Все цитаты из книги «Россия за облаком»
— Понятно. В двадцать лет красоты нет — и не будет. В тридцать лет жены нет — и не будет. В сорок лет денег нет — и не будет. В пятьдесят лет ума нет — и не будет. Во сколько же лет вы поумнели? Куда…
— Что б ты понимал! — закричал майор, едва не соскочив с телеги. — Много вас таких, стратегов диванных! Тебя бы туда, под пули, так иначе бы запел. А я там год отвоевал, мальчишкой, девятнадцатилетни…
— Не верь врагу прощёному, коню лечёному и жиду крещёному, — произнёс сосед, назидательно вздев вилку.
«Сволочь! — подумал Николка, вспомнив улыбчатого старичка. — Вернусь, всю его торговлю по досочке разнесу, горшки покрывать нечем будет!»
— Прежде-то всё выкашивали, для своей коровы травины не сыщешь. По канавам вдоль дорог косили или на лесных делянках. Колхоз делянку отмерит, ольшаник на дрова рубить, так сначала весь сор выкосишь д…
Не добившись толка, втиснули Петю в пальтишко и усадили в сани. Блиново — село большое, но там пропавшего мальчишку будут искать местные жители, поднятые встревоженной депутатшей. Будь сейчас лето, м…
— Тут хуже, чем Мамай. Не татары, сами всё порушили. Только на вас теперь и надежда.
И снова в доме тишина. Фектя прядёт, Платон плетёт, дети буквицы пишут. «Буки-аз! Буки-аз! Счастье в грамоте для нас!»
— Сделаю, — очень тихо ответил майор. — Тут у тебя анаша, это мелочь, да и ордер на обыск нужен, чтобы всё оформить. А я к тебе на рынок приду. Там ордер не нужен. Просто при личном досмотре героин о…
— На Егория Запрягальника попа приглашали в поле молебен служить. Попа из города звали, он добренный был, мясистый, от такого толку больше, пашня тучнеет. Вот, как он отслужит, мужики его на землю ва…
Учуяв чужака, собаки с разноголосым лаем кинулись к нему. Убегать было бы верной гибелью, борзая рвёт всё, что бежит. Никита выпрямился и грозно, по-хозяйски закричал. Он понимал, что если собаки наб…
Хозяйство у Чюдоя оставалось бобыльским — ни кола, ни двора — но старанием наезжавших гостей оно малость поправилось, так что и самовар появился, и в клети не пусто было, хотя толкового рукомесла дяд…
Платон сидел, подперев голову двумя кулаками.
— Митрошка-а… — тянула Шурка. — Тебя же отец родной на вокзал выкинул… Сирота, безотцовщина…
— Явились, не запылились! — кричал Чюдой, запирая за гостями ворота. — А я уж заждался, чего не едете? Ну, заходите в избу, пока место есть!
— А остальное — тебе! — и он придвинул опешившему шаферу противень, где громоздился внушительный остов, на котором и на понюх не оставалось мяса. — Может, тот граф в жизни жареного гуся не пробовал, …
— Что-то у нас с тобой в жизни не срастается.
— Вот и у меня есть. И уж я тебя в речку не отпущу, ты всю жизнь будешь на кукане сидеть и долг отрабатывать. А станешь артачиться — в уху попадёшь. Ну как, маленькая рыбка, будем правду говорить или…
— К чему такая спешка? Я согласен подождать здесь ещё пару дней.
— А остальное кому? — спросил дружка. — У графа Толстого в сказке «Как мужик гусей делил» мужик говорит: «А что осталось — мне. Да и взял себе всего гуся».
— Ну, наконец-то! — воскликнул майор, подходя. — Мы уже заждались, волноваться начали.
Николка покорно встал, загипнотизированный этим немигающим взглядом.
Платон уронил шапку на проклятые чурки и медленно побрёл из круга.
— Нет… — тихо протянул Платон. — На райские кущи я бы не купился. Трудненько там придётся, неустройства много всякого, это и слепой заметит. Но земля там и впрямь вольная. Мне тут без земли рук прило…
«Мечты двоечника, скучающего над географической картой» — Горислав Борисович не посмел произнести эти слова вслух, но их напоминающая диагноз определённость впечаталась в мозг безжалостной характерис…
— Товарищ майор, Гнатюк беспокоит из тридцать шестого… Ваш фигурант у нас в отделении. Никак нет, не задерживали, сам явился. Он притон устроил в своей квартире для лиц кавказской национальности, а т…
— Ты не ухай, — осадил его Никита. — Рано радуешься. Давай-ка рассказывай, герой, во что ты нас всех втравил.
— А он тебе по мордасам! Помнишь у Некрасова: «Удар искросыпительный, удар зубодробительный, кулак скуловорот!»
— Знаете что, — предложил майор, — давайте сделаем так: мне сегодня всё равно ехать на базу, так я позвоню, чтобы мне машину сюда подогнали, сам тем временем помогу вам здешнее дерьмо по-быстрому выг…
— У тебя, получается, не только книги, но и образа мешками водятся?
— А как насчёт того, чтобы он вам польку-бабочку станцевал?
— Это какая же у меня власть? — звенящим голосом спросил майор. — Ну, смелее! Тебе мои погоны властью кажутся? Власть это не погоны, а закон! А я по закону даже паршивца Тимурчика к порядку призвать …
Туман, белый и густой, как молоко, не знавшее сепаратора… как молочный кисель, пахнущий ванилью… как манная каша в разводах топлёного масла. Маслом кашу не испортишь… каслом Машу не испортишь… «Это с…
— Та як же! — усмехнулся русификатор. — Тильки дывись, людына добра, я бачу — Малороссия, а ты — Украйна. Малороссия — имя любовное, уважительное. Малый совет при государе — самые приближённые советн…
— Я откуда знаю? — пожал плечами проводник. — Я никогда не ездил в прошлое с таким количеством народа. К тому же караван вели вы. Увлеклись среднеазиатской политикой и заехали куда-нибудь в Герат или…
— Что ж, пошли в машину. Пока едем, у тебя ещё будет время подумать. Но я тебе очень не завидую, если вздумаешь отпираться потом.
Задолго до отъезда всё было готово. Нина Сергеева обещала эту неделю беречь скотину. Оно и трудно, но Нина ещё крепка — всего-то шестьдесят два годочка. Дом Гориславу Борисовичу был изгодя протоплен,…
Хотя форма ответа была военной, но тон, совершенно не уставной, ясно указывал, что перед ними никакой не младший командный состав, а самый натуральный завхоз.
— А что, в этом есть здравое зерно. На этой идее, кстати, будет основана работа с Малороссией.
— Слушай, дед, — прекратив почёсываться, перебил Тимурчик, — я тебя сюда не звал. Сдал квартиру? — и всё, ступай отсюда.
— Вы откуда? — спросил Николка, словно за язык его кто потянул.
Россия — страна без памяти. Даже срубленная из векового леса изба редко может отстоять больше сотни лет. Потом, что не сгнило в труху, идёт на дрова, а люди строят новый дом, порой на том же месте, н…
— Кому должен? — не утерпел Горислав Борисович, но сосед не слушал.
На ярмарочные деньги купил Платон в совхозе Бурёну. Кормов в совхозе кот наплакал, один вонючий силос, да и того — чуть. Коровы стоят тощие, молока с них и машиной не выцедишь, но Платон видел: скоти…
— Ой!.. — взвыла Завадова мама. Она подскочила к своему чаду, двумя руками вцепилась в сальные волосы, принялась таскать из стороны в сторону: — Ты что наделал, убивец, да я ж тебя сейчас сама порешу…
— Какой ты бек? От тебя Рязанью за полверсты несёт.
— Если хотят с продавцом впредь дело иметь, то цену сразу предлагают дельную.
— Вот ты мне скажи, почему все ваши не пьют как люди? Лимонадиком пробавляются, а для форсу выпьют морсу… Брезгуете нами?
— Христос воскресе из мертвых! — пустому домишке один раз спели, для порядка, только от пожара.
Была Зина туга на ухо, говорила громко и неразборчиво, отчего казалось, что она вечно ругается. Потому и охотников с ней беседу беседовать немного было. Но Фекте то как раз на руку. Подошла, присела …
— Подъём, лентяи, — скомандовал он. — В штаб воду привезли.
— Откуда я тебе денег возьму? — закричал Серёжа. — Рожý, что ли? Головой думать надо было, прежде чем детей заводить!
— Можно сказать и так. Дом у меня там куплен, вот я и приезжаю на лето. А так я в городе.
— В середину девятнадцатого века? Силами двадцати человек?
Потом где-то в стороне — та-та-та! — застучал автомат.
— Хотеть — не вредно. Но ему это не поможет, — сказал Горислав Борисович и улыбнулся, как человек, знающий тайну.
На визитке было написано: «Максим», — и стоял номер мобильного телефона. И больше — ничего, тоже mutum librum, что бы ни значили эти иностранные слова.
— Ой-ой, я уже испугалась. Я девушка молодая, неопытная, всего боюсь.
— Понятно, — произнёс майор. — Что на это сказать? Когда у власти тираны, так обычно и бывает. Отсюда вывод: нечего тиранам власть давать.
Горислав Борисович молчал, вспоминая Никитины слова: «Такие ломаются чаще других». При взгляде на майорскую команду в это верилось и не верилось одновременно.
— Какая же это скотина? Были, конечно, и кошка, и собака. Кошка Дымка, серая, пушистая, уж не знаю, каких кровей. И Рогдай, это кобель, метис — лайка с овчаркой.
— Тебе понимать и не обязательно. Ты, главное, довези, а там мы как-нибудь разберёмся.
— Его же и монаси приемлют, — подтверждал отец Аркадий, но тут же благоразумно оговаривался: — Ко благовремении!.. А излишнее питие — свинское житие!
