Все цитаты из книги «Инь и Ян»
Занавес слева закрылся, открылся справа. Там лаборатория: стол с колбами и ретортами, на столе лежит чёрный кролик. Ян в фартуке склонился над кроликом. Рядом Инга, она держит в руках веер.
В это время из-за кулисы появляется Аркаша с молотом в руке. Ступая на цыпочках, проникает в лабораторию и закрывает за собой занавес.
Ян: И какая же, интересно, тут может быть опасность? Воспаление лёгких от чрезмерного махания?
Человек со свечой замирает на месте. В правой части сцены становится темно.
Фандорин: Он не доктор. То есть, доктор, но не только доктор.
Голос Инги: Он умер оттого, что я шлёпнула его веером!
Фандорин: Чёрт! Рука! (Сгибается в три погибели, обхватив загипсованную руку.)
Маса подходит, обшаривает неизвестного. Достаёт и показывает Фандорину платок, потом какой-то футляр, потом сложенный листок.
Лидия Анатольевна (с трудом): Нам-мёхо-рэнгэ-кё.
Казимир Иосифович: О! О! Уже вступил в права наследства! Ты родного брата ещё собаками затрави!
Слюньков: Не нужно! Умоляю, не нужно! Я всю жизнь честно… тридцать лет поверенным… Бес попутал… Всё расскажу, всю правду, только не погубите! Если откроется, это позор, суд, разорение! Только останет…
Инга: Как бы не так. Ты будешь мучить бедняжку. (Целует кролика.)
Слюньков: Я ни в кого не стрелял! Я вообще стрелять не умею!
Из-за левой кулисы высовывается голова Аркаши — оказывается, он подслушивает.
Фандорин: Руки держать на виду! У вас второй револьвер?
Инга: Ведь он монстр, самый настоящий! Как Ванька Каин! Или Синяя Борода! (Приподнимается.) Где он?!
Казимир Иосифович: Буду нижайше признателен! Тысяча рублей меня, знаете ли, очень бы… И вам процентиков десять дам, слово дворянина!
Диксон: Есть. Проверю. (Кладёт флягу в карман. Обращается к слугам.) Эй, несите его в чулан.
Ян: Пускай Инга. Мне, собственно, нечего рассказывать… (Трогает шишку.)
Слюньков: Голова кружится… В глазах темно… Господи Иисусе… (Испуганно.) Нет-нет, не «Иисусе»! (Разворачивает веер сначала белой стороной наружу.) Для мира хорошо — вот так. (Переворачивает.) Для себя…
Инга: Ян, ну скажи же, что это неправда! (Порывисто хватает его за руку.) Я поверю не уликам, я поверю тебе!
Маса достаёт из кармана тетрадь с выписанными словами. Тетрадь представляет собой свиток рисовой бумаги (которую Маса в разных ситуациях использует по-разному: то напишет что-то, то оторвёт кусок и в…
Фандорин: Да кто бы одолжил такому человеку целых пять тысяч без верных гарантий?
Ян: Послушайте, Фандорин. Вы человек систематического мышления, это сразу видно. Помогите мне найти веер. Куда, по-вашему, Диксон мог его спрятать?
Фандорин спотыкается обо что-то, чертыхается.
Ян (мельком поглядев на него): Странный обряд. Как будто принюхивается… Что ж, Фандорин, вы выполнили за полицию всю работу. Стройно, логично! Теперь я вижу, что дедукция — это тоже наука, сродни мат…
Глаша (звонко смеясь и хлопая в ладоши): Ой! А ещё! Ещё! Масаил Иванович, ну пожалуйста!
Фандорин: Миллион вору не достанется. Коллекционеров, готовых выложить за веер такие деньги, в мире по пальцам пересчитать, и каждый будет предупреждён полицией.
Фандорин: Лидия Анатольевна, и всё же: как вы относились к покойному Казимиру Борецкому?
Инга: Дядя Казик, ну что вы! Поместье это теперь моё, а я вам всегда рада. Мы все родные, все друг друга любим. Но зачем вы дразните маму? (Разворачивает веер наполовину, шутливо бьёт дядю чёрной сто…
Маса отрывает кусок от свитка, с поклоном подаёт Фандорину. Тот проглядывает.
Фандорин: В Иокогаму он приплыл из Китая. Долго искал там эту реликвию и выяснил, что она ещё триста лет назад попала в Японию, хранится в одном тамошнем монастыре. Ко мне господин Борецкий обратился…
Лидия Анатольевна вскрикивает, закрывает лицо руками.
Слюньков: Всё время их твержу… Вы… вы в самом деле… позволите?
Станислав Иосифович (брезгливо отвернувшись): Скажите, господин… э-э… Слюньков, а когда моя дочь сможет вступить, так сказать, в права наследования? Она слишком юна и неопытна, чтобы самой разобратьс…
Ян: Ну, и объясните мне, пожалуйста, советник невероятных поручений, почему вы решили начать расследование именно с меня? Я единственный, кому незачем красть веер, он теперь и так принадлежит мне. По…
Фаддей: Это смотря по каким лошадям. Если по барским — одно, по хозяйственным — другое.
Лидия Анатольевна: Какая нелепость! Зачем? Кому нужно убивать жалкого, спившегося голодранца?
Фандорин: Лоб разбит. А пол пыльный, грязный. Воды!
Действие происходит в 1882 году в подмосковной усадьбе покойного Сигизмунда Борецкого.
Ян (поднимается на ноги): Вот, полюбуйтесь…
Фаддей: Это я, ваше превосходительство, не могу знать. Я при барине-покойнике в камердинерах состоял. А про лошадей ничего не знаю, не моя плепорция. Если насчёт провизии распорядиться или счета пров…
Ян: Чтобы господин Фандорин не приехал и папаша не узнал о ценности веера. Тогда Диксон выкупил бы у него веер за несчастную тысячу рублей.
Ян: Это из Достоевского? Не по моей части. Я рационалист, а не моралист. Пожертвовать несколькими кроликами ради того, чтобы спасти тысячи людей — это рационально. Смотри. (Достаёт из кармана футляр,…
Станислав Иосифович: Да, вне всякого сомнения. Он ведь недавно вернулся с Востока. И Сигизмунд тоже много времени провёл в Китае и Японии.
Инга (бросается к двери, стучит в неё): Ян! Ян! Ты меня слышишь? Ян, открой!
Фандорин: Со суру то, ано отоко-о синрай-дэкинай на. Карэ-но хэя-э иттэ, рэй-но бин-о тотте кои. Дзибун дэ бунсэки-о яру.
Маса (нисколько не смутившись, встаёт и степенно кланяется): Фаддэй-сан. Добрый вечер.
Фаддей: У нас, что ли? Месяца три. (Показывает три пальца.) Барин как стал болеть, пожелал доктора, и чтоб непременно англичанина, к нашим доверия не имел. Дал объявление в газету, ну этот и явился. …
Диксон: Попробовал. Когда увидел, что яда нет.
Вприпрыжку убегает. Фаддей, ворча, уходит следом.
Справа из-за кулис выходит Инга, прижимая к груди белого кролика. За ней следом выходит Ян. Он в клеёнчатом фартуке поверх студенческой тужурки.
Вот человек поднялся, держа под мышкой что-то узкое и длинное. Идёт по своему отсеку вглубь сцены, огибает его, перемещается в соседний отсек.
Фандорин: И отлично сделали. Иканакутэ ии. Бин-о ковасита-ттэ. Муко-дэ матинасаи.
Ян: Ну да. А что такого? Я, конечно, могу продать его кому-нибудь из этих, из коллекционеров, но это время, хлопоты. Работать нужно. Ты ведь желаешь мне добра, ты моя кузина. Дай хоть двести тысяч. Д…
Ян остаётся возле Фандорина. Инга задерживается в дверях, прислушиваясь к их разговору. Из-за левой кулисы по-прежнему торчит голова Аркаши.
Голос Диксона: Я тридцать лет практикую. Классический случай.
Фандорин: Вот и отлично. Господин Борецкий, милости п-прошу в чуланчик. Маса, асоко дэ карэ-о тодзикомэтэ окэ.
Ян: Чёрт… Что за чёрт… Стоял… Вдруг лежу… И рядом — это. (Показывает револьвер.) Я убил его? Убил?
