- Ох, надеюсь, чай не промок! Мой маленький Гюни так любит чай с бергамотом! Ох, какая я неловкая! Простите меня, госпожа. Как же это я так? Вы не ушиблись? Ох, простите!
На этот раз я устроилась на заднем сиденье. Хотелось побыть хоть в относительном одиночестве, да и Петтера не стоило искушать лишний раз. Объяснение – пусть скомканное и неполное – будто разрушило плотину, и теперь мальчишка уже нескрываемо тянулся ко мне.
Скамьи для публики заняты газетчиками и зеваками, тут и там теснились какие-то люди в форме, подсудимые – десятка три - набились в железную клетку, словно кильки в банку. И внушительный стол для судей – хель и двух драконов.
Я вздохнула. Мальчишка! Не думаю, что Уннер порадовала его честность.
- Петтер, - недоверчиво проговорила я, всматриваясь в мутные от утомления глаза. – Вы что же, решили, что я рассердилась на вас за то, что мы добрались до цели?!
- Прекратите! – раздраженно потребовала я, отталкивая его руку, и шагнула вперед, к Исмиру, который нетвердо стоял на ногах.