Эхо повторяло его слова над морем, пока Кефал не проснулся.
— Значит, ты тоже проклятый. И дети твои.
Юноши кинулись к реке: и загонщики, и оргиасты.
И никто не заметил, что Персея с ними давно нет.
— Он никому не позволяет на нее наступать, — разъяснил спарт. — Как и его дед Эрихтоний. Я бы на их месте тоже не позволял.
Заснуть удалось лишь за полночь. Во сне мальчик видел аргосский стадион, дедушку на постаменте — и диск в небе. Дедушка ждал, а диск все не падал.