Глаша (смущаясь): Как вы красиво говорите. Ещё красивше, чем Аркаша…
Фандорин (остановив её жестом, быстро): Почему вы допускаете, что ваша жена могла отравить Казимира Борецкого?
Ян Казимирович Борецкий, недоучившийся студент.
Фандорин: Ну что ж, дело близится к финалу.
Фандорин: Доктор ошибся. Знающий коллекционер выложит за веер сотни тысяч, а то и м-миллион.
Ян: Всё, уговор. Веер твой. А миллион мой. Ты не передумаешь?
Слюньков: Господа, моё ответственное хранение завершилось! Вы свидетели!
Инга: Нет, что вы. Я сама. (Распахивает окно. Шум дождя слышнее. Отдалённый раскат грома.) Как хорошо! Как свежо! …О чём я говорила? Ах да, дядя Казик. Я не знаю, из-за чего они с папой поссорились. …
Маса (ставя саквояж и церемонно кланяясь): Господа, добрый день.
Фандорин: Теперь я расскажу, как всё было на самом деле. Вам были очень нужны деньги — для ваших ч-честолюбивых экспериментов. Что такое жизнь родственника по сравнению с благом человечества? Особенн…
Маса: Деревья, ветки — да. «Прыг-скок» — нет.
Ян: Фандорин, только вы можете её остановить! Подскажите, где нужно искать? Ну же, давайте! «Это раз, это два, это три».
Фаддей: Кто его знает. Чужая душа потёмки.
Слюньков: Фирма «Слюньков и Слюньков» ведёт самые запутанные наследственные дела, в том числе и по розыску утраченного наследства… Искать буду не пo-казённому (кивает в сторону Фандорина), а со всем …
Казимир Иосифович: Ну так и бес с ними, с разъяснениями. Дайте посмотреть, что за предмет достался моему сиротинушке.
Слюньков: Господин Фандорин, покойный Сигизмунд Иосифович просил вас прибыть сюда в этот печальный день и, так сказать, разрешить законное недоумение наследников относительно этого странного предмета.
Маса достаёт из кармана тетрадь с выписанными словами. Тетрадь представляет собой свиток рисовой бумаги (которую Маса в разных ситуациях использует по-разному: то напишет что-то, то оторвёт кусок и в…
Казимир Иосифович: Как же, помню… А себя называла «Инь», не могла «Инга» выговорить. Ты и в семь лет была роковая женщина, а теперь и вовсе — смотреть больно. Бедные мои глаза! Слепнут от такой красо…
Аркаша (кланяясь): Так точно, по моей-с. Я при почившем нашем благодетеле в лакеях состоял-с, для всякой личной и даже конфидансной надобности. И насчёт экипажей, и в смысле гардероба, и гигиены орга…
Фандорин: Ужасно, что я прикован к этому чёртову креслу. Мой слуга действует, а я только д-дедуктирую. Да и то не слишком эффективно… Инга Станиславовна, ради Бога, вернитесь к себе и запритесь. Если…
Аркаша (громко): Насчёт ихних глаз наука объясняет, что это они, азиаты-с, всю жизнь от своего коварства щурятся, так что со временем делаются вовсе не способны на людей честным манером-с глазеть. Иш…
Фандорин: Потом появился я, хоть и со сломанной рукой. А затем из-за удара молнии погасло электричество, и веер был похищен.
Фандорин: Зачем же вы тогда принесли отцу флягу с отравленным коньяком? Разве не для того, чтобы помешать Диксону перекупить веер? И у окна подслушивали тоже вы. Стреляете вы превосходно — вот доказа…
Эраст Петрович Фандорин, чиновник особых поручений при московском генерал-губернаторе.
Фандорин бросается к Инге, садится на пол, кладёт её голову себе на колени, машет перед её лицом рукой. Маса тоже подходит, садится на корточки, сострадательно цокает языком.
Тянет его за собой. Ян неохотно идёт, прижимая к груди кролика.
Занавес едет вправо, постепенно открывая чердак. Там на заднем плане свален всякий хлам, свет проникает через несколько круглых окошек. Свет постепенно становится ярче.
Лидия Анатольевна: О да! Сигизмунд был большим оригиналом. Он нажил миллионы на железных дорогах, но столько тратил на свои причуды! Ещё неизвестно, много ли денег после него осталось.
Инга: Я не нужна тебе… Хотела подарить тебе свою жизнь, а ты в этом подарке не нуждаешься… Что ж, пусть так. Будь по-твоему.
Аркаша пятится к краю. Поворачивается, хватает стул, бросает вверх, так что стул улетает за кулису. Звон разбитой лампы. Свет на сцене гаснет. Топот ног.
Аркаша: Чтой-то вы, Глафира Родионовна, в ночь-полночь вздумали кухарничать?
Глаша: Голосить, говорит, буду. Это по-ихнему, должно быть, значит «петь желаю». Дайте ему гитару, Аркадий Фомич.
Станислав Иосифович (не слушая Фандорина): Лида, я восхищаюсь тобой!
Ян: Отстань! Пусть ваш азиат оставит меня в покое! Дайте хоть мою крольчиху! И вакцину! Я не могу сидеть без дела! Инга, что они со мной делают?!
Ян (застыв, глядит поверх её плеча и показывает на лежащее тело): Да… Например, вот это.
Слюньков: Я слышал раскаты грома. А что, были выстрелы?
С этими словами она бьёт Фандорина чёрной стороной веера по лбу. Тот падает в кресло, как подкошенный. Смотрит на неё снизу вверх широко раскрытыми глазами, не в силах пошевелиться.
Станислав Иосифович (отведя Фандорина в сторону, вполголоса): Эраст Петрович, у Лидочки была истерика. Она выбежала в сад, под дождь. Я за ней, с зонтом. Насилу уговорил вернуться… Только начала успо…
Инга: Я знаю… Но не могу поверить. Может быть, это всё-таки кто-то чужой? Кто-то, пришедший оттуда, снаружи? (Показывает рукой в сторону — оттуда как раз донёсся очередной раскат грома.)
Фандорин: Перестали понимать по-русски? But nevertheless you do know Japanese. Когда я сказал Mace по-японски, что не доверяю вам и чтобы он сходил за флягой, вы немедленно заявили, что фляга разбила…
Казимир Иосифович: Ой… Ой, Стаська… Тут ты прав… Прав, как никогда!
Маса с поклоном берёт гитару, садится на корточки, гитару кладёт на колени наподобие японского кото.
Фандорин: Да кто бы одолжил такому человеку целых пять тысяч без верных гарантий?
Инга: Конечно. Знать, что ты кому-то очень-очень нужен, что этот человек без тебя не может жить. Да ещё какой человек! Он поступил в университет пятнадцати лет. Отучился три курса и бросил — говорит,…
Маса (кивает): Да. Ангричанин, газета. (Немного подумав.) Добрый доктор?
Ян: Ну, всё хорошо, что хорошо кончается. Нелепица разрешилась. Я свободен, у меня есть средства. Можно заняться делом.
Глаша: Я его тогда вот этим. (Показывает молот.) А что ж вы-то не почиваете?
Казимир Иосифович: Ян, принеси коньячку, душа горит!
Глаша: Что это вы так загордились-то? С каких барышей?
Фандорин: Считается, что, если веер раскрыть до половины и шлёпнуть кого-нибудь белой стороной, этот человек помолодеет и поздоровеет. Если же ударить чёрной стороной, человек упадёт мёртвым.
Слюньков: Умоляю вас, не нужно иронии! Я вор, но не убийца. Клянусь вам! Да и вором стал только сегодня. Всю жизнь честно… тридцать лет поверенным… Бес попутал… Не погубите, господин Фандорин! Если о…
Ян: Позвольте, кто ж тогда произвёл меня на свет?
Лидия Анатольевна: Мерзавец! Я боялась, я давала ему деньги! Только бы уберечь тебя от удара! А ты в это время думал, как мне отомстить?!
Фандорин: Самой ерундовой. Например, д-дырки.
Фаддей: Это я, ваше превосходительство, не могу знать. Я при барине-покойнике в камердинерах состоял. А про лошадей ничего не знаю, не моя плепорция. Если насчёт провизии распорядиться или счета пров…
Лидия Анатольевна: Да что вы такое говорите?!
