— Ну-ка рассказывай, чего ты там натворила?
Всадник спешился, подошёл к Никите. Сабля в потёртых ножнах осталась висеть на боку, но и камчу пастух за пояс не сунул, а в опытных руках тяжёлая камча пострашней сабли, поскольку убивает не сразу, а лишь после великих мучений.
— Вот и я о том, ваше благородие. Мне бы пачпорт выправить.
Платон шагнул в красный угол, наскоро перекрестил лоб, пробормотал: «Бýди мне, грешному!» — словно не молитву читал, а богу выговаривал за все беды и неустройства.
— Так, — жёстко приказал Никита, — сиди здесь и носа не высовывай. Пойду разбираться.
Майор крякнул, мужицким жестом почесал под шапкой.