— Я хозяин этой квартиры, — начал Горислав Борисович, — а вы тут устроили чёрт знает что…
Милиционеры, послушно игравшие роль немых статистов, козырнули и ушли.
Прошли ещё немного. Туман окончательно исчез, открылся бесплодный красный ландшафт. Дышалось трудно, как в горах. Белесое, бескислородное небо низко нависало над головами.
— Такие дела с мужа надо спрашивать, — не осталась в долгу Феоктиста. — Пост или не пост, а жена мужа из постели вытолкать не может. Так что это от него зависит, будет грех или нет.
Несколько дней прошло, пока Фектя решилась обратиться к Гориславу Борисовичу с заветной просьбишкой: а нельзя ли хоть на часок сходить в прежнее Ефимково, краем глаза поглядеть на оставленную жизнь, одним ушком послушать церковный звон, одну слезинку уронить на родные могилы.
Девчонки тоже в касло играли, иной раз не хуже парней. Каслом Машу не испортишь. А вот кашу маслом — запросто. Была каша белая, стала жёлтая и такая жирная, что в рот не взять, от одного запаха печень бунтует. Был туман белый, стал жёлтый, и желчная горечь оседает на губах.