Все цитаты из книги «Внук Персея. Мой дедушка — Истребитель»
— Долго он у тебя летел. Много наговорил.
Навстречу мальчику, покидающему зал, рабы несли трапезные ложа.
— Охотник в Орхомене тоже так сказал. Он видел дочерей басилея. По его словам, нагие женщины висели на дереве вниз головами. Были уверены, что они — летучие мыши. Охотник отвел меня в то место, где о…
— Сам дурак, — Ликий, вредина, никак не желал угомониться. — Твой дедушка Пелопс возницу Миртила со скалы сбросил! А тот его проклял. Тьфу, говорит, на тебя, и на сыновей твоих, и на их сыновей с вну…
Оба спрятались в тени ближайшего портика. Трухлявое дерево колонн изъели жучки и оплел вездесущий плющ. Доски эпистелиона рассохлись и растрескались. Стрелы солнечных лучей пробивали их насквозь. В р…
— Твой выбор, — сказал Персей, глядя ему вслед.
Женские бредни раздражали спарта. Присутствие Андромеды пробуждало в Эхионе незнакомое чувство. Скорее всего, это был страх.
А потом столы опустели. Рабыни смели с них крошки — и перед каждым гостем поставили кубок. Долговязый виночерпий налил вина: мужчинам крепкого, неразбавленного, женщинам и Амфитриону с Леохаром — поп…
— Говорю ж, искать твоего деда. Когда вакханок погонят, шуму будет — на десять стадий! Если только…
Навстречу ему из храма вышел мальчишка с копьем. Копье было тяжелое, не по возрасту. Сжав обеими руками ясеневое древко, он направил острие на Убийцу Горгоны. Смертоносную бронзу и лицо Персея раздел…
На дубовой колоде сидел аргосец — одногодок Амфитриона. Он строгал ножом упрямую деревяшку. Места на колоде с избытком хватало на двоих.
— В мир живых? — змеиное кубло вздрогнуло. Дионис повернул к Лукавому сияющее лицо. — Этого мало, хитроумный брат мой! Она поселится на Олимпе! Отец подарит ей дворец! И пусть только кто-нибудь из ва…
— Радуюсь, — согласился детина. — Я — этот… Тритон я. А папашку звать Навплиандром. Третий я у папашки, вот и Тритон, значит. Ну, и в честь бога, да. Только бог, он с хвостом, а я так…
Гости зашумели, приветствуя братьев. Ослепительно-белые, словно присыпанные солью хламиды, венки из фиалок, бороды расчесаны и завиты колечками. Сейчас Меламп с Биантом были похожи, как никогда. Вот …
— Если бы ты бил их посохом, они бы любили тебя от всего сердца. Вон, Аполлон разит их мором, а какой они ему храм отгрохали? Лучший храм Аргоса! И назвали верно — в честь Аполлона Волчьего…
— Если, да, измени своим привычкам. Не буди его, — навплиец указал на Тритона. — Пусть мой брат отдохнет.
Вот так и жизнь человеческая. Событие, что еще вчера приводило тебя в отчаяние, низвергая душу во мрак Аида, при свете дня вызывает лишь кривую улыбку. Событие осталось неизменным, как вид с обрыва. …
— Это Олимп! Клянусь молотом Гефеста, Олимп, и все тут!
Змеи осыпались вниз, к ногам Лукавого. Часть расползлась прочь, часть поглотила трясина. Давно сгнили маки, рожденные асфоделями. В лучах рассвета красная медь ступеней горела костром. «Моя мать, — в…
Пока судья объявлял победителя, пока очухавшийся лев обнимался с медведем, хлопая того по спине — взгляд Амфитриона устремился в дальний конец арены. Там разминались пращники. С расстояния стадии мно…
Стражники мигом потеряли интерес к разговору, из чего Амфитрион заключил, что им — а пожалуй, и остальным взрослым — история Ликурга хорошо известна. Алкей же с минуту молчал, играя с тетивой. Высоки…
— Можно сказать и так, — согласился Меламп.
— Радуйтесь, уважаемые. Я Меламп, сын Амифаона, целитель.
Большое видится на расстоянии. А небывалое — вплотную, и никак иначе. Небывалое? Ха! Букашки гонят себе подобных — такое случалось бессчетные тысячи раз, и повторится еще тысячи. Все течет, все меняе…
Косматый игриво ущипнул юношу за ягодицу.
Амфитрион желал победы медведю. Леохар, прыгающий рядом — льву.
— Жрица учила меня своему ремеслу. Гимны, молитвы; одевание статуи в новый пеплос… До сих пор помню этот пеплос. Желтый, как луковая шелуха. Я был скверным учеником. Жрица злилась. Лупила меня мокрой…
Люди замерли статуями. Мигнули факелы. На Амфитриона обрушился хохот. Смеялись все. Даже у бабушки Андромеды дрогнули углы рта. Не смеялись двое: Персей — и юноша в хламиде цвета морской волны.
Если дедушка, по мнению мальчика, был серьезен всегда, то папа лишь временами прикидывался строгим. Одна беда: сразу и не разберешь, когда папа сердится, а когда делает вид.
Этот не ухмылялся со значением, за что Амфитрион был ему благодарен. Сразу видно — правильный человек. Воин. Не чета всяким…
Мама Лисидика умела подкрадываться тише хорька. Зато, настигнув добычу, она делалась громче шторма. Стражники попятились и сделали вид, что оглохли. Звать мужа «хромым дурнем» — это было привилегией …
Зато суеверие — порожденная заблуждением болезнь.
— Жаль, — вместо мужа ответила Андромеда. Это были первые слова, которые она произнесла за все время. — Но у нас не было выбора.
Можно было подумать, что Персей-Горгофон не стоит сейчас перед ним, и педагогос обращается к кому-то другому. Амфитриону стало жалко раба. Сейчас дедушка открутит ему голову. Или язык вырвет. Все ост…
Я спасен, понял Амфитрион. Сейчас дедушка выгонит меня прочь. Косматый наполнит мегарон безумием, а я, Амфитрион Счастливый, уцелею, потому что буду снаружи. Отчаянно свело живот. Так бывало перед пр…
— В моем присутствии не произносят это имя, — Амфитрион выпрямился. Даже голову слегка попустило. — В нем есть божественный звук. А я и мой дедушка Персей не считаем Косматого богом. Придержи язык, е…
Вид у юноши был утомленный. В кудрях застряли сухие соломинки. Свадебный сговор в Афинах не помешал Кефалу провести бурную ночь в Тиринфе — вчера многие девицы ласкали гостя красноречивыми взглядами.
Время тянулось загустевшей смолой. Небо ворчало, спарт не возвращался. «Хорошо, если Эхион предупредил дедушку, — беспокоился мальчик. — А если нет?» Нога мерзко ныла. Ступишь на нее — лодыжку пронза…
Пожалуй, мальчик изумился больше целителя. Амфитрион едва сдержался, чтобы не вцепиться в деда — ну что же ты? бей его! Он был на грани помешательства. Еще миг, и мальчик бы выдернул из ножен дедов м…
— И я с вами, — у колоды объявился зевающий Кефал. — Далеко идти?
— Никто не знал, когда мы вернемся, — пояснил брату Меламп. — Гонца мы не посылали. Что же они, каждый день нас тут встречают? На всякий случай?
— Надо было, — просиял тирренец, — дать ему по шее?
— Благодарю, — гость поправил хламиду цвета морской волны. По краю плаща бежал пурпурный орнамент, словно вода окрасилась кровью. — Мой путь был благополучен. Меня пугали разбойниками и дикими менада…
— И он берется излечить целую ватагу менад?
— Ладно, «кыш» отменяется. У тебя есть имя, пустозвон?
— Ты по-прежнему считаешь, что ее непременно надо было убить?
— Эдоны, дружок — фракийское племя. Ликург был их вождем. Когда Косматый с отрядом вакханок высадился в устье реки Стримон, Ликург не принял его, как бога. И гнал бичом до Арнейских скал, пока незван…
Не слышат. Иначе тоже в пляс пустились бы. Сгустилась над двором тишина-смола — вязкая, черная. Не смола даже — туча-гроза. Гелиос в небе с лица спал, побледнел, на землю взирая. Тень Тиринф накрыла …
Эхо повторяло его слова над морем, пока Кефал не проснулся.
— Это провал, ведущий в земное чрево. Им мы любоваться не станем.
Дионис улыбнулся. Глаза его придвинулись, сделались огромными, заслонив все вокруг. Юноша тонул в этих омутах, полных не воды — смолы. Задыхался, терял чувство реальности, терял себя. В ужасе он зажм…
— Я заночевал у памятника. И видел сон. Позже я узнал: тут многим снятся сны. Иногда — вещие.
Жарко. Солнце как взбесилось. Хорошо рыбакам Навплии — море рядом. Хочешь — наклонись с лодки, плесни водой в лицо. Хочешь — скачи голышом за борт, ныряй с головой в зеленую, медузью прохладу. И пуст…
Суеверный по своим наклонностям — тот же безбожник, только ему не хватает смелости думать о богах то, что он хочет.
Не на жертвенник, хвала богам! За алтарем стояло ложе из розового мрамора. Камень приятно холодил разгоряченное тело. Сняв с плеча холщовую сумку, Меламп извлек из нее две чаши из змеевика, зеленого …
Я и не прощаю, объяснило молчание. Я просто не бью.
