— На стены смотри, — бросил Персей. — Видишь?
Персей ринулся туда за миг до вопля. Улыбки, песня, самолюбование — все исчезло, как не бывало. По стадиону несся сын Зевса, Убийца Горгоны. Он бежал так, как здесь еще не бегали. Зрителям даже померещилось, что Персей вот-вот взлетит навстречу убийственному диску, приняв удар на грудь. Бронза мертвая столкнется с бронзой живой, и диск разлетится вдребезги. Герой успеет, спасет, исправит свою оплошность…
— У ребенка жар. Я отведу его в храм и прогоню болезнь.
Толпа взвыла от разочарования. Толпа предпочла бы жеребца.
Персей запретил брать воду из родника, текущего вдоль дороги. Один из аргивян спросил, почему, и огреб затрещину. Эхион оттащил дурака в тень и громко разъяснил запрет. Оказывается, эту воду брали жрицы здешнего храма Геры для очищений. Почему эту, спросил очнувшийся дурак, огреб вторую затрещину — и до утра больше никого не беспокоил. Воду взяли выше, из ключа, убегавшего в овраг. Меткий бросок дротика — хвала Спартаку! — подарил отряду дикого козла, а Тритон, оказавшийся умелым ежеловом, натаскал целый выводок колючих зверьков. Все наелись от пуза, один Персей жевал сухую лепешку. Аргивяне кивали с пониманием. Ежатина, как известно, способствует росту волос, а голова Убийцы Горгоны — соляной курган…