Все цитаты из книги «Третья истина»
— Ненавижу французов! — вдруг со всей страстью заявила Белахова. — Они такие сытые, выхоленные!
Лулу была очень приятна неподдельная заинтересованность гостя ее персоной. Ей захотелось рассказать о себе что-нибудь еще.
— А станций много. Кому какая нужна… — успела только тускло произнести бледная, как в вагон вошел Виконт.
— Ты бы, Домна, не причитала раньше времени. Тебе-то что? Когда это ты хозяйством занималась? Я вот скажу, жаль, что конюхов забирают. Да и садовника тоже. Он и так один с трудом справляется. Сад бол…
— Очень, очень трудно с продуктами, — доверительно сообщила она. — Девочка, да кто же она вам, в конце концов, вы так и не сказали — племянница, малолетняя кузина? Видите, хотя папаша в свое время и …
Волшебные события этого лета мало-помалу стали для Лулу неотъемлемой частью жизни. Каждая прогулка, каждый день, сотканный из разговоров, новых впечатлений и надежд были ценны и желанны. Она со своим…
— Миленькая, да откуда ж я возьму лучше? Ну, нету ничего другого, нету и все! Ты себя пересиль и ешь, взрослая бабонька, гляди, тут молоденькая какая в жару почти неделю, а терпит. Хорошая девочка, С…
— Виконт, а ведь я бы так и могла жить у вас тайком всегда. Маман сюда не ходит и отец… никогда не видела…
— А что это такое, «каталажка»? Пошла мирно осмотреть паровоз изнутри. А потом убегала, когда они хотели меня поймать. Вот и все! Всего-навсего!
Что это? Оттуда доносились какие-то очень громкие хлопки! Лулу поспешила. Вот это да! Из-за толстого дерева она увидела необычную картину. Старшие братья держали в вытянутых руках блестящие черные пи…
— Тут, — сказала Таня, толкая скрипучую калитку.
Даже, если в доме ждали гостей, даже когда приезжал Каледин, Лулу не видела подобной суматохи. Отворять окно она не стала, чтобы ее не заметили со двора. Убедившись, что на всем третьем этаже никого …
В другом ритме, деловом и гордом, проносились подробности ее «политической деятельности». Вот они с Таней разносят какие-то записки по адресам, вот она беседует с дядей Севером о фронте, и тот своим …
Лулу отметила про себя, что и он не смог поставить, но победного чувства не ощутила, на душе было неприятно. Ведь она не знает этого человека. И, честно говоря, он ей ничего плохого не сделал. Это он…
Лулу все же обрадовалась, — ее не забыли. Одновременно встревожилась: откуда дядя Гриша узнал о ее болезни? Неужели они, несмотря на опасность, бывают в сторожке? Правда, дядя Гриша ей объяснял, что …
— Мальчики прямее, откровеннее, шире, честнее, если хотите. Но все — настоящие, новые люди. Мы о фронте говорили, об армии. А девочки… там одна красивая такая. Вот вы говорите часто: «красота — относ…
— О! С этой ваш ей особенностью, мадемуазель, я имел возможность познакомиться вчера… — удаляясь, произнес «виконт».
Сегодня Люпус с шефами увел всю гоп-компанию в синематограф, и Илларион Ипполитович был вечером предоставлен самому себе. Пустые спальни…Тихие коридоры. От походов в кино, обычно, не отказывался никт…
— А впрочем, — Виконт махнул рукой, — мой обет, но запомни, Александрин, это свято, вступает в силу с завтрашнего дня. Ты как раз успела. Иду мыть руки.
— Спасибо, а деньги у меня есть! Только где же? У них пусто на телегах!
Никого она в своих скитаниях по городу так и не встретила, ничего не решила и невольно стала представлять себе окружающее затянувшимся антрактом, безвременьем, гигантской сменой декораций. Пройдет вр…
— Я не про это. Как вы ловко сбежали из тюрьмы!
— Можно перевести: «мы против», «люди против». А здесь просто: «это против». Это разговорная речь, живая.
— Вы способны на тонкие комплименты! Хотя, вообще вы правы. Эти библиотеки — просто наказание!
— А что ты подумал, Поль, когда я налетела на тебя на лестнице? И почему представился Виконтом? А не герцогом или королем, например? Тебя где-то так прозвали? Не без оснований, должна тебе сказать…
Пустыгин, явно не имевший такого твердого мнения о революционном долге, как приятель, принялся внимательно разглядывать свои башмаки, чтоб «кожаный» не зацепил и его.
Лулу широко открыла глаза: на Катиной спине, обхватив руками ее шею, сидел третий малыш, потому Катя шла, сильно нагнувшись вперед.
— Вы правы, Александрин, УТРО, действительно, доброе!
Правда, со здоровьем сейчас значительно лучше, не то, что вначале, когда она сильно тревожилась из-за прихватившего его жара. Неизвестно, случилось ли это оттого, что он в первый же день двигал тяжес…
— Саша, сядь сюда. С чего ты взял, про розыгрыш?
— Да, да, Поль, не подошла, конечно, не подошла. Я бы лучше итальянский учила.
— Куда это ты утром бегала? Катя сказала, как оглашенная в сад летела. Ничего вокруг себя не видела… Конечно, когда матери смотреть некогда… у ней дорогие гости… — уничтожающе закончила Евдокия Васил…
— Однако прикрывай лавочку, женское отделение, не у модистки!
— Из старого золота, это итальянская работа. Но выполнено в египетском стиле, я ценю его… Следи: два параллельных кольца, вернее, по три четверти кольца, а между ними… следи, следи: пеликан, кошка, с…
— Сейчас и впрямь не время для этикетов. Виктор и Дмитрий немедленно будут отправлены назад, в кадетское. Николай не дорос до обучения. Займитесь дочерью, Поль. Чтобы к осени была готова в гимназию! …
— А ты? Явиться к лошади без угощения хуже, чем к классной даме без реверанса, захвати в следующий раз. Она сладкоежка.
— Да, да! — обрадовалась Лулу. — Вот как раз, если душа?
— А! Извините, я что — не представился? Павел Андреевич. Так что вы хотели спросить?
— Вот «Пятнадцатилетний капитан», и то больше приличествует случаю, а, Александрин?
Она расстегнула воротничок платья. В комнате очень тепло или это ей жарко от волнения? Значит, он тогда стал моряком? А говорил, что никогда не был матросом? Что же другие бумаги в пачке? О! Это все …
Маман, — Лулу так и не стала звать ее просто мамой, тем более что это сокращение почему-то звучало в ней именно по-русски, — спит еще, не выходила… Братья, кажется, у дяди. Вот это уже опасно и непро…
— Я, надеюсь, не пленник у вас? Могу идти?
— В Первой студии МХТ? Видел… Моя спутница истекала слезами.
— …от Петрограда есть озеро. Чудское озеро. Названо оно по имени народа, живущего на его берегах. «Чудь» — так русские называли финнов, карелов. Что в них чудного, напрашивается вопрос? Народ, как на…
— Как это? С вами держу, куда ж еще? Надо же тому вязы свернуть…
— Для того ты будила меня посреди ночи, чтобы потом бросить на целый день? Дела я, спасибо тебе, переделал спозаранок.
Предложение играть «Синюю Птицу» ребятишки приняли с восторгом. Саша боялась, что они слишком маленькие — самым старшим было не больше восьми, а маленькому — пять лет. Но этот пятилетка очень старате…
— Курнакова, а ты уже целовалась? У тебя есть кавалер?