Фандорин: Разумеется. Это только в британских уголовных романах слуга не может быть убийцей, поскольку он не д-джентльмен. Мы же, слава Богу, в России живём, у нас слуги тоже люди… Прислугой занимает…
Станислав Иосифович: Что за глупый вопрос! Среди нас опасный безумец, маньяк! (Косится на Яна, который сосредоточенно возится со шприцем.) Лидочка, ты права. Мы немедленно уезжаем.
Аркаша: Сваливаетесь, что ли? Так хвостом цепляться надо. У вас, косорылых, непременно должен хвост быть. (Смеётся.)
Лидия Анатольевна: Не в моём вкусе… Слишком вульгарен.
Фаддей и Аркаша несут тело через гостиную в правую часть сцены, закрытую занавесом. Все кроме Фандорина, Масы, Инги и Яна инстинктивно отворачиваются. Из кармана Казимира Борецкого выпадает сложенная…
Фандорин: Да, только нужно нараспев. Вот так. (Машет веером, повернув его к окружающим «яном», и поёт.) «Нам-мёхо-рэнгэ-кё. Нам-мёхо-рэнгэ-кё. (Маса подхватывает, сложив ладони и раскачиваясь. Получа…
Фандорин: Очень просто. Зная, как нуждаются Ян Казимирович и его отец, он выкупил бы у них эту безделицу за какую-нибудь скромную сумму. Но план рухнул. Неожиданное коварство проявил доктор Диксон. О…
Ян: Дребедень. Белиберда. А ты всерьёз слушаешь… У меня беда, я в тупике. Неужели мне не одолеть проклятого Николайера? (Возбуждённо.) Разве что попробовать капроновой кислотой? Да-да, непременно кап…
Фаддей (подбирая клочки): Ох, сударь, всё зло от бабья. Что на молодой-то жениться? Седина в бороду, а бес в ребро.
Входит Инга. Она в пеньюаре. Волосы замотаны полотенцем.
Голос Фаддея: Господи, жили, горюшка не знали. Пойти, свечки принесть.
Инга: Мне не нужно богатства. Я просила дядю не унижать моей любви к нему, завещать какую-нибудь безделицу на добрую память — и только.
Инга: Да как же я уеду? Это теперь мой дом! Это у меня в доме случилось две смерти. Это у меня в доме обокрали Яна, похитили веер ценою в миллион!
Фандорин: Если веер найдётся, Ян Казимирович…
Ян и Инга тоже изумлены, переглядываются.
Видно, что неизвестный — это Слюньков в халате. Он прижимает к груди длинный свёрток.
Глаша: Быстрый какой! (Слегка отталкивает его рукой, но тут же гладит по стриженной ёжиком голове.) Это у вас такие куафюры носят? Щекотная!
Фандорин: Да? У него из кармана выпала записка. (Достаёт записку, читает.) «Вот твои пять тысяч. Больше ты от меня ничего не получишь. Если не оставишь меня в покое, клянусь, я убью тебя!» Подписи не…
Казимир Иосифович: Да-да, самый-то конец. Может, я недопонял? Ян, слушай!
Инга: Господи, да отдайте вы ему крольчиху! Разве вы не видите, он болен!
Слюньков: Морщины? Щёки висят! Никуда не делись! Лысина! А как же молодость и красота? Эраст Петрович, во мне что-нибудь изменилось?
Слюньков (подойдя к Яну, вполголоса): Ян Казимирович, прошу извинить, что в такую минуту… Но мне хотелось бы поскорее отсюда уехать. Вы вступаете в права наследства. Не желаете ли воспользоваться усл…
Фандорин: Говоря мне о настоящем убийце, Диксон имел в виду вовсе не Аркадия, а вас. Это вы были под окном, вы и стреляли. И тогда, и потом в саду, и теперь. Все четыре пули выпущены вами. Улики подт…
Станислав Иосифович: Ты давала ему мои деньги? Ах, впрочем, какое это теперь имеет значение! Милая, не отпирайся. Это произведёт плохое впечатление на присяжных. Я найму лучшего адвоката! Спасовича и…
Лидия Анатольевна: Рассказывают, будто бы после какой-то трагической истории он долго жил на востоке и превратился в совершенного азиата!
Инга: Почему за пятьдесят? Ты говорил миллион — значит, миллион. Нынче же отдам распоряжение в банк. У тебя будет всё, что ты хочешь…
Маса достаёт свой свиток, смотрит в него.
Видно, что тот лёг на пол и прижался к перегородке, его почти не видно.
Фандорин: Что за ч-чёрт! На бумажной части иероглиф «солнце», а на деревянной «луна»! И откуда тут полоска папиросной бумаги?
В гостиной Фандорин, он стряхивает с плеч и волос брызги дождя. На полу у окна лежит прикрытое тёмной скатертью тело.
Маса: Данна! Дооситан дэс ка?! (Бросается к Фандорину. Помогает ему подняться на ноги.)
Станислав Иосифович (брезгливо отвернувшись): Скажите, господин… э-э… Слюньков, а когда моя дочь сможет вступить, так сказать, в права наследования? Она слишком юна и неопытна, чтобы самой разобратьс…
Маса: Горова гореть. (Показывает на голову.) Грудь бореть. (Кладёт руку на сердце.)
Фандорин: Б-бациллу? Палочку? Я что-то не понимаю…
Маса (вежливо поклонившись): Господин Аркася, вы готовить дрозьки?
Ян: Ну и где он, ваш азиат? (Нотариусу.) Вы ему писали?
Маса (кивнув): Дрозьки готовить господин Аркася.
Фандорин: Нет, в Японии её знает каждый ребёнок. «Доверяюсь Сутре Благого Лотоса» — вот и вся сутра. По-японски она звучит так: «Нам-мёхо-рэнгэ-кё».
Фандорин (остановившись): Маса, угоку на!
Фандорин поворачивается, идёт к кулисе, навстречу ему выходит Инга.
Фандорин и Лидия Анатольевна. В одном из открытых окон появилась тень — её видно, когда вспыхивает очередная зарница. Зрители эту тень или не заметят вовсе, или через некоторое время перестанут обращ…
Ян: Стоять!!! У меня здесь столбнячный раствор! Одно движение, и она обречена!
Слюньков (читает): «Сего тридцатого августа 1882 года, находясь в здравом уме и трезвой памяти, я, Сигизмунд Иосифович Борецкий, в присутствии нотариуса Степана Степановича Слюнькова…» (кланяется и в…
Станислав Иосифович: Ах да, инструкция! Последняя воля Сигизмунда!
Фандорин жалостно кивает. Они с Масой, переглянувшись, наблюдают.
Ян: Не тайна, а насмешка! Будь прокляты толстосумы, издевающиеся над людьми.
Фандорин (подъезжает, громко стучит): Ян Казимирович! Инга Станиславовна! Откройте! Это я, Фандорин!
Ян: М-миллион? Мил-ли-он?! Подлец! Пройдоха!
Диксон (продолжая рассматривать веер): Я врач, а не комиссионер. Всё, что даст мой знакомый, достанется вам. А вещь, я смотрю, в самом деле интересная. Who knows, может быть, удастся получить больше.
Слюньков (понуро): Благодарю… Вы великодушный человек. Господи, в самом деле, как стыдно…
Ян: Ну вот, прогресс восторжествовал над тьмой.
Казимир Иосифович: Какое ещё «однако»? Где наше наследство?
Фандорин приподнялся было, чтобы помешать доктору, но не дотянулся и, поморщившись от боли, сел обратно в каталку.
Диксон: Да-да, провёл. Обыкновенный бренди. Не очень хороший, но крепкий.
Маса: Нани га ии ка на… (Щиплет струны и громко поёт, зажмурив глаза.)
Слюньков: Фирма «Слюньков и Слюньков» ведёт самые запутанные дела, в том числе и по розыску утраченного наследства… Искать буду не по-казённому (кивает в сторону Фандорина), а со всем пылом души. Как…
Казимир Иосифович: Вот именно, снова! Проклятье! Когда я трезв, ничего не соображаю… Какой, к чёртову дедушке веер? Ян, где моя фляжечка? Отдай!
Ян: У меня ничего нет кроме этого чёртова веера, да и тот теперь ищи-свищи!
Маса: Нани га ии ка на… (Щиплет струны и громко поёт, зажмурив глаза.)
