Все цитаты из книги «Аромагия»
Решив больше не обращать внимания на Ингрид, я, прищурившись, посмотрела на господина Орма. Терпеть не могу прилизанные волосы, мелкие черты лица, да и имя неприятное – «Змеиный», и я точно его где-т…
Накапав себе масел чайного дерева и эвкалипта, чтобы взбодриться и избыть последние остатки простуды, я принялась готовить экстракты растений, досадуя на себя. Надо же было упустить единственную нито…
Я бы залюбовалась гибкими движениями дракона, если бы мне не было так страшно.
Впервые за долгое время я дышала легко, наслаждаясь шелестом листвы, мягким светом и облаком ароматов. Как будто снова оказалась в родном Мидгарде, в бабушкиной оранжерее, и не было всех этих лет... …
- А что еще я могу сказать? – я повернулась к нему, подняла глаза. Теперь я понимала, какая муха укусила его сегодня, но легче от этого не становилось. – Вы хотите наказать меня за то, что совершили …
Наверное, это малодушно, но я кивнула, соглашаясь. И ждала, стараясь дышать ртом, хотя запах все равно был невыносим. Потянулись долгие минуты, и наконец Петтер вернулся.
Спокойно. Вдохнуть, выдохнуть... С драконом я после разберусь, а теперь следует пресечь слухи.
- Думаю, девушка охотно тебя проводит, - кивнула я на горничную, от которой тут же повеяло едким ароматом чистотела. Надо думать, моя просьба пришлась ей не по душе. Однако ослушаться она не посмела,…
Исмир закашлялся (должно быть, представив сцену «хель верхом на драконе улетает в закат»), но согласно кивнул.
Мне так хотелось протянуть руку, провести пальцами по щеке, колкой от щетины, пригладить упрямый вихор надо лбом. Снова услышать признание в любви, на которое я всегда отвечала смущенным молчанием.
- Как скажете, - вздохнул он, кажется, не слишком радуясь. Колкий аромат лимонной травы, пахнущее ирисом сожаление...
Петтер хмыкнул, наконец перебрался вперед и завел мотор. Кажется, я выбрала верный тон – с души Петтера явно упал увесистый валун.
Бабушка говорила: «Сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит». Ирония в том, что имя «Ингольв» дословно переводится как «королевский волк»...
А вот против гулкого барабанного боя, раздавшегося – конечно! – в самый неподходящий момент, я очень даже возражала. И Петтер, судя по пылкому монологу вполголоса, тоже не обрадовался музыкальному со…
- Хорошо, иди. Я скоро буду! – отрезал Ингольв, остывая. Он отошел в сторону, делая вид, что рассматривает стоящие на камине безделушки: хрупкие, изящные, беззащитные. Как я...
- Сюда? – охотно поинтересовалась Бьорн-исса.
- Зачем ему это нужно? – я постаралась, чтобы в голосе прозвучала умеренная заинтересованность и некоторое сомнение – такая смесь вызывает на откровение даже заядлых скептиков.
Лицо его вспыхнуло, и он шагнул вперед, заставив меня малодушно отступить.
Дверь распахнулась рывком и с размаху ударилась о стену, едва не слетев с петель.
Я стащила из пакета обсыпанный маком бублик, откусила кусочек.
Здешние ночи совсем не такие непроглядные, как в южных широтах, к тому же покрывающий землю снег словно разбавлял темноту. Все внизу виднелось отчетливо: крыши, море, скалы...
- Недурно! – похвалил он и с явным удовольствием отпил большой глоток.
Мне вдруг отчаянно захотелось запустить пальцы во встопорщенные светлые пряди, и, чтобы удержаться, потребовалось усилие воли. Боги, что это со мной?! Неужели единственный поцелуй лишил меня, взрослу…
Несладкая судьба – ни дома, ни семьи, ни детей.
- Какой вы проницательный! – иронически проговорила я, проводя пальцами по его виску, щеке. – Справки наводили?
А я не могла отделаться от мысли, что это неспроста. Исмир как будто заворожил всех вокруг, и никто не возмущался нарушением приличий, не удивлялся, что делает дракон в человеческом обществе...