— А кто же еще? — озорство не покинуло Сашу даже в этот напряженный момент. — Отец, разумеется. Не видно, что ли — одно лицо! Александр Шаховской — мое имя. Его — Павел Андреевич Шаховской!
— Дядя Гриша мне сказал: «Не плачь, Санья!»— задушевно припомнила Лулу.
Сойдя с трамвая, девочки довольно скоро дошли до двухэтажного деревянного дома со множеством пристроек и веранд.
— Взаимно. Но наш обмен любезностями ни к чему не приведет, я сам не знаю, где найду себя через месяц.
— Да кто же вы такая? — немедленно вскипела Лулу.
Она вытянула шею и увидела у него на раскрытой ладони… кусок земли.
— А ты вообще замолчи сейчас же! — оторвалась Лулу от уговоров не расстраиваться и не бояться сурового деда, адресованных Ане.
— Удивительно. Я столько живу в Ростове, но не представляла, что где-то здесь есть театр. Смешно?
— Разрушить себя, уничтожить в себе предыдущие поколения, отречься от их наследия — тоже варварство, Саша.
— Ага, хорошо, — удовлетворенно произнес Виконт. — Охрана все-таки есть. Слава Богу! Раз так — все в порядке. Пошли!
— Добрый вечер, Виконт. Меня вы видите, а то, что на столе, — нет? Мойте руки.
— Огонь какой-то… — попыталась она все же объяснить.
Лулу подняла голову и наткнулась на серьезный взгляд таниных светлых глаз.
— Вызвать надо было к себе. Разве можно в таком состоянии ехать? Там же есть около тебя люди. Они что, врача не приглашали? Невероятное что-то!
— Что, саботажи у вас — частое дело? С этим трудно бороться, я думаю.
— Шура, здравствуй! — Таня, открыв дверь, словно забыла, что они виделись сегодня. — Папа! Шура пришла! — в голосе Тани уже знакомые Лулу растерянность и смущение. Вот уж, действительно, здравствуйте…
— Ножницы, ножницы скорее, будем резать, — Саша потрясла кудрями, отросшими почти до пояса.
— Ну да, скажете! Я ж слушаю, как умные люди говорят, шутют, жалко переть недослушавши…
Лулу вылетела, как ошпаренная, не дожидаясь заступничества тетки, которое почти наверняка бы последовало. Ну зачем сунулась? Ведь знала, что маман рассердится… А теперь, что же? Запрут? Запрут??
— Для полного выражения твоего южного темперамента тебе не хватало только этой пушки. Главное не то, смогу ли стрелять я, главное — не дать воспользоваться им тебе. Что это? Шаги?
Виконт направился к переду вагона, подкинув на ладони свой большой охотничий нож, повозился там. Неожиданно в глаза Саше ударил свет, а на пол с грохотом полетела оторванная доска.
— Шуренький, ты уже поняла, в чем дело? Мы тебя уже убили? Ты уже падаешь в обморок? Подожди, еще рано падать!
— Это ты неправильно говоришь, Шура. Они же не просто так воюют. Или землю хотят захватить, или поработить. Повод — это чепуха, если бы не было бедных и богатых — не было бы и повода. За равенство и …
— Мне чрезвычайно жаль, — ответили ей на правильном, и даже немного небрежном французском, — что я столь резко вывел вас из тихой задумчивости.
— «Жалко» — у пчелки, «кажется» — перекрестись, — спрятав серые радужки в складках кожи, пролепетал крамольное слово атеист Фима и перевел взгляд на Сашу, смотревшую на него тоже с улыбкой, но другой…
— Нет, нет. Я сыт, и вообще, позвольте мне упиваться собственным бескорыстием.
— Вот жалко, что я съела свой завтрак — у нас был бы большой бутерброд с ветчиной, а вчера у меня были пирожки. Вы тоже их любите…
— Какие звезды! Как будто звенят! Я знаю, это от холода звенит воздух, но пусть, как будто, звезды… Так хорошо! Легко!
— Не угадала, значит… Так вон оно что, оказывается! Но все равно, в тебе память ему.
— Что такое мустанг? — Лулу побежала за ним. — Постойте, пожалуйста. Объясните же, что такое мустанг?
— Ежели человек поразмыслит, то оно вроде бы ясно-понятно, а ежели он…
Вот уж от чего Лулу никогда не отказывается!
— Пока это лицезрение действий, не имеющих ничего общего с элементарным рассудком. Саша, непонятно? Ты здесь мешаешь.
— Очень! У нас, в Раздольном, ни повар, ни кухарка так не могут!
— Странное признание. Что оно значит? Давно тебе стало… м-м-м… неприятно быть собой? А, Лулуша? — он присел перед креслом, на котором она сидела, на корточки и взял ее за руки повыше локтей.
— Я не грубила, я просто сказала, что это нечестно ставить разные отметки за…
— Это вас, мамзель, можно спросить — в гости ко мне пожаловали? А там, гляди, и под присмотром останетесь? Уму-разуму учить буду?
Лулу спустилась. Во дворе стояли офицеры рядом с оседланными лошадьми. Отец расправлял перчатки, сжимая и разжимая кулак, при этом он что-то отрывисто говорил Шаховскому. Лулу не в силах была отвести…
— Будет, сынок, прав он. Чего нам разбредаться? Вместе мы — сила, — он попытался подмигнуть Саше и неуверенно зашагал по едва заметной тропке. Остаток пути он шел, поддерживаемый Виконтом, и как будт…
Лулу приподнялась на цыпочки, чтобы постучать в раму, но передумала и побежала прямо к двери. Дверь со скрипом приоткрылась и к ней разом повернулись сидящие в горнице люди. Все, кроме дяди Гриши, бы…
— Допрыгалась? Больно? Где? — с тревогой спросил он, опускаясь на корточки.
Лулу охватила все это как-то сразу, единым взглядом.
— Эту дай мне и начинай новую, как раз к перерыву закончишь.
Лулу со своего места, прямо напротив дяди, заметила, что, Петр, выкрикивая все это и особенно усиливая голос на угрозах, взглядывал на Шаховского, словно ожидая его реакции. Виконт молчал.
— Я же не маленькая, — печально отозвалась Саша. — Вы ведь им, чужим на полгода не подбросите меня… А так, вы все время от меня уходили, на неделю, на две, на еще больше… по своим делам. Не в первый …
— Не надо ничего мне доказывать. Я ошибся. Признаю, — он еще раз ласково улыбнулся, снова запахнул ей пальто и тщательно завязал платок.
— А другие? Дантеса этого товарищи? Родители? Он чтό им — не позор семьи? Они не сказали: Это же — Пушкин, гений! Извинись, сейчас же!?
— Он квартиру искал! Он мог переехать! — выпалила Саша, цепляясь за последнюю соломинку. Семен скорбно покачал головой.
— Что «Ой»! Учись, пока я рядом, — он коснулся пальцем кончика ее носа. — Ладно, коней Клодта покажу, напомни! Пока обратимся к живой лошади.
— Остановись, мой милый, пока не поздно, а то выяснится, что я самый юный и, следовательно, самый неразумный в нашей компании. Алеша! Вы что, уже вернулись?
— О! Какие пгиятни гости! Как я вас ждаль господин Петгоф!
— Я просто искала дядя Гриша, спросить о Фердинанде, но это не спешно…
— А что, разве неправда? — упавшим голосом спросила Лулу.
Его тон внезапно расслабил готовую к обороне Лулу.
— Саша, — строго и укоризненно произнес за ее плечом Виконт, — да вспомни ты, наконец, что ты девочка, красивая девочка! Как ты себя называешь? При чем тут лягушка? Что за глупости?