— Говорят, в здешних пещерах Гермий родился…
Занять место на ложе целитель не спешил. Взяв из рук раба чашу с красно-коричневым, пенящимся напитком, он сделал глоток. Под портиком запахло летним днем и сосновым бором. Легкий аромат солода улови…
Два-три движения резца — вроде бы, ничего не изменилось, но из лаковой тьмы проступил Тифон. Ноги-змеи, человеческий торс, десятки драконьих голов… Вихрь разрушения клубился на глине, как когда-то на…
На ночлег встали в Герейоне, стадиях в пятнадцати от Микен. Котловину, как младенца — няньки, окружали три горы: Эвбея, Акрея и Просимна. Собственно, они и были няньками — кормилицами пышногрудой Гер…
Амфитрион старательно засопел. Дышать стало легче, хлюпанье в носу прекратилось. Действует! Меламп тем временем молился — как песню пел. Когда он оказался рядом с ложем, Амфитрион не заметил. Звука ш…
Я герой, подумал мальчик. Я тоже принимал участие. Вот, жену человеку вернули…
В акрополе Персея не оказалось. «Ушел, — пожимали плечами слуги. — Еще с утра…» И хмыкали в кулак за спиной. Рабыни, дуры, хихикали. Всыпать бы им плетей — чтоб знали! Ничего, плети обождут. Сначала …
— А кто, по-твоему, должен тащить дедову колесницу?
Идущий впереди Дионис сменил облик. Юноша, каким он стал, до дрожи напоминал Кефала. Не зря, вспомнил Персей, внук при первой встрече принял фокидца за Косматого. Молодых людей отличал зыбкий налет ж…
Свистнул меч, рассекая воздух. Персей норовил подобраться на расстояние удара, но ловкая Медуза уворачивалась, отступая. Улучив момент, навплиец кувыркнулся, исчез из зеркальца — и вскочил на ноги пе…
«С другой стороны, — добавил папа Алкей, обнимая жену с сыном, — какие шутки могут быть у человека, которого родной отец разделал и сварил в котле? Нет, я понимаю: угостить богов — благое дело. Я ино…
Мальчик огляделся. Хитрый раб предусмотрительно удрал.
— Папаша! — выдохнул Тритон, уставясь на фриз.
Мальчик понимал, что он не первый, кого дед приводит сюда. Здесь бывали папа Алкей, дяди Электрион и Сфенел… Мальчик не догадывался, что он все-таки первый. Остальных Персей брал на состязания, когда…
Ты утверждаешь, что отрицающий богов кощунствует? Но разве не в большее кощунство впадает тот, кто признает их такими, каковыми считают их суеверные?
В Тиринфе мальчик впервые обнаружил, что боязнь деда начала перерождаться в любовь.
— Это дело, — кивнул карлик. — Однажды я нарисую тебя. И хорошо бы не на погребальном костре.
«Ты слишком красив для угроз. Я просто хочу, чтобы ты хорошенько подумал, прежде чем просить у меня дар…»
Поленница высилась над головами самых высоких мужчин. На дрова пошла олива, растрескавшаяся от древности, и еловые чурбачки, липкие от смолы. Их щедро пропитали маслом, бараньим жиром и медом. Собак …
— Почему ты не убил ее, дедушка? — осмелился спросить Амфитрион.
— От мужа, — твердо ответил гонец. — И от Зевса.
— Эти? — Персей, обернувшись, глянул на дурачка-Тритона и его отца. Среди спутников басилея, воинов с опытом и выправкой, пираты смотрелись белыми воронами. — Вот и проверим, нужна ли мне такая обуза…
— Это не сплетни. Это песня безумного рапсода. Он был везде, и всюду побеждал. Орды менад с тирсами. Полчища фаросских амазонок. Буйные оравы сатиров. За южными морями, в дельте Нейлоса, он дал бой м…
— Ты мог сам вернуть разум аргивянкам, — Персей обращался к Косматому, словно тот стоял напротив. — Грозный, но милостивый. Кара и прощение. Чем не слава? Нет, ты предпочел сомнительные услуги Меламп…
— Пусть будет Киллена! Парнас! Гора горой…
Он бежал по северному склону, желая сократить путь. Тропинка путалась в камнях, траве, багряных вспышках маков. Босые ноги мелькали так, что не уследить. Забирая к востоку, Амфитрион хорошо видел баш…
— В окрестностях Фив, — сказал Эхион. — Там водились львы. Давно…
Чужая война из предмета гордости превратилась в копье, занесенное для удара. Чужое копье, чужой удар; моя грудь и наша беда. Еще недавно тиринфяне хвалились неприкосновенностью перед фиванцами и трах…
От входа в Аид ему послышался смех. Он обернулся. Рядом с телом стояла тень. Персей не знал, что тени бывают такими — яркими, полными солнца. Как собака выла в три глотки, так и тень Косматого троила…
Кефал, сопровождаемый Тритоном, стоял у ворот.
— Так знай, что этого ему мало. Он стремится на Олимп.
Женщина танцевала. Горным обвалом рокотали тимпаны; пронзительно, как жертвы под ножом, визжали дудки — и босые пятки сами выбивали дробь из прокаленной солнцем земли. Аспидное пламя волос — по ветру…
— Да хоть сто раз «пра»! Меня не касается.
— Наш тесть. Ты помолвлен с его дочерью Никиппой.
Даже если Кефала обманули, понял мальчик, он не предатель.
Эхион с подозрением смотрел на Мелампа. Целитель ответил спарту мягким, успокаивающим взглядом. Будто брата признал. Может, они родичи? Дальние?
Они шли дальше, а вокруг них рушился мир.
— Ладно, чего тут прохлаждаться… За мной!
— Я намерен излечить свою землю. Где, как не здесь?
— Я вижу его упорство. Его ум и безумие. Мне достаточно.
Парень замахал рукой, раздумав прыгать. Раз мамка здесь — все будет хорошо. Море вспухло глянцевыми спинами. Это сводный брат Тритона, дельфиний пастух Палемон, привел «стадо». Тритон замахал обеими …
Вопль, исторгнутый десятком глоток, был ему ответом. В глубине аргосского строя ударил багряный фонтан. За спинами первых рядов вспыхнула резня, но обернуться аргивяне не имели права. Задние ряды спр…
— Время летит стрелой. Ты и оглянуться не успеешь, как она нарожает тебе кучу детишек…
Он прикинул еще разок. Ошибка исключалась.
Тела двигались все быстрее. Острый, как лезвие ножа, будоражащий запах накрыл Сикион, мешаясь с винным духом, испарениями сырой земли и факельной гарью. Скалились рты, исходя пеной и хрипом. Белки за…
Персей мотнул головой, гоня воспоминание.
Стены, ворота, засовы и скобы — ничто не могло задержать Убийцу Горгоны. Он сочился сквозь тьму, как златой дождь — сквозь медь запретного чертога. Ночь вела его, как женщина направляет мужчину — сто…
— Ты что, дурак? Когда нас хватятся, первым делом допросят караулы. И вышлют погоню. Они местные, знают каждую нору. Не уйдем. А если нас никто не видел — куда погоню слать?
— Когда моя жена убила нашего сына. Однажды клык стал человеком. Теперь человек вновь стал клыком. Я готов грызть. Но я не готов подбирать слова, угождая тебе.
Андромеду он увидел издалека. Закатный Гелиос прорвался сквозь клочковатую оборону туч, осветив женщину — та застыла на берегу, у кромки прибоя. Длинная тень на песке, мерный шелест волн; безмолвная …
«Сам знаю!» — Амфитрион хлестнул лошадей вожжами. Клячи тронулись с места — сперва с неохотой, а там, почуяв злость возницы, прибавили ходу. Дощатый пол затрясся под босыми ногами. Одна доска держала…
— Это он тебе рассказал?! Ты с ним заодно?!
«Вот так и сходят с ума, — подумал мальчик. — Эвоэ, Косматый! Что у них тут, два года прошло? Пока мы по горам бегали?»
— Иди, иди ко мне… Ты ведь еще не знал женщины?
— Хочешь отомстить? Мсти! Хочешь убить? Убей! Но не клянись, понял?
Мальчишки переглянулись, хмыкнули — и отхлебнули из кубков.
Почудилось: это он, Амфитрион, Имеющий-Два-Выхода — герой, умудренный годами — разговаривает с внуком-дурачком. Пытается втолковать, достучаться; а если понадобится — заменить внука собой, вытесняя г…
— Я знаю, ты — непревзойденный лучник. Лучший на Олимпе и на земле. Я же — скромный пращник. Я не дерзну равняться с тобой в меткости. Молю: направь мою руку! Помоги поразить цель! Если ты даруешь мн…
— Приехал Пелопс в Олимпию, — поддержал брата Ликий. — Раз, и Олимпия его! Приехал Пелопс в Аркадию. Раз, и Аркадия его! Приехал Пелопс во Флиунт. Раз — и Флиунт его! Приехал Пелопс в Тиринф. Раз — …
— Поднимай, дурень! Да не за ось, за днище…
«Спеши! — думал мальчик. — Не то опоздаешь стать героем…»
Чрево напоминало дурацкий провал. Спуск под землю, щербатые ступени. Мрак, притаившись внизу, дышал сыростью. У входа стоял портик. Деревянная колоннада подгнила, готова рухнуть в любой момент.
