— А у меня, может, шея бронированная и в сердце бить надо было, — проворчало снизу чудовище голосом Рыскача.
Я задумалась, перебирая в памяти крохи ощущений, отшелушивая их от моей злости, раздражения и желания, чтобы все это прекратилось.
Я только хмыкнула: картина рисовалась жутковатая.
— Не переживай, ты прекрасный Клык, Илиан, — язвительно скопировала я его интонацию.
Обычная дорога — несколько дней в седле, с ночевками где придется, препирательствами по делу и для души. В этой дороге все было настолько знакомым, ставшим привычным и естественным за то время, что мы работаем в паре, что даже как-то подзабылось, стерлось, куда и зачем мы едем.
Напарник не поднял меня на смех. Наоборот, его внимательный взгляд будто попытался высверлить во мне дыру и посмотреть, что у меня в голове.