— Я же просил вас, Алексей Кондратьевич, не запрягать Арно, он выше других коней, и холка у него стирается…
— Маленькая. Да. Года два, я думаю. В чем-то лимонно-желтом. Очевидно, твое пристрастие к золотистым тонам — с тех пор.
— Этому пора положить конец. Вы — хозяйка, вы столь опытны в делах. Решать — вам и только вам.
— Вы уверены, что это — конечная цель моего путешествия?
Через секунду бедняжка лежала на аллее, беспомощно задрав обутые в атласные башмачки ватные ножки. Большая охотничья собака подошла и с интересом стала принюхиваться к свалившемуся с неба подобию дев…
— Правильно. Мы в кондитерскую. А только потом к Софье Осиповне? Да?
— А вы хотите сказать, что не утруждали себя шифрами? Отдавали прямые директивы? Так или иначе, ваша акция предшествовала. Это недвусмысленно следует из текста.
— Э-э, мамзель наша, — говорил тогда, глядя на ее невольную гримасу рассказчик, — видать, про себя нехорошее вспомнила… Что, небось, много грехов за лето накопила? А то, гляди, и пораньше того, в пан…
Все в доме, кроме Шаховского и отца, которые научились управлять, побаивались ездить даже пассажирами. Братьев Виконт заставлял садиться в авто чуть ли не насильно и пытался обучать, а дам даже не пр…
— Смотря какие, груши — только осенью, яблоки тоже, а вот вишан скоро покушаете…
— Сначала шутили, а после прочтения письма стали ко мне плохо относиться. И за столом даже не посмотрели! — Лулу готова была заплакать, вдруг поняв, что ничего важнее в мире, чем его отношение, для н…
— Я принимаю ваше приглашение. Вы ведь меня пригласили в… какой-то замок?
— Пора! — Виконт прикрепил Ромашку к Арно за уздечку. Лулу, кряхтя, поднялась. Виконт, сев на коня, поднял Лулу за талию и осторожно посадил перед собой,
— Караваджо? Разве я тебе уже не рассказывал?
— Девочка, вон оно что! А и верно, для пацана слишком пригожая. Вот я перепутал, старый жук! Смотри ты! А за чем остановка? Ну, девочка и девочка. Дочка?
— Когда я избавлюсь от этой картавости и акцента? Просто годы идут, а воз и ныне там! — щегольнула Саша знанием идиом.
— Тонька! Вышла б, помогла. — В комнату заглянул усатый мужчина в соломенной шляпе.
— Кажется, я оконфузился… Мадемуазель, дорогая, вы — нашего круга, простите, простите, — дядя довольно мило склонил перед ней голову. — Можете гордиться, он знаток и ценитель женщин, и если вы растоп…
Лулу опускала голову, бормотала «спасибо, я уже сыта» и выскальзывала из-за стола.
А Виконт… То ей казалось — он постоянно здесь, сидит рядом, наклоняется к ней, рассказывает что-то очень приятное, легкое… не дает уйти в плаванье по гуще враждебного океана. Краткое забытье, и опять…
Сияя, Саша не стала задумываться о его странных обетах, тем более, что еда ему очень понравилась, и это было видно не только из похвал. За одним столом с ним и сама она поела с удовольствием и даже п…
— Спасибо, Шаховская, удружила, — сказал на одном из собраний Любезный. — Звездануть не звездану, потому что ты девочка и обычно за справедливость, хотя, надо бы… Проходу, сволочи, с твоим Люпусом не…
— Не люблю. Знаешь, Сашенька, почитаешь Пушкина. Ты замечала, что французские поэты поверхностны рядом с ним. Их стихи прозрачны, изящны. Но они, как узор на стекле, за которым — жизнь.
— Приехали. Забирай, что здесь наше. Пошли.
— Что, ты так и промчишься мимо, не сказав «Здравствуй?»
— Че такое, че такое, расчекался! Не раскумекал по малолетству и не надо! Амба. Вот че! — доходчиво объяснил вместо отмолчавшегося Виконта Леха. — Разлетелися в щепы, вот это да, фейерперка! Я этому …
— А! Так это ваша парижская мамзель… — протянул гость.
Странноватые обычаи, подумала Лулу, но тут же сопоставила: если в этикет входит кланяться портрету в нижнем зале, то может быть, вполне, может… Прозвенел колокольчик, Роза отбежала и что-то зашептала…
— Ты лучше к мальчишкам иди, чтобы не дразнили, так же не делают, а то.
Они и в самом деле благодарны всю жизнь, и теперь, когда стали маститыми оба, и когда получили признание в жизни за совсем иные опусы. Но и времена-то иные… Вот и родилась мысль — доставить людям удо…
— Сколько бы мне ни говорили, что это влияние моего отца, я буду твердить: «нет, нет и нет!».
— Будете, будете! Мы здесь посидим, сколько нужно, хоть месяц…
— Нет! Стой здесь, на этом месте. Я сейчас вернусь, — и побежал к дому сам.
Она медлила. Отнимут, наверное. И что же дальше? Она вывернула карманы, достала бумажку, попутно возблагодарив мысленно Поля, за то, что изъял пистолет. Держа денежку подальше от немцев, начала всхли…
— Виконт, он единственный Курнаков, которого можно, если не исправить, то нейтрализовать как врага. Добиться пассивности.
Удивительно, но Фима ей бывает приятен именно в минуты, когда он смущается перед Юлей, и в серых глазах проступает обреченность утопающего, отчаивающегося дождаться спасательного круга. Она тут же по…
— Я Лизу больше люблю изображать. «Веселое созданье ты, живое». А ты мне реплики за Молчалина подавай… Нейтральным тоном, да?
— Да ну, Виконт! Вы скажете… в критической ситуации… Давайте, я первая выскочу! И побегу. Отвлекая…
— А я в твоем возрасте пропадал на катках! Чем же ты занимаешься?
— Я, я ворчу. Знаешь, тымне почитаешь стихи. Мне тоже нужна духовная пища. Я люблю слушать, когда ты читаешь. Сегодня Беранже или Готье.
Что же действительно последовало за радостной вестью: «революция совершилась»? Осень холодная, подмораживает почти по-зимнему. Нет дров. Нет керосина. Тянутся длиннющие очереди к продовольственным ла…
Она прислушалась: сел он? Тьма… хоть глаз выколи. Где же он сидит? И почему замолчал? Когда они взобрались на покорную серую лошадку, Саша сначала боялась, что Виконт не удержится в седле. Но он проя…
— Афина — не только воительница, но и богиня мудрости. Тем не менее, тебе придется Данте пока оставить в покое. Поверь, это совсем не те путешествия, которые тебе понравились бы. Не горюй, я найду те…
— Будет, Дмитрий, что ты говоришь, что еще за «связалась», «водится»? Расскажи, лучше, о себе!
— Дочерью это сучье отродье не считаю! Кормить и держать при себе не намерен! Чтоб к вечеру ее в доме не было!
Затылок Петра снова врезался в шкаф — Виконт рывком развел захваченные Петром руки в стороны и ударил противника головой в лицо. Саше казалось, что любой из этих звучных ударов может стать последним,…
— Придвинь книги, будь любезна, или передавай по одной… — Виконт, не глядя, протянул руку, но она повисла в пустоте.
— «Le bâtard» — потрясенно припомнила Лулу — теперь-то она знала это слово.
На счастье у этой семьи еды было предостаточно, и они с радостью приняли Сашины условия. Вообще, судя по всему, они были довольно зажиточными. Правда, и семейство было немалое. Мать с отцом — старики…
— Буду, без фокусов. Оно само получается. Не буду больше дурить. Вот вам крест. Ей-богу.
