А я подобралась: если бы я примеривалась и выгадывала случай для отчаянного рывка — вот в такой момент я бы и попыталась!
Глодал поленья костер, изредка хрупая угольками, лягушки и сверчки пробовали голоса, из леса тянуло сыростью, а с болота тиной, последние закатные лучи мирно догорали, а я ощипывала хлебную горбушку, специально для этого сбереженную с ужина, время от времени отправляя в ночную тьму расходящийся кольцом поисковый импульс: сколько их уже было, таких посиделок на конском седле у костра в незнакомой ночи? Только раньше рядом дремал не Илиан Камень, а кто-то из наставников, натаскивающих щенка на дичь…
Крылья за моей спиной на этот раз были черными.
Но что-либо делать не было сил. И я сидела и просто наблюдала, как двигается тот, кого я вдруг решила, что люблю.
— Подарила — владей. Даже если его сиятельство будет против, выдвигать претензий не станет.
— Крайне редко, — буркнул явно раздраженный напарник. — Но они совершенно не подозрительны.