Ничего. Тем легче будет пережить, что родич его чудовищем оказался.
Я, прищурившись, разглядывал наглую девку.
— Аргус Эстон, разрешите обратиться! Мне не нужен напарник, особенно — баба!
Я напрягла память, припоминая, что было выведено затейливыми вензелями на кожаной обложке кроме названия.
Боль была такой страшной, что я проснулась.
Моя издевательская улыбка становилась все шире и шире, и уже грозила сомкнуться где-то за ушами. Мы оба понимали: именно так и рассудят магистры, вздумай Камень поставить мне что-то в вину.