Ян: Ни капли. И не считаю нужным прикидываться. Жил грешно и умер смешно, опекуном бумажного веера. (Хватается за голову.) Я тоже хорош! Что мне дался этот веер! Да пропади он пропадом! Даже если вее…
Хочет забрать кролика, Инга не выпускает, и они застывают в этом полуобъятьи.
Диксон: Позвольте-ка… Я немножко разбираюсь в таких вещах… О, сударь, вы не правы. Это старинная вещь. Любитель восточной antique даст хорошие деньги. Думаю, рублей пятьсот, а то и тысячу.
Инга: Я знаю, он вызывал тебя незадолго до смерти. О чём вы говорили?
Фаддей: Во-во. Без ножа зарезали. Вся имущества ныне Инге Станиславовне отписана. Ладно. А я-то как? Мне-то куда? Оставят тут жительствовать или попросят со двора?
Казимир Иосифович: Какое ещё «однако»? Где наше наследство?
Входит Маса с саквояжем в руке. Он одет в смешанном европейско-японском стиле: например, чёрное кимоно в сочетании с шляпой-канотье.
Лидия Анатольевна: Это совершенно невыносимо! Когда закончится этот кошмар? Инга, что это такое? Немедленно иди в свою комнату и не возвращайся, пока не приведёшь себя в надлежащий вид!
Фандорин и Маса движутся друг другу навстречу. Занавес понемногу сдвигается слева и справа. Неизвестный снова задувает свечу, мечется между двумя огнями.
Инга: Да что я? Кому я нужна, кому опасна? Вот вы… Преступник знает, что вы идёте по его следу. А вы со сломанной ногой, беспомощный, и совсем один. Знаете, вы очень храбрый. И ещё… Вы настоящий джен…
Аркаша: Что вы врёте, Глафира Родионовна? Сам Митяй дрожки готовил, мне недосуг было! Если б я, то всенепременно бы ось проверил!
Фандорин: Японский обычай предписывает относиться к покойникам с почтением. Не обращайте внимания. Итак, попробуем восстановить картину п-преступления.
Фандорин: Теперь, когда мы остались вдвоём, позвольте задать вам один-единственный вопрос. Всё это из-за несчастного веера?
Диксон: Ну вот. Как видите, убийство is out. Осталась только кража. Могу я спросить, кого вы подозреваете?
Ян и Инга тоже изумлены, переглядываются.
Диксон: Яма. Долговой яма. Я там сидел… Да-да, с самого начала. (Он пытается взять себя в руки: распрямляется, делает несколько шагов назад, оказавшись перед самым окном. Откашливается.) Понимаете, я…
Инга: Но его нельзя отпускать! Он убийца, чудовище!
Фандорин: Да? У него из кармана выпала записка. (Достаёт записку, читает.) «Вот твои пять тысяч. Больше ты от меня ничего не получишь. Если не оставишь меня в покое, клянусь, я убью тебя!» Подписи не…
Фандорин: Как, и вы туда же? Потребуете славы и богатства?
Порывисто бежит к двери, Маса преграждает ему путь.
Инга (смеётся): Ах, умные мужчины, до чего же вы глупы. Второго револьвера у меня нет. Но у меня есть веер. И он действительно волшебный!
Казимир Иосифович: Ян, принеси коньячку, душа горит!
Ян (машет рукой): Вы правы. Чёрт с ним, с веером! Подумаешь, тысяча рублей. Пустяки.
Фандорин: Сударыня, постойте. Ян Казимирович прав. Вам нельзя туда ходить…
Ян: Кто украл веер? Кто? Дядя Станислав? Этому пауку мало движимого и недвижимого! Он у себя в присутствии взятки берёт, все знают! Доктор? Вряд ли. Хотя чёрт их, англичан, знает. Денег они не украду…
Диксон: Как врач, скажу: немного alcohol вредить не может.
Фаддей: Это я давеча подклеил. Снял бумажку с деревяшки, залатал, снова приклеил. Клей самолучший, намертво схватил. Вон как аккуратненько стало, не стыдно людям показать.
Станислав Иосифович: Ну хорошо, хорошо! А по лошадям у вас тут кто?
Ян: Да кто кроме этой пудреной дуры мог поверить в магические свойства куска бумаги! Про владычицу морскую это я иносказательно. Я знаю, чего она от веера хочет — молодости и красоты! Да вы не улыбай…
Слюньков: Фаддеюшка, милый! Есть чудеса, есть! Вот вам и сказки, господин Фандорин! На, постучи себя. Ты ведь моего старей. И здоровье, поди, неважное.
Фандорин: Разумеется. Это только в британских уголовных романах слуга не может быть убийцей, поскольку он не д-джентльмен. Мы же, слава Богу, живём в России, у нас слуги тоже люди…. Но слугами занима…
Маса подаёт Фандорину лежащий на полу револьвер. Фандорин откидывает барабан.
Фандорин (бормочет): Есть много в небесах и на земле такого, что нашей мудрости, Гораций, и не снилось… (Поворачивает веер то так, то этак.) Ах, Фаддей Поликарпович, что вы натворили! Добро перепутал…
Ян: Э, э, чиновник особых поручений, вы это бросьте! Конечно, деньги мне нужны, но…
Станислав Иосифович: Что ж, мне жаль твоего кредитора. Глупый человек, нашёл, кому одалживать.
Глаша: Ох, напугалась как! Боязно в комнате сидеть. Когда дело делаешь, меньше страх берёт.
Фандорин: Успокойтесь! Маса, открой окно! Мадо-о акэро!
Лидия Анатольевна вскрикивает. Глаша с визгом отскакивает от мертвеца. Инга явно потрясена. Бросает веер на стол, присоединяется к остальным. Все суетятся, мечутся. Диксон и Ян склонились над умершим.
Лидия Анатольевна (смешавшись): Откуда же… откуда же мне знать!
Фандорин: Тот, из которого вы стреляли в мистера Диксона.
Нотариус Степан Степанович Слюньков, лысый, с седым венчиком волос, стоит посередине комнаты, держит в руках листок — он единственный, кто не проявляет никаких чувств. Прочие окоченели от изумления, …
Фандорин: Да. Но иногда бывает довольно какой-нибудь мелочи, чтобы вся стройная теория рассыпалась.
Казимира Иосифовича относят и усаживают в кресло, находящееся в глубине сцены, у окна.
Маса (возбуждённо): …Нигэтэ симаимасита! Утагаи-мо наку, Арукася га короситан дэс!
Фаддей: Прощения просим. Это часом не такой железный горшок с рогами, навроде как у жука?
Маса: Нани-о иттеру ка на… Господин Аркася, давать вопрос.
Ян: Я как сквозь сон… Слышу: «Стреляй, Ян! Стреляй!» Смотрю — на полу вот эта штука. Сам не помню, как поднял руку, нажал несколько раз…
Фандорин (всё ещё поглощённый созерцанием веера): Я, представьте, тоже. Служил в д-дипломатическом представительстве. Имел с господином Борецким один любопытнейший разговор. Кажется, он был коллекцио…
Ян: Бывает. Если в кровь попадает сильная бацильная культура. Столбняк? Но это же отлично! Просто превосходно! Какое везение! Можно проверить действие вакцины на человеке! Немедленно, сейчас.
Слюньков: Мне не нравится ваша ирония! Можете намекать на что угодно, но существует презумпция невиновности. Я утверждаю, что пришёл сюда в поисках похищенного имущества, поиск которого мне доверен з…
Станислав Иосифович: Зачем девочке, почти ребёнку, такое состояние? Душенька, ты и распорядиться им не сможешь.
Фандорин проходит мимо, не заметив спрятавшегося. Углубляется внутрь отсека.
Вспыхивает спичка — это Эраст Петрович раскуривает сигару.
Занавес слева закрывается, справа открывается.
Фандорин: Вы уверены, что это сделал именно Диксон?
Инга (берёт Яна за руку, вполголоса): Завещание разъединяет, а мы объединим, правда?
Ян: Вот-вот, попробуйте. У вас должно получиться. А то у меня, честно говоря, голова кругом…
Маса: Доворьно дурацкая дорога. Борьшие буераки. Дрозьки дрянь. (Снова кланяется. Косится на Глашу. Вдруг подбрасывает канотье, которое несколько раз переворачивается в воздухе и опускается ему на ма…
Инга печально за ним наблюдает. Оба повёрнуты спиной или вполоборота к залу.