— Плохо старался, — спор всё больше напоминал перепалку нерадивого ученика со строгим учителем. — Отвезёшь нас куда надо — и всё, можешь быть свободен.
— Вот этого я и боялся. Я не хочу быть подопытным кроликом.
— Только попробуй! Я буду в тюрьме сидеть, а ты в могиле лежать. Ты что вытворяешь, скот? Жену с сыном выгнал, шлюху в дом привёл…
— Ну-ка рассказывай, чего ты там натворила?
И шубат — простокваша из верблюжьего молока, на самом деле никакая не простокваша. Перед тем как заквасить молоко, его вдвое разбавляют водой. И кумыс так же готовят, и айран, и кефир. Это не еда, и …
— Слушай, — догадливо воскликнул Платон. — А может, ты раскольник? Скопцы, говорят, так вот людей сманивают в свою веру. Только я на это не согласный. Может, я и плохо тут о боге говорил, а всё одно …
— Ну да, если сеном торговать, то и будешь век быкам хвосты крутить. А вот я бы привёз в Ефимково фонарик на фотодиодах и — прямо к царю! Он бы мне за него золота отсыпал — на сто квартир хватит.
Ну, тульские умельцы, братья Гольтяковы, не подведите… покажите кучность стрельбы!
— Как управился, так и приехал. У меня тоже не склад, чтобы зайти да взять. Такие вещи ещё поискать надо.
Трава на косогоре добренная стоит, отцветает некошеная — сюда Платон с косой не добрался — сила не берёт. Ромашки отцвели, колокольчики доцветают, засохший купырь осыпает землю перезревшими семенами.…
В доме всё оказалось в порядке, о чём Горислав Борисович с долей сарказма доложил майору. Зато у Савостиных царил разгром. Причём это не был хулиганский разгром, когда вандал бьёт и ломает, что ни по…
— Между прочим, — резко подался вперёд самопальный Рашид-бек, — Рязань — исконные исламские земли. Касимовские татары живут там уже тысячу лет.
— Ну… — Горислав Борисович пожал плечами, не зная, как объяснить простую вещь, — вот ты про паровоз на железной дороге слыхал, так это почти то же самое, только без рельсов. Прямо по земле едет.
— Слышь, Саня, — говорит он, — а хорошо бы сейчас водочки.
— А ты подумал, сколько ранней весной свежие грибочки стоят? Мы их из самого Парижу выписываем.
— Сей миг! — и приносит мужику селянку. Всё как дома: из свежих грибков, со сметанкой, с лучком да с картошечкой.
Лгать не имело смысла. Никита расстегнул ворот, вытащил медный крестик, висящий на груди.
— Никанор! — предупреждающе подал голос эксперт. — Ты помнишь, что я пацифист? В моём доме никакого насилия!
— Вы сами-то ешьте, — сказал он, видя, что хозяева сидят в нерешительности. На кусок хлеба положил колбасу, разом четыре косо срезанных ломтика, но не сам стал есть, а протянул Шурёнке: — На вот.
— Настоятельно советую выбирать выражения! В настоящий момент в отношении вас избрана мера пресечения — подписка о невыезде, но если я ещё раз услышу угрозы в адрес истцов, она будет изменена на арес…
Никита, помолчав, кивнул на Горислава Борисовича.
— Куда договаривались. Научников нет, да вряд ли и будут, так что придётся обходиться своими силами.
«Интересно, почему он начал мне тыкать? — подумал Горислав Борисович. — Я на тридцать лет старше его. Вряд ли это от природного хамства. Должно быть, элемент психологического давления. Или, наоборот,…
Мощный «Ивановец» на берегу речки смотрелся странно и угрожающе. Акваланги прапор тоже достал в местной службе спасения. Майорские мальчики, словно всю жизнь этим занимались, натянули подводное снаря…
Фектя слушала, умиляясь сердцем. Славный мальчик Миколка… да и Никиту жизнь, кажется, уму научила, больше под пули не рвётся. А дома — Митрошка… Шуру жаль, конечно, зато малыш не в чужих людях, а при…
— Что, дядя Слава, и тебе сладкая жизнь погорчила? Из-за нас тебя в оборот взяли?
На глазах у онемевшей хозяйки они выдрали из киота иконы, споро оглядели горницу, потом со словами: «Тебе всё равно не нужно» — один из парней забрал с комода трофейную, из Германии привезённую фарфо…
Эксперт шлёпал жирными губами, бормотал своё: «Интересно, очень интересно!..» — на этот раз даже за микроскоп взялся, каждую икону по очереди обёртывал фланелью, осторожно зажимал в особую струбцинку…
— Довезти, не понимая, не получится. Это только лошадь идёт, куда постромки ведут, а я — живой человек.
— Я их уже десять лет не вожу, с тех пор, как понял, что не дело это.
— Я откуда знаю? Ты не на цену смотри, а на тактико-технические данные. В армии тебя этому быстро научат. Кстати, тебе же вроде бы этой весной в армию идти…
— Да где уж мне… И кто тебя убивать собирается?
Платон шагнул в кухню, повалил холодильник, гвазданул сапогом по конденсаторной решётке. Громко зашипел утекающий фреон. Платон рванул дверь ванной и увидал дрожащую голую девицу.
— Прошли, прошли. Просто за туманом не видать.
— Вот и хорошо. Так и говори. Завтра с утречка я тебя в Блиново свезу, а с вечернего автобуса встречу, чтобы пешком не ходить.
— Нет, Митрошка ещё не сам по себе, он покуда при матери. Ты его на руках понесёшь.
— Да кто ж тебя повенчает при живой жене?
— Никиту? — испуганно спросил Горислав Борисович.
— Гитлер тоже проводил тотальные зачистки, — сквозь ком в горле выдавил Горислав Борисович. — Очень похоже на то, что вы рассказываете.
В самом деле, чего говорить? Всего-то полгода домой добирался.
Горислав Борисович уснул уже под утро и был разбужен майором.
Горислав Борисович бросил всё и примчался в город.
— Так, — жёстко приказал Никита, — сиди здесь и носа не высовывай. Пойду разбираться.
Майор намочил тряпку, протёр стол, высыпал в мусорное ведро окурки. Пепельницы у Горислава Борисовича не было, под окурки абитуриенточки приспособили суповую тарелку. Тарелку майор сунул в раковину, …
— А, и ты тута! — закричал Федос. — Давно пора, а то взял обычай: народ в кабак, а он — деньгу в кулак! Пошли, хлопнем по чарке ведёрной, сразу жить легче станет. Господь пьяненьких любит, пьяный и у…
— Я-то? — майор усмехнулся, потеребил бороду. — Я много лет на осла смотрел, пока не понял, что это художник меня ослом выставляет, недаром ушастый брат навстречу моему взгляду бежит. Теперь смотрю н…
— Не знаю. Вряд ли… Туда Платон товары возил: гвозди, ещё кой-что, а оттуда — нет.
Прохожий усмехнулся чуть заметно, но от Платонова взгляда ничто не укрылось.
Родни у Лопастовых оказалось преизрядно. Все шумные и не в меру суетливые. А может, это от свадьбы, в такой день и пошуметь извинительно.
— А вон, кажется, и наши, — произнёс Никита, не забывавший за беседой зорко оглядывать окрестности. — Вон, за гребнем дымок! Костёр, не иначе.
— Пусть читает, — вступался Горислав Борисович. — От чтения ещё никому худо не становилось.
— Не чёрт оказался. Его проткнули, а он возьми да и помри. Четверо парней за него, антихриста, на каторгу ушли.
— Был квас, да не было вас, а осталась квасина, тут и вас приносило! Ого, Феоктиста, да у тебя, никак, пшаничные пироги!
Теперь сомнений не оставалось. Никита прижался щекой к прикладу, прицелился. Двое, уводившие Николку, шли как на плацу, вот только стрелять приходилось не из боевого оружия, а из двустволки, дуплетом…
Горислава Борисовича передёрнуло от таких шуток, но он промолчал, отложив чтение нотаций на потом.
— Кто там крещёный? — громко спросил Платон.
— Меня не пронесёт. У меня желудок лужёный, я ем всё, что не приколочено. А что приколочено, сперва отрываю, а потом ем с гвоздями вместе.
— Понятно… Но вот что удивительно: мальчишеская коллекция — и ни одной монеты двух последних царствований. А ведь это — самые простые монетки, они даже у меня в мальчишестве были.
Со школой на новом месте было строго. Из города барыня приезжала, сердилась, что Микитка доселе в школу не бегает. Спасибо, Горислав Борисыч оборонил: «Какая, — говорит, — школа, если они беженцы?»
— Ладно, верю. Дам тебе сорок пять тысяч, но с условием: будут ещё доски на продажу — звонишь Максиму, и он тебя со мной сведёт.
Горислава Борисовича, в котором и еврейской крови было двенадцать с половиной капель, покорёжило от этих слов, но он и теперь промолчал.
— Переселенцы вообще очень много сделали для величия России, а страна платила им чёрной неблагодарностью. На меня ещё в юности страшное впечатление произвела картина «Смерть переселенца». Помнишь так…
— Батюшка, — спросила Феоктиста, пользуясь минутной передышкой и тем, что строгий муж не слышит. — И всё-таки, зачем ты нас с места сорвал? Тебе-то с того какой прок? Нам уж всё одно, возврата нет, т…
— Сколько ни есть, всё деньги. Свои, не краденые.
