Тот бросил взгляд на свое Око — и захлопнул рот.
Расторопнее надо было быть, тогда, может, и успела бы к тому столу, где сидят его товарищи — такие же битые, но всяко более щедрые!
— А вот чудище коварное, зело страшное, победишь его — примем тебя в орден Церберов славный.
Я медленно опустила руку. Медленно, очень медленно, повернулась.
— И кое-кому неплохо бы за это извиниться, — вставил Ринко, сверля взглядом Танис.
Не брехала собака, не гоготали гуси… Да и лодок не было видно там, где они стояли вчера. У меня от сердца отлегло: ушли!