Фандорин: Правда ли, что ваш деверь в своё время был привлекательным мужчиной?
Фандорин: Ну да. Оставалось только под шумок подсунуть Яну Казимировичу фальшивую дарственную. Дарственная-то вам зачем?
Ян: Ну, и объясните мне, пожалуйста, советник особенных поручений…
Маса показывает фокусы. Снимает канотье, из-под шляпы вылетает облачко цветного дыма. Глаша восторженно визжит. Маса с невозмутимым видом показывает ей ладони, переворачивает их, снова показывает. В …
Казимир Иосифович: Но как же… Это несправедливо! Я нищ, кругом в долгах! А Стасик и без того богат!
Казимир Иосифович внезапно разражается истерическим хохотом и никак не может остановиться.
Скрип двери. Появляется фигура в длинном плаще с капюшоном — тот же силуэт, что зрители видели за окном гостиной. Неизвестный зажигает большой фонарь, шарит по комнате лучом, который выхватывает из т…
Фаддей и Аркаша несут тело через гостиную в правую часть сцены, закрытую занавесом. Все кроме Фандорина, Масы, Инги и Яна инстинктивно отворачиваются. Из кармана Казимира Борецкого выпадает сложенная…
Станислав Иосифович (вытирая лоб платком): Уф, даже в жар кинуло! С одной стороны, это, конечно, обидно — так обойтись с родным братом, то есть, собственно, с обоими братьями… Но, с другой стороны, э…
Ян: Значит, нужно перевернуть вверх дном всю усадьбу!
Маса: Хо! Хонто дэсьта! Данна, инъё-но-сэн-су! (Молитвенно складывает руки, кланяется ещё ниже.)
Станислав Иосифович: Лидия! Что такое? Почему ты кричишь? Почему стоишь на коленях? (Поражённый, пятится и машет рукой.) Нет! Нет! Неужели… Это ты? Ты его..? Коньяком, да? Коньяком?
Фандорин: Юдзай но сёко мо накатта. (Задумчиво.) Да и пистолета у него не было.
Ян: Дядя Сигизмунд, кто ж ещё! Любитель дешёвых эффектов! Почему не объяснить всё толком? А если б вы не приехали? Я отдал бы веер за гроши! Послушайте, особый порученец, помогите мне найти эту штуку…
Ян: Почему под дождём? А, вы про плащ. Я устроил лабораторию во флигеле. Это там, через двор.
Сдёргивает шлем. Под ним оказывается густая чёрная шевелюра.
Казимир Иосифович: Так забирайте его! Покажите вашему коллекционеру. Верю вам, как сыну благородного Альбиона, что не обманете несчастного мизерабля! Янчик! Дай, дай её сюда! (Жадно хватает у сына фл…
Фандорин (протягивая ей платок): Не нужно плакать. Ведь кроме меня здесь никого нет, все ушли.
Диксон: Judging by symptoms скорее, infarctus miocarde, коллега.
Из-за левой кулисы высовывается голова Аркаши — оказывается, он подслушивает.
Фандорин: Лидия Анатольевна, и всё же: как вы относились к покойному Казимиру Борецкому?
Аркаша: Об том вам знать незачем-с. А только упускаете вы, Глафира Родионовна, своё счастье. (Наступает на неё.) Говорите правду, как на святой исповеди: тискались с косорылым?
Казимир Иосифович: Изверг, отцеубийца! Один глоточек коньячку! Ведь гибель последней надежды!
Инга: Правда? Эраст Петрович, милый! (Порывисто нагибается и целует Фандорина.) Как я вам благодарна! Не знаю, как вам это удалось, но вы настоящий гений!
Фаддей: Вот и я говорю. Один брат помер, за ним второй. Я их обоих годков на двадцать постарее буду, а всё живу, не призывает Господь. У вас-то в Азии как? Если господин помер?
Фандорин (выставив вперёд палец наподобие пистолета): Ни с места! Обернётесь — стреляю!
Ян: А есть какие-нибудь другие, из достойных внимания? По-моему так: или живи со смыслом и пользой, или не переводи зря кислород.
Крик Глаши: Масушка! Не пущу! Убьёт он тебя!
Из-за кулис выскакивает Маса, воинственно шипя и выставив вперёд руки.
Ян: Как вы мне надоели! Да хоть до смерти упейтесь, мне-то что!
Лидия Анатольевна: Станислав! Огради меня от комплиментов этого фигляра!
Маса (тоном ученика, отвечающего урок): Ри-тасюги.
Слюньков: При розыске имущества берём комиссионные, но самые умеренные…
Ян: Ну и семейка! Кто стащил махалку? Нет, просто интересно! Дядя Станислав? Этому пауку мало движимого и недвижимого! Он у себя в присутствии взятки берёт, все знают! Доктор? Вряд ли. Хотя чёрт их, …
Станислав Иосифович (теряя терпение): На которых поехали встречать господина Фандорина?
Инга: Ударилась о ножку… Он толкнул… Ничего…
Ян: Тс-с-с. Ты мешаешь мне думать… Должно быть решение…
Казимир Иосифович: Каким ещё пухом! Я только давеча, на прошлой неделе, занял пять тысяч… Надеялся выплатить из наследства!
Снимает цилиндр, передаёт Фаддею, слегка кланяется.
В это время снова скрипит дверь. Слева в подвал входит Маса. У него в руке тоже фонарь.
Станислав Иосифович: Фаддей, кто поехал к поезду?
Слюньков: Благодарю. Не пожалеете. А веер я вам всенепременно разыщу. Господа, хоть утро вечера и мудренее, но я в Москву. Не останусь здесь более ни на минуту. Не дадут коляски — пешком уйду…
Слюньков (вертит веер): Чёрной нельзя, от этого помереть можно. Фаддей, я стукну, а?
Станислав Иосифович (вытирая лоб платком): Уф, даже в жар кинуло! С одной стороны, это, конечно, обидно — так обойтись с родным братом, то есть, собственно, с обоими братьями… Но, с другой стороны, э…
Фаддей: Кто его знает. На лестнице налетел, как скаженный. Ни «здрасьте вам, Фаддей Поликарпыч», ни «доброй вам ночи». Чуть с ног не сшиб…
Убегает. Фандорин смотрит ей вслед. Уезжает.
Фандорин: Деньги вам нужны были срочно. Вы ведь человек нетерпеливый. Тут-то вам и пригодился мистер Диксон. За обещанное вознаграждение он согласился свести пациента в могилу. Пришлось взять в сообщ…
Глаша: Что это вы так загордились-то? С каких барышей?
Ян: Ночью? В доме, по которому бродит убийца? Ни за что. К чёрту веер вкупе с прогрессом.
Ян: Здесь замечательное электрическое освещение, можно работать ночью. А дядя Сигизмунд тоже был в некотором роде учёный. Он не обидится.
Фандорин: Отпираться бессмысленно. Вы взяты с п-поличным. Да и капюшон я узнал.
Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё».
Станислав Иосифович: Казимир! Я выставлю тебя за порог!
Фаддей: Это смотря по каким лошадям. Если по барским — одно, по хозяйственным — другое.
Фандорин: Вот сюда отлетел револьвер. Вы оба к нему бросились. Тут размазано — схватка…
Аркаша: Это очень возможно-с, потому совсем глупый человек.
Фаддей: У нас, что ли? Месяца три. (Показывает три пальца.) Барин как стал болеть, пожелал доктора, и чтоб непременно англичанина, к нашим доверия не имел. Дал объявление в газету, ну этот сразу и яв…
Глаша (всхлипывая): Брешет он! Чуть не каждый вечер к англичанину ходил. Сколько раз мне хвастался! Масаил Иваныч, он меня за плечо! Больно! (Плачет.)
Фандорин: Господа, прошу п-простить за опоздание.
Ян: Перестань! Разве тот, кто украл, вернёт?
Фандорин (протягивая руку): Вы позволите?
Фандорин: Зачем вы украли веер? Захотели богатства и славы?
Инга: Это нехорошо! Это стыдно! Отдайте веер! Он теперь принадлежит Яну! У него кроме этого веера ничего нет!
Фандорин: И после этого Сигизмунд Иосифович решил оставить веер вам?
Лидия Анатольевна: Шлем, защищающий и от Зла, и от Добра! Как это тонко, как это по-китайски!