Что он говорит о едином порыве, охватившем Россию? О дружном и радостном стремлении отдать до последней капли свою кровь? Лица людей на улицах мрачнеют день ото дня, в городе все больше причитаний и …
— Но вы сказали: «Все будет великолепно», я подумала, вы знаете…
Виконт выудил из розового конверта лист, пробежал глазами и усмехнулся: — Весьма интересное послание. Как думаешь, о ком?
— Ничем особенно. Ведь зимой здесь скучновато…
— Она не сердито дразнится, а ты обижаешься всегда. Она уже даже боится дальше дразнить, а ты, все равно, драться начинаешь….
У «Шуры» сделалось тоскливо на душе. Впереди — встреча с Софьей Осиповной, потом, наверное, полетит новое письмо той в Раздольное… и понятно, в чьи руки это письмо попадет. И ведь, как всегда, невозм…
— А эт-та в какую войну воевала? В Г-германскую? Яп-понскую?
— Этого у него и без твоего вмешательства хоть отбавляй.
— Характерно, очень характерно, — приговаривал он, тряся щеками, — для такой конституции этот параллелизм — нервы и инфекция. Инфекция и нервы!
— Ой, извините вы меня! Мне бежать пора, больные не кормленные…
— Sua Altezza non è italiana? Ее высочество не итальянка?
Управляющего, Алексея Кондратьевича Пузырева, бледного, испитого, худенького человечка, Лулу видела всего несколько раз и всегда поражалась его заморенному виду и петляющей походке. Представить, что …
— Что-о-о! Кто разрешиль??? Как ти сметь??? Пошел вон отсюда! Ни шаг за порог свой комнат!
— И ничего не раскусил, — сердито ответила Саша. Так вот почему ее крики никого «не разбудили». Некого было будить. — Если так, куда же матросы с корабля делись? И потом, среди морских офицеров, знае…
— Уехал! Да Виктор, отец твой, его чуть не силком приволок сюда года четыре назад, когда Петр назначение в Петербург получил. А сперва Петра — стервеца в Москву услали. Виктор по военной линии тогда …
— Ах, — хлопнул себя по лбу Аркадий Игоревич. — Ну конечно, помню, слышал из первых уст, от матери этого самого неубитого юнца. Только она его Полем не называла. Ага, вот всплыло в памяти сейчас: она…
— А вдруг меня не пустят? — раньше Лулу никогда не интересовалась, можно ли гимназисткам в театр — это ей было ни к чему. Театр — не цирк и не зоосад. Туда запросто, без взрослых, не пойдешь.
— Черт побери! Не все марионетки! Есть же убеждения!
— Говорю же вам, я пойду, посплю, отвечайте, можно или нет, и я пойду, что вы волынку заводите?
Череда весенних дней в Ростове проходила в памяти в тяжелом ритме. Походы в госпиталь, раненые, попытки помочь, облегчить… Разговоры с искалеченным сотником, вернувшимся в Ростов с Румынского фронта……
— А вы знаете, — изумленно прошептала она, — я и сама не понимаю, почему так плохо занималась…
— Злишься, злишься, а чего — сама не знаешь! — отходя, пробормотала себе под нос Таня.
Этой беды с Софьей Осиповной не случилось, но как-то за то же блюдце, нечаянно задвинутое под шкаф, она так тряхнула «детку», что бесстрашная Лулу закашлялась от испуга. Ей показалось, что тетка влож…
Дмитрий быстро скрылся в темноте, даже не вспомнив, что его оружие осталось в кармане Поля. А Саша злорадно подумала, что ему за это попадет, и это была ее последняя в этот час более или менее спокой…
— Явилась, слава Богу! Ты бы сразу на неделю наедалась впрок, если каждый день за стол вовремя придти не можешь. Клади, велико дело, на ковре полминуты полежали…
— Tu pousses le bouchon un peu trop loin, — осадил ее на неизвестном хозяйке языке Виконт.
Саша волновалась. Опять его нет, а уже совсем ночь. Она бы не мучилась, если бы он был здоров, в деревеньке было спокойно, а в о круг их пристанища не так темно и пусто.
— Потом бинт не понадобится. — Он стянул с себя полушубок и куртку.
— Здрасте, здрасте! Сейчас Катю позовем, Васек, слетай-ка!
— Как тебе не стыдно! Он всей душой к тебе! Себялюбка, капризная!
— Входи! — они очутились в сенцах с высокими потолками.
— C'est bien moi qui a commencé cette bagarre et c'est moi qui ne doit pas monter à cheval et aller déjeuner au bord du fleuve.
— Курнакова? Четыре. — Едва взглянув сначала на нее, потом в контрольную, выдает учительница.
— Я, когда приду домой, тогда и поем, хоть в десять часов!
Выражение у Виконта мало изменилось, но Лулу почувствовала, что он недоволен.
— Тут уже нет французских… — рассеяно сказала Лулу. Она как раз вытащила из книги, про которую Виконт сказал, что она принадлежит ему, фотографию и принялась ее разглядывать. Нежные, тонкие черты уже…
— Ладно, прикрой глазищи-то. На сердитых воду возят..
— А ваш знакомый дней десять назад приходил, ты спала, Сашуня, приходил и звал Павла Андреича ехать куда-то, обещал после за тобой проводника прислать. Вроде, дело какое-то у них было, Андреича угова…
— В обществе невежливо говорить на языке, непонятном хотя бы одному из присутствующих, не правда ли, Алексей?
— И давно ты замерзаешь? Что ты тут вообще ищешь?
Так, обстрел номер три! Лулу поспешно опустила голову, чтобы спрятать «совершенно глупую улыбку», которая никак не уходила с лица. Тем более, что сестры Гинзбург буквально уткнулись носами в свою пос…
Тут же «в подтверждение», девушки, не найдя больше слов, вцепились друг другу в волосы и, надо признать, инициатива принадлежала Тоне. Ее коротенькие, крепкие пальцы захватили светлые волосы Веры так…
— Не-е-т, я вам подходящую обстановочку устраивать не собираюсь! Шалишь!
— Я тоже, разумеется, нет. Вы ведь не собираетесь, а две ночи нормально не спали уже, между прочим. Будем рассказывать страшные истории. Чтобы не уснуть. Я знаю одну — ужасную! Про привидения. От Ага…
С этих пор Лулу перестала разговаривать с ними. Самое страшное было то, что хозяева, как будто не почувствовали перемены в ней. Елейное «детка» и смачное «хе-хе-хе» звучали в прежних тональностях. Лу…
— Какие вы странные вещи говорите. И улыбаетесь. Шутите так?
Лулу на бегу хлопнула себя по спине и тут же почувствовала в этом месте мягкий удар.
— Ну и ладно, Павел Андреич, садитесь, садитесь и спокойно отужинайте, а то все на бегу. — Заискивание, вот что было в голосе поднявшейся с места тетки. А Виконт уже сел за стол, подумал минуту, пото…
— А если б правильная была? — спросила пораженная Саша. Она и представить себе не могла, что подстреливаемые по его задумке должны были еще совершать правильные курбеты!
А здесь все так плохо относятся к ней! Ее приезду никто не рад. Отец с матерью всегда, как будто нарочно, унижают ее в присутствии чужих… Лулу, задумавшись, машинально вертела в руках тяжелую серебря…
— А я буду свистеть, как будто ветер от них во все стороны от быстроты.
— Ну, на другое прилажу, какая разница? Давай, давай, не таи, не томи: не русский?
— Может, там провизия? — предположила Саша, вскарабкавшись по высоким ступенькам и помогая ему разгрести стружки. — А вокруг голод…
— Судить учителей — не ваше дело, Курнакова. Учительница была права.
