Все цитаты из книги «Аромагия»
- Оставьте госпожу Мирру в покое! – резко потребовал мальчишка.
Бессонная ночь не прошла даром, и в какой-то момент я попросту выключилась.
«Задом крутила, вот и доигралась!» - Уннер весьма похоже пародировала домоправительницу.
«Она ж его из-за медведей полюбила, а он ее – за чуткость к ним» - вспомнилось в тему хельское народное.
- Ну что вы, - возразила я. – Вы еще многим молодым фору дадите.
В гостиной обнаружились Ингольв и Петтер. В комнате, освещаемой лишь горящим камином и свечой на столе, царила полутьма. По стенам метались перепуганные тени, за окном уныло завывал ветер...
Свирлы – в жаргоне мыловаров так называют сочетание сразу нескольких цветов в мыле. Есть множество способов перемешивания цветов, которые дают разные эффекты.
- Дома, - сообщила она не слишком приветливо. – Проходите, я доложу!
- Скажите, а есть кто-нибудь, ненавидящий Хар-иссу и Вирн-исса? - я кивнула на больных.
Я почувствовала, как по спине моей пробежал холодок. Теперь сцена у купальни виделась мне совсем иначе. Исмир охотился, а его глупая добыча ни о чем не подозревала! Жертвы драконьего обаяния выбалтыв…
Из закрытого пакета струились вкусные запахи. Печеные яблоки, корица, ваниль, шоколад и разогретый изюм пахли так восхитительно, что воздух в салоне, казалось, можно было намазывать на хлеб. Не удерж…
- Не стоило так утруждаться. На почтовой станции кофе будет предостаточно! А также кексов, круассанов, пирожков... – произнесла я мечтательно, уже предвкушая вкус лакомств и не обращая внимания на ул…
Чем я хуже? В конце концов, я умна, образованна, не обделена мужским вниманием. Взять хотя бы Исмира...
Примерно в середине мая, к вящему восторгу Валериана, мы с ним сели на поезд в Альвхейм. Сын чуть не подпрыгивал от предвкушения, напряженно вглядываясь в окно, словно надеялся таким образом ускорить…
«Кажется, мальчик всерьез на меня разобиделся», - подумала я, уже окончательно проваливаясь в сон...
Искомое обнаружилось не сразу. Тайник, сделанный в толстенном томе «Наставлений молодежи», был банален, однако среди многочисленных книг найти его оказалось не так-то просто. Выручило меня обоняние: …
Проснулась рывком, будто вынырнула из глубокого омута, и обнаружила, что доверчиво прикорнула на плече Петтера, а его дыхание шевелило выбившиеся из прически пряди.
Глаза его закатились, нижняя челюсть отвисла.
- Как прикажете, госпожа Мирра, - откликнулся он.
- Именно! – подтвердила я. – И закройте дверь, сквозит.
При молчаливом попустительстве свекра между мной и Сольвейг велась война. Боевые действия то выплескивались на поля сражений, то затихали, но не прекращались ни на минуту...
Думать ни о чем не хотелось. Ситуация, прямо скажем, незавидная. Ночь, холод...
Уже на выходе взглянула на себя в зеркало и поразилась. Я ли это? Широко распахнутые глаза сверкают каким-то отчаянным огнем, щеки горят, губы алеют... Надо думать, стычка с драконом разбудила во мне…
- Как прикажете, госпожа моя! – шутливо отсалютовал он и ушел, а я осталась сидеть, смакуя непривычное ощущение заботы обо мне. И это было куда слаще медовой пахлавы!..
Наконец раздался гудок паровоза и поезд тронулся. За окном виднелись лица провожающих, недавно отремонтированный вокзал, похожий на кукольный домик, а затем состав набрал ход, и замелькали телеграфны…
- Мои пациенты выздоровели! Какая польза от моего присутствия? – удивилась я, с неохотой выбираясь из уютного кокона. Ледяной воздух словно набросился стаей голодных волков. Брр!
- Не могу, - наконец вымолвил он. Тяжело сглотнул – кадык прокатился яблоком – и признался через силу: - Клятва!
Все так же не глядя на меня, он неохотно кивнул. На его скулах заалели яркие пятна, как будто он стыдился своей слабости.
Свинцово-серое небо и такие же серые волны, яростно плещущие о пристань, где собралась довольно внушительная толпа.
- Госпожа, куда вы по такой погоде? Останьтесь!
- Конечно, - согласилась она, не раздумывая...
- Господа, извольте выбрать... – старик распахнул перед ними ларец, украшенный рунами.
Она, уже весьма потрепанная жизнью, но по-прежнему завораживающе яркая, и он, молоденький мальчик в пестрых тряпках, с удивительно наивным взглядом. Музыканты казались единым целым: гитара в его рука…
- Ненавижу змей! – с чувством произнесла я. – Вы ее убили?
- Он мне не любовник, - возразила я пока еще спокойно. Строго говоря, в этом не было ни слова лжи. – Не стоит повторять глупые сплетни.
Ответ на этот вопрос читался на сияющем лице инспектора. Шляпа набекрень придавала ему залихватский вид, а настроение выдавали торжествующий аромат лавра и популярная песенка, которую он насвистывал …
- И поэтому он напал сзади и без предупреждения! – сарказма в голосе Исмира было хоть отбавляй. Вот только голос его звучал довольно слабо, и временами дракон встряхивал головой, будто отгоняя невиди…
- Спасибо, - рассеянно отозвался он, разжигая плиту. Не спрашивая о моих предпочтениях, молча наполнил водой турки.
Завьюжит время, затянет прошлое снежной пеленой...
Черты склонившейся надо мной девушки то расплывались перед глазами, то вновь обретали четкость. Словно в противовес мне, Уннер была хороша и свежа, как чайная роза – того простого сорта, который не п…
- Вы с ума сошли?! – воскликнула я, убедившись, что каким-то чудом жива и невредима. – Если хотите покончить с собой, то выберите какой-нибудь другой способ!
- Доброе утро, - я слегка ей кивнула. – А где все?
- Постойте, - встрепенулась я. Так вот что меня смущало! Аромат явно дорогой, к тому же не из тех, что подходят юным девушкам. – Какие духи?
Вот и сейчас пришлось быстро ретироваться. Отговорившись необходимостью привести себя в порядок, я подала знак смышленой горничной Уннер и удалилась к себе.
- Тогда я пойду, - губы слушались с трудом. В голове прояснилось, но противная слабость отдавалась дрожью в руках.
- Вот! – она швырнула на столик какой-то сверток, даже не соизволив поздороваться.
- Вы, самоуверенный юнец! – восклицала я, с каждым словом встряхивая его за грудки. Я была в ярости, игнорируя то, что он выше меня и, разумеется, сильнее. – Как вы посмели?!
- Глупый мальчишка, - сказала я нежно. - Я так за вас испугалась!
В конце концов я сдалась, перестала всматриваться в окрестные льды и, закрыв глаза, прислонилась к Петтеру. Он придерживал меня за талию, так что опасность сверзиться с медведя мне не грозила. Однако…
- Все рассказывай! Почему ты сияешь, как снег в солнечный день. Почему господин Бранд в постели, вместо того, чтобы строить прислугу... – я перечисляла, наблюдая, как на смущенном личике горничной по…
- Разве вы не понимаете, Мирра? – улыбка мелькнула и пропала, теперь Петтер был убийственно серьезен. – Я же люблю вас! Как я мог жениться на другой? Это было бы нечестно. Я очень виноват перед Уннер…
- Я не хотела вас отвлекать, - снова покаянно сказала я. – Давайте остановимся и немного отдохнем!
Петтер взглянул на меня искоса, открыл рот... и, закрыв, упрямо сжал губы. Вот вредный мальчишка!
От хель повеяло сомнением – стаккато запахов от прозрачного обжигающего холода розмарина до жаркой горечи полыни.
- Надо думать, серьезный спор? – задумчиво произнесла я.
Голова шла кругом. Как, ну как я могла ничего не замечать?! Правы были инспектор Сольбранд и Петтер, после смерти Фиалки я всецело замкнулась в своем маленьком мирке, не обращая внимания на происходя…
- Да, - опустил взгляд мальчишка, так и не решившись переступить через порог.
- Ну что? – надежда на лице Колльва сияла ярче солнца.
Прикрыв дверь, я бросилась в «Уртехюс». Побросала в саквояж несколько пузырьков в дополнение к обычному набору (хвала богам, толстостенные емкости стерпят небрежное обращение) и спустя всего нескольк…
- Разумеется, - не задумываясь, откликнулась я. – Ищите лавку «Мед Лайпнира».
Колкая ирония литцеи, едкая боль чистотела...