— Прошлое, — шепнул он. — Прошлое меняется. Косматый идет в боги. Ты отказался, а он идет. Вот уже и Олимп вздрогнул. Остался последний шаг. Скоро и я забуду, как было на самом деле…
Меламп осекся. Убийственная ласка в голосе Персея разила без промаха. Не в силах прочесть что-либо в глазах деда, фессалиец обратил свой взгляд на внука. Ненависть, полыхавшая в Амфитрионе, была ему …
Брат бился с братом. В них, как в глади воды, отражался дедушка Персей. В дедушке — внук, идущий по полю битвы. Вокруг убивали и умирали. Век бронзы, не знающий родства. Мальчик не понимал, что хочет…
— Свобода, — сказал он. — Оба дарят свободу.
— Стройные, хладнокровные; никогда не ревнуют…
Вернув мех в сумку, Биант глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и, нахлобучив шляпу, двинулся дальше. Словно боялся, что решимость в последний миг оставит его. Впереди открывался вид на гору Ха…
— В отличие от Аполлона, я забочусь о братьях. И о друзьях. Не надумал стать моим другом? Еще не поздно. Признайся, ведь я тебе нравлюсь?
— И камень, и безумие свободны. Сделайся статуей, утрать рассудок — рабом тебе уже не быть. Рабом людей, рабом богов; рабом страстей и заблуждений. Другое дело, кому нужна такая свобода… Хотите сыру?…
— Не заваливайся! Назад не вались, тупица! Колени согни!
Выровняв дыхание, Амфитрион прибавил шагу.
— Это ваш внук, — подсказали из охраны. — Осенью я был в Тиринфе. Это сын Алкея и Лисидики. Небось, встречать деда выбежал…
— Хорошее дело, — Кефал с ленцой потянулся. — Так чего мы ждем?
— Ты не любишь змей? Дурачок! Из змей — самые лучшие жены!
— Смотрите под ноги, юные господа. Упадете — не выберетесь и с лампадой…
И кинулся прочь, провожаемый хныканьем Алкмены. Пусть никто за ним не ходит! Он будет как дедушка: всегда один. Он их спасает, а его за это бранят. Ну и ладно! Объясняться с глупым бабьем недостойно …
— …моя мать. Дура! Представляешь, она потребовала от отца, чтоб он любил ее, как любит Геру. В облике Громовержца… А ведь уже была беременна мной! Хорошо, у отца хватило ума отказаться. И про бедро —…
Говорят, фракийцы не запрягают лошадей в колесницы. Говорят, они ездят верхом. Ха! Уж точно фракийцы никогда не ездили на дедушках. Мальчику чудилось, что он скачет на крылатом Пегасе, сыне Медузы и …
Женщины причитали наперебой. Рвали на себе волосы, бросая целые пряди на тело умершего. Посыпали головы землей и пеплом, взятым из очага. Кое-кто в кровь исцарапал щеки и грудь. Андромеда и слезинки …
Мальчик не слышал. Обида высекла из глаз слезы. «Я убью тебя! — читалось на лице Амфитриона. — Ты, бесчувственный, злой старик… Предатель! Я убью тебя!»
Гермий вновь принялся бродить по болоту. Отчаяние загнанного зверя покинуло Лукавого: в движениях его сквозила сосредоточенность. Похоже, на ходу ему лучше думалось. Персей сел под ветлой, привалился…
— Если Косматый соврал, — Кефал размышлял вслух, — это хорошо. Значит, твоему деду ничего не угрожает. Допустим, Косматый хочет рассорить Персея с правителем Аргоса. Или он нарочно выманил нас из гор…
У ворот тосковал знакомый стражник — мимо него Амфитрион с Кефалом проскочили, выбираясь из города. Стражника тянуло к веселью и дармовому вину. Очень хотелось показать растяпе язык, но рядом был дед…
— Ах ты засранец! Еще один на мою голову! Рехнулись вы тут с вашим дедушкой…
Слова резали хуже острых ножей. Но другого выхода не осталось, что бы там ни значило его имя.
— Он велел, чтобы я спас тебя от моей отравы. Если, конечно, успею.
— Не очень. Едва Косматый со своими бешеными девками высадился на Истме… Представляешь? — хохот Эхиона был подобен хрипу умирающего. — Кадм Убийца Дракона! Кадм, внук Посейдона! И бежит, как труслива…
«Ха-ай, — разнеслось над округой, — гроза над морем…»
На повороте колесницу занесло, и она встала на одно колесо. Амфитрион всем телом качнулся вбок, восстанавливая равновесие. Проклятье! Опрокинуться — то-то позору было бы! Миг, и до мальчика дошло: он…
Рабыня, бездельничавшая у входа в гинекей, дернулась, как от пинка. Разбудил он ее, что ли?
— Это то, о чем я думаю? — фессалиец указал на меч Персея.
— Думаешь, надо было? — повернулся к нему Персей.
— Наверное, ты прав. Отец так долго мечтал об Аргосе… Ему кажется, что стоит слезть с троноса, и кресло сразу же украдут. Он сильно изменился, став ванактом. Когда я приезжаю к нему, мы почти не види…
Амфитрион с изумлением смотрел на дедушку. Такой Персей был ему в новинку: умиротворенный, разговорчивый. Одно слово — подвыпивший. Раньше дед и сам не пьянел, и другим не давал. В его присутствии тр…
Братья покатились со смеху. Чумазые, как два пьяных сатира, они визжали, хрюкали — словом, животики надрывали. Над ними, близясь с каждым шагом, нависала громада тиринфской цитадели. Амфитриону мерещ…
— Вина Персею! — крикнул ванакт, удивленный переменой вкусов.
— Что бы это изменило? Он желал смерти. Я хотел его убить.
Редколесье кончилось. Плато, по которому они шли, резко оборвалось. На дне узкого, словно прорубленного мечом, ущелья текла река, скудная летом.
Змеиные тела охватила дрожь. Моргнули глаза, скрытые в чешуйках — черные, карие, зеленые, серые с желтыми искрами. Возникли новые кольца. Мелькнули жала, раздвоенные на конце. Сонм тварей превратился…
Из трех дорог, начинавшихся от Дирасских ворот, та, что вела на Тегею, имела самый неприглядный вид. Не дорога — каменистая тропа, ведущая в горы. На повозке по такой пробираться — сущее наказание. Д…
Ложь, подумал Персей. Да, от него пахнет страхом. Но не страхом смерти. Я хорошо знаю эту паскудную вонь. Принюхался. Чего ты боишься, Косматый? Меня? Вряд ли. Беспамятства, присущего теням? Ты о нем…
После третьей демонстрации головы живых не осталось. Персей победно оглядел ряды статуй — и из-за колонн ближайшего портика с гиканьем выскочила засада.
Не иначе, Эрида, богиня раздора, толкнула его под руку. Сбивая ноги на камнях, острых и скользких, он спустился к морю по южной стороне мыса — там, знал мальчик, пряталась укромная бухточка. Пляж зде…
Увлечен зрелищем, мальчик не заметил, когда на колоде, между ним и Леохаром, уселся болтливый раб-педагогос.
— Кровь, — сказал Персей. — На моих руках. Что они знают про кровь, шкуры с дерьмом? Что они знают про жизнь и смерть?
Биант задрал хитон, выставив на обозрение правую ногу. Нога была самая обычная, и даже не черная, как у Мелампа — просто загорелая. От щиколотки до середины бедра, накручивая витки вокруг голени, тян…
Анаксагор блаженно потянулся. Против ожидания, ничего не хрустнуло — тело, распаренное в бане, сделалось мягче пуха. Взгляд ванакта прогулялся по двору — с ленцой, как сытый зверь — и словно наткнулс…
Амфитрион с удовольствием проследил, как дразнила-Эвримах кубарем катится по плитам двора. Так Эвримаху и надо — вечно язык распускает. Кто это его? Ватага мальчишек загудела осиным роем, но, против …
Персей ни на кого не смотрел, но люди отводили глаза, спеша убраться прочь. В городе шептались, что Медуза поделилась со своим убийцей толикой каменящего взора. Лишь Амфитрион с обожанием, похожим на…
Туман сгущался, тек горячим воском. Он рождал химеры, не имевшие ничего общего с порождением Тифона и Ехидны. Скаля клыки, извивалась меж кочек многоглавая тварь — сквозь тело ее просвечивали стебли …
Акрополь и впрямь превратился в некрополь, пустой и тихий. Ни души; собаки, и те сгинули. Женщины, дрожа от страха, жались к Бианту. Им, помнившим муравейник отцовских палат, было страшно. Все чудило…
— Почему ты не послал гонца ко мне в Тиринф? В Аргосе — эпидемия безумств, а ты молчишь…
— С кем я на вакханок ходил? Не с тобой ли?
Мальчик взял копье наперевес, острием назад. Ткнул в дедушку — медленно, поглядывая на Персея с опаской. Древко остановилось в локте от груди Убийцы Горгоны. Персей не шевельнулся.
— Ничего. Думаю, два городка в Арголиде — разумная плата за услуги хитроумного фессалийца. Ты слышал меня, ванакт Аргоса? Я пошлю за своими людьми. Завтра к вечеру Горгоны будут здесь.
— Амфитрион, — мальчик решил не злить дядюшку Сфинкса. — Внук Персея.
— А Ликург? Он что, не мог эдонов — бичом?!
