Даже лицо ее не оставило мне, стерло безжалостное время.
Разговор перешел на зыбкую почву, и я ступала по ней осторожно, боясь провалиться в трясину. Поэтому вместо ответа я только кивнула. Однако аргус потребовал объяснений, и я изложила предельно кратко.
Как держался Камень — не знаю, а мне очень хотелось запаниковать. Сесть на тощую задницу — и заорать, закрыв глаза и прижав их для верности руками. Ни разу за все время обучения я не сталкивалась с подобным не только на практике, но и даже в теории. Но твари на то и твари, что они тьма и их — тьма.
“Он что, родился бессмертным?” — удивилась я про себя и тут же поняла.
— Прости, я забыл ему сказать. Я не знаю, как так вообще вышло, я только когда ты задала этот вопрос в первый раз понял, что забыл. Хотя твердо намерен был…
Пожалуй, теперь у меня не повернулся бы язык называть его отцом.