— Настоящее письмо, — уважительно сказал старичок. — Нынче ведь богомазы что делают? Один малюет лики, другой руки, третий ризы… вся работа у них на потоке, оттого и души в новых иконах нет, все свят…
Попробуйте русскому человеку, если он ещё не забыл родные обычаи, налить неполный стакан чаю: это будет обида — не уважают, жадничают. Русский человек, даже самый последний мужик, пьёт чёрный чай из …
Феоктиста выставила на стол чугун с варёной картошкой. Горячий пар подымался над чёрным зевом. Микита, уже давно сидевший при своём месте, громко сглотнул. Пар хоть и постный, а с голодухи дразнючий.…
— Зря, — заметил Никанор Павлович. — Надо было её на кукан. Есть у тебя кукан?
— Мастер! Я вот не умею. А ружьё, значит, было рабочее. Стрелял Платон метко?
Хотя, если судить по Никитиным письмам, жизнь миротворцам была, что коту при сметане. Кормят, поят, одевают, деньги хорошие платят, а всей службы — отстоять своё на блокпосту.
— Что же я, не понимаю? Я уже говорил, что поправлять историю будем аккуратно, по уму.
— Какое ещё уголовное дело? — изумился Платон. — Я вроде не вор и не убивец.
В школу провожать чуть не полдеревни высыпало. Вообще-то народ проверял, правда ли, что теперь ради школьников дополнительный автобус ходить будет. Школьников-то всего четыре человека, значит, и стар…
— Ни черта тебе не понятно! Есть бог, нет бога — это моё личное дело. Промахнусь — буду в аду гореть. А вот религия быть должна, это, к твоему сведению, народообразующий фактор. Без единой веры получ…
Мужику основательному, чей голос на миру веско звучит, казалось бы, от передела одна морока, но и тут чёрт под ноги хвост постелил. Наделы даются семье по числу душ мужеска пола. Народится у кого пар…
Работать Шурка продолжала до последнего. Уже когда в РОНО её отправили в декрет, по вечерам приходила на приём в жилищных кооперативах, стремясь заработать денег на то время, когда придётся сидеть с …
— Лошади — зачем? — спросил Горислав Борисович.
«Здравствуйте, мама, папа и Коля! Как у вас дела? Что, у Шуры прибавления не намечается? Как здоровье дяди Славы? У меня всё хорошо, служба идёт нормально, только жара тут страшенная. Вчера было соро…
— Я понимаю — учёные… А что за группа в двадцать человек?
— Об этом уже докладывали. Калибр девять миллиметров, судя по всему — пистолет-пулемёт «Скорпион». Стреляли от этого флажка в сторону кустов, там ветки пулями побиты.
Остаток отпуска Николка безвылазно просидел у крёстного. Попробовал было разок пройтись по улице, но первый же с презрительным прищуром взгляд, брошенный на встречных парней, был истолкован совершенн…
Жил кум Матвей бобылём, с хозяйством справлялся кое-как, да и не было у него никакого хозяйства, так что ехать к нему следовало со своим припасом. По этой же причине гостей кум любил и принимал с охо…
— Где хотела, там и купила. Захочу — и диплом куплю. Кандидатский. Кандидат наук — и тот над задачей пла-а-а-чет!..
— Мам, — позвала Шурка, подымаясь с колен, — а Митрошка сейчас в раю?
— Но как же быть? Я не могу его обманывать.
— Вот и я смекаю: у них там своих мужиков, что ли, нет? Мужика везде лишек, бабы на этот счёт шустрые. У бедняка только на детей богатство. Меня в деревне, знаешь, как дразнят? Мол, у Платона пять до…
Майор влез на телегу, помог устроиться Гориславу Борисовичу.
Платон тоже не вдруг понял, что произошло. Не верил, что можно вот так взять и похерить семью. Искал Шуркиной вины, а не найдя, вышел во двор и начал запрягать Сказку, собираясь на ночь глядя ехать в…
— Не знаю, — честно сказал Горислав Борисович. — Хочется бросить всё и уехать в деревню, но надо разбирать эту помойку.
Платона и вовсе дома не случилось, ушёл отвести постаревшего Соколика и купленную ему на смену Сказку попастись на вечернем холодке. Лошадь вместе с коровами ходит плохо, часом может и лягнуть, а веч…
— Совершенно верно. Приятно иметь дело с понимающим человеком. Староверческие начётчики новых икон не признавали. И как раз на этот случай у богомазов девятнадцатого века существовал забавный приёмчи…
— Часом с квасом, а порой и с водой, — согласился путник.
И снова в воздухе повисает неловкая тишина. Куда как удобнее в такую минуту иметь дело с расторопной свахой. Она-то мигом скажет всё, что нужно, подтолкнёт колеблющихся, успокоит недовольных. Речь её…
Вновь последовал обмен приветствиями и неизбежное «бельмес», после чего Никиту пригласили в юрту.
— Ладно, пусть будет так. Поросёнка они зарезали; кровь во дворе — свиная, а все остальные, в том числе и куры, ушли своим ходом.
— В самом деле… — спохватился гость, — детям давно пора спать, а я тут болтаю. Бог с ним, Беловодьем, да с красивой жизнью. Назад пойду, приведёт у вас остановиться — договорим. А мне с утра в город …
На улице было тихо, во всех четырёх этажах горел единственный огонёк — в окне с вышибленной рамой. Но за тёмными стёклами чужих квартир угадывались тени людей, ждущих окончания скандала.
— Ленку, ябеду, убью, — сказал Петя неожиданно трезвым голосом.
— Я тоже знаю, дядя Слава. Потому и иду, что настоящего хочется.
Вот только на блокпосту нет ни тени, ни кондиционеров, а зелёный чай, налитый во флягу, к полудню превращается в мутную отраву. Так что во фляге — обычная вода с лёгким привкусом дуста. Почему-то зде…
— Да-а… — протянул Платон. — А ещё расскажи, что добираться туда нужно тайной тропой, по облаку, а на пути громовник сидит, и того, кто на спрос не так ответит, по самые ноздри в землю вбивает. Эх, ж…
Что шуму было, господи помилуй! Платон уж и понимать перестал, где тут новое хулиганство. Оказывается, дурной бабе не понравилось, что он с ером расписался: «Савостинъ». А что делать, если в паспорте…
— …и сущим во гробе живот даровав! — на самом краю дом богомольной Анны. Здоровенный домище, четыре окна вдоль улицы, да в проулок кухонное окно. Тётка Анна одна живёт, племянники раз в год наезжают,…
— Если не ехать, тогда точно засудят, — заметил Никита. — А так, по семейным делам, если до поножовщины не дошло, сроков не дают. Сильно ты его приложил?
— Так ведь я, ваше благородие, со всей охотой! — Платон добавил ещё два серебряных рубля.
— Прежде всего я не люблю громких фраз. А во-вторых, хотя патриотические идеи действительно вовсю используются негодяями, это не значит, что весь патриотизм следует отдавать им на откуп. Иначе честны…
— И как её только беспартийные пьют? — потом подхватил Горислава Борисовича под локоть, направился в сторону туалета. На шаг не доходя, развернулся ко входной двери.
— Лóпастов Сергей, — произнёс Серёжа, коротко дёрнув головой, словно белогвардейский киноофицер. Выдержал секундную паузу и добавил: — Я православный христианин и чистокровный русский.
— Такого человека не позовёшь. Надо договариваться, чтобы он нас принял. Да и то, если бы у тебя десяток досок был — это другое дело, а с одной иконой такого человека тревожить…
— Занавеска от божьего взгляда не спрячет, господь сквозь любые покровы видит. Не прятаться от бога нужно, а молиться и в грехах каяться.
— Хорошо, если так. То есть это нам хорошо, а вам — без разницы. Замучают — и все дела. С исламистами шутки плохи. Потому я и примчался, когда о Тимурчике услыхал. Испугался за вас. Хотя всё хорошо, …
— Майор тебя тем более не тронет. Что же он, дурак — наезжать на собственного спасителя? Ну, обломился поход, бывает… но все живы и, значит, никакой трагедии нет.
— И чем же ты, православный хрестьянин, на жизнь зарабатываешь?
— А они не понимают, что если историю перекорёжить, то их самих попросту не будет?
Горислава Борисовича никто не понуждал, он сам пошёл вместе со всеми. Тлела в душе давняя вина: если бы сыскал Савостиных на месяц раньше, так может быть, буханка хлеба и кружок краковской колбасы сп…
— Каких? — вяло спросил Горислав Борисович.
— Вот уж на смерть я ничуть не похож! — гость усмехнулся. — И телом не вышел, и делом. С косой тоже управляться не умею.
— А если какая-нибудь Леся Украинка откажется и от жирных гонораров, и от цензорской ласки, а станет писать на мове, что тогда?
Фектя сына понимала. Жениться ему надо, а по окрестным деревням невесты не найти. С городскими тоже связываться, что с фальшивой монетой. Напорешься на серёжку лопастова в юбке — греха не оберёшься. …
— Боюсь, что так оно и получится. На большее просто нет времени. В общем, сейчас отдыхайте, а с утра — труба зовёт!
— В пути расскажу. По правилам вроде бы так надо?
— Хорош… — сказал по-русски один из сидящих.
— А кому она нравится, эта свобода? Прежде мужик состареет, так если своих детей нет, барин его кормит. Не жирно, а всё с голоду не подохнешь. Опять же, если голод… хоть понемножку, хоть чёрствой кор…
Через три дня снялись с места и двинулись на северо-восток. Конные пастухи погнали верблюдов и овец, следом двинулся караван. Одногорбые верблюды тащили повозки с огромными скрипучими колёсами. Коней…
— Говнюк твой Сергей. Ещё раз увижу — до смерти убью.
— Тоже мне, интеллигент! Сказка есть такая, «Лисичка со скалочкой». Мы будем у иноверцев детей выменивать — живого ребёнка на мешок муки. Приюты организуем, окрестим детишек, воспитаем в православии,…
Горислав Борисович и Платон молча вышли из завадовского дома, сели в сани.
— А ты обещал отвезти нас в девятнадцатый век, а сам завёз в доисторические времена, — отпарировал майор.