— Никакого, я думаю. Это, видимо, просто с войны были письма от офицера какого-то. Память о нем, зачем же понадобилось рвать?
— Я знаю, — буркнула Лулу, отворяя дверь, — я просто книжку одну нужную поискать хотела.
— Мы гуляли и в дождь. Но тебе надо отдохнуть, я вижу. У тебя глаза не такие, как всегда…
Правильно, бояться нечего. Лулу напряженно всмотрелась в темноту. Кажется, ничего. Не думать о страшном… Не надо… Только о хорошем. Катя, наверное, возится сейчас с Тимкой, играет в какой-нибудь паро…
— Мне не холодно. Погоди, встану. Засиделся. Да не смотри ты на меня, будто я сейчас рассыплюсь. Все в порядке. А тебе как на карауле? Не скучала?
— Ну, знаешь, Александрин! Я отказываюсь тебя понимать. А! Понял! С утра натворила что-то. Угадал?
Лежавшее на тарелках показалось Лулу таким аппетитным! Она ощутила зверский голод и возражать больше не стала. Какое это было удовольствие, держать в руках куриную лапку, макать в соль цельную картоф…
— Встречались, кажется… находчивая ты особа, Шура, прямо скажу!
Класс склонился над партами, класс писал контрольную по истории! Нововведение — письменные работы по гуманитарному предмету на двойном листочке было привнесено этой удачливой новой учительницей, кото…
Удивительно, но такое, казалось бы, невеселое происшествие настроило их на озорной лад, по крайней мере, внешне.
— Конечно, холодно, ты ведь у меня южанка, — он присел на какой-то сугроб и, поставив Лулу перед собой, смахнул снег с ее лица и попытался затянуть на ней платок.
По дороге он не проронил больше ни слова, слушал все с той же улыбкой Сашино упоенное щебетание, в котором только и слышалось: ты, тебе, тебя, твой.
Сейчас ей несравненно лучше, чем в пошлом году — у нее есть Таня с Катей! Собираясь втроем, они не только беззаботно болтали о всякой всячине. Им случалось вести серьезные разговоры о войне, о событи…
— Держи — держи, Нюрка не воровка какая-нибудь. Только монет нет — хоть ты меня режь. Была… одна, там, другая… — на жратву сменяла в голодуху. Сала б отрезала — и того сто лет, как нет! А эту — на, б…
— Это и будет ее комната, есть же будет в столовой с нами.
— Угусь, а я — под утречко. С зари — ни в одном глазочке, — сладко зевнул Леха.
— Потом я могу раскаиваться, но в тот момент, когда я вытворяю, не могу себя заставить прекратить… Точно знаю, что надо делать противоположное и не делаю.
А вот Танин папа, дядя Арсений, другой: и пошутит с ними, и про гимназию слушает совсем иначе — видит смешные черточки в их обычном житье. Он тоже правильный, но как-то не беспросветно…
— Ты че, обидки взяли? Я ж шутю. Понарошку дразнюся! Ты зато башковитый!
— Юля, а как на тебя действует… ну, внимание, интерес? Я все не могу понять, тебе приятно?
Классная дама замахала платком, созывая «девиц». Зачем? Неужели… Да, опасения оправдались: надо отсидеть еще два урока в гимназии. Последнее время приветствуется, когда дети, молодежь не болтаются св…
— Лошади… а какие-такие лошади, куда-то разбежались… мы не осведомлены, может вот барышня…
— Да, встреча оказалась фатальной. Для нее. Смотрины не состоялись!
— Перебивать меня не надо. Как раз слова «чудной», «чужой» происходят от названия «чудь», а не наоборот. Дело в том, что когда-то соседями славян были готы. «Тьюдд» — называли себя они сами. На их яз…
— Жаль, что не поехать в Петергоф. Я его очень люблю, ты знаешь. И Павловск! Саша, какие места! Славянка — красавица! А ты заметила, что вода во всех каналах и речках, и в Неве разного цвета? Свой ха…
— Друг друга? Ты-то меня вряд ли помнишь.
— Евдокия Васильевна! Пал Андреич приехал! К себе пошел, того не видал еще… — с оживленной и испуганной мимикой сообщила вбежавшая Тоня, сразу начав расставлять суп, тефтели, салат и хлеб.
— Почему вы не объясняете? Говорю же вам, у меня все перепуталось: синусы зашли за косинусы, а таблица умножения пересеклась с биссектрисой, той, что бродит по углам, делит угол пополам!
— Эта особа, Александра Шаховская, — родственница и воспитанница Поля Шаховского, помните такого?
Не прошло и двух дней, как стали наведываться соседи, чтобы пообщаться с Полем. Поджидая его, под сочувственные охи Семена, рассказывали чудовищные истории о грабежах и налетах. В присутствии Виконта…
И Виконт действительно рассказывал еще долго, часа полтора, до тех пор, пока истомившийся Пузырев не рискнул вызвать его из библиотеки. Лулу пошла к себе в комнату. Ей было что обдумать и чем занятьс…
— Именно потому, что это рейки. Разве это может быть вашим призванием?
— Да, ладно, Татьянка же говорила… Тем более молодчага, насчет Кати. А стряпню мою на словах не хвали! Делом, делом доказывай! Вы сейчас вверх тянетесь… Я уж думала Татьянка худущая у меня. Ан нет, с…
И Саша вытерпела — не накричала, не оттолкнула. Просто встала и ушла. Только с опасливой неприязнью косилась с тех пор в сторону чувствительной Стеллы, старалась не оставаться с ней наедине.
— Ладно, — шмыгая, согласилась Саша. — Спать.
— Ишь, чего захотел! Те времена прошли! Я с тобой, возомнившим приживалом, поквитаюсь! На коленях просить прощения будешь за свой гонор, за каждый раз, что ты на меня руку поднять осмелился. Иначе я …
— Стой, детка, стой, — я тебе сейчас дам книжечку, прочтешь и станешь послушной, покорной деткой. Читай не торопясь, можешь подержать ее у себя… Это мое послушание: наставлять заблудших, укрощать нео…
— Подождите, не частите так. Чего вы вперед бежите? С Инус — это с кем? Инус — это кто такая?
— До чего умный малолетний товарищ! — изумился Север. — Все правильно! Лучше не скажешь!
На этом бы дело и закончилось, но Фима, на которого действовали только небесные очи Юлии, посчитал необходимым «дать принципиальную оценку» и не преминул в сотый раз напомнить про некоторый случай с …
— Вперед, героиня. Страшно интересно, как они будут все это принимать. Эксперт прибудет, очевидно. Если раньше никто не «примет». Любуйся, бесполезная железка, — он подкинул на руке замок, который та…
О ком это он интересно, о ней или о Тане? Кажется, все-таки о ней. Неужели он тоже считает ее «незрелой», как Сергей и Валентин? Конечно, в его глазах она, наверное, совсем маленькая. Он весь такой с…
Саша и не пыталась ничего возразить на обойму коротких безапелляционных фраз. Как ни смешно, она действительно почувствовала, что отказываться и капризничать сейчас больше не сможет. Виконт поставил …
— Она забыла запереть замок. Я сразу вышла…
Веки закрылись, и она забылась тяжелым сном.
— Так. Ничего больше мне не надо говорить, — сжав губы и нахмурив брови, прервал ее Виконт, — я понял. И Антонине я объясню, чего не следовало делать. А ты послушай. Да. Это очень тяжко, Александрин,…
— Как всегда, Шаховской, много о себе мните! — Лулу по звуку шагов поняла: дядя двинулся к Виконту.
