— Ленку, ябеду, убью, — сказал Петя неожиданно трезвым голосом.
На глазах у онемевшей хозяйки они выдрали из киота иконы, споро оглядели горницу, потом со словами: «Тебе всё равно не нужно» — один из парней забрал с комода трофейную, из Германии привезённую фарфоровую пастушку и, завернув для сохранности в кружевную салфетку, тоже засунул в сумку. Уходя, предупредил: «Сама, дура, виновата. Тебе цену предлагали. Нет, упёрлась! Ну и сиди теперь и без денег, и без икон».
Николка раскрыл сумку, показал книжки. Он был готов услыхать презрительные слова и хулу на свой непритязательный товар. На ярмарке любой покупатель не преминул бы это сделать. Чужой товар не изругаешь, так и торговаться не из чего будет. Однако парень перебрал книжки и быстро назвал цену каждой. Цены неплохие, даже лубочные картинки шли у него по сто рублей за штуку, а литографированные портреты генералов в парадной форме и при орденах, так и по пятьсот рублей. Деньги он предлагал с такой готовностью, что Никита усомнился, настоящую ли цену назвал покупатель.
— Вам не кажутся чудовищными подобные статистические выражения? Крестьянство, массы… а ведь там каждый — живой человек, не похожий на всех остальных. А вы с такой лёгкостью решаете их судьбу.
— Что мне собирать? Всё тут, ничего за жизнь не нажил.