Ян: Фандорин, вы гений! Буду кричать об этом на каждом перекрёстке!
Глаша (шёпотом): Глядите, японский китаец! Отчего у них глаза такие злые и узкие?
Диксон: Как так? Но веер необходимо найти!
Фаддей: И то — страмота. Нехорошо. Я сколько разов говорил барину — дайте починю. Картонку аккуратненько снять, бумажечкой папиросной подклеить, и будет вещь. Хошь — на стенку вешай, хошь — личность …
Станислав Иосифович: Да, вне всякого сомнения. Он ведь недавно вернулся с Востока.
Фаддей: Свести можно. Только Аркашки там нет.
Инга: Ничего, папенька, мне уже 21 год, я совершеннолетняя. А что там дальше?
Фандорин: Инга Станиславовна, я слышал, как Аркадий кричал что-то про сколопендру и, кажется, иуду. В каком смысле «иуда»? Может быть, он кричал что-то ещё?
Неизвестный снимает стеклянный колпак, берёт шлем (должно быть видно руки, но не голову: для этого фонарь ставится на стол так, чтобы шлем был в луче), снимает капюшон, осторожно надевает на себя. По…
Фаддей: Да стучите, коли вам охота, только не со всей силы. Вещь ветхая, и так вон изорвали всю, роняючи.
Ян: Вы бредите, чиновник особенных поручений!
Слюньков: Как-как? Помедленней, пожалуйста.
Диксон: Я единственный врач на вся округа. И зубы дёргаю, и роды принимаю, иногда даже коровы лечу. А вскрытие по просьбе полиции делал много раз.
Аркаша лежит, чуть в стороне на полу сидит Ян с револьвером в руке. Инга тоже на полу, близ столика, её лицо в крови.
Голос Диксона: Nonsense! Уверяю вас, господин Фандорин, смерть произошла от инфарктус.
Входит Фаддей с канделябром в руке. Сразу вслед за этим вспыхивает свет.
Фандорин: Нет. Нужно взмахнуть веером слева направо восемь раз, вот так. (Показывает.) Ах да, при этом ещё нужно восемь раз пропеть «Сутру Лотоса».
Диксон (икнув): Какой яд? Нет там никакой яд!
Глаша: Голосить, говорит, буду. Это по-ихнему, должно быть, значит «петь желаю». Дайте ему гитару, Аркадий Фомич.
Ян: Вот и решение — парадоксальное, но эффектное.
Казимир Иосифович: О! О! Уже вступил в права наследства! Ты родного брата ещё собаками затрави!
Ян: Такова, такова. Давайте веер, где он у вас?
Фандорин: Да. И с маленьким зеркалом вот здесь. (Показывает на лоб.) А почему вы спрашиваете?
Станислав Иосифович: До чего ж вы все говорливы! Если ты «насчёт экипажей», то почему не поехал встречать?
Возвращается Ян. Он уже без кролика, несёт плоскую стеклянную флягу.
Аркаша: Вопрос можно, только руки прибери. И коленками не приседай.
Аркаша: Как можно-с? Столько дорогих гостей. Одному Фаддей Поликарпычу с Глафирой не управиться. Я кучера Митяя снарядил. Он хоть человек глупый, даже, антр-ну, полный дубина-с, но до станции, надо д…
Фандорин: Да, и он заранее столковался с Яном Казимировичем. Должно быть, больной сообщил Диксону, что собирается завещать веер племяннику. Не деньги, которые растратил бы опекун, а именно веер. Сиги…
Слюньков: Ах, господин Фандорин. Это моя вина. Я должен вас познакомить. Это Ян Казимирович Борецкий, племянник покойного. Веер завещан ему. Станислав Иосифович, брат покойного. Лидия Анатольевна, ег…
Инга: Ян не японец! Что ему родина, особенно если… (Порывисто озирается.) Веер! Где веер?
Фандорин открывает окно и возвращается. Шум дождя и раскаты грома становятся слышней.
Слюньков, стоящий ближе всех к телу, оборачивается и шарахается в сторону.
Маса (недовольно тряхнув головой): Доктор — дока? Доктор — дрянь?
Маса делает руками пассы и достаёт у Глаши из уха конфету. Церемонно поклонившись, вручает девушке.
Маса (сварливым голосом): Доосите анохито-о тайхосимасэн дэсита? Анохито-но иу кото-о доосите синдзимасита ка? Мудзай-но сёко га накатта нони…
Маса: Горова гореть. (Показывает на голову.) Грудь бореть. (Кладёт руку на сердце.)
Аркаша: Не моя забота? Эх вы, Евины дочки. Глядите, после не пожалейте. Это я сегодня никто, лакей-с, а завтра, может быть, стану всё. Захочете ко мне подластиться, а я на вас и не гляну-с. Не пара в…
Диксон (пятясь): Совпадает, не совпадает — теперь это всё равно. Как вы не понимаете? Человек просто упал и умер! Without any reason! Это… Это… Дважды два не четыре. Земля не круглая. Понимаете? О, в…
Особенно громкий удар грома. Гаснет свет.
Фандорин: Это из-за грозы. Хотите, я открою окно?
Ян: Классический случай. Питательнейшая среда для бацилл Николайера. Эх, сейчас бы инъекцию сыворотки — если б была…
Диксон: Одного collectioner знаю, в Москве. Могу пробовать.
Нотариус и супруги Борецкие выходят в правую сторону, косясь на неподвижное тело. Маса следует за ними.
Фандорин: Очень интересно. «Я, Ян Казимирович Борецкий, доверяю поверенному Степану Степановичу Слюнькову вести дело о наследстве, причитающемся мне по смерти моего отца, а в вознаграждение передаю в…
Ян: А ещё больше хотелось бы найти веер, раз он такой уж ценный!
Звучит МТВ. <Музыкальная тема волшебства, которая будет звучать всякий раз, когда действие принимает мистический оборот.>
Ян: Такова, такова. Давайте веер, где он у вас?
Казимир Иосифович: Но как же… Это несправедливо! Я нищ, кругом в долгах! А Стасик и без того богат!
Снимает цилиндр, передаёт слуге, слегка кланяется.
Слюньков (разглядывая веер): Позор, позор… На старости лет такой срам… Воровство, подложное поручение… Погодите, погодите! Как ты думаешь, Фаддей, может, из-за этого и не вышло, а?
Особенно громкий удар грома. Гаснет свет.
Слюньков: В чём дело? Зачем ваш японец меня поднял с постели? Я спал!
Скачет по сцене, выделывая невероятные антраша. Бросается к Фаддею, обнимает, целует.
Диксон (он приставил к груди Инги стетоскоп): Quiet, please… Обыкновенный обморок.
Ян: Ну да. Старик верил в эти китайские бредни. Должно быть, полагал, что махалка поможет мне сделать открытие. А она и поможет, только не так, как он думал. Благодаря ей у меня будут деньги. Много!
Фандорин закрывает глаза, складывает перед собой ладони, наклоняет голову — погружается в медитацию.
Инга подходит к дяде, ласково забирает у него флягу и веер, кладёт флягу на стол, веер остаётся у неё в руке.
Инга: Милый, ну пожалуйста… (Гладит его по щеке. Ян поправляет очки.) Идём! От этого зависит наше будущее.
Фаддей (зычно): Чиновник особых поручений при генерал-губернаторе господин Фандорин!
Слюньков (поспешно): Довольно! (Отбирает у Фандорина веер, складывает его и кладёт на стол.)
Во время этого монолога Фандорин наступает на Диксона, а тот пятится вглубь сцены.
Вспыхивает спичка — это Эраст Петрович раскуривает сигару.
Ян (щупает голову): Шишка. Но сотрясения вроде бы нет.
Фандорин жалостливо кивает. Они с Масой, переглянувшись, наблюдают.
Фандорин: Откуда вы взяли, что веер стоит тысячу рублей?
Маса: Нани-о иттеру ка на… Господин Аркася, давать вопрос.
Входит Фандорин. Он в чёрном сюртуке, цилиндре, одна рука на чёрной перевязи, закованная в гипс.
Фандорин: Я просил также исследовать содержимое фляги. На п-предмет яда. Исследовали?
В гостиной Фандорин и Фаддей. Первый сидит в каталке, второй поправляет простыню, которой накрыт лежащий у окна труп.