- Тогда я совсем не понимаю, о чем вы говорите, голубушка! Мы уж и отпечатки пальцев проверили – господин Исмир в этом деле специалист, - инспектор Сольбранд учтиво кивнул дракону, - но только престу…
Определенно, это была цитата из Свода законов хель - подобные обороты свойственны только коренным жителям севера. В устах дракона это звучало пугающе, к тому же от него вдруг повеяло чем-то острым, г…
- Понятно, благодарю за разъяснения, - несколько холодновато перебила его я. – Я извещу вас, когда удастся раздобыть нужные компоненты. А теперь прошу меня извинить...
- Объясни, с чего ты решил, что господин Утесов примет тебя с распростертыми объятиями? – поинтересовалась я, откладывая приборы. Все равно аппетита у меня не было.
Мне стоило немалых усилий не рассмеяться. Лощеный красавчик Сигурд считал себя достойным, по меньшей мере, роскошного особняка и огромного состояния (раз уж в Хельхейме нет аристократии), но неумолим…
- Другое?! – я нервно рассмеялась. Все, что так долго копилось, теперь рвалось из меня неудержимой лавиной. – Я могла стерпеть, пока ты сохранял хоть какое-то подобие приличий и не выставлял напоказ …
Тщательно законспектировав мои указания и вооружившись десятком разнокалиберных бутылочек, Альг-исса вприпрыжку умчалась в поселок, а я осталась у ложа больных...
На следующий день за завтраком принесли записку от инспектора Сольбранда, который просил принять его после обеда, и приглашение к чаю от госпожи Мундисы. Выходит, ее благополучно отпустили, а теперь …
- Рада приветствовать достопочтенную Мать, - поклонилась я, стараясь не ежиться от порывов холодного ветра.
- Да, - подтвердила я и наконец догадалась: - Вы хотите сказать, что нашли, где убийца ее взял?
- Здравствуйте, голубушка! – он стянул с головы форменную шапку-ушанку и поклонился. Белая акация дурманила сладостью сопереживания, а чай с бергамотом выдавал сочувствие.
- Не надо, - печально улыбнулся он. – Что я могу вам дать? С ним вам будет лучше.
- Весьма... прозрачный мотив! – заметил он задумчиво. – И топорное исполнение.
Петтер кивнул без особой уверенности и помог мне набросить на плечи шубу. Задержал руки на моих плечах чуть дольше, чем требовала вежливость, и, кажется, рассердился на себя самого. Отдернул руки, бу…
- Да вы ревнуете! – саркастически «догадался» Исмир. А я едва не задохнулась от исходящего от него запаха полыни. Крепкого настолько, что невозможно опомниться, перевести дух.
Впрочем, некоторых животных компонентов я не чуралась: взять хотя бы белоснежное мыло на смальце или медовые маски для волос и лица!
Обожание Петтера грело душу и, что скрывать, льстило мне. Однако цена слишком велика, чтобы я могла ее заплатить – а уж тем более, позволить платить ему. Стоит Ингольву что-то заподозрить, и Петтер т…
- Взгляните, - предложил Исмир негромко, не отвлекаясь от своего занятия. – Это стекло из ванной комнаты госпожи Бергрид, откуда я вынул его полчаса назад. Видите, лед все еще не растаял? – он на мгн…
- Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Присаживайтесь, будете что-нибудь? – радушно предложила я.
Уже на выходе из дома меня вдруг окликнула Сольвейг.
- Но вы можете уехать не одна... Вы меня понимаете? – я посмотрела ей прямо в глаза. – Думаю, Мать не откажет мне в просьбе... В крайнем случае, его ведь может похитить дракон, не так ли?
Когда автомобиль, в последний раз чихнув мотором, остановился, я еще некоторое время сидела неподвижно.
Звуки доносились до меня словно сквозь вату. Стук двери, звон, чей-то приглушенный вскрик.
В Хельхейме мало кто ценил этот южный напиток, здесь отдавали предпочтение черному и ягодным чаям. А на меня все эти настои малиновых веточек и листочков смородины нагоняли тоску. Как лекарство они, …
Побагровевший от гнева муж встряхнул меня за плечи, да так, что клацнули зубы.
Секундант Ингольва бросился к нему, следом спешил доктор Торольв. Однако их помощь не потребовалась: Ингольв, весь перемазанный, поднялся сам, а при виде жалкого обломка «рапиры» в руках господина Ор…
От чувства собственного бессилия во рту сделалось горько, от обманного лекарственного спокойствия не осталось и следа.
- Там? – переспросила я, надеясь, что Петтер не понял сравнения с Ингольвом (которого, к слову сказать, Альг-исса терпеть не могла).
- Ш-ш-ш, - шепнул он. – Не плачьте! Все будет хорошо. Поверьте мне, все обязательно будет хорошо!
Накатила тоска, тяжелая, как могильная плита. Казалось, не будет больше ничего, только холод, неприветливое небо, одиночество...
- Я разыщу змею, а вы тем временем изыщите в своих снадобьях что-либо согревающее.
В глазах его стояли слезы, и теперь он ничуть их не скрывал. Это страшно, когда плачут мужчины – от обиды, от горечи, от невозможности что-то изменить. Надо думать, тяжело ему жить - как растению, с …
- Откуда вы знаете? – не сдержала любопытства я.
Кто бы сомневался? Я отвернулась, капая в чашу масла имбиря и апельсина. Бодрящая, радостная смесь, от которой теплеет на душе. Тревоги растворяются в этом остро-цитрусовом аромате, как эфиры в чисте…
Теперь и я говорила, словно бабушка в молодости. Хотя в этом как раз ничего странного: аромаг по природе своей очень восприимчив, легко перенимая чужие манеры и чужие чувства. Дедушка называл это «эм…
- Что там? – спросила я, впрочем, не сопротивляясь.
Первым делом заварить кофе – крепкий, жгучий, чтобы обжигал язык и разгонял кровь. О Петтере, подарившем мне это маленькое чудо, я думала с неподдельной теплотой.
Исмир легко вытряхнул кусок льда, прижал к руке и груди, даже прикрыл глаза от облегчения. Только сейчас я сообразила, насколько терзал его жар.
- Госпожа Уна, - начала я вкрадчиво, - надеюсь, вы сейчас вернетесь домой, хорошенько отдохнете и одумаетесь. Да, одумаетесь! – вот теперь я слегка повысила голос. – Прежде, чем разругаться со мной в…
- Надо думать, вы консультировались с юристом? – уточнила я обманчиво ласково. – Потому и не побоялись поставить эксперимент на горничной?
От Петтера потянуло колким, будто припорошенным снежком, лемонграссом и миртом – смущением.
- Я... я плохая, да? Испорченная? – спросила она вдруг.
Служанка принесла чай, на который доктор посмотрел с плохо скрываемым отвращением. Когда она вышла, он открыл ящик стола, чем-то там пошелестел и извлек небольшую бутылочку коньяка.
Мне стало противно. Для этого человека смерть молодой девушки была всего лишь интересным эпизодом, поводом для сплетен.
Когда появился Исмир, она еще не вернулась. Я бесцельно бродила вокруг дома – разминала ноги, затекшие от долгой неподвижности, а заодно пыталась согреться. Куда легче переносить сильный, но недолгий…
Застольная беседа текла своим чередом. Солировал, разумеется, Ингольв, а мы с ординарцем изображали пристальное внимание к его речам. Только господин Бранд участия в разговоре не принимал, всем своим…
Надо думать, мое лицо уже походило на сине-красные физиономии хель.
За поворотом взгляду открылось невозможно синее озеро, словно сапфир в оправе белого золота...
Клиентка сидела рядом и взирала на меня полными надежды глазами, казалось, боясь дышать. Представляю, как она, высунув от усердия кончик языка, будет умасливать мужа охлаждающим составом!
Рука Петтера дрогнула. И, конечно, он не сдержался.
- Простите, - повторил он, остановившись за моим плечом.
- Отравить хочешь, да? – устало спросил господин Бранд, прижимая ладонь к глазам.
В детстве я верила, что аромагия спасет от всякой напасти, что она способна исцелить любые раны – как телесные, так и душевные. Разумеется, это не совсем так - ей подвластно многое, однако это все же…
Так мы и сидели, когда отдаленный волчий вой заставил меня дернуться и вглядеться в темноту. Петтер напрягся, прислушиваясь.
- Сюда, пожалуйста, - господин Утесов кивнул в угол, где было устроено что-то вроде небольшой кухоньки. Небогато – несколько стульев, поцарапанный столик, керосиновая плита. Зато столешницу чья-то ша…
Замечательному парфюмеру Анне Зворыкиной – за словарь натурального парфюмера и доступные материалы по составлению духов.