Лулу прекрасно поняла о ком речь, потому и остановилась, как вкопанная…
— Поль, а не твоя ли манера лезть все время на рожон передалась этому цветочку? И ты, неужели ты надеешься вылезти из передряги, если попадешь в нее? Безумный мир, и мы — песчинки, носимые ветром по …
Учительница, вздернув и зафиксировав высоко на лбу широкие брови, поджав тонкие губы, закачала равномерно головой, как фарфоровый болванчик на секретере у Виконта. Мать зашикала и затыкала Лулу в бок…
— Я не доживу с этим до завтра. Умру от любопытства. Нет, каков! Роковая фигура! Вероятно, собаки и вовсе не было. Я припоминаю, что у Конан-Дойля кто-то бегал на четвереньках. Не дворецкий ли с фона…
Колька только открыл рот для ответа, как телегу тряхнуло — это на нее навалился грудью, приотставший было, Федор, его средний брат.
— Наша, а что? Ты один здесь, посреди дороги? Идешь куда-то?
— Ах! — испуганно прервала она свои призывы, — кисонек, детка, мучить нельзя, — и, схватив у Лулу с колен пусенка, наградила его крепким и долгим поцелуем.
— Антонина, вы здесь? — в комнату постучали.
Они тогда тщетно добивались пропуска еще неделю. Саше было непонятно, проявлял ли Виконт по этой части особенное рвение, но рассказывал он обо всех сложностях с большим чувством. Дело у немцев, оказы…
Леха, заломив шапку, победно уселся напротив Саши. Его огромные, желтые в крапушку глаза сияли наивным торжеством. Конечно, Саша была голодна, но и горячая похлебка не возвращала бодрости. Она даже е…
— Викеша, батька родненький! Да подь сюда, лопну, молчать не могу!
— Надеюсь, этого не произойдет, надеюсь… — волновался Илларион Ипполитович и торопился уйти, оставляя своих подопечных под открытым огнем Любезного, более известного, впрочем, под именем Люпуса.
— Не вставайте, Поль, Поль! О-о-о! Так и сделаем. После каждого малюсенького события, там, в повести, станете высказывать предположения всякие, догадки. Посмотрим, сколько раз Вы пойдете по ложному с…
— Съездим! Вместе? — Лулу была поражена таким высказыванием, он, конечно, не выполнял и половины своих обещаний, но обещал-то всегда вероятные вещи… — А что вы делаете в этих городах?
— Двадцать девять ему, — ворчливо вмешалась Саша. Даже если бы она умирала от слабости, и то вступила бы в торг по поводу его возраста. Каждый год разницы казался ей дополнительным барьером между ним…
Учитель задумался, придерживая Сашу за край тючка и тем самым давая понять, чтобы она подождала конца его раздумий.
— А вы это разве не читали? — подозрительно спросила Лулу.
Виконт покивал головой, не глядя на ребенка.
Виконт отказался и уже шутливо помахал рукой, прощаясь, но на сторону старушки неожиданно для самой себя решительно стала Саша. Ей почудилась возможность прямо сейчас решить жилищную проблему. Кварти…
— Это, чтобы не кудрявились. — Лулу спохватилась: она же совсем позабыла о роли благонравной ученицы! Встала и заложила руки за спину.
Звонок застал класс в состоянии изнеможения от смеха. Гаврилова так и стояла около стола, и гнула свою линию — требовала разжевать ей таблицу умножения немедленно, не откладывая, раз и это надо.
«…Ты в ее власти, она — в твоей…». Все слова Виконта помнились Лулу очень точно, причем, звучали в голове его голосом и интонациями, но эта фраза, сказанная им о книгах, почему-то запечатлелась ярче …
— Сказала же, забирай, черт тебя дери! На что мне потом по ночам во сне твою перевернутую рожу видеть!
Саша зарделась от стыда и от удовольствия и смущенно улыбнулась ему в зеркало.
Под теткины приговоры Лулу с аппетитом уминала блинчики с мясом. После недавних скандалов слушать благожелательную речь было очень приятно, и она согласно кивала Евдокии Васильевне, хоть и не до конц…
— А смотрится или не смотрится? И так высоко. Выше локтя! Так же не носят?
— Ты что, ко мне претензии какие-то имеешь? А с лошадью куда? Ее кормить надо! Да! Это возьми на крайний случай. — Он вытащил из кармана две золотые монеты.
— Ой, Поль Андреевич, неужели это ВЫ? Я, собственно, с донесением ехал… Вот это встреча! Поль Андреевич!
— Изменил ракурс, обозначил перспективу, — он быстро набросал на обложке взявшегося откуда-то блокнота два легких чудесных рисунка и положил в ее карман. — Рассмотрите потом! А я приступаю к торжеств…
Мимо них прошел человек, приведший Лулу к калитке. За ним прошли вразбивку еще несколько мужчин. Девочки побежали греться в «прокуренную» квартиру, но Лулу быстро ушла на Береговую. Ловко избежав вст…
— Ты не так лепишь! Всему тебя учи! — он подошел к недоделанной бабе и безжалостно разбил в снежные комья. — Давай еще снега.
— Ну, пошли удивляться. Дай, туфли надену.
Группа военных, вместе с отцом, стояла спиной к дверям и мешала обзору. Но все же было видно, что смуглый усач-офицер яростно нападал на кого-то. Шпага в его руках просто сверкала. Он притоптывал ног…
— Простите, я вас не понимаю… — в недоумении свел брови Кузьмин. — Вы хотите сказать, нашу шифровку по такому же поводу? А почему вы решили, что она существовала?
— Поль, вы хоть приготовьтесь. Вы знаете, в чьи объятия мы сейчас попадем?
— Что это вы, тетя, такое про Вик… и гроб говорите, так не надо говорить, это очень, очень нехорошее высказывание…от него просто страшно делается.
— Таня, — вдруг на Лулу нашло озарение, — а я знаю, где его уже видела!
Нет, взгляд у него не странный, а скорее грустный. Почему?
— Дядя, что это за чепуха такая, Временное правительство? У меня не укладывается в голове…Россия без императора? Ведь все полетит к черту? — Виктор, задавая этот вопрос, старался быть, как можно, сол…
— Я не кричу. Я даже голоса не повысил, я почти прошептал! А разницу между собой и Алексеем ты признавать отказываешься?
— Тш-ш, тш-ш… Саша, перчатки вытащи там у меня из кармана. Металл, просто рукой не возьмешь.
— Вообще, — вмешалась Саша, — я уже взрослая. Давно не боюсь спать одна.
— Погоди, Санечка, будем еще думать, как с тобой поступить! Не к спеху.
— Вы же тут не живете… Я пойду туда, где вы, буду следить, чтоб вы после обеда спали и вечером — вовремя… Сколько мы тут еще пробудем? До завтра? До послезавтра? Не будете мотаться туда-сюда и окрепн…
Итак, покинув своего преподавателя, Лулу, наконец, очутилась в саду одна. Бежать к дяде Грише нет времени. Посмотреть, покраснела ли смородина — тоже, кусты далеко в глубине сада. Можно проверить, вс…
— Как-нибудь, в другой раз — обязательно. Я видел немало интересного, и в моей жизни были не только дешевые авантюры.
— Кузьмин приходил? — встрепенулась Саша. — И что? Даша, ну что вы так медленно рассказываете?
— Я пришел с другим разговором. О вашей дочери. Она предоставлена здесь самой себе, вам некогда обратить на нее внимание. Согласен, не ваша в этом вина, не то время. Так отправьте ее к Евдокии Василь…
— По-моему, в пролетарской школе изредка готовятся к контрольным. Вы для себя учитесь, мне что, больше всех надо?
