беседу вели холодно, и из всей семьи-то Илиану, похоже, одна мать и радовалась — и та не торопилась особо этой радости показать, просто смотрела на сына, и не знаю как ему, а мне теплее становилось.
Безжалостное солнце пожгло поля-огороды, за всю весну почти не было дождей — и теперь скоту не хватало травы. Нас с теткой пока не затронуло — желающие ее волшбы еще не иссякли и исправно делали подношения. А даже если и иссякнут — “Болото прокормит!”, говорила Карима, похлопывая меня по спине.