— Не обязательно. Мне империя не нужна, национальный вопрос меня не колышет. Вот смотри, у меня в Туркмении в том самом семьдесят седьмом году побратим живёт: пастух Караджа. Что же, я его русифициро…
Никита вскинул двустволку и дважды, с коротким промежутком, выпалил в воздух.
— Да, конечно, деревня Парканы… — произнёс майор название, которое Горислав Борисович высмотрел когда-то на карте. — А сами-то вы в Приднестровье бывали?
Расторговавшись, пошли по рядам. Детям купили по маковнику, да Миколке ещё глиняную свистульку. Старших простецкие игрушки и немодные обновки не привлекли. Зато всей семьёй пришли в церковную лавку, …
— Кстати, если у бабки на чердаке, где ты эти книги нашёл, ещё что-нибудь отыщется: журналы, открытки дореволюционные, старые иконы, бронза или, скажем, монисто, то ты ничего не выбрасывай. Никто не …
— Обходили, бабушка. А мужики от сибирской язвы деревню опахивали. Дорогу-то поперёк перепашешь, язва и не придёт. И попа катали…
— Да, Миколка, — говорил Платон, — подгадил ты нам изрядно. В самую пору угадал. Как же тебя угораздило с разбойниками связаться?
— Как знаете, — устало согласился Горислав Борисович.
Феоктиста тряхнула головой, отгоняя искушение. Ещё обратно идти по морозу, а Никита уставши — добредёт ли?
— Двояко… — усмехнулся учёный майор, — или, как говорили предки: сугубо. Прежде всего — расселение прибалтов. Протекционизм, политика двойного стандарта. Русских, которые переселяются в Прибалтику, п…
— Ну ты крут! Кто ж тебя будет спрашивать? Мы ведь тоже туда навсегда уезжаем, возвращаться нам будет некуда, значит, девятнадцатый век и наше время тоже; в двадцать первом мы временно, уж прости за …
— А если бы он не испугался, что тогда? — спросил Горислав Борисович.
Майор крякнул, мужицким жестом почесал под шапкой.
— Это мы сейчас проверим, кто и что натворил. И меры примем…
— Разгостевался ты, брат, — заметил Никита. — Из одних гостей да в другие. Ладно, валяй, пока бог грехам терпит.
Конечно, все они так или иначе имеют отношение к органам безопасности, которые искони принято ненавидеть. «Поубивал бы сволочей!» — говаривал сам Горислав Борисович, обсуждая в тесном кругу внутренню…
Лопастовы, однако, повернули дело по-своему. Шурка, поймав кивок свекрови, поднялась из-за стола, подоткнула белый кружевной подол и принялась мыть пол. Через две минуты грязь была в ведре, но вынест…
Все были уверены, шкоду учинили парни, глазевшие из машины на крестный ход. А потом на шум выползла из домишка перепуганная бабка Зина, и последние сомнения отпали. Дальше завалинки Зина давно уже не…
— Уговорим! — пообещал майор. — У нас с Гориславом Борисовичем давно уже полное взаимопонимание.
— Я и так правду, — сказал Николка и непроизвольно всхлипнул.
Горислав Борисович сидел молча, благодушно слушал разговоры. Время от времени принимался клевать носом, потом вздрагивал, испуганно оглядывался. Вот уснёт он сейчас, и куда в таком разе приедут путеш…
— Тебе просто говорить, а они у меня паспорт отняли и копию с него сделали. А этот, главный, говорит: «Ты мне должен миллион девятьсот тысяч. Не отдашь, я тебя на запчасти для пересадки органов. И сб…
— Здравствуйте, товарищ майор! — подскочил дежурный. Он кивнул на Горислава Борисовича и добавил: — Вот ваш фигурант.
— Вот и выбрались, — довольно сказал Никита. — Теперь нас не остановишь, сами себе хозяева.
— Не так это будет просто. Ведь мы знаем, где в прошлом наделаны глупости, а он — не знает. Тиран всегда приходит под маской избавителя, когда общество устало от катаклизмов. А мы как раз катаклизмов…
— Ну, если ты его не знаешь, то и он тебя не знает.
Вчера Шапóшниковы схоронили Алёну. Одна была работящая в семье, и ту господь прибрал. Теперь Шапóшниковым одноконечный край пришёл, вот и гуляют второй день кряду. Сами и говорят: первый день на поми…
— Ну-ко, покажь! — старуха живо проковыляла во двор, выдернула из-под застрехи старый, донельзя заезженный серп, ручкой вперёд протянула Фекте.
«Почему он говорит: „Здравствуйте“, — а не „Здравия желаю“? — подумал Горислав Борисович, стараясь не признаваться самому себе, что его покоробило слово „фигурант“.
Ехать и впрямь оказалось недалеко. Вывернули на шоссе, и уже через минуту майор свернул к заброшенному мотелю «Заика». Теперь мотель уже не был заброшенным, во всех домиках распахнуты ставни, панцирн…
Опять непонятно. Ежели странник из заветного царства, откуда у него барская прибаутка, которую Платон не раз слышал от казённых путешественников, когда в свою очередь дежурил на подставе. Там каждый …
— Раскусят вас с полувзгляда, — хмуро предупредил он.
— Н-да! Они тут весело жили. Бельё грязное стирать будете или выбрасывать?
— А что я мог сделать? Против них нет ничего серьёзного. Обвинение по таким статьям предъявлять — тот ещё геморрой, а отделается он штрафом. Так на штраф он плевать хотел. Вот и остаётся — на испуг б…
Вдвоём запихнули труп калтамана в машину, вернулись к другим телам.
Фектя с Шурой пошли на кухню пить чай. Платон остался возле кроватки. Сидел, положив тяжёлую руку на загородку. Была бы люлька, можно было бы покачать внука, а тут — что делать? Сидишь неприкаянно, к…
— Страна как страна, люди живут, русские, хотя инородцев тоже довольно. Но русских больше. Молочных рек нету, кисельных берегов тоже не обещаю, но люди живут лучше, чем здесь; всяко дело — сытнее. И …
— Поймите, это не игра. Раз мы вас нашли, может найти и ещё кто-то. И он уже с вами цацкаться не станет.
— Не потеряются. Сейчас кончим запрягать и все повозки свяжем в один обоз. Неуклюже получится, зато безопасно.
— А ты их едал? — не растерялся Серёжин отец.
Горислав Борисович учил читать Шурку и Микитку, тетешкал новорожденного Миколку… Даже школьные ранцы и азбуки для старшеньких никакое не гороно выдало, а купил Горислав Борисович за свои кровные. Так…
— Не скажи. Только и слыхать: этому на фабрике пальцы оторвало, этому руку зажевало… А ведь заводской машине ездить не положено, на месте стоит.
На продажу Платон выставил корзины, корзинки и корзиночки, короба и коробочки, набирки, берестянки, лыковые кошёлки и даже берестяные солонки и шкатулочки, сплетённые после уроков детьми. А гвоздём в…
А у Савостиных в доме тишина. Молча горюют, ни поминанья не было, ни погулянья. Мать наварила картошек, по две штуки на нос, и щепоть серой соли в солонице — вот и все поминки. Митроха-то любил карто…
Собрался и пошёл пешком. Вышел до света, но поспел едва к полудню. На этот раз бродить по грошовым рядам не стал, сразу отправился к старичку, торгующему подержанными образами. Тот Николу признал, хо…
— Ты чего трезвонишь… — начал он, но осёкся, увидав стоящих позади милиционеров.
— С косой только Мара ходит, которая народ, что траву косит, а смертынька и так придушит, без косы, — раздался из стряпущего угла Шуркин голосок.
Зато деревенское молоко было дешёвым и вкусным. Городские сливки ему в подмётки не годились, так что, покуда Храбровы корову не сдали, Горислав Борисович был своей жизнью вполне доволен.
— Тихо, бабка! — прошипел один из парней. — Не станешь шуметь — жива будешь.
Что-то давило на грудь, мешая подняться. Никита опустил смутный взгляд и увидал, что на него навалился Кирюха Быков. Всё в его позе указывало, что Кирюшка уже не живой, живые так лежать не могут.
Есть в культурном человеке жалкое свойство: на словах он порой готов мир уничтожить, а дойди до дела — не способен зарезать и курицу, что, впрочем, не мешает ему курочку кушать, если кто-то другой пр…
— Подь сюда! — крикнула она. — Поговори, а то все мимо идут.
Признали и место. Поднялись на пригорок и в заснеженной дали различили прежнее Ефимково. Усадьба на холме, из-за бугра выглядывает каменная церковь, а вдоль реки — избы без счёта. Тёмные, дымные, тес…
Под вечер приехал Горислав Борисович. Увидав сломанную дверь, прибежал к соседям, спрашивать, что стряслось. У самого Горислава Борисовича ни икон, ни самовара, ни старинного граммофона с трубой отро…
— Да нисколько! Мне не деньги дороги, а соседи добрые.
— Не революция, а эволюция. В крайнем случае — государственный переворот, хотя мне очень хотелось бы этого избежать. Видишь ли, из геологии известно, что революционные, вулканические преобразования п…
Купили две доски: Богородицу с младенцем и Николу-Чудотворца — всю святую троицу. Горислав Борисович говорил, что троица — это совсем другое, и Никола к ней ни пришей, ни пристегни. Книгу даже принос…
— Алёна у них померла третьего дня, — пояснила Фектя. — Хорошая была девка, царство ей небесное. На лицо, правда, не задалась, воспой её пощедрило, а так справная была. Из-за этой щедровитости замуж …
— Лучше бы уж пороли, чем так-то душу вынимать… — вставила Фектя.