Но на беду хитрый замысел был сорван криком тетки, очевидно, звавшей ее уже давно и теперь поминающей по старой привычке ее никчемное французское воспитание.
— Любопытство здесь совершенно не при чем, ты напрасно так говоришь, дядя Гриша! Я же их друг, а Ваня — брат Тани, я спросить хотела…
— Здравствуй, и беги за варежками, я дождусь, не бойся.
— Да что ты делаешь, святый Боже, это же твой обед, недоеденный! Убери, сейчас нормальным людям ужин принесут, — тетка протянула руку, чтобы поменять Виконту тарелку.
— Сашка! А ну немедленно дать мне воды! И быстро угомониться! Перед людьми стыдно!
— Да, действительно. Матросик. Я в подобном одеянии смахивал бы на беглого каторжника.
— Итак. Отныне, ежедневно таскаю из кухни провизию. Застигнутый врасплох, объясняю: «Люблю, знаете, помимо общих трапез, полакомиться в одиночку!». В результате меня начинают за глаза называть «обжор…
— Вот и хорошо! — подытожила тетка. — У нас в доме теперь порядок, с вашим приходом, как вас там, Клара Ивановна, всем внимание. У мальчиков — наставник. И девочка — не в обиде.
Она первая засмеялась. Ему, видно, понравился ее ответ, он присоединился, потрепав ее по волосам. Когда они добрались до дома, она чувствовала себя с ним легче, чем с подружками в Рамбуйе, лучше, чем…
— Как я неожиданно, да? Ты испугалась, Аля? Заметила, какое платье было на Луниной из шестого? Не форма, а такое, с прошвами и пелеринкой, она с мамой к директрисе на прием приходила…
Дверь распахнулась настежь, вошла директриса в сопровождении классной дамы и притворно ревущей Розы Агаджановой. Интересное что-то! По крайней мере, избавление от сентенций Марии Михайловны. Странно,…
— Я тута третий день мозгую… А вы все — че это наш Леха помалкивает? А это он мозгой ворочал, тут, конешно, враз не обернешься! И до чего догадался… Викеш… С Сашкой-то нашим чего-то не того… Он как-т…
— А завтра, завтра будем кататься? — заворожено следя за довольно пофыркивающим в воде конем, спросила все еще задыхающаяся Лулу.
— Фу, Воля. Сразу бы говорил! Чудак-парень. Это же хорошо! Отлично! «Выгоняют»! Придумал!
За столом засмеялись, и Лулу почувствовала себя совсем просто.
Опять поднялся невообразимый шум. И вдруг разом стих.
— Ну, уж не как разложившийся асоциальный oncle Simon. Где книги у него, объясните мне немедленно!
— К чему нам браться за оружие? Да и патроны эти ловкачи с собой унесли. Давай вот так. Снежками в то дерево. Катай.
— Ну, чтоб мальчики замечали. Если даже старик растаял… Кто твой кавалер, не скрытничай — я же тебе свой секрет рассказала…
— Да. Похоже на крестную. А-а! Значит, это ты разбила Психею. Однажды по приезде… это был шестой — седьмой год, пожалуй… Елена Александровна просила как-то склеить, реставрировать. А статуэтку я пото…
— Мамá! Она ко мне пристает, говорит, вынимай камни, я сижу, а она пристает. Скажи ей!
— А ну, паршивая, говори, кого это ты пускала в дом? Отвечай немедленно!
— Ну, Григорий Трофимович. Он у них… Курнаковых… работал в саду, неужели не помните?
— А мамзель-то, пусики-мусики, сказала: в ласке будем жить, в радости непрерывной, чего лучше! Хе-хе-хе-хе….
— Итак, раскроем наугад. «Учитель словесности». «… Послышался стук лошадиных копыт о бревенчатый пол…» — голос его понизился, как всегда при чтении, Саша откинулась на подушку и наполнилась предвкуше…
— Эклектика, — еще раз вздохнув, сказал Виконт, — это механическое смешение стилей, композиция разнородных элементов.
— Река в Петербурге, ее набережную называют так же.
Саша встрепенулась: Виконт сейчас что-то скажет!
— Хватит изображать благородство. Ты, бессребреник, прикидывался, что тебе от нашей семьи ни копейки не надо, а сам, Виктора облапошил и домом, как хочешь, заправляешь? Рай себе устроил — сколько жен…
— Вон ты смышленый, Сашок, пораскинь мозгулькой. Туда, к церквушке, условленному месту, наведаться не грех. Как бы не осерчал Викентий-то. А ты тута как же?
— Нетривиальные, я бы сказал, — отозвался Поль, уколов Кузьмина взглядом.
Щелкнула задвижка, Лулу, наконец, оказалась предоставлена сама себе. Она быстро разделась и потушила лампу. Заснуть она и не надеялась — просто хотела, чтобы ее не потревожили. Легла — и все тут. Уст…
— Авторское творение пятнадцатилетнего Павла Шаховского. Довольно наивное. Но прижилось.
— Но ведь это — бабушка. Здесь, в книге — бабушка.
Саше удалось поуспокоить расстроенных приятелей. Договорились на том, что она завтра утром сама проводит ребятню, а если вдруг им не понравится, они придут обратно по той же дорожке домой… В душе она…
— Тебе срочно нужно поесть. Сядь в это кресло, не растрачивай сил.
Саша прижалась к его боку, придерживая Агашку, которая целенаправленно пыталась перелезть на колени к «Павлу».
Вскочив с места — нет, Жюль Верн слишком хорош для этой никому не интересной особы, не умеющей не только начать, но и поддержать разговор. Она достала свои учебники и уселась решать задачи. В наказан…
— Нет, нет. Эта нудная работа не для вас, Мадам!
— А у нас, в гимназии делали спектакль про ребенка без родителей — сиротка это называется. Я была мачеха.
— Не надо со мной разговаривать! Не надо, не могу! Там… их поймают теперь… Вы ему все сказали…
— А что они задерживаются? Вдруг что-нибудь случилось?
— Я не о куклах, а о собственном поведении.
Приподнявшись к оконцу, Саша проследила глазами, как он неторопливо пересек палисадник, толкнул хлипкую калитку. Надо раздеться и улечься, как следует. Ничего, она сделает это все потом, только отдох…
— Вот как раз ты терпишь, терпишь все время. Поэтому тебе так говорят! А надо было с самого начала Агаджановой и всем «таким» показать!
— Носы в шарфы засуньте, а то погода промозглая.
За это время они сделали два необычных приобретения. Одно так и осталось у Виконта, а другого они лишились в тот же день и весьма забавным образом.
— Я помню, что тебя манят ратные подвиги. Что касается меня, я рад, что пока могу избежать участия в этой кутерьме.
— Виновата моя свекровь! Это она испортила ребенка!
— Пал Андреич, дело-то в чем… Девчурка наша и впрямь прихварывала. Меня не было тут, друг любезный, а компаньонша моя… сами видите… женского в ней, как в церковном служке. А здорово сказано, как прип…
— И еще, — не отвлекаясь, спешила высказаться Саша, — неприятный момент. Надо рассказывать о себе подругам, со мной одна девочка, как один раз пошла, так все время ходит. Хочет послушать рассказы о с…
Она пришла в коммуну поздно, после отбоя и принялась тихонько собирать все свое небогатое имущество. Деревянного конька, тетрадку со стихами, одежду. Еще не рассвело, а она уже с тючком в руке пробир…
— Да, должен признаться, я его и впрямь не представляю. Если бы встретил — не узнал.