И отряхнул перепачканное побелкой пальто. Пахло от интенданта решимостью – кофе с перцем, а также сладким фенхелем – желанием объясниться.
- Госпожа Ингрид, позвольте вас спросить? – подойдя, я коснулась ее плеча, и она дернулась, как от удара током. Сквозь нежный аромат белых цветов кактусом пробивался колючий запах беспокойства.
В груди застыл осколок льда, а вежливая улыбка словно примерзла к губам. Я словно онемела. Иного выхода нет, инспектор Сольбранд совершенно прав...
- Петтер, - я вздохнула и нехотя распахнула глаза. Петтер на меня не смотрел, якобы полностью поглощенный дорогой. Темные глаза прищурены, челюсти сжаты... – Ну что за глупости? К мужу вы меня не рев…
- Мы с тобой это уже обсуждали, - возразила я, пытаясь сохранять спокойствие. Глоток вина – сладкого, густого, благоухающего спелыми вишнями и ежевикой – пришелся кстати, смыв кислый привкус незаслуж…
- Ох, прошу прощения! Я не хотела вас побеспокоить... – прощебетала она, смущенно теребя завязки ридикюля, - еще слишком рано...
Сколько же средств изобрели женщины в погоне за красотой! И все они в моем полном распоряжении.
- А ну, перестань! Перестань, слышишь?! Как ты вообще могла так обо мне подумать?! Подумать, что я его там брошу? – Ингольв смотрел на меня с почти детской обидой.
- Возвращаю вам комплимент, - холодновато отозвалась я. – Ваше выступление было неподражаемо!
Оказалось, что я возлежала прямо в сугробе, неподалеку – автомобиль с распахнутыми дверцами.
Нет более умиротворяющего занятия, чем толочь жесткие стебли! Вскоре я упарилась, зато быстро успокоилась и повеселела. Мои боль и гнев послушно раскалывались под тяжелым пестиком в мелкую пыль, кото…
Говорят, влюбленная женщина хорошеет. Влюбленная в сандал хорошеет во сто крат. Он полирует огрубевшую кожу, разглаживает морщинки у глаз и на шее, устраняет зуд и угревую сыпь, борется с дерматитами…
И вспомнила, что говорил дед: каждая руна чему-то учит. Урок наутиз – понять, что нужно именно тебе, и либо добиваться желаемого, либо смириться с тем, что имеешь. Горькая пилюля, но по-настоящему це…
Забавно, принимая клиентов, я невольно перенимаю бабушкину манеру разговора. Старомодная велеречивость сама ложится на губы капелькой меда, и я ничего не могу с этим поделать. Да и надо ли? Изящные з…
- Все, голубушка! Решительно все! – он лукаво подмигнул и погрозил мне пальцем, как строгий дядюшка расшалившейся племяннице. – Вы поосторожнее с Исмиром, голубушка. Неровен час, до господина Ингольв…
И в темных глазах Петтера сейчас читалась все та же юная беззаветная вера.
Я торопливо сорвала с себя фартук и распахнула дверь, поежившись от порыва холодного ветра. Несмотря на редкую для столицы солнечную погоду, мороз щипал лицо. Я поправила на плечах теплую вязаную шал…
Приложив немного воображения, можно представить поездку к хель как свидание с любовником. А это даст Ингольву право пусть не на развод, но на раздельное проживание... И я больше никогда не увижу сына.
- Я сам! – юноша попытался мягко меня отстранить. В этот момент от него исходил такой противоречивый аромат – замшевый ветивер, росистый хрупкий ландыш, шершавый пряный хмель и маслянистые зерна кофе…
Небрежное «мне позволено все» пробрало неприятным холодком, как от брошенного за пазуху снежка.
Воистину, устав – лучшее средство от растерянности!
- В каком смысле – попрощаться? – начала я, но нас прервали.
- А вам мало, голубушка? – почти искренне удивился инспектор и посоветовал серьезно: - Слухи уже, конечно, не остановить, но держались бы вы от этого дракона подальше, голубушка!
Позабыв о греющихся на плите ингредиентах, я сидела, подперев голову рукой, и смотрела в окно. На стеклянной поверхности дрожали и танцевали тени, и, как в зеркале, проступали какие-то образы, которы…
- Простите, вижу, вас не заинтересовало мое предложение. – Голос мой звучал холодно и отчужденно. – Я дам знать, когда прибудет ваш заказ.
- Не смотрите! – Петтер прижал меня к себе, заставляя уткнуться ему в грудь. – Не смотрите туда!
Легенды гласят, что раса хель произошла от богини смерти, Хель, и инеистых великанов - хримтурсов. Во время Рагнарёк мировое Древо, Иггдрасиль, было разрушено, и все девять миров перемешались между с…
Лучше побеседовать с Петтером. Только о чем?
- Простите, я... мне было не до того! – выдавил Петтер, и я сконфуженно отвела взгляд.
- Простите, - произнес он иронично. – Должно быть, своим вчерашним посланием я доставил вам хлопоты.
- Тогда зачем?.. – начала я. С какой стати он велел мне искать согревающее средство, если мог легко справиться сам?
- Здравствуйте, барышня Сигнё, - начала я, усаживаясь, как ни в чем не бывало. – К сожалению, во время предыдущей встречи вы не представились. Но думаю, вы хорошо меня помните, а я, в свою очередь, п…
Услышав шаги мужа (чеканит шаг, как на плацу!), я глубоко вздохнула и завизжала. Кстати пришелся опыт игр в пиратов с братьями, когда меня заставляли залезать на дерево и оттуда вопить, изображая впе…
- Нет, госпожа, - сделала неловкий книксен она. – Господин сообщил, что к ужину не приедет. И приказал Петтеру сразу явиться к нему.
- Я отошлю ее с вестью в соседний поселок! Не посмеет ослушаться! – предложила Мать, многозначительно потрясая ломом. Эту тяжеленную металлическую палку она таскала с легкостью, выдающей немалую силу…
- Наедине? – вмешался инспектор. Улыбка его была... похабной? – А может, вы вместе девчонку прибили и алиби друг дружке организовали? Кто из вас придумал на берег-то ехать?
Радость от известия, что с Валерианом все в порядке, сменилась прежней решимостью.
И такая детская гордость (сумел поразить даму сердца!) читалась на его лице, что я поневоле усмехнулась. Боги, какой же он еще мальчишка!
- Допросить? – удивилась я, поднимая брови. – И о чем же?
- Но ведь драконы смягчили климат Нордрихейма и юга Хельхейма, чтобы здесь могли жить люди, - возразила я, вспоминая соответствующую статью в энциклопедии.
Хм, думается, Сольвейг придется по вкусу вишневая наливка. Нет, пожалуй, лучше крепкая травяная настойка с апельсином, слегка присыпанная корицей. Бедной домоправительнице (надо же, я с удивлением об…
- Ничего, - пожал плечами он. – Вы же не знали.
Инспектора весьма интересовала загадка, кому могли потребоваться трубки? Возможно, неведомый злоумышленник решил таким образом бороться с вредной привычкой или похищенное представляло какую-то ценнос…
Мать, вопреки моим страхам, не разжала руки. Напротив, поднесла зверя к себе, склонилась над ним... и быстрым движением прокусила ему лапу. Кровь часто закапала в ревущее вечно голодное море.
- Господин Колльв, почему вы каждое мое слово принимаете в штыки? В конце концов, я не инспектор полиции, и от меня мало что зависит.
- Согласитесь, бальзамирование - это искусство! – пылко продолжил гость, не замечая моего недовольства. - Наши предки погребали своих мертвых по особым правилам, и было бы кощунством низвести этот ри…
Брр, ну и погода! Лучше бы я осталась в постели, но вдруг кому-то именно сейчас потребуется помощь аромага?
После ванны я отправилась спать, и сон мой был по-детски сладок...
Для начала поправить волосы, руки сложить на коленях, изобразить вежливую легкую улыбку... Привычная маска невозмутимости легко заняла свое место.
«Только бы не потерять сознание! – твердила я, впившись ногтями в ладони и заставляя себя глотать вдруг ставший полынно-горьким воздух. – Только бы...»
- У меня тоже случаются минуты слабости. Надеюсь, такой ответ вас удовлетворит?
Исмир покачал головой. Вокруг него словно бушевала метель: пронзительно прохладный, с солью, эвкалипт, шипастый лемонграсс, колкая мята. И туманно-мягкое, лиловое дуновение лаванды. Холодная злость и…
- Да я... да вы! – она тяжело дышала, и под белой газовой косынкой вздымалась грудь. – Я заявлю, что это вы мне его дали!
