— Твой дед. Он сказал: «Старею». Если так стареют…
«Там буду я, — загадал мальчик, отыскивая подходящее место на небесах. — А вот там — дедушка. И, конечно, бабушка. Левее — папа с мамой…»
Куда бежать, куда скрыться тому, кто власти богов боится как тирании, мрачной и беспощадной? Где найти такую землю, такое море, куда бы эта власть не простиралась? В какую часть мира сумеешь ты, злосчастный, забиться и спрятаться, чтобы поверить, будто ты ускользнул от бога?
В глубине цветочной завесы ладья Харона уже причалила к другому берегу. Дионис легко соскочил на острые камни. Оглянулся — и вдруг, не скрываясь, подмигнул братьям: богу и смертному. Резкий взмах тирса — лепестки маков дождем осыпались в трясину, почернев в считанные мгновения. Вновь открылся лернейский вход в Аид. Ступени выглядели девственно чистыми — ни обезглавленного тела, ни цветов.
— У тебя не было случая проверить. До сих пор вы только убивали. Эхион — спарт, он не прощает. Драконья кровь! Если месть ударит ему в голову…
Стадион бушевал с раннего утра. Сперва зрителей радовали бегуны, потом перешли к интереснейшему — к борьбе. Хотя на состязаниях все интересно! И кулачные бои, и пращники… Уж тут-то мальчик знал, кто его любимец — Кефал! Ну и, конечно, гонки на колесницах. Только атлеты-силачи — люди-горы, спорящие, кто поднимет самый тяжелый камень — оставляли Амфитриона равнодушным. А дискоболов он побаивался. Ну, как опять кого-нибудь зашибут?