— Единственное, что нас может спасти, — продолжал Ричард, не придавая особого значения противоречивости своих ответов, — если к башне поскачет инфанта Изабелла. Я как-то научил ее отлично ездить верх…
— Виконт! Поль! Вы сами догадались обо всем этом?
…Что же выбрать? Искупаться? Набрать охапку цветов? Пойти дальше вдоль реки? О-о-о! Буквально в ста шагах стояла золотисто-рыжая лошадь под седлом, а хозяина рядом не было! Вообще, казалось, на много…
— Мало они бегаль? — пожала плечами маман, — Коко кашлел весь матэн… утрό. Ему на постель какао! Бессовестный Лиз, где он опять?
— О путешественниках, — засмеялся Виконт.
— Так, — неожиданно продолжил Виконт. — Ты гость, а на мне лежит ответственность за благополучие этого дома. Во избежание недоразумений, потрудись не обращаться ко мне … до приезда Виктора. — Он вста…
Саша поспешно взглянула в окно. Там, на удивление окружающим, Виконт сосредоточенно мыл руки, невзирая на мороз.
— Не забывай о приличиях! — и постучала в дверь.
Веселый что-то сказал ему. Саше показалось, что опасность на этот раз исходила от него. Пока приказ «убираться» не сменился каким-нибудь другим, она, не дожидаясь конца переговоров, рванула по скольз…
— Да, Жюль Верна, и вообще про путешествия. А про викингов — это правда! Мне говорил человек, который это точно-преточно знает! А еще он знает неточно, но это, потому, что точно не знает никто! — что…
— Курнакова, сообщите классу, что будет дополнительный урок французского.
Виконт присел после трудов на пуф, что в их спартанском быту означало крайнюю степень удобства и неги.
Ведь хорошо. Саша так устала, еще неизвестно, что там найдет Леша и найдет ли вообще, а здесь, сама говорит, большой дом. И правда — чисто, уютно… Нет сил терпеть уже, кончились они, эти силы, даже в…
Ничего хуже она произнести не могла, но Лулу было уже все равно…
— При чем здесь «красавица»? — кинула Тата. Несмотря на ренегатство некоторых подруг, она великолепно держала себя в руках. — Еще бы она, эта швабра, три мне, МНЕ, поставила! Мой папа ее плешивого же…
В дверях, вытянувшись, стояла классная дама. Очевидно, она уже не первую минуту слушала, о чем говорят в классе.
— Послушай, Семен. У меня от твоих песнопений — голова кругом.
— Пойдем. — Виконт на секунду взглянул на «Симуса» и предмет его вожделений, поднялся тоже рывком, сунул Саше в руку какой-то кусок, взял себе, и в мгновение ока они выпорхнули за дверь.
— Обстоятельства сильнее нас, кстати, мы на день, вернее, на ночь.
Как только Виконт услышал про шкаф, недоумение и недоверие в его взгляде мгновенно сменились обреченной уверенностью. Видимо, именно такого рода действия в его представлении были присущи Александре К…
Ой! — Лулу, которая было села, вскочила вновь, но тут же взяла себя в руки. Страшно, конечно, слышать об упомянутом теткой «пекле», но все же дело прошлое… Важнее узнать, про опасность, грозящую Вико…
— Кто «они»? Какой дядя? Ну, давай, погуляем часок.
— Виконт! Мы пойдем дальше! Оба! Живые! Целые!
— А что? Что испугался? — рассмеялась Саша. — Бывают же крупные дамы! Очень даже похоже.
И Саша решила играть с ними «Кота в сапогах». Пусть Пустыгин будет хорошим котом! И она знает, как можно быстро сделать из жилища людоеда прекрасный замок. Сначала у них будет беспорядок, все раскида…
— Ах, Поль! — она была не в силах оторваться от переживаний и даже невнимательно посмотрела, произошли ли изменения в моей физиономии за четыре дня отлучки. — Я в ужасе. Что делать с этим ребенком? П…
— Она мне только четверки ставит! Ну, пусть. Но я обнаружила в классе таких девочек, которые совсем не знали, и чуточку позанималась с ними. Они так хорошо ответили, а она даже не послушала, а про по…
— Не время философствовать! Каждый честный русский должен… обязан драться, раздавить сволочь… а ты, дворянин!
— Судя по вашей готовности, вы вовсе не так равнодушны к происходящим событиям, как пытаетесь показать.
Неожиданно раздавшиеся звуки заставили вздрогнуть. Они въехали на окраину станицы. Перед длинным бараком толпились люди. Неловко топтались мужчины в одинаковых серых одеждах, мелькали нарядные казачь…
— Вот, вот, вот, вот — посмотрите! — Пустыгин разжал кулачок. — Вот он — ключ!
Стелла, покачиваясь, повторяла: «Мы хотим читать про нас, про нас, про нас!» Гаврилова демонстративно руками и зубами рвала учебник в клочки. Один учебник на пятерых!
— Илларион Ипполитыч, если я правильно оценил обстановку, Петька пока что дерзнул часы распатронить. Илларион Ипполитыч, вы остановитесь в своих восторгах, вы подождите его подстрекать. Я вас умоляю!…
— Антонина — добрая девушка, но не в меру болтлива.
— Ой, ой я скорблю об отъезде возлюбленной горничной тоже!..
— Тетя, я не обрываю, что вы! Я просто… гроба испугалась… Вы говорите! В самом деле, должна же я понимать, что в семье творится!
— В одиннадцать-то часов? Неужели, опять не предупредила тетю?
— Видишь, сразу подтянулась, это тебе не гордец Арно, к которому надо ходить на поклон!
— Конечно. Я уже была один раз. У них такая мебель, посуда! С ума можно сойти! Все такое красивое, что хозяйка — самая неприглядная. Правда, Татка — некрасивая? Этот нос… И одевается, богато, но неле…
На Лулу слово «БЕЛОКАЛИТВИНСКАЯ» подействовало, как укол. Она вскинулась. Но нет, сразу она ничего такого спрашивать не будет. И не время… Впереди — Софья Осиповна.
Лулу прислушалась к быстро затихающим шагам матери. Она ощущала почти разочарование. Вместо героического побега, бесславное освобождение! С сожалением поглядев на заманчиво блестевшую за окном реку в…
— Случайно? — удивился он и усмехнулся. — Стрелять надо УМЕТЬ. Ну, если оружие в руках новичка, не говоря уже о тебе, тогда конечно: и кого-то можно, и себя.
Шестидесятые. С человеком, носящим имя кузена библейского царя Саула, беседуют два автора, достаточно юных. На основе семейных архивов, воспоминаний и собственного трепетного опыта ими написано произ…
— К-а-а-к был??? А теперь во что превратился???
— Не знаю, умеет ли «дядя Петя» сам соблюдать этикет и вообще, каким окажется, — она еще раз смерила приехавшего неприязненным взглядом, моментально подхватив имя, и заключила, повернувшись к братьям…
— Господи! Саша, это ты! Что за нападение? Перепугала меня. Что ты агрессивная такая? Прониклась духом времени? «Людей позову!» Именно это и следовало сделать, завидев злодея, а не кидаться самолично…
— Comme c'est intéressant! Alexandrine, encore une fois, s'il vous plait. — Виконт остановился с ведром дымящейся воды.
Как спросить, он по делам был в Ростове и увидел афишу с поэтичной сказкой, которая входит в программу изучения русского языка в его представлении, или… может быть… приехал, чтобы пойти с ней?
— Детка, детка, признайся, где ты пропадала? Знаешь, что случается с непокорными испорченными детками? — заклохтала, срываясь с кресла, Софья Осиповна.