— И что? — не отрывая внимательного взгляда от дороги, спросил Саня.
— Если хотят с продавцом впредь дело иметь, то цену сразу предлагают дельную.
— Я их уже десять лет не вожу, с тех пор, как понял, что не дело это.
Остаток отпуска Николка безвылазно просидел у крёстного. Попробовал было разок пройтись по улице, но первый же с презрительным прищуром взгляд, брошенный на встречных парней, был истолкован совершенно правильно; парни, не сказавши дурного слова, выдернули по дрыну из ближайшего плетня, так что Николке пришлось перекрывать собственный рекорд по бегу на четыреста метров с барьерами. Техника барьерного бега у деревенских была откровенно слаба, и Николка, перепрыгивавший осеки и плетни с ходу, с лёгкостью оторвался от преследователей и больше гулять не ходил.
Была Зина туга на ухо, говорила громко и неразборчиво, отчего казалось, что она вечно ругается. Потому и охотников с ней беседу беседовать немного было. Но Фекте то как раз на руку. Подошла, присела рядом, ожидая, что скажет девяностолетняя старуха.
С утра в город отправились втроём. Горислав Борисович получил письмо, что в его петербургской квартире, которую он сдавал на лето, какие-то непорядки, и, встревожившись, поехал разбираться. Савостины, не сговариваясь, решили, что Горислава Борисовича в их судебные дела посвящать не надо. Помочь он не сможет и только зря разволнуется.