Амфитрион побрел прочь. Ночь валилась с небес темным плащом. Заботилась, кутала с головы до ног в зябкую, безвидную сырость. Озноб пронзал тело до самых костей. Дедушку все бросили. Даже бабушка. Ее бы он точно послушал! А она…
— Сейчас там восхваляют Косматого. Микены, где сидит твой сын, уже страдают от недостатка продовольствия. Скоро начнется голод.
…чьи глаза следят за тобой, где б ты ни был.
По его тону читалось: ничего ему не понятно, и Тритону он не верит.
— Жаль. Что ж, однажды я вернусь. Посмотрим, как тогда брат встретит брата.
— Это он! — завопил мальчик, выскакивая из-за колонны. — Косматый!