— Мышонок не обидится. Ему нет дела до тебя, дурачок. Я, возможно, заинтересовал бы его… Увы, клятва есть клятва. Явись он сюда, прижми меня к братскому сердцу — и бегом спать мертвым сном! Нет, Апол…
— Ух ты! — оценил чей-то восторженный бас.
«Смешай молоко с топленым салом и крупой, добавь свежего сыра, яичных желтков и телячьих мозгов; заверни рыбу в душистый лист смоковницы — и вари в бульоне из кур или молодого козленка, чтобы затем п…
Амфитрион, не оборачиваясь — как умел это делать дедушка Персей — показал ему кулак, и Эвримах заткнулся.
— Правители Афин — из змееногих. У старого Эрихтония хвост все видели, да он и не скрывал. Нас еще по именам узнают…
— Как ты заставишь женщин принять снадобье?
Нырять за тирренцем Гий не решился. И правильно сделал: Тритон вынырнул без чужой помощи. К тому времени всем уже обрыдло гадать, когда он всплывет. «Левкофея, — вспомнил Амфитрион имя Тритоновой мат…
— Знаю! И хочу, чтобы в Арголиде правили мы, а не Пелопс Танталид!
«Папа рассказывал, — вспомнил Амфитрион, — рассудком скорбные врать не умеют. Ума им для вранья не хватает…»
Что ж, судьба смеется последней. Когда внук убивает деда, или сын — отца, она смеется с особым наслаждением.
— Ты ж как лучше хотел! А вдруг — правда? Насчет яда…
— Нельзя, — отрезал Кефал. — Он нас запомнит.
И первый двинулся к воротам, в обход толпы. Усталые, в пыли, они шли мимо танцующих: Персей с внуком, Кефал из Фокиды, братья-фессалийцы, Тритон, отряд Горгон, загонщики и оргиасты — многие поддержив…
Женщина обернулась. Ее лицо, подумал мальчик. Что с ее лицом? Взгляд бабушки вызывал оторопь — казалось, Амфитрион был водой в роднике, и Андромеда смотрела сквозь внука, видя позади мальчика кого-то…
Кровь, думал Персей. На моих руках. Они болтают про кровь Медузы. Лечит любые болезни, шепчутся они. Убивает бессмертных. Одна капля — и все. Умирающий встал, неуязвимый сдох. Кровь из левой части те…
Всякий раз, едва бронзовая чечевица взмывала к облакам, полыхнув в зените маленьким солнцем, и начинала падать вниз — стадион каменел, словно диск смотрел на них убийственным взором Медузы. Ну же! Эх…
— Правда горька, — вздохнул карлик. В глубине его хитрых глазок плясали смешинки. — И заслуживает поощрения. Я не стану обедать тобой, честное дитя. Иди ко мне, не бойся…
— Я берусь за лечение. Мое второе «да», ванакт.
«От баб все беды…» — дальше мальчик не расслышал.
— Обойдемся без костра. Если за нами погоня — увидят.
— Есть. Мне доносят, что вся деловая сметка досталась старшему. Младшему не хватило. Вот старший и заботится. Если удачный город, правитель может быть дураком.
— Радуйся, Амфитрион. Перед тобой, — дедушка указал на гостя, — Кефал, сын Деионея, басилея Фокиды. Он прибыл к нам из Афин. Там произошел свадебный сговор между ним и дочерью афинского правителя. Я …
— Твоя кровь? — Персей был холоден. — О да, конечно.
— И последнее: «Перемены — наш удел. Но кое-что остается неизменным». Ты знаешь, о чем он?
Если это и был аргосский ванакт Акрисий, дед Персея — герой не мог узнать его. Персей никогда в жизни не видел деда. Пророчество обещало ванакту смерть от руки внука, и Акрисий из кожи вон лез, желая…
— Не видел, — признался честный Амфитрион. — Мне рассказывали…
— Я или ты? — засмеялся Лукавый, подняв жезл.
Мегапент вздрогнул. Если Убийца Горгоны обезумел…
Торжество плоти над рассудком, свободы над правилами. Совокуплявшимся, как зверям — как богам! — было все равно, кто чей отец и мать, сын и дочь, сестра и брат. Агриония — побуждение к дикости. Фалла…
Мальчик пригляделся: тень целителя падала назад, как у остальных. Впрочем, солнце светило в лицо Мелампу, из-за чего тот щурился.
— Выпей! — крикнул целитель. — Выпей моей крови!
Амфитрион внял. Хотя ему хотелось припустить со всех ног — лишь бы скорее оставить за спиной Аргос, превратившийся в западню. К счастью, аргивянам, разморенным солнцем, не было дела до блудной молоде…
— Боги говорят твоими устами! Представляете ужас ванакта Акрисия, когда он узнал, что дочь понесла? В подземелье, под охраной? Нет, мудрецы знают, что Данаю посетил владыка богов… Но Акрисий-то был у…
— Хо! И к чему бы Проклятому в Тиринф собираться?
— Проклятье! — застонал Мегапент. — Охрана моего отца не вернулась из Аргоса. После состязаний двое погибли в пьяной драке. Тем же вечером! Третий отравился тухлой бараниной. Твой дед позаботился об …
Ножа — папиного подарка — было жалко. Наверное, это правильно. Если уж отдавать тельца, так жирного. Хорошие вещи, дорогую одежду. «Сердце, — подсказал кто-то, взрослый и злой. — Рассудок. Жизнь. Дет…
— Верно, — кивнул Персей. Он разглядывал тыльную сторону своей ладони, как если бы впервые ее видел. — Имя моего Олимпийского отца священно.
Нянька в детстве не жалела страшилок: «Будешь шалить — придет Эмпуза, вспорет тебе пузо! Затопчет ослиной ногой, кровь выпьет, мясо съест…» Отец злился: «Сдурела? Нет никакой Эмпузы, сынок, это бабьи…
Будь его слова копьем — они пролетели бы мимо цели.
Тритон был смущен. Он не привык к восторгам окружающих.
Оба старательно избегали называть женщину по имени. Персей — «эта», Спартак — «она». Никто не вспоминал, что Спартакову жену зовут Киниской. Казалось, имя значит больше, чем просто имя, и произносить…
Карлик взмахнул чашей, явно намереваясь расколотить ее вдребезги.
Змейка-улыбка путалась в кудрявой бороде Мелампа. Последнее, что осталось от змеиной природы фессалийца.
Если бы тридцать лет назад кто-нибудь мудрый и опытный, много старше годами, посоветовал Убийце Горгоны отказаться от броска диска — согласился бы он? Если бы его попытались удержать силой — позволил…
— Не знаю, — огорчился Тритон. — Может, он играл?
Мальчик долго молчал, подсчитывая в уме. Дважды он сбивался, но упрямо начинал заново. Имена и степени родства путались, разбегались мышами по полу. Стоило титанического труда изловить их и посадить …
День свадьбы объявили перед состязаниями. Ванакт держал слово. Лето — не лучшее время для устроения семей, но Анаксагор ждать не пожелал. К чему откладывать неизбежное? Главное — день выбран правильн…
Пейзаж на панно изменился. Изломы береговых скал. Аспидный глянец волн. Ладья у причала. К ней тянулась вереница новых теней. Угрюмец-лодочник не спешил принимать плату за переправу — хмурил брови, х…
Оба закружили по берегу, взрывая песок босыми пятками.
Сегодня Косматый выбрал второй из своих обликов.
После ломоты тело казалось пустым. Не тело — амфора, из которой вылили все вино. В голове тоже царила веселая пустота. Какой там вечер! Он уже здоров! А ноги у Мелампа черные-черные. Как в смоле изма…
Храм был лучше могилы. Двускатная крыша из плит мрамора. Резной треугольник фронтона: павлины, кукушки и цветущие гранаты. Над колоннами — водосточные желоба с мордами львов.
— А то! — Тритон приосанился, забыв про обиды. — С папашкой, значит, и брательниками. Я сильный! С семи лет в матросах…
— Успокойся. Я выпью ее всю. Без остатка.
Амфитрион проследил за рукой юноши. Внизу, на дороге что-то блеснуло. Колесница! — разглядел он сквозь ветви. Двое воинов при оружии…
— Ты надоела мне, мормоликия. Убирайся.
Напившись, вакханки пошли в пляс. Не зная, сколько мужских глаз следит за ними из мрака, они кружились, взявшись за руки, изгибали стан, запрокидывали головы, встряхивая кудрями. Пламя факелов возлюб…
— Какая разница? — удивился фессалиец. — Если он станет богом, ложь станет правдой. Я же говорил тебе: предмет и образ…
Крик, эхом отразившись от скал, заметался меж темно-зелеными копьями деревьев, взбегавших к вершине горы.
— Я первым ворвусь во дворец. Кто посягнет на твоего сына — умрет.
На вершине, с трудом угадывавшейся во мраке, вспыхнул костер. Холм сделался ближе — рывком, как прыгнувшая жаба. Над алтарем склонились неясные фигуры, с жертвенника к небесам струился дым. Бледные п…
— Как взрослых! Твой дедушка договорился с моим…
Он успел. Дед еще только шел по Коридору Смерти, а внук уже догнал его и поплелся рядом, стараясь не показать усталости. Дед замолчал, даже петь бросил; и внук молчал. Ну, пыхтел, не без того. И огор…
— Знаешь, я от них сбежала. Надоели! Малая с бабушкой, а я раз — и к морю. Хоть миг, да мой! Толкутся вокруг, советами замучили…
— Нет. Я сам очистил тебя от пролитой крови. Какая разница, кого ты убил, если я сам, в храме Зевса… Ты чист передо мной. Но твой дед — он заплатит мне…
— Трое, — подсказала Алкею жена. — Тиндарей, Афарей и малыш Левкипп.