- Почему вы сочли, что я намерен вас отравить? – голос его звучал сухо.
- Прилетел поговорить с вами об одном нашем общем знакомом. – Обтекаемая формулировка заставила меня нахмуриться. Исмир склонил голову набок (отчего камни в серьге ярко блеснули) и поинтересовался: –…
- И? – подняв бровь, уточнила я, не понимая, при чем тут я.
Будто в подтверждение моих слов, с неба, как из прохудившегося ведра, закапал частый дождь.
Так и не найдя ответа на этот вопрос, я проводила взглядом рванувший с места автомобиль и медленно пошла в «Уртехюс».
- Она не покончила с собой! – сказал он резко. – Судя по имеющимся на теле следам, яд в нее влили насильно. А потом уже мертвую подбросили к дому.
Я подняла руки, приглаживая растрепавшиеся волосы.
- Слушаю, господин полковник! – тут же вытянувшись по стойке «смирно», отрапортовал мальчишка. Каменное лицо, но запах – колкая перечная мята и холодно-лиственный петитгрейн – выдавал его недовольств…
От Халлотты потянуло желчным недовольством, но она молча вышла.
Исмир под разными углами рассматривал стекло, затем повернул его так, чтобы было видно всем присутствующим. Оно оказалось непрозрачным – гладкую поверхность затянули кружевные морозные узоры, отчего-…
Боги, милосердные мои боги, ради чего я терпела эти два года?! Ради сына? И что это дало? Несмотря на мое сопротивление, Ингольв устроил все так, что я смогу видеть Валериана не чаще нескольких раз в…
«Сила слабого пола – в слабости сильного пола к слабому», - вспомнилось к месту. Представляю, что бы мне сказала Альг-исса на эту сентенцию! Впрочем, у самих хель дело обстояло точно так же, лишь в р…
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что символизировали эти ленты. Как я теперь жалела, что плохо слушала уроки! Впрочем, едва ли бабушка всерьез останавливалась на таких сомнительных средствах, как пр…
Наверное, именно это подтолкнуло меня признаться. Как большинство женщин, я падка на похвалу.
Мальчишка наконец обернулся. Глаза его сверкали то ли яростью, то ли непролитыми слезами.
- Как вы ее поймали? – неотрывно глядя на нее, будто загипнотизированная, прошептала я.
У меня, как назло, все было наоборот. Вместо доброй феи – злой свекор, вместо ледяного принца – нищий мальчишка намного меня моложе. Да и сама я со своими травами больше походила на ведьму, чем на пр…
Тем временем мой сын уже подобрался к самолету и осторожно щупал его крыло.
- Мирра! - в голосе Исмира звучала неподдельная тревога. – Мирра, да отзовитесь вы, йотун вас раздери!
Наконец мы добрались до места назначения – обозначенной каменными столбами площадки неподалеку от города. Отсюда Ингойя казалась россыпью странных выростов на шкуре огромного ледяного дракона, склони…
- Возьми, - во внезапно упавшей тишине голос мой прозвучал неестественно громко. – Я больше не считаю себя твоей женой.
Все же сложно представить себе дуэль между дамами из-за кавалера! Хотя драку хель – с выдиранием волос и прочими атрибутами – как раз вполне можно вообразить...
Я схватилась за голову, пытаясь сдержать истерический смех.
- И все же, что там за история с духами? – припомнил инспектор. – Мне просто страсть, как интересно!
Попрощавшись со всем, напоследок Исмир подошел ко мне. Это был единственный знак внимания, которым он одарил меня сегодня, и я, признаюсь, не удержалась от иронии.
Глаза его вспыхнули, как электрические фонари, однако благородство пересилило.
- Полагаю, вам он знаком? – живо обернулся ко мне Исмир, не отводя ладони от поверхности импровизированной картины.
Я промолчала, только на мгновение зажмурилась...
Опять это «думал»! Не понимаю, как можно даме говорить о себе в мужском роде?! Впрочем, хель за «даму» могут и обидеться...