— Дурак ты, Никола, и уши холодные. Думаешь, машину утопили — и концы в воду? Эти концы из омута достать — пара пустых. Стрельба была — глухой услышит. Наверняка участковому об этом уже известно. А б…
— Дранью, конечно, основательней, — согласился Платон, — но соломой — спорей. Опять же, если бескормица…
— Как бы остальные не потерялись, — предупредил Горислав Борисович. — Мы прежде на одной повозке ездили или совсем близко шли, а то и за руки держались.
— Я вот о чём думаю, Гнатюк, — произнёс майор. — Почему я знаю, кто у человека квартиру отбирает, а вы этого не знаете?
— Я хозяин этой квартиры, — начал Горислав Борисович, — а вы тут устроили чёрт знает что…
— А вы попытайтесь ум приложить. Вы тут чаще всех бывали, так, может, знак вам какой оставлен: где их искать или что всё-таки стряслось…
Никита сбежал вниз как раз в ту минуту, когда Фектя отпирала дверь на требовательный стук.
— Не куда, а как! Молча. Сама видишь, характерами мы не сошлись, я человек творческий, а ты как была деревней, так и осталась. Говорить с тобой не о чем, у тебя только ребёнок на уме, о муже ты не за…
В основном на телеге оставались сладкие наедки: яблоки, ватрушка, пирог с ревенём, но было и кое-что на завтрашний день, всё крытое полотном, а поверху — двумя железными корытами, чтобы не достали бр…
— Хорошо. Этот товарищ, — майор указал на Горислава Борисовича, — будет ночевать у нас, возможно — несколько суток. Позаботьтесь, чтобы всё было нормально. Но сначала — ужинать. И ещё… завтра к семи …
— Во как, бог не Микешка, всю правду видит.
— Саня, — спросил Никита, сбросив панаму и усевшись на топчане, — а что в самом деле написано в Коране о водке?
Туман ли становился гуще, или тысячелетия сгущались на пути, но с каждой минутой шагалось ощутимо труднее. С майором Горислав Борисович путешествовал также в неохотку, но там он ехал, сидя на трясуче…
Кто-то ахнул, кто-то расхохотался, но мат пострадавшего перекрыл всё.
И то верно, никто как бог: он талан не поровну делит и, кого захочет, безвинно со свету сживает.
— Хочешь, плати серебром. Пятьдесят целковых.
— Никита, а в окопах вы тоже о литературе разговаривали?
— Будет вам балаболить, чего не знаете! — сердито сказал Платон.
Вот это — бизнес! Раз — и в кармане шестьдесят тысяч. Сорок пять за икону, да пятнадцать за книги. Это тебе не сеном торговать. И, главное, всё честно, не украл, не обманул; тут купил, там продал. За…
— Эх ты, темнота, нигде-то ты не был, ничего не видал. Ну, заходь в избу; печь у меня стоплена, щи в самую пору упрели, вот пообедаем, я тебе всё расскажу.
— Ты мне уже неприятности сделал. Гостей прогнал, настроение испортил. Вот он, чего молчит? — Тимурчик кивнул на Горислава Борисовича. — Он сам квартиру сдавал, а теперь жалуется, да?
Горислав Борисович вздохнул и жалобно посмотрел на майора.
В избе оказалось уже темновато, семья готовилась ко сну. Фектя с детьми стояла перед иконами, отбивая вдвое больше поклонов, чем обычно.
— Чего вы меня всё литературе учите? — обижался Миколка.
— Колёсный трактор проехал. Дорога раскисшая была, вот след и отпечатался.
— А сами вы, когда в одиночку ходили, — зачем?
Идущие оглянулись. На мгновение Гориславу Борисовичу почудилось, что сейчас они стегнут лошадь, побегут от него, как от зачумлённого, и на дороге останется лишь медленно оседающая пыль, но Савостины …
— Пропал Никитка, нигде найти не могут. Последняя надежда оставалась, что заблудился и к вам вышел. Но коли он пьяный, так не знаю, что и будет. Ему вина совсем нельзя, он с одной капли погинуть може…
— В гости приехала? Вот молодец! Давай сюда Митрошку… А Сергей где?
— Ты смотри, Шурёна, про туманную дорогу никому не рассказывай, а Серёже — в первую очередь. И себе беды наживёшь, и ему.
— Об этом и думать не смей! Не золота тебе отсыплют, а розог. К царю тебя никто не пустит, а едва свой фонарик вытащишь, тебя сразу в полицию загребут. Хорошо, если полицмейстер просто фонарь отнимет…
— Вон в сараюшке столярничает. А что случилось-то?
— Теперь вроде бы требуют писать «в Украине».
— Не скажи. Конечно, США отделились от Англии, Мексика от Испании, но все эти процессы происходили в странах, отделённых от метрополии океаном.
Беседовали дорогой ни о чём, в Блиново Никита высадил отца и Горислава Борисовича на автобусной остановке и потрюхал обратно.
— Курить не запрещено, а будут шуметь по ночам — будем штрафовать.
— Вы обещали отпустить меня сразу после первой поездки.
Не зря говорится, ворон на добычу тянет. В тот же день, ближе к вечеру, объявился возле Платоновой избы перехожий барин Горислав Борисович.
— Ладно! — с весёлой злостью сказал майор. — Начинаем разговор. Заодно и ты поймёшь, чего мы хотим и что сможем сделать. Ты, небось, полагаешь, мы туда революцию хотим экспортировать? Или наоборот, к…
— Одного только боюсь, а вдруг майору так же сильно захочется ломать историю, как тебе хотелось молочка?
— Где, где?.. В Караганде! — внезапно взорвался майор. Очевидно, и ему сегодняшний день дался нелегко, и теперь он выплёскивал накопившееся раздражение на безответного завхоза. — Почему я должен даже…
Феоктиста отнесла иконы домой, поставила в киоте, затеплила лампадку. Хоть и не ко времени, но пусть погорит, пусть боженьки на огонёк посмотрят, отдохнут — им сегодня работы привалило.
— Ты сам подумай, контрактникам так просто деньги платить не станут. Попадёшь в горячую точку — что тогда?
«На „вы“ перешёл, — отметил Горислав Борисович. — Значит, и впрямь на сегодня работа закончена. Плюнуть на всё, согласиться переночевать… и завтра всё начнётся заново. Скандал закатить? Но это всё ра…
За дверью что-то громко упало, магнитофон смолк на полутакте. Послышалась невнятная возня, затем дверь распахнулась и появился Тимурчик. Был он невысок, коренаст и кривоног. Из одежды на нём имелись …
В сытые времена, когда садились вечерять, мать вываливала картошку из чугуна в миску, и каждый брал по своему хотению. А нынче картошка счётная, торопись — не торопись, а больше соседа не схватишь. Д…
— Нету Шурки, и никого нет. Изба на замке.
И киот устроить как следует Серёжа не позволил. Квартирка-то однокомнатная, где спать, там и молиться, а занавесочки перед образами Серёжа сорвал, обозвав Александру дурой и деревней.
Всё своё одиночество и ненужность Горислав Борисович компенсировал отношением к семейству Савостиных. Как ни верти, а это он сорвал их с насиженного места и привёл в суматошную жизнь постсоветской Ро…
Шурка вздохнула с облегчением. Очень уж хотелось назвать сына Митрошкой, в честь брата, который уже почти и не помнится.
— Приказ-то уже был, весной, только я погожу пока уходить. А то что получается: в армии служил, а дела не видал. Думаю подписаться контрактником ещё на два года.
— Не знаю! — Горислав Борисович готов был заплакать. — Честное слово, не знаю! Шёл себе по дороге — и пришёл.
— Зря ты так говоришь. Кому это нужно — мужика обижать, да и зачем?
Расчёт оправдался полностью. Это в чиновном Петербурге, чтобы получить право на переселение, требуется тьма согласований и резолюций. В Туркестане переселение народов осуществляется волей командира о…
— А Зойка-то смылась ещё прежде, чем легавые пришли, — донёсся с лестницы Юленькин фальцет. — Вот нюх у суки!..
— Врёшь! Машину на чугунке специально рельсой сковали, а твоя страховидла, ежели и впрямь на воле бегает, весь народ попередавит!
— Доигрались! — зло бросил майор. — Савостины пропали.
Шурка рыдала по скраденным святым, словно по любимому котёнку. Брат Митрошка помер — Шурка не плакала, не понимала ещё по малолетству. А когда, уже на новом месте, ей подарили рыженького котёночка, а…
— Так мы куда едем? — спросил Горислав Борисович.
С издавних времён на севере Руси, в Тверских, Псковских и Новогородских землях, где народ ни за что не хотел принимать чуждую греческую веру, где под наносным христианством до сих пор тлеет языческое…
— Она — мать. Если она не найдёт, то никто не найдёт.
Лицо у майора было такое, что Горислав Борисович пикнуть боялся.
Всадник спешился, подошёл к Никите. Сабля в потёртых ножнах осталась висеть на боку, но и камчу пастух за пояс не сунул, а в опытных руках тяжёлая камча пострашней сабли, поскольку убивает не сразу, …
— А если начальство, то ещё хуже. У мира какая-никакая совесть есть, а у начальства её и в заводе не бывало. Только и будет кровь тянуть: или плати, или мы тебя отсюда в три шеи погоним.
На что ни взгляни, всё держало в деревне и отвращало от города. Однако любить не люби, да почаще взглядывай. Приходилось жить и в городской квартире, иной раз — неделями. Обычно такое случалось зимой…
В Ефимкове, когда Никита и Горислав Борисович уехали, Колька впервые почувствовал себя неловко. Привык с малолетства катать туда и обратно, а тут вдруг осознал, что не он ездил, а его возили. Нет Гор…
Труднее всего пришлось с родителями. Те сразу углядели и обновки, и телефон с плеером. Пришлось врать, будто заработал деньги на школьной практике. Сошло… Мать, правда, принялась нудеть, что не на де…
— Внимание! — наконец произнёс он, перещёлкнув рацию. — Всем внимание!