— Почему? — изумился раб. — Я только начал…
— Разумно, — кивнул Кефал. — Женись Пройт на племяннице, да роди она ему сына… Считай, подпилил бы ножки у Акрисиева троноса. Акрисий имел сыновей?
— Он сказал слишком мало. Или слишком много. Но одно я знаю точно: тебе нельзя участвовать в состязаниях.
Кто бы узнал мрачного, вечно угрюмого Персея в счастливом безумце, пустившемся в пляс? Руки-крылья, ноги-крылья, жесты-молнии. Вакханки, те еще плясуньи, сдохли бы от зависти. Косматый с изумлением с…
— Правит отец. Я замещаю его, когда он занят.
— Если бы ты причинил ему боль, он бы излечился?
Удивительная, невозможная лавина — она шла снизу вверх, и замирали тучи над Немеей, ероша в изумлении кудлатые шевелюры. Дрожали скалы под ногами. В страхе шарахалось прочь зверьё, спеша убраться с п…
— Болван! — взорвался Косматый. — Чурбан безмозглый! Я берег тебя, как самоубийца — нож! Ты что, оглох? Я проиграл! Я…
— Болван, — бросил Убийца Горгоны, и парень захлопнул рот, ничуть не усомнившись, кто здесь болван. — Мой внук усвоил урок. Бегство — тоже оружие. Его ты выбрал сам, а копье тебе предложили. Тот же, …
— Он выведет ее наружу. Я думал, ему хватит собственного воскресения. Он выведет ее, и это чистая победа над Аидом! Без разрешения, самовольно забрать тень в мир живых…
Кефал, шагая рядом с тирренцем, помалкивал.
— О, ты можешь убить и меня. Я без охраны. Впрочем, тебя не остановили бы и гиганты. Я знал это, идя сюда. Не спеши отправлять меня в Аид, родич. Двоих в один день — многовато, не находишь?
— Двести человек? — Амфитрион с презрением цыкнул через губу. — А тысячу не хочешь? Горгона всех в камень! Целую армию!
— Они следят! Куда ни отойдешь, они за тобой следят…
— Радуйся, Меламп. Ты получил то, что хотел.
Тритон не знал, что на карнизе трижды поднимает копье Кефал — и трижды опускает без броска. Узкий выступ мешал замахнуться как следует. Да и копье скорее поразило бы не зверя, а тирренца, накрывшего …
— Как думаете, много за него отвалят на Самосе?
— Он что, сам развязаться не мог? Львы, змеи, а веревки стряхнуть — слабо?
Амфитрион побрел прочь. Ночь валилась с небес темным плащом. Заботилась, кутала с головы до ног в зябкую, безвидную сырость. Озноб пронзал тело до самых костей. Дедушку все бросили. Даже бабушка. Ее …
— Это мой тесть! — фыркнул Кефал. — Я на его дочери женюсь!
— Не для богов. Когда бог становится богом, в этот день рождается его прошлое. Что бы ни было на самом деле, это уже не имеет значения. Когда бог умирает, его прошлое рождается во второй раз.
Беспокойство усилилось. У слухов — быстрые крылья, но вряд ли идея Мелампа уже стала достоянием сплетников. Как мятежный титан противится хватке Бриарея-Сторукого, Кефал вывернул голову, скосил глаз …
Костер едва тлел. У Амфитриона слезились глаза. От дыма, должно быть.
— Там есть вход в Аид. Не думаю, что Гермий-Душеводитель явится проводить мою тень, умри я на берегу. Клятва есть клятва, и смерть ничего не меняет. Скитаться по земле безгласным призраком? Нет! Я са…
— Это правда, дружок, — согласился Алкей. Голос старшего Персеида дал трещину, будто кожа дряхлого шлема. Слова сыпались под ноги бронзовыми кругляшами. — Чистая правда. Твой дед никогда не согласитс…
Ободренный ее улыбкой, костер ожил. Андромеда не издала ни звука. Языки пламени вились вокруг головы женщины — корона из горящих змей. Тело ее сделалось водой — нет, горючим земляным маслом, потому ч…
Сердце подсказывало юноше: ответа лучше не знать.
— Охрана сбежала первой. Воины едва поспевали за ними. Чему тут удивляться? Я выбирал в телохранители лучших из лучших. Они неслись, подоткнув хитоны! Они сверкали голыми ляжками, как афинские порны!…
Отсюда Арголида похожа на хламиду из грубой ткани. Вся в потеках и пятнах — замарал неряха-хозяин хорошую вещь, и бросил. Складки горных хребтов — серые с прозеленью. Темные прорехи ущелий. Вытертый …
Амфитрион кивнул. В голове снова помутилось. Зря он оставил во дворце шляпу. Ну, красная. Зато голову бы не напекло. Сейчас бы воды… Словно отвечая мольбе, от храма к мальчику уже шел Пеон, божествен…
— Ничего, — выдохнули в толпе, и стало ясно, что один тиринфянин пересилил страх. — Ничего, Истребитель… И с тобой будет, как с Ликургом Эдонянином. Дай время…
— Златой дождь? — не унимался шутник. — Бык?
— Радуется, — пожал плечами гонец. — Сперва поколачивал супругу. Шлюха, мол. А теперь радуется. Сказал: если от Зевса, значит, не обидно.
Дядька в ответ запрокинул лицо к небу — и, оскалившись, захохотал. Гулко, с жутковатым эхом, словно из недр винного пифоса. Вздулись корнями дерева жилы на мощной шее. Звук лавой клокотал в горле, пр…
— К примеру, Андромеда, дитя эфиопского племени, должна быть черна кожей. Зря, что ли, эфиопов зовут Людьми-с-Обожженным-Лицом? А твоя достопочтенная бабушка…
— Мой дед Акрисий, — хрипло ответил Персей. — И его брат Пройт.
— А с тобой кто? Он хочет украсть мои секреты?
— Он — пьяница. Его с троноса скинут, а он и не заметит!
— Верная тактика и резерв в засаде — это путь к победе.
После ужина, когда Амфитрион, завернувшись в теплый — спасибо маме! — плащ, уже предвкушал вещий сон, Эхион молча ушел в ночь.
— Если я откажусь, я не получу мои два города. А если и получу, ты отравишь жизнь мне и моему брату. У тебя хватит яда на нас двоих. Верно?
— Я понесу! — виноватый Тритон чуть не плакал. — Я больше не упаду…
Детины попятились, давая дорогу Убийце Горгоны.
— Далее, — пена дрогнула, — последует оргия. К этому времени вакханки должны быть опустошены. Вымотаны до предела.
Амфитрион задохнулся. Печаль была светлой, как осенний лес. Мальчик замер, боясь нарушить хрупкое молчание. Но время шло, закат мерк, подергиваясь пеплом и золой; и он решился.
Над головой брели серобокие тучи. Воздух проседал под их тяжестью, и тучи все глубже проваливались в трясину — как в недоброй славы Лернейское болото. Беспокоясь, тучи набухали влагой, грозили опрост…
Он поднял свой жезл-керикион. Змеи на жезле ожили, вскинули точеные головки. Над Лерной поплыл шипящий зов — стая волн лизнула гальку берега. Медленно, с заметным усилием Гермий повел жезлом по кругу…
Время еще оставалось. Он с удовольствием потянулся; крутнулся на пятках, запрокинув голову к небу. Горняя синь провернулась, и взгляд уперся в белый мрамор колонн. Храм Аполлона сверкал ярче снега на…
— Наши? — Тритон наморщил лоб, загнул один-два корявых пальца. — Все, да.
— По-твоему, драконья кровь жарче человеческой? Я тоже не прощаю. Горгоны подобны мне, фессалиец. У них, — Персей ткнул пальцем в кормчего с Тритоном, — Косматый утопил всю команду. Спартак мстит за …
— Ты и не сможешь, — ласково ответил Персей.
— Тебя не бросали в море! Тебя доносил владыка богов, зашив в бедро!
«Все было иначе, — Персей сражался с иллюзией, как с врагом. — Совсем иначе. Она не спала. Она рожала. Одна, брошенная сестрами на произвол судьбы. Сестры не хотели видеть ее, рожающей от насильника-…
Что-то дернулось в спарте, как живое. Сытый, взвизгивая от удовольствия, клинок пополз наружу. Крови на нем не было — она скатывалась с диковинного металла, не оставляя следа. Зато из раны кровь хлын…
«Пифосы из Навплии везли, один у ворот разбили…»
— У меня есть более веские причины убить тебя.
— Все, — из-под портика объявился Меламп.
Мегапент встал. До него мало-помалу начал доходить ужасный смысл сказанного. Струйка пота, щекочась, двинулась вниз по хребту. В висках ударили бронзовые молоточки. Шутки кончились, разлом граната об…
— …но, хвала Аполлону, покровителю путников, мне встретились лишь добрые люди. Беда не ждала меня в дороге. Беду я оставил за спиной…
— Все решат, что я струсил! Нет! Я стану победителем!