Корабль плавно подошел к причалу, дал предупредительный гудок, как будто празднуя победу над своевольным морем. Забавляясь, море плескало в ответ, перешептываясь тысячей голосов. В вышине насмешливо …
Я смотрела в глаза своей смерти, и сознание корчилось от ужаса, видя дикий блеск этих глаз. Дурочка, какая же я самонадеянная дурочка! Боги, милосердные мои боги, неужели все закончится вот так?
В «Уртехюс» царило сонное запустение. Непуганая пыль привольно разлеглась на мебели, действуя мне на нервы. Уннер я отослала, а Сольвейг я не подпущу к своим драгоценным баночкам даже на расстояние в…
Ладонь юноши на моем локте дрогнула, и он убрал руку.
- Конечно, госпожа Мирра! – кивнула она. – Я понимаю. Просто... Я же не могла пойти к доктору в Ингойе!
И запах – почтительно-благоговейный аромат ладана – словно окружал ее фиолетовым покрывалом.
- Что вы имеете в виду, голубушка? – инспектор заинтересованно подался вперед, не отводя от меня острого и холодного, будто сосулька, взгляда. – Вы уж не обессудьте, но доктор сказал, хозяйку отравил…
- Он юный восторженный болван! – неожиданно жестко произнес он. – И строит из себя дурака перед вами...
- Мы полетим на этом?! – не поверила я, обозревая наше... средство передвижения.
А ведь когда-то Ингольв тут же видел каждую царапинку или ожог на моих нежных пальцах, не привыкших к кухонной работе. Он гладил меня по голове, как маленькую, поцелуями собирал со щек слезы и дул на…
- Полностью, - заверил он, по-прежнему стоя у меня за спиной.
И уставился на меня, как ребенок на фокусника. Я принялась одну за другой открывать баночки и осторожно нюхать содержимое, прикрыв глаза для пущей сосредоточенности. Ингредиентов оказалось немного: п…
- Госпожа, вы-то знаете, не могла она! Найдите, кто это сделал.
- Да, конечно! – спохватилась я и, не заботясь о том, что на юбку при каждом шаге брызгала грязь, устремилась к мужу.
- Ясно, - я прикрыла глаза. Мысли бестолково роились в голове. – Надо все равно проверить. И, наверное, вызвать полицию. Только как? Мы ведь не можем бросить его тут и...
«Пожалуй, не стоило его дразнить!» - мелькнула здравая (увы, запоздалая) мысль. Доведенная до предела мышь может броситься на кошку, что уж говорить о влюбленном мальчишке, распаленном ревностью и бл…
А потом крепко зажмурилась, сдерживая слезы, и до боли в руках вцепилась в чешуйчатый гребень перед собой. И лишь когда мы оторвались от земли, не выдержала. Обернулась.
С каждой минутой надежда таяла, как лед на жарком солнце, поэтому, услышав сдавленный вскрик Петтера, я буквально воспрянула духом. Голос мальчишки звучал откуда-то из-за скалы. Я мимоходом удивилась…
- Здравствуйте, инспектор, - улыбнулась я, протягивая руку.
- Ничего страшного, - улыбнулась я со всей сердечностью. – Проходите, присаживайтесь.
- Смогу, - подумав, согласился он. – Думаю, барышня ее отпустит. Только вечером.
- Разумеется, первым делом в голову приходит муж. – Продолжила я задумчиво, будто не замечая напряженного молчания. – Он значительно моложе жены, очень красив и беден.
- Нет нужды беспокоить вашу госпожу, - откликнулся Исмир, оглядываясь. Холл буквально ослеплял роскошью барокко: повсюду позолота, затейливая мебель, колонны, драпировки и статуи. Я в своем скромном …
- Спасибо, - придерживая шляпку, я забралась в авто, встретившее меня теплом и головокружительным ароматом апельсина и гвоздики. Каюсь, я не выдержала: - Петтер, какой чудесный запах! Что это пахнет?
Мой благоверный вовсе не был скрягой, но не показать свою власть в подобных случаях было выше его сил.
Я поморщилась, когда в уши ввинтился ее визгливый голос.