- Портрет? – проговорил он, словно не понимая смысла слов. Пахло от него прогорклым маслом.
Я тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями. Сложно предположить, что бедняжка сама выбрала такую мучительную смерть. К тому же почему именно на пороге нашего дома? Не в своей комнате, не в том ж…
Исмир на нас не отвлекался. Казалось, для него существовали только шестеро слуг – именно на них скрестились лучи софитов.
- Ну вот и все! Когда доберемся до «Уртехюс», я дам вам превосходную мазь. Два-три дня, и ваша нога будет в полном порядке.
Вымыв руки и наскоро освежившись, я спустилась вниз и застала своих мужчин весьма недовольными.
Хотя сокрушаться поздно – после выстрела пулю не остановишь...
Пришлось лихорадочно искать какую-нибудь нейтральную тему для разговора.
На первых порах пришлось долго ее убеждать в своей компетентности, зато теперь госпожа Эйва доверяла мне безоговорочно и еженедельно являлась за лекарством, без которого не могла прожить и дня.
Признавать, что причиной произошедшего являлся афродизиака, было унизительно, потому что...
Настоящий полковник: подтянутый, в ладно сидящей форме, волевой подбородок выдвинут вперед, голубые глаза смотрят сурово и властно. Винно-красные с золотым тиснением стены гостиной, плюшевые диваны у…
Понукаемый мной Петтер устроился на заднем сиденье и застыл в скованной позе, явно не зная, как себя вести.
- Боги, милосердные мои боги! – сорвалось с моих замерзших губ, когда край солнца показался над горизонтом. Петтер лишь вздохнул, уткнувшись губами в мою макушку.
- Это не так, - ответил глухо, отвернувшись, и как-то растерянно пригладил светлые волосы.
- Потому что хватит с меня летчиков, - бросила я, отворачиваясь. Помедлила и сказала тихо: - Но я рада, что ваша мечта сбылась, - и добавила после паузы: - Петтер.
- Петтер, давайте... – начала я и запнулась, обнаружив неправильность. Торопливо ощупала левую мочку и прикусила губу. Так и есть!
Еще слишком рано! Неужели что-то случилось? Кому-то из малышей стало хуже?
За размышлениями о природе чувств и воспоминаниями о собственной первой любви – к будущему мужу, разумеется – я как-то незаметно скользнула в теплое озеро сна...
- Во-первых, это направлено на одну Хар-иссу. А во-вторых, ничего страшнее приступа мигрени не вызовет, – исчерпывающе объяснила я, разводя руками.
- Вы только теперь спохватились? – не открывая глаз, усмехнулся Исмир.
Петтер боролся с «Бруни», пытаясь заставить его лететь ровно. Но шквальный ветер сводил на нет все его усилия, играл самолетом, как бумажным змеем.
- Тише, - попросил мужчина, без труда меня удерживая. – Не бойтесь, Мирра, это же я.
- Эпидемия, - повторила я тупо. Вдруг мне стало не хватать воздуха. Боги, милосердные мои боги, только не это!
Такая же участь ожидала и меня. Осознав это, я с трудом удержалась от позорной истерики.
- Не нужно, - пробормотал он неловко. – Промойте сначала.
- Мам, а когда мы полетим к отцу? – разорвал напряженную тишину звонкий голосок сына.
- Если не ошибаюсь, она обладает успокаивающим действием?
После первого тоста все двинулось по накатанной. Малопонятные мне шутки, громкий смех, веселая застольная беседа...
Встряхнув головой, я рассмеялась, смакуя соленый воздух, как вино. Глупости, я слишком люблю жизнь, чтобы отдать ее по собственной трусости. Последние годы я плыла по течению, может, теперь наступил …
Я готова была его расцеловать: любезнейший доктор подтвердил все мои догадки.
- Разве я такая уж старая?! – улыбнуться кокетливо, похлопать ресницами. Только бы он не обернулся, не увидел показавшиеся в море макушки хель!
Аромат пихты - смолисто-хвойный, прохладный – звучал раскатисто и гулко. Смирение. И крапивой жалила боль.
Петтер отстранился, тяжело дыша, а я посмотрела через его плечо... и встретилась взглядом с Сольвейг. У ног ее лежал поднос со столовым серебром (видимо, свеже вычищенным).
На языке вертелся вопрос, какое мы с Петтером имели отношение к его новостям. Разумеется, задавать его я не стала. А едва Петтер открыл рот (надо думать, чтобы спросить о том же), как я коснулась рук…
- Вы очень грациозны, – мягко заметила я.
- Что? – невинно округлив глаза, спросил гость. – А, ты не хочешь, чтоб я болтал лишнее? Ну извини, извини. Я от радости совсем разум растерял. Но ты можешь меня заткнуть – кстати, что там у вас на у…
- Я очень занят, госпожа Мирра, - вот теперь в уважительном «госпожа» льдинками прозвенела отчетливая ирония. – Вчера я потратил немало времени, дожидаясь вас, потому давайте перейдем сразу к сути. З…
К горлу подкатил ком, а мысли накрывала пеленой ужаса. На мгновение мне показалось, что я узнаю Ингольва. Обиды, вина, гнев – все забылось, отступило прочь, поглощенные отчаянием. Я сморгнула, всматр…
Потому что в любви, в дружбе, даже в горе нужно оставаться собой. Пусть другие и кажутся лучше, ярче, красивее.
Я усмехнулась, чувствуя веселье с легким привкусом грусти – как чуть подкисшее молоко. Всем будет лучше, если мальчишка сменит объект своих пылких чувств, но печаль ложилась на плечи шелковым паланти…
- Солнце! – раздался где-то неподалеку вопль. Захлопали двери, послышался громкий топот шагов...
Кажется, я начинала понимать мужеубийц, доведенных до отчаяния побоями и придирками.
- Не волнуйтесь, скоро приедем, - не оборачиваясь, ответил он. – Хочу показать вам одно место...
- Полиция?! – неожиданно громко воскликнул он. – Причем тут полиция?!
Со спины его спрыгнула в снег невысокая фигурка. Шапки на ней не было, так что рыжие волосы вызывающе золотились.
Из дома пахнуло сдобным духом. Я глубоко вдохнула и прикрыла глаза, наслаждаясь. Настоящее чудо: немного муки, молоко, яйца и щепотка дрожжей в горячей печи превращаются в хрустящие румяные буханки. …
- Со мной вы можете быть совершенно откровенны! – заверила я.
Он стремительно направился к стоящему поодаль инспектору Сольбранду, который внимательно его выслушал, кивнул и в свою очередь подошел ко мне.
Ингрид подняла на меня светлый взгляд, глаза ее сияли мольбой и робкой надеждой. В своем форменном светло-зеленом платье с темными рабочими нарукавниками и фартуком она была ослепительно красива.
- Извините... – пискнула она. - А можно я посмотрю? А что это? И зачем?
Я спрятала улыбку: назвать так сухопарую Сольвейг в неизменно сером платье мог только господин Льётольв.
Следовало придумать предлог для примирения. Я отнюдь не рассчитывала на извинения: Ингольв никогда не просит прощения, даже когда сознает свою неправоту.
Оказывается, господин Гюннар с раннего детства проявлял способности к изобразительному искусству. Талант передался ему от матери, в юности бывшей ярой хелисткой и грезившей карьерой художницы. Впосле…
Интересное имя – Рауд-исса – рыжий лед. Как будто отдает ржавой водой.
- Госпожа Мирра! – раздался приглушенный деревом звонкий мальчишеский голос. – С вами все в порядке? Отзовитесь, госпожа Мирра!
- Простите! – неловко произнес он, извиняясь неведомо за что. А горящие угли глаз разом остыли, даже словно подернулись пеплом.
Моя рука дрогнула, и из пузырька пролились лишние капли. Я с досадой закусила губу, прикидывая, насколько превысила дозу. Почему-то большинство людей полагает, что ничего страшного не случится, если …
Решив, что из-за пары капель апельсина ничего страшного не случится (благо, это ведь не на кожу, а лампу можно будет просто скорее погасить), я обернулась к Ингрид.
- Зови, - кратко велел он, бросив на меня взгляд исподлобья, и стиснул челюсти.
- А почему нет? – я пожала плечами. – Насколько я знаю Уннер, она вполне могла сгоряча наделать глупостей, а потом искренне о них жалеть. Если она проговорилась убийце о своих намерениях...
Я не договорила, внезапно осознав, что слишком много нитей в этой истории вело ко мне.
И никогда уже не склеить разбитый хрусталь иллюзий, не начать жизнь заново, не вернуть ушедших...
- Полетели! – согласился он, отходя в сторону, чтобы сменить облик. А я отправилась одеваться и будить Валериана. Он ведь наверняка испугается, если проснется и не найдет меня рядом...