Мегапент, басилей Тиринфа, тайком порадовался, что запер все двери в мегароне — и парадные, и черные. Небось, снаружи — рискни кто подслушивать — решили бы, что в зале происходит избиение сотни враго…
— Хейрогастеры, — ответил тот, не чинясь.
— О дедушке. Ты же видишь, что с ним творится!
— У него ж мамка — нереида. Будь у меня такая мамка…
— Они уже давно воюют! Пришел бы в Тиринф и вызвал на бой. Дедушка б его убил.
— Когда я маленький был, мне мама сказки рассказывала. Потом, когда вырос — истории разные. Про наш город, про вражду Пройта с Акрисием; про Персея, твоего деда…
На этих словах Гелиос прорвался сквозь боевые порядки облаков. Солнечное копье наискось ударило в пирамиду. На камнях проступили рельефы: щиты. Круглые и похожие на башни. С изображениями чудовищ и к…
— У тебя не было случая проверить. До сих пор вы только убивали. Эхион — спарт, он не прощает. Драконья кровь! Если месть ударит ему в голову…
И не было рядом жены, чтобы приказать им строить крепость.
«Перемены — наш удел. Но кое-что остается неизменным».
— Запомни это место, — повторил Персей. — Здесь началась моя война с Косматым. Тридцать лет назад. Я не знал тогда, что это война.
— Не думаю, что он хотел лишить меня рассудка. Он делает это так же, как я бью — не размышляя. Рядом со мной опасно находиться. Рядом с Косматым — опаснее. Друг ты ему или враг — разницы нет. Мы оба …
«Это не люди. Это даже не рисунок на керамике. Это пляска теней. Обитатели Аида, хлебнув жертвенной крови и обретя подобие жизни, спешат насладиться кратким мигом бытия — пока вновь не канули во мрак…
— На ноге. Там, где нас разделяли, — в глотке Мелампа заклекотали журавли. Даже Персей не сразу понял, что это смех. — Я не змей, герой! Ты еще герой, а я уже не змей! Нас с братом никогда не разделя…
— Не бойся, Головастик, — сказал лже-массажист. — Я не причиню тебе зла.
— Могла же двух героев состряпать! Нет, думаю, брату хорошая девка нужна! Слепила двух героев вместе, поднатужилась… Гляжу — и впрямь девка! Целой армии стоит!
Он никогда не рассказывал Алкмене, что произошло той ночью. Он вообще никому этого не рассказывал. Ни в юности, ни позже, в зрелые годы.
Взгляд деда заставил внука прикусить язык. Меламп же, напротив, весь потянулся к мальчику, словно в его словах видел надежду. «Если Косматый любыми способами желал избавить Персея от ложного безумия,…
«Мой дедушка — Истребитель. Что бы ни случилось, как бы ни обернулось — Истребитель. Это навсегда. А невежды пусть ликуют. Невеждам только палец покажи. Зато мудрецы — о-о, мудрецы знают…»
В голосе Кефала, как перепелка в траве, пряталась робкая надежда. Вот сейчас умудренный опытом герой разъяснит ему, что имел в виду Косматый…
Рабыня, зараза, так и сказала: «женишка».
— Да, и твой отец тоже приехал в Аргос. Акрисий сбежал от внука и убийственного пророчества. Значит, Пройту разумно завести знакомство с полезным внуком. Глядишь, пророчество рано или поздно свалится…
Сильный, умный, решительный Мегапент, сын Пройта, всю жизнь прожил в тени отца, который был сильней, умней и решительней. Сейчас, когда отец наконец занял вожделенный тронос в Аргосе, сын боялся приз…
Не касаясь пола, Лукавый встал перед статуей Аполлона. Легкий, словно мотылек, он подумал — и показал Аполлону язык. Надменная улыбка Стреловержца была ему ответом. Тогда Лукавый взял венок из гиацин…
— В твоем доме… В твоем городе не произносят этого имени.
— Ты сам сказал: мы идем не убивать, — Персей снизошел до объяснений. — Эхион не ослушается моего приказа.
— Договорились. Никаких дротиков. Не быть тебе героем…
— Их было много. Я не помню, как именно погиб Полидект.
Рдела груда углей. Местами вспыхивали язычки пламени. Никто не спешил заливать костер вином, выбирать прах и кости, прятать их в золотую урну. Все ждали. Наверное, знали, что в золе не сыщется останк…
Тот смотрел на Убийцу Горгоны, будто увидел смерть во плоти. Рядом набухала кровью шерстяная хлена — старик еще минуту назад кутался в плащ с головой, несмотря на жару.
— Скверно, — подвел он итог. — Очень скверно, мой аэд…
Среди защитников, разрушая надежды, пировал Танат-Железносердый. Кровавый водоворот стремительно расширялся. Он всасывал живых и извергал наружу мертвецов. Мостовая сделалась скользкой. Искромсанные …
— Они сами прыгнут в реку. Мужчины потом их вытащат.
— Едет к тебе? Хорошее дело. Мы примем ее с почетом.
— Я… я дедушку позову! Он тебе голову отрубит!
— У тебя, — мальчик постучал себя по груди. — У тебя…
Навплиец понурился, честно признавая поражение. На груди его розовел тонкий след от хворостины. Ну, и где же восторженный народ? Кто первым восславит Персея Горгофона? Народ, к изумлению мальчика, бе…
— Моя мать отплыла с Серифа, — сказал Персей.
— Разумная оговорка. Так и я возьмусь лечить. Правда, вряд ли кто выживет.
— А правда, что она идет по морю, как по суху?
Возвращаясь из палестры, мальчик шел через онемевший, испуганный город. Кто знал Амфитриона в лицо — спешил отвернуться. Тень деда лежала на внуке. Однажды Амфитрион спросил деда, правда ли, что тот …
Улыбка не сходила с его лица всю дорогу. Поход, по мнению Бианта, закончился редкой удачей. Персей жив, и брат жив, и женщины большей частью живы-здоровы. Ифианасса ему очень приглянулась. Персей сло…
Приметив ужа, скользнувшего меж камнями, Амфитрион кинулся за ним — ловить.
В этот момент туман расступился, пропуская двоих…
Представилось: подворье Спартака, хриплое дыхание толпы, дед ухватил вакханку за обе руки — «Эвоэ, Вакх!» — та бьется рыбой, выхваченной из реки, но дед силен, держит; и вот он, Амфитрион, нагой, изг…
Трезвый, кусая губы, Персей с вызовом глядел на храм. Казалось, он ждет ответа от статуи Афины. Богиня молчала. Клятва Стиксом цепями сковала могучую воительницу. Вымолви она хоть слово, и судьба мог…
Если это и был Акрисий — Персей не мог узнать его. Герой никогда в жизни не видел деда. Пророчество обещало Акрисию смерть от руки внука, и Акрисий боролся с судьбой, не брезгуя никаким оружием. Дочь…
Старик, еще живой, смотрел на героя, будто видел Таната Железнокрылого, прилетевшего исторгнуть старческую душу.
Карлик глянул на гостей поверх чаши. Глазки у него были очень, очень цепкие. Мальчиков измерили с ног до головы, сплюснули — и разместили силуэтами на ночном горшке. Лучшего, судя по гримасам вазопис…
— Ты спас меня от Меламповой отравы. Враг, ты служил мне щитом…
— Какая разница? Я не бог, чтобы интересоваться верой. Я — герой. Все видели, как герой умирает. На его место явился вздорный дед с чашей вина. Еще немного, и герой умер бы совсем. Сгнил в гробу, ско…
Слишком юный для интриг, мальчик не видел очевидного. У Персея есть сыновья, куда больше подходящие на роль мстителей. Алкей сядет в Тиринфе, Электрион уже сидит в Микенах. Сфенел тоже способен взять…
— Давай туда! Жертву Гермию принесем — пусть выведет к дедушке…
Кефал разгреб кострище, присыпанное землей, тронул сизые угли.
Злобный Тифон разлетелся в куски. На его место уже спешил циклоп, растопырив толстые ручищи. Бац! — циклопа постигла та же скорбная участь. Голова бедняги улетела к портику. Павшего сменил гривастый …
Их разделяло пространство: от «пращи» до западных трибун. Их разделяло время: сорок один год. Их разделял опыт: гора и песчинка. И все равно Амфитрион впитывал слова деда, как сухая земля — воду. Вид…
Леохар впервые взглянул на соседа с интересом. Тем временем игроки заняли исходные позиции. «Кто Персей, — размышлял мальчик, следя за ними, — понятно. А где же Медуза?» Вперед выступил дылда, которы…
— Как интересно… Ну да, братья должны заботиться друг о друге. Кто, если не брат? Повтори еще раз: что он велел тебе? Боюсь, я расслышал не до конца.
Взобравшись на колесницу, Пелопс взял поводья. Пара гнедых коней мотала головами, застоявшись на месте. Там, где иной басилей пользовался услугами возницы, Пелопс обходился сам. Его искусство колесни…
— Говорят, Косматого спасла Фетида Морская, корифей нереид. Но я склоняюсь к тому, что он просто укрылся в гроте и пересидел гнев Ликурга. Косматый — мастер отводить глаза…
Взмах, второй; дискобол перенес вес на правую ногу. Левая встала на носок. Наклон туловища, свободная ладонь ушла к колену. Скрутив корпус, атлет мельком взглянул на диск. Готовый к полету, тот мерца…
— Персей! — запоздало крикнули среди тиринфян.
