— Ты, случайно, сон не терял? — без особой надежды спросила я у него.
Над столом воцарилась тишина. Ожидание. Напряжение. Счастливое неверие…
— Тогда вопрос закрыт, — я тронула поводья, и Коряжка снова перешел на ленивую трусцу.
— Благодарю, здоровье его светлости в полном порядке, — я в свою очередь остался при своем и выносить на обсуждение ордена семейную драму не собирался.
Мальчишка сидел под козырьком, упершись спиной в гладкое дерево и нахохлившись, как воробей. Ослепительная рыжина торчащих во все стороны вихров сияла солнцем даже в насквозь серый день, а синие глаза, настороженно сверкающие над россыпью веснушек, могли соперничать с васильками в яркий летний день.
Накатывала знакомая вялость, та, что случается со мной после прилива куража.