Я ведь и сам прекрасно знал, что мне нечего делать в замке Бирн. Меня не манил титул. И стоило признать, работа в ордене устраивала меня даже больше, чем полностью.
А руки скользят по моему телу, ласкают его: гладят бедра, теребят грудь, ворошат косы, раскладывая их по подушке.
Гемос удивленной кхекнул, у Ринко брови поползли вверх, они с Грельдой переглянулись, и посмотрели на меня с выражением “держись, брат!”.
Поняв, что никто больше не думает его расспрашивать, вампир замолчал было — но несказанное жгло его не слабее магических пут, и он снова заговорил:
— Нашли старосту, получили подтверждение, что пропавшие дети всё еще не нашлись и начали работать. Обошли деревню и пошли по спирали, расширяя витки. Всё, как обычно. Все было чисто, — Гемос устало потер лицо. — Всё было чисто, Навара опытное Око, мы не первый день в ордене, и, я богами клянусь, всё было чисто!
Столовая, которую бравые представители ордена Церберов оккупировали для торжественного мероприятия, гудела. Праздновать что бы то ни было каждый цербер не дурак. Мне даже не потребовалось ничего организовывать — только расплатиться с мужичком, чью телегу разгрузили так стремительно, что я даже не успела глазом моргнуть.