Вся троица стояла на низких постаментах из гранита.
К морю дорога одна. Если бабушка только что вышла — он ее обязательно догонит!
— Мы с ней тут сидеть любили, — Леохар взял горсть земли, просеял между пальцами. — По вечерам. С мамой я на самом краю не сидел. Она все боялась, что я упаду.
Кипарисовый столб — старт бегунов. Второй столб — середина пути. Третий — финиш. Он возвышался у «пращи», напротив судейских мест. Столб украшала надпись «Поверни!» — руководство тем, кто бежал двойн…
На ходу мальчик оглянулся. Стражник сжимал в объятиях маленькую женщину — одну из спасенных. Гладил ладонью, загрубевшей от оружия, по растрепанным волосам; плакал, не стесняясь. В глазах у Амфитрион…
Щитоносная пирамида дохнула холодом. Наверное, вспомнила Персея — юного, пылкого. Из щели выползла змея, быстро скрывшись в осыпи.
— И это тоже. Но главное — он запомнит, как ждал меня в одиночестве. Бегство охраны, предательство воинов… Страх, разящий прежде меча. Внук, согласный умереть за деда. Жизнь, как подачка, брошенная п…
— Чтобы Дионис мог стать полноправным Олимпийцем?
Амфитрион обернулся. Гады-Спартакиды издевались. Один задрал хитон, оголив тощие ягодицы. Второй пристроился сзади, изображая пылкую дружбу между Владыкой Морей и дедушкой Пелопсом. Оба дергались и к…
Казалось, он спасается от погони, хотя никто его не преследовал.
— Ты обещал доставить меня на Наксос, — сказал Косматый. — И ты сделаешь это.
— Что, на земле есть кто-то прелестней меня?
— Учредили праздник в честь Косматого. Милый такой праздник, безобидный. Назвали Агрионией…
«Я не смогу его убить, — подумал Персей. — Никогда».
Взмах, второй; дискобол перенес вес на правую ногу. Левая встала на носок. Наклон туловища, свободная ладонь ушла к колену. Атлет вел себя так, будто позировал скульптору. Красота собственных действи…
— Пока он там, — решительно заявил бог, — я туда не спущусь!
— Извини, — помолчав, сказал он. — Я предупреждал, что не умею подбирать слова.
Персей остался неподвижен. Лишь пальцы терзали кору.
— Угадали, — кивнул Персей. В голосе его сквозила печаль, непонятная детям. — Хорошо, сказала Афина. Папа тоже хочет, чтобы ты был героем. И ударила меня копьем…
— Смертная стала богиней? Разве так бывает?
— Мама! — предостерег ее Персей. — Не отвлекайся. Если я верно тебя понял, на ложе ты выяснила, что Пройт — не Пройт. Что Аргосом по-прежнему правит Акрисий, твой отец и мой дед. Это чудовищное обвин…
Тишина треснула гнилой тканью. Женщина не обернулась.
— Вытаскивайте их! — закричал Меламп. — Быстрее!
— Как охотничий пес чует нору кролика? Я не сумею объяснить тебе.
Пелопс Проклятый, сын Тантала, владыка Элиды, Олимпии, Аркадии и многих иных, обильных зерном и шерстью областей, в задумчивости смотрел на жреца. Лицо Пелопса, и так багрово-синее, сделалось цвета г…
— Сатиров нет, — буркнул Персей. — Сбежали, козлы. Это хорошо…
Что-то было не так. Он все помнил, а вслух сказал — и сразу ясно: неправильно.
Юноша выпрямился. Казалось, ему дали пощечину.
— Не, папашка не бог. Кормчий у меня папашка. Был.
— Уйди, женщина, — мягко сказал Алкей. — Поколочу, знаешь ли…
— А почему Косматый похож на Медузу? Ты видел изображения щита Афины? Заменить волосы на змей — и вылитая Медуза…
— …разве может быть иначе? Всем известно о нашем примирении. Если так, кто продолжил бы войну? Только клятвопреступник. Такого осудили бы люди и прокляли боги. Ты слышишь меня, Дионис? Лишь осел не с…
Мальчик приплясывал на месте от нетерпения. Жажда действий изнуряла его, требуя выхода. Надо спешить! Бежать! Догнать дедушку, предупредить…
— Иди в дом, Спартак. Тебе сына хоронить…
Он говорил шепотом. Возвысить голос, нарушив тишину храма, юноша не осмелился. С трибун неслись крики аргивян — и глохли у порога, бессильные смутить покой святилища.
— Левее располагается храм Посейдона, именуемого Отцом Наводнений. В давние времена, споря с Герой за нашу землю, владыка морей залил Арголиду водой. Но милостивая Гера уговорила его отступиться. Бла…
— Все же ты воин. Ответ воина — быстрей молнии. В отношении моего супруга ты прав. Ему не приходится бить дважды. Что же до Медузы… Она умерла тогда, когда Персей отдал Афине ее голову.
— Семья? Отец, который помнит то, чего не было? Его братья и сестры, чья память не лучше отцовской? Мои братья и сестры, которые скоро уподобятся старшим? Скажи проще, Лукавый: я надеюсь на тебя, Пер…
Услышав шорох за спиной, спарт резко обернулся. Ладонь — на рукояти меча. Это львица, дикий зверь, заслуживала чистой смерти. Люди заслуживают бронзы. Что-то шевелилось в кустах розмарина. С благоуха…
— Что там прозревать? — смех превратился в осыпь глиняных черепков. — Тупой чурбан, и тот на моем месте знал бы, чего захочет ванакт. Твой внук сейчас ненавидит меня меньше, чем Анаксагор — тебя. Сид…
Рядом с Персеем, кусая губы, стоял Мегапент, басилей Тиринфа. Сражение обошлось без его участия. Он вошел в Аргос, лишь когда битва кончилась. Сын не посягнул на отца. Кто укорил бы Мегапента в родит…
Он чувствовал, как земляной холм погребает его под собой. Клык Ареева Змея возвращался домой, на родину.
Персей обождал. Нет, голова молчала. Пожав плечами, он размахнулся — и зашвырнул голову в бочаг. Булькнула загустевшая вода, Лерна заглотила добычу. На поверхности какое-то время еще виднелось лицо, …
— Удачно. Ваша сестра так и передает: удачно.
Этих не переупрямишь, понял мальчик, взбираясь на тирренца. Но когда Кефал, углубившись в мокрый подлесок, вдруг замер и вскинул руку, Амфитрион сполз с Тритоновой спины. Отобрал у тирренца свой дрот…
Мышиное личико Фирея вдруг оказалось близко-близко. Нависло, закрыв собой стены, зашевелило выгоревшими бровками. Червячки глаз вгрызлись в Амфитриона. Мучительный, больной, недетский интерес отразил…
Мальчик вспомнил, как долго, уединившись в тихом месте, изучал свои плечи. Чуть шею не вывихнул. Левое и впрямь казалось белее правого. Мама велела ему помыться, и была права — разница исчезла.
— Ты Косматого развязал? — спросил Амфитрион.
Все знали, что Кефал едет в Аргос, намереваясь принять участие в состязаниях пращников. И не сомневались в его победе.
— Мой папаша тоже постарел! Тем не менее, его привычки остались прежними. Старый мерзавец по сей день сразу хватает тебя…
Взявшись за рукоять меча, он шагнул к лестнице.
«Если дедушка не убьет его раньше», — подумал Амфитрион.
— Это я, Эхион. Слышишь? Я хочу помочь тебе.
Где ты, следующая Медуза? Герой убьет и тебя!
Женский — и весьма скандальный — голос вторгся в беседу мужчин. К спорщикам приближалась Лисидика, жена Алкея. За ней тащился обиженный щенок, всем своим видом показывая: «Вот она вам сейчас задаст! …
Выругавшись, кормчий Навплиандр сплюнул на палубу. Настоящий моряк за борт харкать, Владыку Пелагия гневить, не станет. Ладно, места знакомые. Мимо Самоса не промахнемся.
Она смотрела вслед внуку. Рядом с женщиной из подступающего мрака соткался крылатый конь бело-золотистой масти — и на берегу стало чуточку светлей. Сложив крылья, конь оскалил зубы — острые, не лошад…
— Не казни моего брата. Останови, и хватит. Иначе это будет недостойное дело! Бог? — рази врага сам. А так нельзя. Хорошо, Дионис? Ну правда ведь, хорошо? Ты же принял мою жертву…
За спиной ворочалась толпа. Словно детский страх ожил, вернулся — и встал, стоглавый Тифон, у дома Спартака. Мальчик чувствовал себя голым. Он и был голым — одежда осталась в палестре. Затылком, коже…
— Скажешь, мне рано? Когда ты убил первого?
— Ты слышал, чтобы Пройт хоть раз выехал за пределы города?
— Что за бред? — возмутился Кефал. — Ты пьян?
— Не так уж плохо. До сих пор я убивал всех. Тебе понадобятся люди?
Перед Персеем поставили чашу с пивом. Убийца Горгоны глянул на Мелампа, отчего целитель поперхнулся и закашлялся.
