— Удивительно. Я столько живу в Ростове, но не представляла, что где-то здесь есть театр. Смешно?
— Виконт, он единственный Курнаков, которого можно, если не исправить, то нейтрализовать как врага. Добиться пассивности.
— Маленькая. Да. Года два, я думаю. В чем-то лимонно-желтом. Очевидно, твое пристрастие к золотистым тонам — с тех пор.
— А другие? Дантеса этого товарищи? Родители? Он чтό им — не позор семьи? Они не сказали: Это же — Пушкин, гений! Извинись, сейчас же!?
Лулу подняла голову и наткнулась на серьезный взгляд таниных светлых глаз.
— Я же просил вас, Алексей Кондратьевич, не запрягать Арно, он выше других коней, и холка у него стирается…