Илиан бил наверняка, и не прогадал: в голосе Хелайоса теперь слышалась тщательно сдерживаемая, застарелая злость на несправедливость жизни. И зависть к брату.
Хотя мяса в миске и не было: вечная участь опоздавших. Ну да не беда. Похлебка, щедрый ломоть хлеба и ягодный взвар — что еще нужно для счастья оголодавшему борцу с чудовищами?
Аргус Таддеус принял нас радушно — не нахмурил брови при нашем появлении. А выложенная на стол книга, которую от дорожных приключений уберег слой наложенных в Кремосе заклинаний, и вовсе удостоилась одобрительного взгляда. Однако первый вопрос оказался совсем не тем, на который я собиралась отвечать.
— Да никогда такого не было — чтобы прям волной ползли! Ни дома, ни в Логове ни разу такого не было! Ну, лезли ко мне змеи. Одна-две дюжины, много — три, если места совсем уж змеиные и пеше идти долго пришлось. Наставники разрешали не ночевать в болоте — так и мы, вроде, не собирались ночлегом здесь вставать, к ночи должны были на твердую сушу выбраться….
Я бьюсь под ним, пытаясь настоять, потребовать но он тяжелее, и умело фиксирует меня, не давая почувствовать то восхитительное трение тел, что дарует разрядку. И целует.
Он немного помолчал, а потом продолжил, будто рассказывал какую-то старую сказку, а не воспоминания.