- И что же? Деньги? Еще один букет цветов?
А господин Колль будто танцевал у стола: шажок, наклон, поворот...
Значит, он действительно это сделал?! Тогда к чему было это все? Проверял меня?
Гость метнул в меня гневный взгляд, но тут же спохватился и растянул губы в улыбочке, напоминающей о протухшем жире.
- Да, - инспектор наклонил набок голову, потом пододвинул к себе стул и уселся на него задом наперед. Оперся на спинку руками и посмотрел на меня. – Рассказывайте, голубушка!
Громко бабахнув дверью, хель выскочила, словно ядро из пушки. Спустя мгновение она подхватила меня на руки и принялась со смехом подбрасывать вверх, как отцы обычно подкидывают малышей.
- Вы остановились на Ингрид, - напомнила я, получив чашку с горячим ароматным напитком. Шоколадные нотки, щепотка мускатного ореха и чуточка острого перца – чистое наслаждение! – Благодарю, Петтер!
- Госпожа Мирра! – воскликнул толстячок, буквально лучась улыбкой. – Как же я рад, безмерно рад вас видеть!
- Помнится, раньше я любил на них охотиться...
- Мидгард сейчас в союзе с нами против Муспельхейма, а государственный переворот в Хельхейме, разумеется, этот союз разорвет. Мидгард это не устраивало, так что они прислали своих людей. Кстати говор…
Петтер обнял ладонями мое лицо, провел большим пальцем по губам...
- Хозяин дома – полковник Ингольв, сын господина Бранда. А я жена Ингольва. Простите, может быть, вы позволите мне войти?
Сама не знаю, что превалировало в моей душе в тот момент – досада, восхищение или смущение...
А я наконец вспомнила, что все брачные обряды хель с давних времен связаны с рыбой. И если Альг-исса дарила ее милому, то у нее действительно были серьезные намерения. Которые вдруг изменились – если…
Столовую я покинула, как принято писать в романах, с чувством глубокого удовлетворения...
Неужели глупышка действительно его отравила? Я покачала головой: нет, не верю. Тогда что?!
К тому же господин Бранд никогда не упускал случая поковыряться в ране, разглагольствуя о естественном отборе и о том, что слабакам лучше умереть, чтобы не портить кровь. Насколько мне было известно,…
- Вы врете, - равнодушно бросил господин Гюннар, продолжая возиться с непонятным оборудованием, – но это не важно. Вы мне нужны и я вас получу. Они поймут.
- Голубушка, ехали бы вы домой, - посоветовал инспектор заботливо. Действительно заботливо – теплое золотисто-розовое благоухание ванили окутывало его покрывалом.
- Рассказывай! – нетерпеливо велела я, изнывая от любопытства.
- Что... – начала я и замолчала, когда он резко протянул мне руку запястьем вверх.
Поневоле заинтересовавшись, я подошла, кончиком пальца коснулась хрупких стеблей, вдохнула аромат, отдаленно напоминающий розу.
Отчаянно захотелось домой. Усесться у огня и, протянув руки к ласковому теплу, прихлебывать горячий чай...
В последнем слове было столько яду, что хватило бы отравить все семейство аптекаря.
- А вы знаете, что господин Ингольв умер месяц назад? – вдруг спросила она, и я едва не пролила кофе на платье.
Она послушно кивнула, хоть явно не вняла.
Блузка нежнейшего розово-бежевого оттенка, любимые янтарные украшения...
Прикрыть глаза ладонями и глотать соленые капельки, катящиеся по щекам. Боги, я никогда ему этого не прощу!..
Исмир с Ингольвом на мой крик не отреагировали, им определенно было не до того. Дракон рыкнул, с силой отшвыривая Ингольва. Тот пролетел через всю комнату и впечатался в столик с готовыми заказами.
На его имени Эрна будто споткнулась: из глаз наконец хлынули давно сдерживаемые слезы, лицо некрасиво сморщилось, и она закрыла его руками. От запаха это не спасало: тяжелое, тошнотворное отчаяние во…
- Чего, дорогая? – откликнулся господин Холлдор, лаская жену взглядом.
