Цитата #120 из книги «Россия за облаком»

В сытые времена, когда садились вечерять, мать вываливала картошку из чугуна в миску, и каждый брал по своему хотению. А нынче картошка счётная, торопись — не торопись, а больше соседа не схватишь. Две картошины хозяину, по две детям, две себе.

Просмотров: 6

Горислав Борисович вздохнул и жалобно посмотрел на майора.

Просмотров: 6

Во время одного из переходов Никита увидел, что к каравану торопится всадник — молодой пастух Караджа, тот самый, что первым встретил Никиту. Не спешившись, он прокричал что-то, и Курбандурды, только что мирно дремавший на кошме, живо поднялся и начал собираться. Через минуту, так что новобранцам в казарме впору позавидовать, на нём был красный праздничный халат и каракулевая шапка, а сам аксакал седлал коня, одного из тех, что не паслись в степи, а шли рядом с караваном как раз для подобных случаев.

Просмотров: 6

Муза истории во все века страдала склерозом. Четыре года для неё ничто и судьба сколь угодно большого отряда ей безразлична. Главное — чем дело кончилось, на чём сердце успокоилось. Забываются погибшие и выжившие, победители и побеждённые, помнятся лишь полководцы. Очень утешительная позиция, жаль, что она слабо утешает, когда идёшь по выжженной степи рядом с ещё живыми героями склеротичной богини. Покуда они живы, им нет дела, что будут забыты все, и даже бронзовая надпись на стволе трофейного орудия, повествующая о геройствах майора Бекмурзы Кубатиева в сражении под Геок-Тепе, не гарантирует памяти потомков.

Просмотров: 6

— …и сущим во гробе живот даровав! — и в советское время старухи, случалось, обходили деревню с решетом. В те поры последняя строка молитвы звучала едко и кощунственно. За холмом в сторону от Ефимок отходит тропа, единственная не заросшая по сю пору. И быть тропе не заросшей, покуда за холм не переселится последний обитатель деревни. Зато в совхозную эпоху по четвергам и субботам бегала на кладбище вся поселковая молодёжь. С соседних деревень тоже приезжали на мотоциклах, мопедах и простых вéликах. Разносились над могилами звуки фокстрота, а то и запретного шейка. Танцы-шманцы-обжиманцы… — нате вам, сущие во гробех, развесёлую жизнь. Четверг — кино, суббота — танцы. В остальные дни обезглавленная церковь стояла тихая, лишь библиотекарка перекладывала свои книжки, отбирая для редких читателей те, что позанимательней. Библиотекой заведовала Галя Новикова — старая девушка, некрасивая и бледная до прозрачности. Поговаривали, что с неё сосёт кровь упырь — отсюда и немочь. Оно и впрямь — Галя даже ночевать порой оставалась в церковных стенах — зачем, если упырь к тебе не ходит? Теперь те пересуды остались лишь в памяти бабки Зины, а сама Галя давно схоронена по соседству с развалинами своей библиотеки. Тоже, говорят, встаёт из могилки, но беды в том нет, девушка безвредная и при жизни была, и по смерти. Только в церкви порой огонёк ночами мерещится — Галя книжки читает.

Просмотров: 6