Он обернулся, прямо взглянул на меня. И острый запах хрена – как слезы на глазах.
Хм, пощечина определенно ошеломила бы его куда меньше.
Пожалуй, стоит выпить кофе (скажем, с кардамоном или с перцем – чтобы горькое тепло пробирало до самого нутра), и поразмыслить о дальнейших действиях.
Вежливые светские беседы отняли не меньше часа, и все это время приходилось поддерживать разговор и непринужденно улыбаться, хотя у меня уже зуб на зуб не попадал. Кто придумал предварять зимние меро…
- За что? – спросила я, чувствуя внутри звенящую пустоту, и как-то отстраненно отметила, что подол моей юбки испачкался в кофейной луже.
- Госпожа Мирра, как же я рад вас видеть! Да-да, рад, очень рад! – воскликнул доктор, разводя руки, словно надумал обнять меня по-родственному. И пахло от него соответственно: брызжущим радостью апел…
Надо сказать, мне еще не доводилось принимать извинения в подобных случаях. Куда чаще очередная пассия моего супруга начинала меня ненавидеть, видимо, полагая недостойной такого мужчины.
- Ты заразил меня этой пакостью, а теперь еще отпираешься?! – продолжила она, повышая голос. Вспомнив, какие концерты умела закатывать Сольвейг, я содрогнулась, но вмешаться не успела.
- Знаете, однажды был случай... – начал он вдруг громко.
Распахнутая сильной рукой дверь ударилась о стену, но хозяин дома не обратил на это ни малейшего внимания. Следом за ним с чайным подносом в руках семенила все та же служанка, от которой по-прежнему …
- Ну и пусть! – выдохнул он, осторожно, будто боясь обжечься, касаясь пальцами моей щеки.
У ароматов есть замечательное свойство - вытеснять все лишнее. Весь дом пропах рыбой, табаком или старыми портянками? Достаточно капнуть апельсинового или лимонного масла, чтобы все тяжелые и неприят…
Ка же унизительно просить у мужа денег на карманные расходы! Сама я вполне успешно работаю и неплохо зарабатываю. Однако по законам Хельхейма вся собственность жены и ее доходы принадлежат мужу, если…
Кстати, к хозяину дома меня не пустили, сославшись на предписание доктора.
- Дорогой, но как же ты вернешься в Ингойю, если мы заберем автомобиль? – сделала я последнюю попытку. Резкий порыв ветра заставил меня, поежившись, поднять меховой воротник.
- Кстати, а вы кому-нибудь давали этот номер?
- Снимайте обувь! – вздохнув, скомандовала я, присев рядом. – И поставьте ногу на сиденье!
- Вы что-то хотели? – поинтересовалась я, споласкивая в тазу посуду, и поежилась от сквозняка. Техника безопасности требует, чтобы комната, где работают со щелочью, как можно лучше проветривалась, а …
- Конечно, - ответил за нас двоих муж. – Мирра будет рада видеть вас, госпожа Гюльвейг.
- Ты думаешь, теперь, - господин Бранд выделил голосом последнее слово, - туда кто-то придет?
Братья Рауд – в нашем мире братья Райт. Прозвище «рыжие братья» - от древнескандинавского Рауд – рыжий. Хотя братья Райт рыжими не были.
- Вам не следовало! – покачав головой, повторила я.
- Уннер, - усмехнувшись, я потянулась к баночке с медовым бальзамом для губ, - даже если у меня были какие-то сомнения, ты только что их полностью развеяла.
Я нисколько не кривила душой: впуская в себя мужчину, женщина принимает в себя его частичку. Только аромат этот постепенно слабеет и, в конце концов, рассеивается.
- Вы с самого начала его возненавидели? – не удержавшись, уже на пороге спросила я, оборачиваясь.
- Послушай, мне надоело, что ты сломя голову мчишься к хель по одному щелчку пальцев. – Непреклонно продолжил он. – И скажи своим приятельницам, йотун тебя раздери, чтобы не присылали тебе цветов. От…
- Мирра! – позвал он, слегка встряхнув меня за плечо. И не удержался – пальцы его скользнули по моей шее, зарылись в волосы на затылке... – Приехали.
В ярком электрическом свете лицо его казалось усталым и как будто потухшим...
Осторожно отодвинув перчатку и рукав, он коснулся губами бьющейся на моем запястье жилки.
Наконец Исмир оказался на свободе. Правда, встать смог только опираясь на руку Петтера.
Он действительно сложением походил на медведя, хотя повадками больше напоминал койота – трусливого, хитрого, готового укусить исподтишка.
На удивление, дракон молчал, деликатно глядя в сторону, и только изредка обеспокоенно на меня посматривал.
- Меня зовут госпожа Мундиса. У меня... деликатный вопрос... – смущенным шепотом поведала она - эдакий воробышек в павлиньих перьях. – Простите за поздний визит. Не хотелось, чтобы муж знал, и люди с…
А глазки у нее любопытно поблескивали и язык, совершенно определенно, уже чесался.
Доктор вскочил на ноги и стоял, забавно покачиваясь с носков на пятки и обратно, опираясь маленькими ручками на стол. Он напоминал пингвина: маленький, кругленький, в неизменном темном жилете и белой…
– Да чтоб вас Локи... – запальчиво начал Петтер в ответ и осекся, сообразив, что дальнейшее не предназначалось для моих ушей.
Под его руками та послушно принимала желаемую форму, словно глина в умелых пальцах гончара... И вот уже идеально гладкая поверхность похожа на зеркало. В потемневшем льде мелькали загадочные тени, пе…
- Не волнуйся, - раздраженно дернул плечом муж. – У меня еще дела, а Ингрид может поехать на извозчике.
Я замолчала, сообразив, что на пути этих планов оказалась я сама.
Выяснилось, что он – как благовоспитанный мужчина-хель - людей видел всего-то третий раз в жизни и совершенно их не различал. Мог лишь сказать, что их было трое и вроде бы все мужчины. Впрочем, в пос…
- Ай, понюхай, в общем! – бесцеремонно вмешалась Альг-исса.
Было страшно. Да что там, было отчаянно страшно! Я вцепилась в поручень и, чувствуя бьющий в лицо ветер, старалась не думать о том, что от падения меня защищает только деревянный настил под ногами.
- Госпожа Мирра, позвольте вас на минутку? – отвлек меня от желчных рассуждений инспектор.
Конечно, господин Гюннар не преминул показать все свои знания, вывалив ворох подробнейших сведений. Мне оставалось только внимать и к месту вставлять восторженные реплики.
Он смотрел на меня, прищурив внимательные ярко-голубые глаза, словно взвешивал все «за» и «против».
Валериан внимательно изучал «Альманах авиационного общества», а я старалась ни о чем не думать. Глубоко вдыхать, различая ароматы. Дым паровоза, металл и машинное масло. Сильный запах лакированного д…
- Мам, ну хватит уже, - наконец смущенно попросил Валериан. – Ну что ты, в самом деле? Я тут, теперь все будет хорошо!
Подумав так, я решительно взяла четвертый необыкновенно вкусный кекс.
- Принимаю, - вздохнула я, – но с одним условием.
Я поднялась, бездумно сварила крепкий кофе, отпила глоток и провела пальцем по теплому боку чашки. Зерна мне подарил Петтер. И теперь напиток словно пропитался его запахом – к чуть горелому аромату к…
- Потому что я рыжая. И к тому же мое имя означает не только смолу мирры, но и по-хельски «мир солнца».
- Мал?! – взвился Валериан, хлопая по столу так, что подпрыгнула посуда, а лакей испуганно вздрогнул и вжал голову в плечи. – Мама, мне уже шестнадцать!
- Найдите мне пузырек! – велел он. – Думаю, в нем все дело!
- По-моему, мэр Фридрик, - ответил Петтер с некоторым сомнением. Неудивительно, что он затруднялся сказать наверняка, тело было сильно обезображено.
Разумеется, на следующий день я проснулась не в лучшем настроении.
- Какие лекарства она принимала? – требовательно спросил Ильин, видимо, спеша перехватить инициативу.
Бьорн-исса сидела в углу, отчаянно дрожа и вперив застывший взгляд в шаманку.
- Переоденусь, - ответила я, критически разглядывая подол своей юбки и шубу, на которую не пожалели меха.
От ярости на скулах мужа заиграли желваки.
Не успела я ответить что-нибудь «ласковое», как раздался громкий топот, и между скал показалась встрепанная Альг-исса. Увидев Исмира, непринужденно беседующего со мной, она резко затормозила.
- Голубушка, вы как? – спросил он участливо. - Можете ответить на несколько вопросов?