- Дракон! – выдохнула со смесью восхищения, досады и опаски.
Всю первую беременность настроение у меня скакало, как бешеный тюлень, а я опасалась применять сильнодействующие средства. Вот и получился Валериан, в честь той самой травки, которая помогла мне пере…
Кислый аромат лимонника выдавал его сомнения.
- Господин Исмир, прекратите! - попросила я ровно. Странно, до сих пор дракон держался куда сдержаннее. Теперь же он явно намеренно провоцировал ссору. – Простите мальчика, он не хотел вас оскорбить.
От одного перечня у меня слегка полегчало на душе, но даже аромагия была не в силах излечить меня от боли. Казалось, что между мной и Ингольвом осталось совсем мало общего, а теперь я чувствовала себ…
- Странным? – приподнимая кустистые седые брови, переспросил пожилой инспектор, которого я в свое время вылечила от весьма неприятного кожного заболевания. С тех самых пор господин Сольбранд охотно п…
Надо думать, муж ее весьма гордился той самой мужской мощью, которая до смерти перепугала его молоденькую жену. Теперь она мечтала любой ценой спастись от нежных поползновений.
Сольвейг зачем-то водрузила пустую вазу на каминную полку и неохотно удалилась (подозреваю, чтобы подслушивать под дверью).
- Здравствуйте, госпожа Мирра, – бледный и отчего-то помятый Петтер.
Я сидела с закрытыми глазами, морщась от каждого звука. Наконец все было готово, горничная помогла мне раздеться и приготовила халат.
- Она сама мне призналась! – простодушно сообщил Вет-исс.
- Да, конечно, - поняв прозрачный намек, господин Гюннар встал. Откланявшись самым светским образом и оставив свой адрес, он удалился, из-за рассеянности с трудом вписавшись в косяк двери.
Из «Уртехюс» я вышла только когда до ужина осталась четверть часа. И замерла на крыльце.
Пожалуй, свекра лучше навестить попозже, а пока стоит заглянуть в мою комнату за нужными снадобьями.
Исходящий от нее запах ладана выдавал полную уверенность в своих словах. Впрочем, уверенность – еще не правота. Хотя не мешало выяснить...
Как ни странно, в тазу по-прежнему сверкал лед. Надо думать, его сохраняли драконьи чары.
- Глина быстро раскиснет, - проговорил он, глядя себе под ноги, - нужно уезжать поскорее, иначе мы здесь застрянем.
- А если я спрошу... настойчиво? – в спокойствии Исмира было что-то пугающее.
Дракон шагнул к окну и остановился спиной к нему, не давая рассмотреть его лицо.
- Хм, - я взглянула на девушку и велела: - Палл, подождите в приемной. Мне нужно поговорить с вашей дочкой наедине.
- А я могу заморозить что угодно и кого угодно, – Исмир помедлил и закончил со странной улыбкой: - Как и разморозить.
Мансег (в просторечье приворот) карается весьма сурово, так как, по сути, это насилие. Жертва не сможет сопротивляться власти рифмованных строк, оказываясь из-за них в беспомощном состоянии.
Нужно заставить себя встать. Вытереть лужу на полу, согреться, запереть дверь...
- Именно так! – энергично подтвердила она.
Так ради чего?! Приличия, долг, супружеские клятвы? К йотуну! Я чувствовала себя волчицей, отгрызающей себе лапу, чтобы освободиться из капкана.
- Петтер, давайте на этом остановимся, - вздохнув, предложила я. Бабушка учила меня, что женщина должна уметь уступать. – Мы оба наговорили лишнего. Будем считать, что этого разговора не было, хорошо?
- Возьмите! – велел он, протягивая таз Сольвейг. Та нерешительно приняла, вскрикнула, едва не уронив. Надо думать, металл был обжигающе холодным.
Я осторожно откинула верх обложки и извлекла из вырезанного внутри ларца сладко пахнущую пачку листков.
- Позер! – охотно повторил Петтер. – Цирк устроил, не мог тихонько превратиться за городом. Терпеть не могу драконов!
Это небольшое заклятие не подразумевало двоякого толкования!