Фандорин: Чего вы не понимаете? Зачем мне понадобилось обвинять бедного Яна? Чтобы окончательно убедиться в вашей вине. Я дал вам понять, что подозреваю не Аркадия, а Яна. И вы, что называется, схват…
Диксон: О да! Я могу говорить хинди, урду, малайский, даже суахили! Я жил два год Восточная Африка.
Фандорин: Четыре патрона израсходованы, два осталось. Так. Один выстрел в Диксона, один в меня, потом один раз он стрелял в вас, и один раз вы в него. Сходится. (Масе.) Ситай-ни моо хитоцу данкон га …
Фандорин: Чем он вас шантажировал? Прежней связью?
Фаддей (бормочет): Всё носются, всё бегают. Ночь-полночь, угомона на них нет. Ни «доброй вам ночи, Фаддей Поликарпыч», ни «моё почтение»…
Фандорин: (дождавшись, пока наступит тишина): Господа, по роду служебной деятельности я представляю генерал-губернатора во всех важных делах, требующих вмешательства полиции. Здесь без расследования …
Лидия Анатольевна: Какое это имеет значение? Он умер, теперь пускай Бог будет ему судьёй.
Фаддей: Так есть такой. В ермитаже, в стеклянном коробе прибратый. Барин завсегда сам с его пыль протирали, слуг ни-ни, не подпущали.
Глаша: Быстрый какой! (Слегка отталкивает его рукой, но тут же гладит по стриженной ёжиком голове.) Это у вас такие куафюры носят? Щекотная!
Ян: Перестань! Разве тот, кто украл, вернёт?
Фаддей: Уж как-нито разберёмся. Верно, Масаил Иваныч?
Маса укатывает Фандорина, остаются Фаддей и нотариус.
Ян: Значит, не приехал ваш «азиат». А дубина Митяй, чем обратно воротиться, будет теперь до скончания века на станции сидеть.
Казимир Борецкий вдруг хватается за горло, выпучивает глаза, из его груди вырывается хрип. Он падает. Инга пронзительно вскрикивает. К нему бросаются, поднимают. Слышен звон дверного колокольчика — н…
Ян: Что? Нашли веер? Шёл через двор, услышал крики.
Ян: А вы думали, я преспокойно спать лягу? После того, как у меня миллион стащили? Да я уже и дом, и флигель, и двор обошёл. Прикидывал, где искать…
Лидия Анатольевна и Станислав Иосифович: Да-да, пожалуйста! Прочтите снова!
Маса подаёт Фандорину вещи, изъятые у нотариуса. Фандорин открывает футляр, в нём очки. Листок разворачивает, читает.
Лидия Анатольевна: Рассказывают, будто бы после какой-то трагической истории он долго жил на востоке и превратился в совершенного азиата!
Диксон: Есть. Проверю. (Кладёт флягу в карман. Обращается к слугам.) Эй, несите его в чулан.
Фандорин (веско): Никто — никуда — не уедет.
Станислав Иосифович: Помолчи, Казимир! Читайте!
Ян: Доктор Диксон давеча говорил. Обещал отцу найти покупателя.
Присутствующие, всяк по своему, выражают согласие.
Инга: Как это замечательно! Наверное, решил оставить тебе денег на исследования!
Фандорин: Очень интересно. «Я, Ян Казимирович Борецкий, доверяю поверенному Степану Степановичу Слюнькову вести дело о наследстве, причитающемся мне по смерти моего отца, а в вознаграждение передаю в…
Слюньков: Ну как же! Вы сами говорили — веер исполняет желания только законного владельца.
Диксон (перебивает): Господа, господа! А веер?
Лидия Анатольевна: Боже! Боже! Неужто… Опять?! Нет!
Маса: Девицей, беседу, ведём. (Кивает. Сматывает свиток обратно.) Добрая девица, давай дружить. (Показывает на гитару.) Гитара. Дай. Будешь… будет… буду… буду громко горосить.
Аркаша с размаху бьёт кулаком, Маса легко уходит от удара. Происходит короткая драка, в которой маленький японец при помощи джиуджицу одерживает над верзилой-лакеем полную викторию. Драка сопровождае…
Ян: Когда уедем, не раньше. Кто клятву давал? Я только на этом условии с вами и поехал…
Лидия Анатольевна: Я… Право, не помню… Это было так давно…
Ян: Да ну вас к чёрту, старый вы пьяница! Что я здесь время теряю! (Хочет уйти.)
Лидия Анатольевна: Господи! Да святится имя Твоё!
Лидия Анатольевна: Не в моём вкусе… Слишком вульгарен.
Инга: Я знаю, он вызывал тебя незадолго до смерти. О чём вы говорили?
Маса (заглядывает ей в лицо): Граз горубой. (Целует.) Губы горячий.
Ян: Ну и где он, ваш азиат? (Нотариусу.) Вы ему писали?
Лидия Анатольевна: А что это за сутра? Какая-нибудь тайная?
Казимир Иосифович: Если б вы, доктор, его вылечили — тогда другое дело, а так за что вам? Он и мне-то, брату любимому, согбенному под ударами судьбы, ни шиша не пожаловал… Над племянником, несчастным…
Казимир Иосифович внезапно разражается истерическим хохотом и никак не может остановиться.
Глаша (прыснув): Это правда, мужчина вы статный. Но ещё лучше внешности я ваши песни обожаю. Как это вы ловко стихи складаете! Мне про мотылёчка ужас как нравится!
Фандорин: Но по-японски тем не менее знаете.
Инга: Вы себе не представляете… Это был кошмар!
Слюньков: Разумеется. И получил уверение, что господин Фандорин приедет. Однако коляска, отправленная к московскому поезду ещё утром, не вернулась, а теперь уже вечер…
Фандорин проходит к правой кулисе, рассматривает что-то на стене. Задирает голову, смотрит вверх.
Маса достаёт из карманов нотариуса листок бумаги.
Маса (резюмируя): Доктор дусегуб. (Встаёт, кланяется.) До свидания, Фаддэй-сан. Говорить господин.
Инга: Разве уснёшь? Места себе не нахожу. Все затаились по комнатам. Время будто остановилось. Так захотелось хоть с кем-нибудь словом перемолвиться… Вышла в коридор. Там двери спален, одна за другой…
Лидия Анатольевна: Какая нелепость! Зачем? Кому нужно убивать жалкого, спившегося голодранца?
Маса и Фандорин входят в отсек, где находится неизвестный, одновременно с двух сторон.
Ян подходит, смотрит с профессиональным интересом.
Фандорин: Что-то не замечаю в вас большой скорби ни по одному из этих поводов.
Аркаша, воспользовавшись этим, сбивает молотом со стола лампу. Звон стекла. Свет на сцене гаснет. Топот ног.
Вот он вошёл в отсек, где спрятался неизвестный.
Слюньков: Ах, это моя вина. Господин Фандорин, я должен был вас со всеми познакомить. Это Ян Казимирович Борецкий, племянник покойного. Веер завещан ему. Станислав Иосифович, брат покойного. Лидия Ан…
Маса (резюмируя): Доктор дусегуб. (Встаёт, кланяется.) До свидания, Фаддэй-сан. Говорить господин.
Голос Лидии Анатольевны: Да-да, курите… Господи, как я боюсь темноты! Да ещё когда в комнате…
Ян (поднимает отцу веко): Коллега, по-вашему, это insultus apoplecticus?
Глаша: Масаил Иванович, а у вас в Японии девушки красивые?
Фандорин (подкатываясь ближе): А ещё я велю произвести эксгумацию тела вашего покойного пациента. Мы п-проверим, что вы прописывали больному, как его лечили, совпадает ли истинная причина смерти с то…
Слюньков (читает дальше): «…моему племяннику Яну Казимировичу Борецкому завещаю свой бумажный веер, который передаю на ответственное хранение в нотариальную контору „Слюньков и Слюньков“. Далее тольк…
С другой стороны сцены появляется Фаддей с канделябром в руке.
Голос Яна: Она жива! Она жива! Честное слово, жива!
Голос Фандорина: Раз доктор курит, можно ли и мне?
Инга: А может быть, у Аркадия и не было револьвера?.. Я же говорила: мы стояли лицом туда, вдруг сзади шорох, удар, крик, Ян падает, я оборачиваюсь, этот человек замахивается снова, я хватаю его за р…
Лидия Анатольевна: Инга! Ангел мой! Это сон! Чудесный сон!