Забившись в кресло, я наблюдала за дракой, забывая дышать. На стороне господина Гюннара было оружие, зато Утер превосходил его умением...
Заперев дверь, я опустилась в кресло, обхватила себя за плечи и закрыла глаза.
- Ох, надеюсь, чай не промок! Мой маленький Гюни так любит чай с бергамотом! Ох, какая я неловкая! Простите меня, госпожа. Как же это я так? Вы не ушиблись? Ох, простите!
Где-то вдали слышались голоса, поющие нетрезвую песню, резко пахло дешевым вином, машинным маслом и человеческими испражнениями (а может, и не только человеческими).
- Конечно, проходите! – отозвалась я, крепко зажмурившись, чтобы остановить слезы.
И рана выглядела странно, словно ожог и порез одновременно.
Закончив, я с удивлением обнаружила, что дрожь моя прекратилась, зато проснулся зверский аппетит. Хм, сварить овсянку, что ли? Поискать сухофрукты? Или послать Петтера в булочную?
- Вы правда этого хотите? – спросил он, пытаясь заглянуть мне в глаза.
С этими невеселыми мыслями я добавила в аромалампу несколько капель эвкалипта и чайного дерева – лучших снадобий для обеззараживания воздуха - и отправилась на улицу.
- Здравствуйте, Сольвейг! – так же просто ответила я с улыбкой. – Вы даже не представляете, как я рада вас видеть!
- Именно это меня интересует, - несколько покривила душой я.– Но для начала нужно подтвердить официально, есть ли он там вообще.
- Я не отпущу тебя, слышишь? – резко сказал Ингольв мне в спину.
- Вы куда? - поинтересовался Утер с присущей ему немногословностью. - Провожу.
- Понятно, - слепо нащупав ручку, Петтер дернул за нее и почти вывалился наружу.
- Мы знаем, что ты тайком встречался с Фаст-иссой. – Строго проговорила Мать. - Отвечай, это так?
- Конечно, - согласился он и, по-птичьи склонив на бок голову, сказал уже намного спокойнее: - Голубушка, я просто хотел вас предостеречь. Это дело - ну, об убийстве господина мэра – оно же политичес…
Двое на одну – нечестно! Впрочем, нет, трое – из кухни как раз показалась Сольвейг, и ее кислый уксусный аромат также выражал крайнее неодобрение.
По комнате гулял сквозняк из-за распахнутого настежь окна, в дымоходе завывал ветер, поэтому тихое: «Можно?» застало меня врасплох.
На следующие несколько минут я выпала из жизни. Пахло умопомрачительно: обжаренными зернами, чуть-чуть шоколадом и карамелью, сладковато-пряно – кардамоном...
- Да, - улыбнулась она, показав ямочки на щеках. – Такой прекрасный день!
Петтер почему-то помрачнел и вновь уставился на дорогу.
- Разумеется, - я пожала плечами, отходя как можно дальше, хотя помогало это слабо. К горлу подкатывала тошнота, а запах тлена, казалось, пропитал все вокруг.
«Пожалуй, стоит сегодня устроить себе вечер красоты!» - решила я и тут же мысленно дала себе пощечину. Женщина прихорашивается ради мужчины, и мужчиной этим в моем случае был отнюдь не муж...
По счастью, вскоре Ингольв счел свой долг выполненным, и мы чинно удалились к поджидающему автомобилю.
- Разумеется, - согласился Исмир. – Только вам придется несколько минут побыть одной. Я пока попрошу, чтобы его перевели.
Петтер что-то сказал, но за ревом бури слов было не разобрать.
Даже снега здесь не было. Глинистая почва скользила под ногами, так что приближаться к обрыву было страшно. Один неверный шаг – и я полечу вниз, в пенящееся море.
Я бессильно опустилась, почти упала, в кресло. В голове роем рассерженных пчел жужжали мысли.
- Наполни чашу до краев - я душу потопить готов, и колдовского зелья влей - забыть о женщинах скорей! – и, помолчав, закончил уже совсем иным тоном: - Но вам ведь это неинтересно.
Светлая улыбка ребенка словно благоухает молоком и ванилью. Первая любовь – будто глинтвейн с шоколадом на закуску, свежо, остро и сладко. Боль жалит сильнее крапивы. Любимое дело несет живительный а…
- Простите, мне пора, - спохватилась я, взглянув на часы. Представляю, какой скандал ждет меня дома!
- Петтер? – позвала я и сглотнула слюну, пытаясь избавиться от желчного привкуса на языке.
- Вы думаете, что это кто-то из домочадцев или слуг, - поняла я, чувствуя неприятный холодок в груди.
- Бьюдер! – рявкнул господин Бранд, уже не сдерживаясь.
- Пожалуйста, откройте окно! – попросила я, присаживаясь на край постели.
- Что? – переспросила я, садясь на постели. Может быть, приснилось?
- Не было! – всхлипнула хель, размазывая кулаком слезы по щекам. – Мой Вани просто старый был, оттого и издох!
- Ищейка не ищейка, но вы, голубушка, если вдруг что унюхаете – не сомневайтесь, посылайте за мной! – напутствовал он меня напоследок и откланялся...
Впрочем, муж уже довольно давно у меня не появлялся, так что подобные меры были излишни.
Автомобиль вкатился во двор, нырнул под навес и замер. Казалось, он тоже чувствовал облегчение, что долгий путь закончился.
Я невольно вздрогнула, вспомнив недавно почуянный от него аромат. И привкус сливок с ванилью на языке...
Открывшаяся сцена заставила меня ускорить шаги. На руках у дракона возлежала обморочная дама, вокруг суетились люди...
Я впилась пальцами в подлокотники кресла.
Пока горничная наводила порядок на туалетном столике, тихонько напевая себе под нос, я прошлась по комнате, перебирая свои сокровища.
- А теперь – праздник! – объявила Мать во весь голос, и подданные ответили ей восторженным ревом...
Констебль бросил на меня взгляд, но промолчал, внимая бормотанию Сигурда.
Сделать многозначительную паузу, предоставив догадываться об остальном.
Последнее, что я услышала, прежде чем провалиться в сон, был голос Альг-иссы, во все горло распевающей: «Осторожно, снегопад! Я влюбилась невпопад!»...
- И видите, что происходит между нами, - понимающе заметила я, немного отстраняясь. Надо думать, выглядела я нелепо и жалко – он потупился, чуть не до крови прикусил многострадальную губу.
Шаманка все еще лежала без сил, Альг-исса пока перетащила ее на лежак в углу. Там же обнаружилась худая скрюченная карга, которую я не сразу заметила, настолько тихо она притаилась.
Аппетита я не чувствовала, но заставляла себя жевать и глотать.
- Конечно, дорогой, - подтвердила я покладисто, с наслаждением пробуя сочную мякоть.
- Да, - мальчишка кивнул, потом спохватился, встал по стойке «смирно» и браво отрапортовал, что приказ понял и готов выполнить.
- Спасибо, Петтер! – с трудом выговорила я, не зная, что еще сказать. Добавить аналогичное пожелание ему у меня не повернулся язык...
Зал был переполнен, заставив меня вспомнить старую сказку о теремке.
Внизу, у подножия статуи, алели пролитой кровью руны: соуло - солнце, кеназ - факел и дагаз - день.
Боюсь, хель по части суеверий дадут фору даже моей Уннер!
Господин Сольбранд с неприкрытым любопытством наблюдал за мной, склонив голову набок.
Зато так интересно заново открывать собственные сокровища!
«Хорошая примета!» - одобрительно зашептались в задних рядах.
Фрейр и Фрейя, прошу вас, забудьте ненадолго о неприязни к инеистым великанам, помогите мне!
- И ничего! – она словно взорвалась яростью – ароматом перца чили. – Ухаживает! Уже третий год!
Константину Биланюк – за бесценную помощь в описании драк. И отдельно – за роль Петтера. =)
- Ну что вы, что вы! Я всегда рад. Да-да, всегда рад! Подождите немножко, буквально пол часика, да-да, всего пол часика. А я пока все выясню!
После обеда я отправилась на крышу, в теплицу, и тихонько наслаждалась бездельем и ласковым шелестом листьев. В Ингойе почти все дома имеют сады под крышей, которые снабжают местных жителей всевозмож…
- Мирра, почему ты так оделась? – отвлекшись от намазывания паштета на кусок хлеба, муж смерил меня недовольным взглядом. – Сегодня праздник! И вечером мы идем на прием, ты не забыла?
- До свидания, милейшая госпожа Мирра! - неисправимый сердцеед послал мне жаркий взгляд, подмигнул и отбыл, крепко удерживая за талию добычу.
