Прекрасная вещь — шнурованные десантные ботинки, одно в них плохо — снимать долго. Хотя на Востоке гостя торопить не принято. Никита уселся на красном текинском ковре, принял из рук вошедшей женщины серебряную пиалу с шубатом. Всё не просто так, всё со значением.
— Из военкомата приходили, искали тебя, — произнёс Никита, глядя на дорогу, замутнённую туманом. — Я в город ездил, говорил с военкомом. На мать всё свалил, сказал, что бьётся она как не в себе, боится, что ты в Туркестан попадёшь, потому и спровадила тебя на заработки.
— В девятнадцатый век! — твёрдо ответил майор. — Вздохи о Разине — это лирическое отступление. Времена были дикие, там можно нечаянно такого напороть, что потом всё человечество не разгребёт.
— Что вам от меня нужно? — хрипло спросил Горислав Борисович.
Горислав Борисович поправился и уехал, Фектя осталась ждать обещанной поездки из Ефимок в Ефимково.
Платон медленно выдохнул, опустил ложку. Не ожегшись, достал из чугуна две горячие картошины. Ту, что чуток побольше, положил перед собой, другую перед Фектей.