— У Платона в Ефимкове кум живёт, Чюдой… то есть Матвей Степанович. Мы обычно у него останавливались. Он мужик со странностями, ни о чём не расспрашивал, а нам и удобно.
— Хоть бы и ни с чем, пшаничный пирог сам в рот ложится. А вы, смотрю, широко живёте, рожью брезгуете. На селе болтали, что вас скопцы сманили к себе в скиты.
— Твоими бы устами да мёд пить… Вот чую я, чего-то ты не договариваешь. Ежели у вас так сладко, то почему народ пьёт?
Эти последние, совсем несерьёзные слова убедили Платона, что всё так и обстоит, как рассказывал удивительный странник.
— Эх ты, я думал, ты городской — так гораздый, а тебя ещё учить и учить! Смотри, как надо… — Платон в четверть минуты выправил нож и приступил к делёжке. Вам, молодым, по жизни лететь, вам — крылышки…
— А потом их куда? — спросил Николка, загружая Никанора Павловича поверх Рашид-бека.
Была ли там когда-нибудь мельница — бог весть. Сто сорок лет назад омут точно так же назывался Мельничным, но и тогда никаких следов мельницы на нём не было.
— Ладно, не суть важно. Но теперь понимаешь, что о таких делах надо помалкивать?
— Какой развод? — Шурка никак не могла понять, что ей говорят. — Нас же в церкви венчали.
По субботам ходили в храм, и эти походы примиряли Шуру с семейной жизнью, которая складывалась не совсем так, как мечталось. Вином от Серёжи попахивало даже в среды и пятницы, и близости он требовал …
Во время одного из переходов Никита увидел, что к каравану торопится всадник — молодой пастух Караджа, тот самый, что первым встретил Никиту. Не спешившись, он прокричал что-то, и Курбандурды, только…
Дыма без огня не бывает: грохнули первые взрывы — в Астрахани и Астане. Неважно, что Астана — столица соседнего государства, гибли-то свои… Вновь зашевелились фашиствующие скинхеды, и на этот раз общ…
Тёплая водка была чудовищно противной, но Никита не отрывался от фляги, пока она не опустела. Никогда ещё ему не приходилось пить такую мерзость, портвешок, который силком вливали в него старшеклассн…
— Заныкал? — догадливо спросил Никита. — И к дяде Чюдою намылился подальше от призывной комиссии?.. Что могу сказать? Ты сам себе злобный Буратино. Осенью в армию идти — чистое мучение. Учебка-то быс…
Огород в Ефимках, прежде номинальный, Горислав Борисович расширил и привёл в порядок. Он бросил сажать салатики и петрушку, обратившись к основательным культурам и, бывало, высчитывал, сколько им сэк…
— Митрошка у тебя чудо, — выдавила Фектя, — а вот дома у нас — беда. Не хотели тебя расстраивать, а как умолчать? Никита пропал. Полковник из города приезжал, с военкомата, сказал, что Никита в Турке…
После того как значительная часть чаудоров переселилась на ту сторону моря в Ногайские степи, под Красноводском высвободились пастбища и водопои, и теперь племя гокленов выспрашивало разрешение откоч…
— Вы геолог? — спросил Горислав Борисович.
— Оставь, Архипыч, — сказал Платон. — Доберусь до города и в четверг, не переломлюсь. С утра до Блинова, а там автобус каждый день ходит. К сроку и поспею, не извольте беспокоиться.
Вот только по телевизору, которого Фектя не смотрела, да и не понимала, показывали совсем иное. Жёлто-зелёные резались с бело-зелёными, а заодно и те, и другие не упускали возможности стрельнуть в сп…
— Куда скоро? Говорю же, Рубцова ещё не прошли.
Караджа седлал ещё одного коня, на котором, судя по всему, предстояло скакать Никите.
— Неважно, экзамены сдавали, мемзамены… вот он квартиру сдавал, и документы в полном порядке. Так что зря кричишь, командир, ничего ты мне не сделаешь.
— А моего напарника вы, значит, отпустили? Он-то как раз татарин и природный мусульманин.
Несколько юрт стояло в распадке чуть в стороне от биркета. Оно и понятно: вонью от водопоя тянуло, что от выгребной ямы. Между юрт тлел костёр, рядом хлопотали женщины. Тут же курилась круглая глинян…
— Нет и не собираюсь! — окрысился Сергей и попытался лягнуть Платона, как учили на секции восточных единоборств. Платон таких тонкостей не знал, хотя в юности дрался частенько и порой жестоко. Сейчас…
Уже глухой ночью сидели в разорённой избе, пили чай.
Дом понравился не особо: ни лавок, ни полатей — на чём спать прикажете? Крыша крыта просмоленной бумагой — будет ли стоять? — и как насчёт пожара? Печь, впрочем, была справная, а по деревянной части,…
— И всё-таки, — спросил парень, упаковав покупки в полиэтиленовые мешки и уложив в свою сумку, — где ты их взял?
— Жалко, мой дорогой, у пчёлки в попке. Мне и себя не слишком жалко. Когда речь идёт о России — Польшу со всеми шановными панами можно скинуть со счетóв. Кстати, будь моя воля, я бы позволил восстани…
— Это я тебя убью, вот этими самыми руками!
— Да-да, — спохватился Горислав Борисович. — Поехали. Всё равно всё на ходу происходит. И никогда не знаешь, сколько времени идти придётся.
— Понимаю я, что уходить надо, но как мы уйдём, из-под замка-то?
— Ключи! — напомнил майор. Презрительно фыркнув, девицы выложили на кухонный стол комплекты ключей, некогда выданные Гориславом Борисовичем.
Быстрее чужих детей растут только собственные года. Вроде бы только-только достиг заветной пенсии и, выражаясь словами почтальона Печкина, можно начинать жить, ан, годочки уже поднакопились, и понима…
— Вы не о том говорите, — напомнил Горислав Борисович. — С такими разговорами мы живо выедем назад, к рациям и локаторам.
— Ох-ти, лишенько! — с ужасом выдохнула Фектя. — Куда ж ты нас привёл на погибель? Чисто слово, Мамай в округе прошёлся!
— Чем она поможет? Будет голосить без толку.
— Меня, тебя, себя… по-русски научись говорить, мусульманин!
Платон шагнул в красный угол, наскоро перекрестил лоб, пробормотал: «Бýди мне, грешному!» — словно не молитву читал, а богу выговаривал за все беды и неустройства.
Мужик селянку съел, а как цену увидал, тут его вдвое против прежнего покорёжило.
— Он самый и есть, — встрял участковый. — Я на своём участке всех знаю.
— Какие-то вы, Савостины, малохольные. Где ж это видано, чтобы русский человек вина не пил?
— Ага! А я, значит, по-твоему, Кощей Бессмертный на границе между разными мирами сижу. Это ты, милочка, Проппа перечиталась.
— И что? — не отрывая внимательного взгляда от дороги, спросил Саня.
— Всё-то у вас праздники… А за серп — спасибо. Деревню-то всю обошли?
— …смертию смерть поправ! — из крапивной поросли торчат концы трухлявых брёвен, уже не разобрать, дом стоял или сараина.
— Нет, это вполне серьёзно. Мне, например, до омерзения надоело, что моя страна, которую я люблю и которой хочу гордиться, вот уже сотню лет находится в глубочайшей заднице. И мне порой отчаянно хоче…
— Какая помощь? Мы тут ничего сделать не можем. Рожает она, а то и просто выкидывает, рожать-то ещё рано…
Наведя на столе подобие чистоты, майор уселся напротив Горислава Борисовича.
Последнее Горислава Борисовича задело за живое.
— Мне кажется, — отрезала судейская дама, видимо забыв, что эти самые слова говорила минуту назад, — гражданину Савостину уже исполнилось шестнадцать, и он сам может отвечать за свои поступки. Распис…
Потом над самым ухом треснуло, и Никанор Павлович вдруг развернулся и, цепляясь за Николку, начал оползать на землю. Он смотрел красным выпученным глазом, а второго глаза у него не было, там кровавил…
— Ой, лучше бы не напоминал!.. Ведь из-за этого молока всё и началось. Такая мелочь, перед самим собой стыдно, а как жизнь перекорёжила! И добро бы только мне…
Не дождавшись ответа, сам поставил на плитку чайник, сходил за вареньем, да так в одиночку и пил чай, произнося перед молчащим Платоном успокаивающие речи.
— Миколка это, — сказала Фектя. — Младшенький мой. А Митрошеньку бог прибрал, ты же сам на похоронах был.
— Старые доски достать — не проблема. По деревням и сейчас полно изб, срубленных в позапрошлом веке. Разбирай любую и пили, сколько душе угодно. Вот живописную школу подделать труднее. Так что, если …
Машина, что на том конце повстречалась, никуда не уехала, поставлена возле бабки-Зининого дома. Парни из машины вышли, разговаривают с хозяйкой. Бабка Зина, увидав молельщиц, болтунов оставила и похр…
Покамест в кабаке было пусто, все мужики собрались на делёж земли, но целовальник — Иван Гордеич — стоял на пороге, ожидая питухов. Знал, что сегодня день выдастся горячий, одни придут спрыснуть радо…
— Ой, не греши, Паля! Прям перед образами такие речи говорить!.. Боженька-то всё слышит, вишь, так и зыркает на тебя.
Размеренный звук пилы в сарае смолк. Платон, щурясь на яркое солнце, появился на улице.
Дома мужчины отправились на кухню, обмывать пяточки… и непьющий Платон тоже, хотя бы просто посидеть со сватом и зятем. А женщины в комнатушке занялись перепелёныванием и осмотром младенца. Мужчины л…
— Никитушка, тебе когда приказ выйдет, домой идти? — тихо спросила Феоктиста.