- Тогда не будем ждать! – он погладил чувствительную кожу запястья, заставив меня прерывисто вздохнуть, и довольно усмехнулся...
- Ох, простите, госпожа Мирра, я отняла у вас столько времени! – всполошилась Ингрид и грациозно, будто лебедь, вспорхнула с дивана. – Прошу вас, позвольте мне прийти снова! Вы так интересно рассказы…
Ни полслова, ни извинения... Воистину, умом драконов не понять!
Дракон, кажется, поперхнулся смешком, но тут же талантливо изобразил невозмутимость. Впрочем, большую часть времени он действительно был спокоен, что подтверждало мое обоняние.
- Ох, простите, я такая неловкая! – госпожа Нанна очаровательно покраснела и стрельнула глазками.
- Пойдемте, я отвезу вас домой, - велел он, очнувшись. Повинуясь взмаху его руки, рядом тут же остановился экипаж. Дрожать я начала уже в теплом салоне, пропахшем табаком, потом и сладким анисом, сем…
- Что же, это подтверждает мою версию, - улыбнулась я. Многое оставалось непонятным, однако хотя бы часть паззла сошлась.
Еще несколько минут женщина извинялась, благодарила и что-то рассказывала о своем «маленьком Гюни», которым явно гордилась. Наконец она немного успокоилась и двинулась прочь.
Наконец Альг-исса вернулась и торжественно вручила мне саквояж.
У кого-то иного «мальчик» в устах человека едва за двадцать звучало бы нелепо. Только летчик казался много взрослее своих лет, пусть не по годам, а по опыту.
- Ты сказала, что разговаривала с инспектором. Опять во что-то ввязалась?
Я улыбнулась ему, в ответ он на миг почтительно склонил голову.
Норны, за что вы так со мной?! Почему я, аромаг, в силах помочь кому угодно, только не своим собственным детям?! Жестокая шутка судьбы...
Последнее было чистой правдой - когда заканчивался сезон судоходства, пряности, чаи и прочие товары, ввозимые с материка, сильно повышались в цене. А свое право на кофе я уже давно отстояла, и муж на…
- Бедная госпожа Мирра! – покачала головой вторая.
- Уверяю вас, ничего такого не произошло, - принялась увещевать я. – Я оступилась, господин Исмир меня удержал, вот и все! Он ничего не делал против моей воли, вам нет нужды вмешиваться.
Беспокойство, легко читаемое в исходящем от Утера горьковатом аромате горчицы и маринованного лука, видимо, имело совсем иную причину.
Впрочем, страх – всего лишь чувство, предупреждение об опасности. Нельзя позволять ему туманить мысли. Потому что если разум отступит перед натиском инстинкта, останется лишь желание бежать, спасатьс…
Когда кто-то схватил меня за плечи, я едва не потеряла сознание.
Капитан поспешил представить пассажира, невежливо повернувшись спиной к обескураженному доктору.
- Мама, пойдем отсюда! – вдруг раздался рядом тоненький детский голосок.
Лицо у нее при этом сияло такой безграничной преданностью, что Вет-исс взревел и ринулся к безвольному телу соперника. Альг-исса пронзительно закричала, по-кошачьи выставила когти... и забарахталась …
- Нет, - покачала головой я. – Если это неизвестная болезнь...
Петтер шагнул в сторону и отвернулся, кажется, смаргивая слезы.
- Большое вам спасибо за интереснейшую беседу! – улыбнувшись, я доверительно коснулась его рукава. – Возможно, вы расскажете, что именно вам требуется?
- У меня? – Ингольв оскалился. Лицо его снова налилось нездоровой краснотой. – Вас, твари, и без меня...
Горничная испуганной птицей выпорхнула за дверь, только застучали стремительные легкие шаги.
Столовую я покинула, как принято писать в романах, с чувством глубокого удовлетворения...
Если придется прямо отказать Исмиру, то не затаит ли он обиду? И не скажется ли это на нашей с Валерианом судьбе?
- Превосходно! А теперь присаживайтесь и рассказывайте по порядку.
Из «Уртехюс» я вышла только когда до ужина осталась четверть часа. И замерла на крыльце.
- Петтер, будьте добры, отвезите меня к доктору Торольву, - попросила я, когда он помог мне усесться в автомобиль.
- Ай, что такого? Может, я пошутил? – Альг-исса приподняла бровь, потом сдалась: - Ладно. У нас правда беда. Двое заболели, и шаманка не знает, что с ними такое...
- Доктор сказал, это глазные капли! – выпалила она с порога. – Кто-то их украл и подлил госпоже!
Хм, кажется, причин любить людей у него не было. Надо думать, профессия моя драконам тоже без надобности – никогда не слышала, чтобы они чем-то болели.
- Пожалуйста, - легко ответил он, чуть наклонив светловолосую голову.
- А я могу заморозить что угодно и кого угодно, – Исмир помедлил и закончил со странной улыбкой: - Как и разморозить.
Я едва вытерпела до его прихода, сидела, как на иголках, поминутно посматривая на часы. По счастью, в «Уртехюс» как раз был выходной день, так что не пришлось изображать готовность к работе...
Сладкий, цветочно-конфетный аромат, разлитый в воздухе. Ласковые руки, разминающие натруженные мышцы... Безмятежность и спокойствие.
- Вы человек, - кратко ответил дракон, оставляя догадываться обо всем, что из этого следовало.
Он вкушал послеобеденный отдых, лениво куря трубку и листая книгу, которую при моем появлении поспешно спрятал в ящик стола.
Из дома я вышла в полной растерянности. С одной стороны, догадки мои подтвердились, а с другой... Решительно непонятно, что же в таком случае произошло!
Передо мной как воочию возникло хищное лицо дракона, всплыли из памяти насмешливое: - «Мне неинтересна добыча, которая сама идет в руки!» и вчерашние откровения.
В прищуренных глазах дракона будто вспыхнуло ледяное пламя.
Я покорно двинулась следом, едва за ней успевая.
Возможно ли, чтобы госпожа Мундиса поняла мои слова превратно?
Когда я спустилась вниз, Ингольв отвел глаза – то ли от неловкости, то ли от нежелания видеть строптивую жену. Рядом с ним стоял Петтер, чей внимательный взгляд вызывал невольное смущение.
Насладившись последним кусочком кекса, я промокнула губы салфеткой и встала из-за стола.
- Как хотите, - согласился он, подавая мне руку...
- Что случилось? – мгновенно подобравшись, мальчишка встревоженно заглянул мне в лицо.
- Ничего не складывается! – он досадливо хлопнул ладонью по камню и начал расхаживать по комнате.
- Да, дорогой! – на этот раз безо всякой иронии отозвалась я.
- Спокойно? – рявкнул он, вышагивая по ковру, как на плацу. – Спокойно?! Мирра, я ничего молчал о твоей дружбе с хель, но это уже переходит все границы!
- Значит, - произнесла я медленно, - она лежала... там?
- И стоимость посуды тоже! – добил ее Ингольв. Пребывая в злобном настроении, он вовсе не собирался церемониться даже со мной, а тем более с какой-то кухаркой!
Чтобы немного успокоить нервы, я принялась делать мазь - это всегда умиротворяет.
Лед больше не казался мне красивым. Он был мертвым.
Посидев так несколько минут, я решительно выбралась из машины. Глупо прятаться от последствий своих поступков.
- Оружие странное, - он поднял с пола кинжал. Теперь лезвие его смотрелось совсем иначе – тусклое серо-черное, будто обугленное.
Назвать истинную причину визита госпожи Мундисы без ее разрешения означало подорвать доверие ко мне. А подобные вещи очень быстро становятся известны!
Я, как честный гражданин, считаю своим долгом предостеречь вас. Берегитесь мошенников!
- Разумеется, - пожав плечами, я отклонилась подальше от источника противного запаха. – Однако ключ спрятан в прихожей и...
Отчаянно захотелось устроить безобразную сцену, пощечиной стереть с тонких губ Ингольва улыбку, заставить медсестру в ужасе ретироваться...
- Ай, хороший мальчик, - повторила она, задумчиво глядя вслед уже скрывшемуся с глаз Петтеру. – Только норовистый, неприрученный...
- Петтер, давайте на этом остановимся, - вздохнув, предложила я. Бабушка учила меня, что женщина должна уметь уступать. – Мы оба наговорили лишнего. Будем считать, что этого разговора не было, хорошо?
- Петтер! – вскинулась я. – Вы не можете ничего рассказать, но можете подтвердить или опровергнуть, верно?
- Не обращайте внимания, - предложила я мягко. Признаюсь, известие о том, что Альг-исса влюбилась, несколько меня огорошило. – Хель странные, но, в сущности, не плохие.
