— Подь сюда! — крикнула она. — Поговори, а то все мимо идут.
— Паля, не трожь бога! — закричала Феоктиста, повиснув на муже.
— Для того ли тебя грамоте учили, чтобы про Бову Королевича читать? — ворчал Платон.
— Не революция, а эволюция. В крайнем случае — государственный переворот, хотя мне очень хотелось бы этого избежать. Видишь ли, из геологии известно, что революционные, вулканические преобразования при всей их грандиозности очень недолговечны. На месте нынешних Гималаев за геологически краткий срок образуется цепь мелководных морей. То же и с историей: сталинская империя при жизни одного поколения превратилась в застойное брежневское болото, а потом и вовсе в цепочку суверенных луж, где не людям жить, а лягушкам. Только мне нужен не лягушачий питомник, а могучая Россия, несокрушимая, как материковая плита. Москва, кстати, стоит почти посредине такой плиты, так что основания для оптимизма у нас есть.
— Меня, тебя, себя… по-русски научись говорить, мусульманин!
— Ну, наконец-то! — воскликнул майор, подходя. — Мы уже заждались, волноваться начали.