Вся троица стояла на низких постаментах из гранита.
Черный зев пещеры и впрямь напоминал спуск в подземное царство. Мальчик поежился. Однако Кефалу тоже надоело мокнуть.
— Дедова война у всех в печенках сидит! Микены против Персея! И мой муж — тоже! Он просто боится отца, вот и молчит. Все боятся нашего великого, нашего кровожадного деда! Боятся и молчат по углам. А ты иди, доноси! Пусть дед меня убьет, и дочку мою убьет, и всех нас…
— Пока он там, — решительно заявил бог, — я туда не спущусь!
— Я не жрец, и не обучен таинствам. Но я принес тебе лучшее вино. Крепкое, настоянное на травах. Торговец уверял, что оно достойно богов. Тебе понравится!
Персей не был груб. Он так говорил со всеми. Мальчик знал это, и гордился, что дед беседует с ним чаще, чем с другими, выделяя из семьи. Будь Амфитрион старше — или мудрее — он догадался бы, что дед видит не только их различие, но и сходство, что вызывает в Персее беспокойство за судьбу внука.