Он повесил трубку и посмотрел на Горислава Борисовича осмысленным взором.
Разбудил Горислава Борисовича рёв въезжающего на территорию подъёмного крана.
А пока думай, как живым добраться к Красноводску через солончаки Кёлькора.
— Это, что ли, Главный? — спросил Никита, указав на Никанора Павловича.
Пропал Никита, школьный автобус привёз в Ефимки одну Шуру. Тут же выяснилось, что и в Подборье вернулась только Лена Завадова. Петьки Завадова, её двоюродного братца, в автобусе тоже не оказалось. Вм…
Соколик в косматой зимней шерсти грудью налегал, поспешая по дороге, на которой не виднелось ни единого тракторного следа. Туман редел, открывая даль. Из-за пригорка показалось Ефимково.
Горислав Борисович ожидал, что майор развернёт машину, а быть может, и высадит его посреди шоссе, но майор только прибавил скорость. Очень хотелось спросить, что случилось, но Горислав Борисович не р…
— Хе, жаланная, и дурак знает, что воскресенье праздник. Это сейчас вам воли дано, а прежде, чтобы среди дня гулять, не бывало. Даже деревню от пожара ночью обходили. А ты мне вот что скажи: на прежн…
— Нет, не янычары! Никакой корпоративной этики, никаких особых традиций! На первых порах подобные штучки эффективны, но очень скоро произойдёт вырождение в новых преторианцев, а значит, появится куча…
Серебряная посуда для азиатского кочевника не роскошь, а насущная необходимость. Стекло и керамика разобьются во время тряских переездов, значит, нужен металл. Конечно, большие кумганы, котлы для бес…
Частенько в мыслях своих Горислав Борисович, «не взяв ни рубля, ни рубахи», уходил во тьму неизвестности, оставив несостоявшийся рай супруге. А когда с деньгами стало чуть полегче (добавили двадцать …
Митрошка наелся и теперь лежал поперёк лавки, пуская носом молочные пузыри. Наверное, и впрямь, присосавшись к материной груди, он разбил тиски, сжимавшие сердце, потому что, покормив сына, Шурка сум…
У Никитиных напарников тоже время отдыха. Рядовой Гараев читает книжку с кокетливым названием «Дождливый четверг» — бабский дюдик, в котором глупость выдаётся за иронию. Жара плавит мозги, и даже пох…
С этим крошечным глотком чая ему дарована жизнь и право кочевать с обой. Когда они встретятся с другими людьми, он сможет уйти или остаться, но в последнем случае он должен будет найти себе подходяще…
— Понятно, — презрительно оттопырив губу, сказал Никола. — Так бы и говорил, что нет у тебя древних икон. А сам-то в прошлый раз расхвастался, что товару про всякого запасено.
Платон не обернулся. Микитка подхватил оброненную шапку и никому не нужные жеребья и побежал следом.
Странно было слышать французские слова из уст парня, замаскированного под лапотного мужика и ловко управлявшегося с тележной упряжью. Впрочем, подивиться несоответствию никто не успел: вода в полупер…
— Чудные люди, — усмехнулся Платон. — Сперва поросёнка закололи, телегу нагрузили, а потом стали решать, уезжать им или малость погодить. Нет уж, снявши голову по волосам не плачут. Давайте спать лож…
Чего-то подобного Никита ожидал с самого начала, так что предложение его ничуть не удивило.
Фектя хотела что-то сказать, даже улыбнуться попыталась, но губы задрожали и улыбки не вышло. Вместо того слёзы потекли по враз состарившимся щекам.
— …и сущим во гробе живот даровав! — и в советское время старухи, случалось, обходили деревню с решетом. В те поры последняя строка молитвы звучала едко и кощунственно. За холмом в сторону от Ефимок …
— Что же это творится!.. — Фектя едва не плакала, — в экую морозень мальчонка на улице один! Да ещё опоенный! Ой, лишенько, ведь сгинет, и косточек не найдём!
— Ты, главное, из себя личность не корчи. Если бы я тебя с дивана не выкорчевал, ты бы сгнил там вместе со своей самобытностью. В этом главная беда наша, благодушествуем, пока злая судьба к подвигам …
— Полезно, что в рот полезло. А из грамоты твоей щей не сваришь. Ещё чего у вас хорошего на мужицкий горб напасено?
— Платками торговал на рынке. Мадаполамовыми.
— Да как тебе сказать?.. Крестился на всякий случай, а по жизни стараюсь своими силами обходиться.
— Так я дураку-покупателю вместо клевера осоку всучил.
— Крутенько! — признал майор. — Врать без веской причины я не приучен, но чтобы всё до конца договаривать — такое мне тоже непривычно.
— А сколько вёрст до города? — спросил он давно ожидаемое.
— А ты знаешь, сколько квартира в городе стоит? Один квадратный метр дороже, чем весь ваш дом. Где ты такие деньги возьмёшь?
— Выколотил, однако, — заметил становой. — В общем так, покуда я тебя отпускаю, а ты на неделе приедешь и недостачу привезёшь. Да не вздумай обмануть, хожалые твою личность теперь хорошо различают. В…
— Вон тебе переселенцы готовые, им и собираться не надо, только и есть добра, что в портках. Их чекушкой помани, до самого Беловодья добегут.
Весной приехал из Питера Горислав Борисович. Удивлялся на Платоново хозяйство, хвалил. Этой весной Платон уже не пытался поднимать целину и сеять хлеб. Засеял полосу овсом — скотину кормить, полосу —…
— А у тебя деньги есть, мил человек? Такая досточка, ежели без оклада, и то не меньше десяти рублёв стоит. А оклады бывают золотые, да с каменьями, иной и по тысяче рублёв.
— А это на какие шиши куплено? — музыкальный центр, и впрямь приобретённый Сергеем за свои кровные, отправился следом за телевизором.
Пошатываясь вышел на кухню и вернулся с помойным ведром, полным грязной воды, картофельных очисток и ещё какой-то дряни. С маху, едва не забрызгав гостей, выплеснул всё это богатство на пол, сверху ш…
— Дед, ассигнации двадцать лет как отменены. Ныне серебро и бумажки в одной цене.
— Ага, не пил, только в глотку лил! Добро бы сам нажрался, а мальчонку-то за что напоил?
— Это монополька. Сто тридцать лет назад куплена. Такой она была, покуда Менделеев казённых заводчиков консультировать не начал.
Муза истории во все века страдала склерозом. Четыре года для неё ничто и судьба сколь угодно большого отряда ей безразлична. Главное — чем дело кончилось, на чём сердце успокоилось. Забываются погибш…
Каково? Почти Пушкин. А потом наша любимая православная церковь канонизировала заведомого и уличённого мошенника. И сегодня церковь всех каяться призывает, а собственные грехи признавать не спешит…
Блокпост возле урочища Кумыз был самым дальним, и если самим не подсуетиться, то опять воду получишь последним. То, что привезли им в прошлый раз, водой можно было назвать лишь с очень большой натяжк…
Кроме церкви и лабазов из каменного строения в городке имелись полицейская и пожарная части да казённое присутствие. Выстроенные в прошлое царствование, они стояли как на плацу и выкрашены были в жёл…
Через пять минут в опадающей мгле замаячила деревня, и Горислав Борисович понял, что никуда он не пришёл и сдаваться будет некому. Перед ним были не Ефимки, а старое Ефимково. Княжеская усадьба на хо…
Горе делу не помога, но раз Шурка дома, то Фекте жить посвободнее. И когда Платон собрался на весеннюю ярмарку в Ефимково, то Шурёну оставили на хозяйстве, а Феоктиста поехала с мужем и младшим сыном…
— Что ты, папа, — вступилась за жениха Шурка. — Серёжа в ансамбле играет на клавишных, ему пальцы беречь надо.
— То есть шастали туда-сюда частенько. Время там идёт как и у нас?
— Во! — подтвердил Платон. — А сам говорил, что у вас миру власти не дадено. Нет уж, мужик от мира — никуда.
Туркмения издавна славится ахалтекинскими и иомудскими иноходцами, лучшим в мире каракулем, одногорбым верблюдом-дромадером, которого разводят ради шерсти и молока, и злобными сансунами, равно годным…
Значит, надо ждать ещё. Быть терпеливой, ласковой, заботливой. Хорошо хоть по ночам Серёжа перестал приставать. И нельзя сразу после родов с мужем жить, и не нравится ему, что от Шурки молоком пахнет…
— Христос воскресе из мертвых! — продолжая петь, уступили дорогу машине, а те не уезжают, смотрят на старух, иконы, решето…
— Вот ещё! Так я и позволю тебе грязными лапами в свою шапку соваться. Резы Савостины, так и шапка Савостина, чтобы честно.
— Да говорят же, не бывает у нас бескормицы. Народу мало, а травы такое раздолье, что страсть берёт. Уж на корову-то всегда накосишь.
— Таких нам не надо. Этого добра всюду, что грязи.
— Нет никаких знаков. Одно ясно: собирались они сами, чужие накидали бы всё кое-как, а тут даже оставленное — в полном порядке.
Никита вскинул ружьё и два новых заряда унеслись в воздух. Ещё через два выстрела послышалась ответная пальба, и вскоре из-за деревьев показались вооружённые люди, в которых Горислав Борисович с обле…
— Я всё знаю, как ты не пил! Они с Сахой Саврасовым вашего Никиту силком поили. Вы уж не ругайте мальца, что он выпимши, это всё они! Саха его держал, а мой балбес ему прямо из бутылки винище в рот л…
— Вам не кажутся чудовищными подобные статистические выражения? Крестьянство, массы… а ведь там каждый — живой человек, не похожий на всех остальных. А вы с такой лёгкостью решаете их судьбу.
