— Курнакова, а ты уже целовалась? У тебя есть кавалер?
— Ах, — хлопнул себя по лбу Аркадий Игоревич. — Ну конечно, помню, слышал из первых уст, от матери этого самого неубитого юнца. Только она его Полем не называла. Ага, вот всплыло в памяти сейчас: она свечку ставила за здравие раба божьего… Павла! И, конечно, я тогда назвал вам фамилию, а вы сказали, что он очень известная личность… Эх, память…память…
— Конечно, холодно, ты ведь у меня южанка, — он присел на какой-то сугроб и, поставив Лулу перед собой, смахнул снег с ее лица и попытался затянуть на ней платок.
— «Le bâtard» — потрясенно припомнила Лулу — теперь-то она знала это слово.
— Именно потому, что это рейки. Разве это может быть вашим призванием?
— Будете, будете! Мы здесь посидим, сколько нужно, хоть месяц…