- Ничего, - пробормотала она, кусая губы. – С чего вы взяли?
Мальчишка повернулся, взглянул на меня исподлобья, но тут же оттаял.
Я усмехнулась дикости сравнения и отступила назад...
- Ну-ну... – неодобрительно покачал головой капитан, но больше ничего не сказал.
- Вы можете меня убить! – отрезала она сходу, с непреклонным видом скрестив руки на груди.
Они ушли, а я все сидела, невидяще глядя на пламя камина. По стенам метались тени, за окном завывал ветер... Я грела руки у огня, чувствуя себя бесконечно одинокой.
Хорошо хоть слуги уже убрали посуду и оставили нас наедине.
Я подошла ближе, присмотрелась и не сдержала удивленного восклицания.
Петтер обнял ладонями мое лицо, провел большим пальцем по губам...
Неужели глупышка действительно его отравила? Я покачала головой: нет, не верю. Тогда что?!
- Хозяин дома – полковник Ингольв, сын господина Бранда. А я жена Ингольва. Простите, может быть, вы позволите мне войти?
Я вернулась в «Уртехюс», надела аромамедальон, в который щедро накапала масел нарда, мускатного шалфея и сандала. Вдохнула густой сладковатый аромат, поправила волосы... И, стараясь ни о чем не думат…
Я кивнула, не отрывая взгляда от смутившейся Уннер, которая нервно провела ладонями по бокам, поправила волосы.
А господин Колль будто танцевал у стола: шажок, наклон, поворот...
Я пожала плечами и отвернулась к больной.
- Тсс, - попросила я, прикладывая палец к его рту.
- Да? – протянула я с сомнением. Сладковато-древесный терпкий аромат можжевельника подтверждал безмятежное спокойствие мальчишки. – Почему же сразу не отреагировали?
И скрестилось с тихим звоном оружие дуэлянтов...
Ингрид вздрогнула, повернулась к нему... Лицо ее сильно побледнело, и стало заметно, что румянец на щеках не натуральный. Кисло-острая, с гнильцой, вонь страха заставила меня поморщиться.
Не оставляя мне времени на размышления, Исмир уже принялся менять облик...
При иных обстоятельствах подобное распоряжение я приняла бы с восторгом. Однако я не могла отделаться от мысли, что Ингрид зачем-то нужно было мое отсутствие в городе, и, надо признать, она весьма ло…
- Ох, здравствуйте, госпожа Мирра. Очень рад вас видеть! Попрощаться, так сказать. Да-да, попрощаться!
- О чем именно? – изобразить полнейшее непонимание удалось с трудом.
- Эй, чего кричишь? – вышла вперед хель, осторожно прижимая к себе что-то белое. – Ребенка разбудишь!
Признаюсь, отнестись к ее проблеме с должным сочувствием (и серьезностью!) оказалось непросто.
- Постараюсь! – пообещала я, поднимаясь. – Надеюсь, у вас не будет из-за меня неприятностей?
- Это нам? – улыбнулась я. – Благодарю за угощение, потому что Альг-исса...
- И это вместо «здравствуйте»? – он насмешливо приподнял тонкую бровь.
- Помните руту? – выпалила я, не успев подумать.
- Конечно, благодарю вас, - ответил мальчишка.
- Мирра... – громко начал Ингольв, но, наткнувшись на мой предостерегающий взгляд, продолжил уже значительно тише: - Обсудим это в машине.
Раннее утро – самое холодное время суток, но для людей здесь в любое время слишком неуютно.
- Чего, дорогая? – откликнулся господин Холлдор, лаская жену взглядом.
- Мирра! – он перехватил мою руку, серьезно заглянул в глаза. – Не нужно. Я же люблю вас!
- Да, - Исмир кивнул и прикрыл воспаленные глаза. – Собственно, это почти все. Мы с вами были совершенно правы. Мэра убили Ингрид и Ильин, а Уннер помогала им свалить вину на вас.
Последнее, что я услышала, закрывая за собой дверь, было сдавленное: «Ты выйдешь за меня замуж?!»
- Господин Исмир, прекратите! - попросила я ровно. Странно, до сих пор дракон держался куда сдержаннее. Теперь же он явно намеренно провоцировал ссору. – Простите мальчика, он не хотел вас оскорбить.
Юноша получил порцию сочувствия, а также мазь с оксидом цинка и маслом чайного дерева (подобные средства всегда пользуются спросом, поэтому я обязательно держу запас).
- И то, и другое! – не подумав, быстро ответила я и осеклась. Не стоило сообщать о неприязни Ингольва к правящим расам. Как бы то ни было, следует проявлять лояльность к мужу.
- Она вовсе не собиралась его травить. Скорее, это неосторожность.
От непонимания хотелось закричать, устроить истерику или потребовать нюхательную соль. Однако за моей спиной скалой возвышался Петтер, и исходящий от него аромат спелых зеленых яблок меня отрезвил. Т…
- Послушай, где я могу согреться? – поинтересовалась я у Альг-иссы, потирая покрасневшие от холода ладони.
- Что случилось? – опасливо спросила я, невольно попятившись.
Я замолчала, бездумно качая пустой бокал и наблюдая за игрой света в гранях хрусталя.
А вскоре увлеклась, совсем позабыв о времени.
- Разумеется, - согласился он, спрыгивая с подоконника. – Для вас любой каприз!
Мать поселка властно взяла за плечи «жениха», повернула спиной к «невесте», а «свекровь» степенно вынула из-за пазухи несколько воняющих рыбой свертков.
- Милый, ты поедешь со мной или позволишь Петтеру меня отвезти? Я ведь не могу ехать одна.
А я перебирала письма: от пациентов, от коллег, от подруги детства... А вот, наконец, и от господина Утесова!
- Валериан, я не разрешаю, и закончим на этом! – потеряв терпение, заявила я, и сменила тему. – Бабушка, ты уверена, что сандал от господина Асвида подойдет для духов?
Однако дракона это не обескуражило. Ладан и смолы вокруг него словно гремели грозовыми раскатами.
Танец, точнее, импровизированное сражение с неким невидимым врагом, продолжался еще довольно долго. Альг-исса, видимо, опасаясь помешать хоть словом, схватила меня за руку, едва увидев пляшущую шаман…
- Это не имеет отношения к болезни, - отодвинув тряпку, негромко произнесла я, - это скорее мансег.
Исмир шагал легко, и перед ним расступалась метель, ветер мягко подталкивал в спину, а снег ложился под ноги мягчайшим ковром.
Переступив через порог, Сольвейг будто споткнулась. Неловко сделала книксен, замерла, комкая фартук.
Я вздохнула (вот настырный!) и пошевелилась, устраиваясь поудобнее.
О, сандал! Невольно вспомнилась спокойная улыбка Исмира.
- Голубушка, ехали бы вы домой, - посоветовал инспектор заботливо. Действительно заботливо – теплое золотисто-розовое благоухание ванили окутывало его покрывалом.
- Принеси чая и шоколада. Живо! – велела я, отдышавшись и сглатывая горькую тягучую слюну.
Госпожа Уна намеревалась устроить скандал, а не разобраться в возникшей проблеме, но стушевалась. Когда на тебя с порога кричат, довольно сложно отвечать благожелательно, зато это сбивает бузотеров с…
Дверь распахнулась рывком и с размаху ударилась о стену, едва не слетев с петель.
- Что с ним? – слова застревали в горле, и приходилось кричать, чтобы хоть как-то их протолкнуть. – Ты слышишь меня? Что с ним?!
После возвращения в Мидгард мне пришлось изрядно поломать голову, решая, как представляться. Девичья фамилия не годилась, поскольку тогда возникли бы вопросы относительно Валериана (имя матери обычно…
Дракон только кивнул, следуя за Матерью, как медведь в поводу, и Петтер, поколебавшись, двинулся за ними...
Руки привычно нашарили ключ, зажгли свечу, открыли замок. Я вошла, заперла дверь и прислонилась лбом к прохладному гладкому дереву.
- Так я могу рассчитывать, что этот инцидент не станет известен Ингольву? – повторила я, пока мальчишка не наделал глупостей.
- Нет, - ответил он, бросив ее на столик.
- Она сама мне призналась! – простодушно сообщил Вет-исс.
Петтер бросил взгляд на окно, за которым действительно накрапывал дождь, но промолчал.
Когда закончились теплые приветствия, капитан поспешил отрекомендовать пассажиров.
Констебль почтительно придержал мне дверь. Хм, любопытно, что это на него так повлияло?
Она, растроганно: - Я давно уже простила! Ах, я так тебя люблю!
Одарив насмешника строгим взглядом, я красноречиво посмотрела на Альг-иссу.