Станислав Иосифович (не слушая Фандорина): Лида, я восхищаюсь тобой!
Ян: Ах, ради Бога, что за ерунда! У меня вакцина разложилась! Три кролика исдохли. Осталась одна крольчиха, последняя!
Маса почтительно укладывает веер в футляр.
Инга: Мы часто играли вместе в раннем детстве. Он был толстый, неуклюжий мальчик, всё ловил каких-то жуков, я их боялась. Когда я увидела его вновь, студентом, то не узнала. Он стал такой… Такой не п…
Инга с криком кидается на Аркашу, хватает его за плечи. Тот отталкивает её, она падает. Воспользовавшись тем, что освободилась одна рука, Ян дотягивается до револьвера, хватает его и стреляет в Аркаш…
Это подвал — сцена поделена перегородками на шесть или семь отсеков, имитирующих подвальные коридоры. За то время, когда занавес доползёт до правой кулисы, в правой части сцены тоже должны быть устан…
Фаддей: И вам того же. (Садится на скамейку. Некоторое время оба молчат.) Охо-хо.
Инга: Милый, ну пожалуйста… (Гладит его по щеке. Ян поправляет очки.) Идём! От этого зависит наше будущее.
Ян (отходя к Инге): Последние мозги пропивает! А достоинство давно уж пропил! Сейчас налижется, ему в последнее время двух капель довольно, и начнёт паясничать!
Лидия Анатольевна (вскочив): Как ты… как ты можешь? Эраст Петрович, я не…
Диксон (он приставил к груди Инги стетоскоп): Quiet, please… Обыкновенный обморок.
Видно, что на полу двое: Ян и Аркаша. Они вцепились друг в друга мёртвой хваткой. Рядом валяется револьвер. Лакей сильнее. Вот он оказался сверху. Противники держат друг друга за руки.
Инга: Ничего, папенька мне уже 21 год, я совершеннолетняя. А что там дальше?
Фандорин: Это из-за грозы. Хотите, я открою окно?
Слюньков: Ключи должны находиться у камердинера покойного.
Инга (после паузы): Не помню. Я так испугалась… Хотя нет, постойте! Когда он ударил Яна по голове, то крикнул: «Получи, Иуда!»
Жестом подзывает Масу, что-то ему говорит.
Голос Станислава Иосифовича: Какого ещё напряжения? При чём здесь напряжение?
Фаддей: И то — страмота. Нехорошо. Я сколько разов говорил барину — дайте починю. Картоночку аккуратненько снять, папиросной бумажкой подклеить, и будет вещь. Хошь — на стенку вешай, хошь — личность …
Голос Станислава Иосифовича: Какого ещё напряжения? При чём здесь напряжение?
Ян (передавая ему револьвер): Да-да, заберите эту гадость.
Диксон: …Я сделал autopsy. Исследовал желудок. Следов яда нет. Разорван сердечный мускул, как я и предполагал. Нездоровая диета, много брэнди. (Пожимает плечами.) В бутылке брэнди. Хороший. Никаких п…
Станислав Иосифович: Так, может быть, вы согласились бы нам помочь. Для сохранения репутации семьи… Я занимаю видную должность в попечительстве, и мне совершенно ни к чему… Может быть, вы сами провед…
Фаддей: Господи, барышня! (Бросается к Инге.)
Слюньков: Я должен следовать полученной инструкции, но раз господин Фандорин не приехал… И если такова воля наследника…
Маса (Фандорину): Ано ката ва нани-о иима-сита ка?
Ян берёт под мышку кролика, шприц, успевает цапнуть со стола ещё какую-то склянку и лишь после этого позволяет запереть себя в чулане.
Голос Яна: Да откройте же! Эврика! Эврика!
Инга: Куда он всё-таки делся? Как вы его нашли?
Фандорин: Вы человек методического мышления. У вас был приготовлен и запасной вариант. Если бы дядя всё-таки обошёл вас в завещании, то разве что в пользу Инги Станиславовны. И тогда вы на ней уж неп…
Инга: Это нехорошо! Это стыдно! Отдайте веер! Он теперь принадлежит Яну! У него кроме этого веера ничего нет!
Фандорин смотрит в упор на Яна. Тот нервно стряхивает волосы со лба или делает какой-то иной нервный жест.
В окне яркая вспышка молнии, гром. Диксон оборачивается и вскрикивает. В ярко освещённом прямоугольнике окна виден силуэт — человек в остроконечном капюшоне. Ещё одна вспышка, снова грохот — это выст…
Человек медленно оборачивается. Это Слюньков в рогатом шлеме. Он изумлённо смотрит на выставленный палец Фандорина.
Фандорин: Надо сказать ему… Нет, сначала с лакеем.
Маса: Брюнетки борьсе. (Снова придвигается. Наклоняется к Глашиным волосам, шумно втягивает носом воздух.) Бозественный аромат.
Голос Яна: Это электрический термин. Слишком близко ударила молния. Я схожу к электрораспределительному ящику, сейчас исправлю.
Фандорин: Поразительно! А в Японии бывать не приходилось?
Инга (слабым голосом): Ян… Ян! (Плачет.) Господи, что же это… Эраст Петрович! Я думала, он меня любит…
Лидия Анатольевна: Старый кутила! Он, кажется, говорил, что занял пять тысяч.
Фандорин: Обыск унизителен и для обыскиваемого, и для обыскивающего. Это раз. Для произведения обыска требуется санкция д-дознательного органа. Это два. К тому же похититель мог в темноте преспокойно…
Ян: А ещё больше хотелось бы найти веер, раз он такой ценный!
Присутствующие, всяк по своему, выражают согласие.
Казимир Иосифович: Да! Где наш веер?.. Бу… (всхлипывает) бумажный…
Ян: Значит, не приехал ваш «азиат». А дубина Митяй, чем обратно воротиться, будет теперь до скончания века на станции сидеть.
Станислав Иосифович: До чего ж вы все говорливы! Если ты «насчёт экипажей», то почему не поехал встречать?
Аркаша: Сваливаетесь, что ли? Так хвостом цепляться надо. У вас косорылых непременно должон хвост быть. (Смеётся.)
Ян: Такое у меня ремесло — мучить животных, чтоб избавить от мук человечество. Знаешь, сколько людей ежегодно умирает от столбняка?
Эраст Петрович Фандорин, чиновник особых поручений при московском генерал-губернаторе.
Ян: Что это он на нас накинулся? С молотком, с револьвером. Что мы ему сделали? С ума, что ли, сошёл? Ничего не понимаю.
Аркаша: Я тебя, макаку, сейчас назад на ветку загоню.
Фандорин (видно часть его лица, подсвеченную огоньком сигары): Я ответил на ваши вопросы. Теперь прошу ответить на мой. От чего умер г-господин, что сидит в кресле у окна?
Ян: Ты только не обижайся, ладно? Ну какой из меня муж, сама посуди.
Лидия Анатольевна: Фандорин? Милый, не тот ли это молодой человек, о котором говорили в салоне у Одинцовой?
Фандорин: И все три раза попали. В голову, в грудь и в живот. Уложили н-наповал. Недурно для новичка.
Удар грома, вспышка молнии, свет гаснет, зажигается вновь — одним словом, происходит Чудо.
Из-за кулис выскакивает Маса, воинственно шипя и выставив вперёд руки.
Слюньков: Я взял этот п-плащ в п-прихожей! Во дворе такой ливень!
Инга: Он не в своём уме… Господи, сколько несчастий! (Всхлипывает. Пятится от чулана, спотыкается о лежащий труп, вскрикивает.) Ради Бога, уберите его!
Диксон: Одного collectioner знаю, в Москве. Могу пробовать.
Фандорин: Стой-ка. Томарэ. (Маса останавливается.) Дзю-о сагасун да. (Делает жест, из которого ясно, что речь идёт о пистолете.) Дарэ кара хадзимэё?
Ян: Да ну вас к чёрту! Несёте чушь, а я должен оправдываться! Если я стрелял в Диксона, если револьвер мой, то почему он вдруг оказался у Аркадия?
Станислав Иосифович: Что за условие? Вы про него прежде не говорили.
Аркаша (показывает): Деревья. Ветки. Прыг-скок. (Смеётся.)
Диксон (проверяя пульс): Oh my God… Мёртв!