В детстве, оказываясь в ситуациях, представлявшихся безвыходными, Горислав Борисович запирался в туалете и тихонько плакал над немилостивой судьбой. А ведь здоровым парнем был, лет двенадцати, таким …
— Понадобится — найдём и десяток, — опрометчиво пообещал Николка. Он вспомнил лавочку, где старик-богомаз торговал старыми образами, и добавил: — Понадобится, ещё и старее доски найду. Тут всё зависи…
Сложнее всего оказалось разбудить Эльку, которую в своё время представляли Гориславу Борисовичу как Эмму. В конце концов, пусть и не через пять минут, обе девицы оделись и собрали своё шмотьё. Всё эт…
— Чтобы такое предупредить, нужно всю майорскую программу в жизнь провести, — отозвался Горислав Борисович.
Газик завонял бензиновым выхлопом, и Савостины остались возле дома одни.
— Сама знаю, что негодный! Мужа у меня немец убил, а других мужиков я на порог не пускаю, честно живу. Моего тела никто вот по сю пору не видел, — Зина очеркнула корявой ладонью по лодыжке.
Ледяной туман сгустился вокруг идущих, в нём беспомощно тонул луч мощного аккумуляторного фонаря, туман скрадывал пространство, растворял время, не оставляя места ничему, кроме ледяной стылости, скво…
Жеребья метать собрались прямо на поле. Тут же был приглашённый уездный землемер, уже переверставший всё поле по-новому. Оно, может, и хорошо: меньше полос, значит, меньше земли под межами, да только…
Прекрасная вещь — шнурованные десантные ботинки, одно в них плохо — снимать долго. Хотя на Востоке гостя торопить не принято. Никита уселся на красном текинском ковре, принял из рук вошедшей женщины …
— Простите, — спросил Горислав Борисович, — какой у вас сейчас год?
Предупреждение прозвучало очень кстати, каблук гостя скользнул по разгвазданному капустному листу, и Андрей Васильевич грохнулся в самую серёдку натоптанного.
— Он ещё издеваться будет! — Николка подскочил, обратив к брату злое покрасневшее лицо. — Тебе легко смеяться, а меня, может быть, убьют завтра! Ты представить не можешь, что это такое, когда тебя та…
— Зачем ты такой злой, командир? Пришёл, грозишься, гостей прогнал, уважаемых людей…
— Вёрст, — поправил Никита. — Километры сюда ещё не добрались. А бояться их не надо. Сто сорок лет прошли, как-нибудь и семь тысяч вёрст прохромаем. А если ноги не идут, то садись на передок, — Никит…
— Куда я тут побегу? — не отрывается от книжки Гараев.
— Ты ему про Туркмению напомнил? — спросила Шура, — про товарищей своих?
— Католик? — удивлённо-уважительно протянул сосед. — А я думал — жид.
— Давай, думай, пока башку не оторвало. На родину ты себе путь закрыл, нет у тебя родины, из Чечни еле ноги унёс, а тут тебе, скорей всего, и подыхать. Я-то умру человеком, а ты — собакой издохнешь.
— А здорово ты их: бах!.. бах!.. — и готово.
«Бряк-бряк!» — иконы в решете, чтобы добро сеялось на Аннин двор. Всего добра у Анны — четыре курицы и петух. Голосистый… а то и не докличешься хохлаток в бревенчатом дворе, где всякой живности место…
— Что — прямо отсюда? — не понял Горислав Борисович.
— А то и пойдём! — вдруг согласился Платон. — Лошадь поберегу, ей всё одно — пахота или дорога — страдать придётся, пусть покудова отдохнёт, пешком обернёмся. Час туда, час обратно, там узнать, по ка…
Книгочей Никита, который перед отправкой в Туркмению пару вечеров просидел в библиотеке, знакомясь с будущим местом службы, кое-что из этих тонкостей знал, но даже будь иначе, ему и в голову не вошло…
Уж там-то Горислав Борисович высказал всё, что думал. Только кто его слышал?
— Так ведь бегу, — отозвалась Феоктиста и послушно переключила причитания: — Святые угодники, помогите найти сыночка, живого, не мёртвого. Боженька милостивая, подскажи, где Никиту искать?..
Во всяком случае, пастух не переспросил, а сделал приглашающий жест, очевидно, в направлении становища. На коня вскакивать не стал, это было бы невежливо по отношению к гостю, идущему пешком.
— Он снова захочет, чтобы я его сюда повёл. И даже не сюда, а в шестьдесят третий год.
— Я те дам! Сперва помолился, а потом поганые дела делать? Сколько тебя учить — сначала поссы, а потом молись!
— В царство Ивана Пресвитера? — спросил Платон так, что почудилось, будто он о том свете спрашивает.
— Эмпирик ты, вот что я тебе скажу, — заметил Никита.
Так представляются работники ФСБ, а до этого представлялись сотрудники КГБ, а возможно, и НКВД, если в те времена были красные книжицы. Кто знает, это неосознанная традиция или их специально учат?
— Приднестровье, — ляпнул Горислав Борисович, прежде чем сообразил, что недаром ему был преподан урок педагогической провокации.
Но Микита уже был на улице и отцовской выволочки не слышал.
— Кстати, — продолжил майор, убедившись, что ехать ещё долго, а значит, и замолкать рано, — всё сказанное относится также к туркменам, киргизам, пуштунам. Успеем их русифицировать при моей жизни или …
— Да, конечно, поросёнка выкармливали, но он в хлеву заперт, его наружу и не выпускали никогда.
Вышли из дома заутро, но в скором времени попали в жесточайший туман. Хотя по дороге идти — и в тумане не собьёшься. Разбитая телегами колея и тропка по бровке, где, сберегая обувь, бредут странники.…
На крыльце стояла прикрытая блюдечком крынка молока. Обычно Фектя приносила ему парное. Неужто и впрямь уехали, зная, что уезжают? Вот так, в одночасье собрались… Если бы их увозили силком — хоть май…
— Я уже ушёл, — заверил Тимурчик и скрылся за дверью.
Трезвенный зарок — крепкий, а наказ не высовываться — это человеческое бережение, ежели с умом, то его и похерить можно.
— Напомним, — протянул Платон. — Я гвоздей везу пуда полтора, ему малость в подарок отсыплю, поди, мигом вспомнит.
— Рахмат, — сказал Никита, не скрывая облегчения.
Бабка Зина по-прежнему сидела на скамейке под окнами.
— Правду, только правду, какой бы удивительной она ни была. Ведь это вы привели их сюда или, по крайней мере, встретили их здесь, вы устраивали их на новом месте и представляли беженцами из Приднестр…
— много ли разницы наберётся? И там, и там требуют с рассказчика три рубля штрафу. А что касается названий, то догадайтесь с трёх раз без подсказки, как назывался проспект Двадцать Пятого Октября до …
«Светильнику веры отцу Иоанну Кронштадтскому по поводу нападок жидовских газет»
Воду он нашёл раньше, чем нашли его. Должно быть, тысячелетия назад здесь было озеро, которое питали сбегавшие с вершин Кюрендага ручьи. Ручьи и сейчас появляются ранней весной, когда пустыня ненадол…
— Всё-таки не пойму… какие вы ни будь крутые, но вас всего двадцать человек. Это же капля в океане! Что вы там сможете сделать?
— Вдруг дикари? — Горислав Борисович оптимизма спутника не разделял и готов был ожидать самого худшего.
— Нет. Эксперта тут нету. Это, наверное, телохранитель, хотя в прошлый раз телохранитель был другой.
— Не обязательно мафия. Скажем, явится не безобидный Тимурчик, а настоящие террористы. Кавказская война не стихала весь девятнадцатый век. И если какой-нибудь Шамиль получит современное оружие, я не …
— Туда сходим, а обратно как? Старухи болтают, будто бы смертынька также по деревням ходит, уговаривает: пошли, мужичок, поглядим, каково на том свете сладко живётся. Сходить-то с ней можно, и путь н…
— Ты меня ещё будешь православию учить? Дура! Лучше попытайся понять: автобус на Ефимки в полтретьего уходит. Опоздаешь — будешь на автовокзале ночевать.
Закон велит переделы земли совершать не реже, чем раз в двенадцать лет, а чаще… да хоть каждый год. И хотя сразу после объявления воли урезанная мирская земля была поделена, но холера и весенний недо…
На такую поживу Максим прилетел, бросив все свои дела. Доски оглядел и немедленно принялся названивать Никанору Павловичу. Очевидно, того тоже впечатлило известие о семи староверческих иконах, потому…
— Какие палочки? — переспросила Фектя. — Батоги, что ли? Пороть за недоимку?
— Да знаю я вас, вам и тогда понадобится одно поправить, другое подкорректировать. Вы же говорили: «Покажи, как ходишь по времени, а дальше мы как-нибудь сами». Тут уж вы не скажете, что я плохо пока…
— Четвертак! — выпалил Платон и сам испугался своей наглости.
— Стоять! — негромко произнёс Никанор Павлович. — Ты что, думаешь так просто развернуться и уйти? Не выйдет, мой милый. Мы ещё с тобой не в расчёте. Ты обещал семь икон семнадцатого века. Где они?
— А как узнать? С виду он таким разумником глядит, что хоть в исправники ставь, а внутри не человек, а пена пивная. Вот только в душу не заглянешь, чужая душа потёмки.
Он оглядел разгромленную квартиру. В прихожей оставалась коляска, которую они всего неделя, как подарили Митрошке. Платон откинул в сторону выломанную дверь, двумя руками поднял коляску и вышел из по…
— Бес их знает… Выжиги какие-то. Самовары, говорят, покупаем старые и иконы. Придумали тоже, самовары с иконами путать! Я им так и сказала: вот дорога прямая, езжайте с богом откуда приехали, а у нас…