Аргивяне-загонщики подоспели вовремя. Немейская львица благополучно издохла, и можно было всласть попинать ногами мертвое тело. Кое-кто даже укорил Кефала: дескать, я бы на твоем месте… Не задумываяс…
— Хорошая работа, — Пройт встал напротив статуи, изучая раскрашенное дерево. — Впечатляет. Я иногда думаю: почему он сидит? Когда Зевс в милостивой ипостаси, он всегда сидит. А если грозен — стоит. Н…
Уши Амфитриона пылали огнем. Как на стадионе, где он чуть не бросился на дедушку с кулаками. Мальчик с обожанием, как щенок на хозяина, смотрел на ванакта Анаксагора. Вот кто мудрый и справедливый! Б…
— Лгут торговцы, нахваливая товар. Мудрецам ложь противна. В Аргосе каждому известно, что Даная обожала своего отца. А Пройт был так похож на брата, что любовь девушки обратилась на него. В гневе Акр…
Хмурое утро вставало над Страной Огурцов. По уступам исполинской лестницы текли пряди седого тумана. Забирались под одежду, трогали тело зябкими пальцами. Амфитрион чихнул — звук вышел глухим, увязну…
— Пустая трата времени, — вздохнул Анаксагор. — Лекарь против Косматого? Пусть даже лекарь — провидец, а Косматый — не бог. Ладно, если ты так желаешь…
— Драться с Косматым. Не притворяйся, будто не знаешь, кто я.
— Северней Аргоса есть хорошее место. Я назову город Микенами.
— Сам ты мор! — разозлился мальчик. — Не каркай!
— И все же, — упорствовал раб, — я бы отнесся к этой версии с недоверием. Разве привел бы жених Андромеды две-три сотни воинов из опасения перед одним человеком? Тем более, Персея у эфиопов никто не …
— Осторожней, — предупредил Персей. — Мой отец ревнив.
— Со мной пойдет старший пират. Эхион, возьмешь младшего.
Басилей Тиринфа глядел на собственную цитадель так, как муж, вернувшись домой, глядел бы на незнакомку, занявшую супружеское ложе. Особенно если оставлял дома жену, а встретил богиню.
— Я в лесу оленя догоняю. На охоте — с семи лет.
Целитель зашелся кашлем. На его лице, обычно невозмутимом, читалось: «Это не я! Я ничего не учреждал!»
— А чего он дерется?! Приперся и дерется…
— Мы идем. А вы как хотите. Дождетесь, из пещеры Тифон вылезет…
— Слева за кормой. Если мы и впрямь идем на Наксос…
— Ты это… — буркнул Амфитрион. — Ты иди. Я подожду.
С замиранием сердца Амфитрион кивнул в сторону трупов.
Спеша к деду, мальчик не заметил, что осторожный Кефал отстал.
— Все, давай спать. Завтра нам понадобятся силы.
— Мамка, — туманно объяснил Тритон. — Морские мы…
Последний поворот Ликий прошел достойно. Завершив финальный круг, он остановил колесницу. Лошади с готовностью повиновались: тощие клячи, насчет остановиться они всегда были не против.
Вечерело. Меж холмами копились смутные тени. Отбежав на полсотни шагов, мальчик остановился перевести дух. Поглядел на дорогу: вроде, никого. Зрение в сумерках подводит? На всякий случай он протер гл…
— Отец даст согласие! Иначе я сведу с ума всю Семью…
Он подхватил с земли мех и взял внука за руку, чего раньше никогда не делал. «Надо по дороге еще раз…» — подумал мальчик. И понял: бесполезно. Хоть по дороге, хоть тысячу раз. Проще снести лбом тирин…
«Врет! — Амфитриона обдало жаром. — Рабыня сказала, он из Фокиды. Хотя… Может, рабыня недослышала?»
К счастью, сейчас они шли через редколесье. Листья папоротника мягко оглаживали голые ноги. Под сандалиями упруго играла прелая листва. Птицы голосили в кронах буков и платанов. Эхо дробилось, множил…
— Вот приедет дедушка Пелопс! — крикнул Фирей. — И вставит дедушке Персею…
— Хорошо, — уступил педагогос. — Итак, тот, о ком шла речь, привел галий в наши земли. Твой дед Персей их истребил. Прах галий…
— Должно быть, это хорошо — любить своего брата. Меня боги обошли этой милостью. За что ты любишь брата? Он полезен? Послушен?
Факелы горели в кажущемся беспорядке. Пламя, зубастый хищник, рвало пространство на куски — и само решало, чему быть видимым, а чему сгинуть во тьме. От Сикионского источника осталось лишь журчание. …
— Радуйся и ты, — Андромеда не изменила позы. — Что ты здесь делаешь?
— Акрисий! — ахнул кто-то сообразительный, вглядевшись в старика. — О боги!
— Тебя как зовут? — упорствовал тиринфский гость.
— Ну и что? — любимая сестра сражалась до последнего. — Мой Электрион мне тоже дядя! Ничего, строгает героев — любо-дорого глянуть… А ты ж Алкменочке не просто дядя! Ты ей еще двоюродный братик по от…
Клещи на ухе разжались. Рядом с Амфитрионом взвихрился смерч — тысячекратно страшней того, что мёл недавно за воротами. Наверное, все случилось так: не прекращая движения, не сбившись с шага, Персей …
— Твой дедушка Пелопс и вправду к нам едет?
— Твоя и бить-то, небось, не умеет! — усомнился Амфитрион. — Она ж морская! Это у Посейдона трезубец…
Тиринф кланялся Персею. Тиринф боялся Персея. Но Тиринф вздохнул бы с облегчением, умри Персей — от гнева бога, от старости, от случайной болезни.
Гости слушали. Кивали с одобрением. Разве что Кефал замер, не донеся чашу до рта; да Меламп подался вперед, ловя каждое слово.
Налетел ветер с моря. Дождь шарахнулся прочь, запрыгал по ступеням лестницы, ведущей к роднику. Самые робкие из капель забились в трещины циклопических камней цитадели. Они собирались жить вечно — до…
— А что я — сын Аполлона? Любовник всех девяти муз?
Кого отобрали для лечебной оргии, и думать не хотелось.
— Скоро ты будешь помнить то же, что и все, — вздохнула Андромеда. — Это хорошо. Иначе ты сойдешь с ума.
Ударь дед стену, думал мальчик, и зубец откололся бы.
Нет, не Пеон. Темная борода колечками. Лицо смуглое, доброе. Морщинки в уголках глаз. Наверное, его Пеон прислал. Вместо себя. Сам не смог прийти…
— Косматый свел их с ума. Левкиппа сына на части разорвала. Они ели мясо ребенка! А потом убежали в лес…
Кефал тоже помогал. Но, отыскивая подходящие камни, он многое примечал. Пятна крови, изломы веток, проплешины на траве. Следы от тел — там, где Персей волок мертвецов к гроту. Но след, ведущий на про…
— А он был в зените вакханалии? — спросил мальчик.
— Я так мечтал о ней, о твоей крови. Сами боги свели нас.
— Плавает дерьмо в луже! На корабле ходят…
Леохар, точно буйный сатир, выскочил из-за храма.
— Скажи, прорицатель… Нам удастся наш замысел?
— Они назначили встречу у Сикиона, возле источника. Так?
— Первый раз — это когда Кадм убил дракона?
— Значит, Тиндарей, старший. Он женат? На ком?
— Тебе что, больше нечем заняться, кроме как врать мне?
Уяснив, что битва откладывается, толпа заворчала. По старой памяти они еще боялись Убийцу Горгоны пуще смерти. До открытых обвинений в безумии — или, не приведи боги, рукоприкладства — дело не дошло.…
Он смотрел на собственное копье так, словно был Афиной — и с минуты на минуту собирался атаковать Убийцу Горгоны.
— Не бойся, Головастик. Я не причиню тебе зла.
Имя виновника их позора превратило стражей в зубастых Церберов.
— В детстве я ненавидел мать. Шлюха, думал я. Грязная подстилка. Меня дразнили ублюдком. Проходу не давали. «Сын Златого Дождя? — хохотали они. — Да уж, изрядно капнуло!» В отцы мне рядили Пройта, мо…
— А эти зачем? — спросил он. — Только обуза…
Скрипнула тетива. Отряд Горгон ждал в тени другого утеса — дротики, копья, луки. Кефал раскручивал пращу, загодя прикинув расстояние и выбрав цель. Если хитрец-Меламп просчитался, если вакханки брося…
— Твой дед. Он сказал: «Старею». Если так стареют…
Куда бежать, куда скрыться тому, кто власти богов боится как тирании, мрачной и беспощадной? Где найти такую землю, такое море, куда бы эта власть не простиралась? В какую часть мира сумеешь ты, злос…
«Там буду я, — загадал мальчик, отыскивая подходящее место на небесах. — А вот там — дедушка. И, конечно, бабушка. Левее — папа с мамой…»
Медведь прорвался ко льву вплотную. Пыхтя так, что боги, и те оглохли бы, он ухватил соперника за бедро и подмышкой. Бросок через спину — лев грохнулся на арену, подняв облако пыли. Медведь упал свер…
— Какая там война! — махнул рукой Персей, далекий от земных забот. — Приедет Пелопс, мы с ним сядем, выпьем…
— Он с лета пьет. Точно, с лета. Мы из Аргоса вернулись…
— Предали, — не слыша вопроса, бормотал Персей. — Все предали…
Имя Убийцы Горгоны взвилось победным кличем. Опрокинув строй аргивян, захватчики устремились вперед. Упавших добивали на ходу. «Персей!» — акрополь трясся от ужаса. Однако самого Персея в коридоре, в…