Холод ревнив. Он взволнованно дышит в лицо и обжигает губы поцелуем, пробирается под теплую одежду, касаясь озябшего тела, и подступает к сердцу...
- А у нее нет других мотивов? – уточнила я. В голове комаром звенела какая-то мысль, но поймать ее никак не удавалось.
- Понимаю, - горько усмехнувшись, подтвердила я. – Ингольв – мой муж, так что даже у вас могут возникнуть неприятности из-за моего побега.
- Если нарочно, то глупо. И выполнено топорно, - пожала плечами я.
Надо признать, мое имя идеально приспособлено для рычания.
Мне вдруг нестерпимо потянуло разделить это хоть с кем-нибудь, перестать, наконец, носить все в себе, как свинцовый осколок под сердцем.
Я остановилась на крыльце, против воли любуясь городом. Снег заставлял блекнуть краски, гасил звуки и скрадывал запахи, отчего Ингойя казалась неживой и пустынной. Что-то величественное и безжалостно…
Седые (точнее, нежно-голубые) волосы самой Матери, заплетенные в сотни тонких косичек, воинственно топорщились вокруг лица, как иголки ежа.
Поэтому я поспешила сдать позиции, размышляя вслух о том, что «волшебное» средство может иметь побочные эффекты, к примеру, ускоренное старение после завершения срока действия крема.
На последнем слово все же сорвалась в позорный визг.
Остаток вечера прошел скучно. Петтер читал журнал. Судя по тому, как редко он переворачивал страницы, чтение шло туго, но мальчишку отличало редкое упрямство, так что он продолжал терзать «Воздушный …
Петтер только хмыкнул, однако запах – смесь мандарина и кисловатого зеленого яблока – выдавал его веселье.
Удержать одной рукой тяжеленный поднос, а другой деликатно сжать дамские пальчики – нелегкая задача, но он справился с ней с небрежным изяществом.
Мать поселка властно взяла за плечи «жениха», повернула спиной к «невесте», а «свекровь» степенно вынула из-за пазухи несколько воняющих рыбой свертков.
- Откуда мне знать? Быть может, мелкая месть? Впрочем, это в любом случае не то, что мы искали...
В прищуренных глазах дракона будто вспыхнуло ледяное пламя.
Я сидела с застывшей на губах улыбкой и твердила себе, что настоящая леди держится с достоинством в любой ситуации. Даже если речь идет о подозрительной смерти горничной этой леди.
Означенные джентльмены ответили мученическими взглядами, но вразнобой закивали. О, это гордое звание требовало жертв...
- Послушай, где я могу согреться? – поинтересовалась я у Альг-иссы, потирая покрасневшие от холода ладони.
Я покорно двинулась следом, едва за ней успевая.
Ветер, пахнущий солью и мокрым песком, едва не сбивал с ног.
- Что – Петтер? – не поняла я. И притворно рассердилась: - Рассказывай по порядку!
Подумалось, а что, если однажды моему сыну любимая скажет то же самое? Утешит ли его то, что она поступает, как лучше?
- Благодарю вас, Исмир, - теперь называть его по имени казалось совсем несложно. И спохватилась: - Здравствуйте!
Разумеется, ночью муж ко мне не пришел, хотя обычно в подпитии появлялся обязательно. Видимо, это задумывалось как наказание...
Обонять ношеную одежду, причем ношеную долго и без всяких глупостей вроде стирок - удовольствие ниже среднего.
- Позвольте спросить, - не дав юноше ответить, вмешался Исмир, с неповторимой грацией усаживаясь на ближайшую лежанку. – При чем здесь Петтер? Я велел собираться вам и Валериану, о Петтере речи не бы…
Исмир на мгновение застыл, потом разжал руки и отступил на шаг.
- Что случилось? – опасливо спросила я, невольно попятившись.
- Правильно! – подтвердила Мать звучно. Растянула губы в улыбке, поманила к себе Альг-иссу, вложила тонкую руку «жениха» в лопатообразную ладонь «невесты», и провозгласила торжественно: - Объявляю Ал…
Впрочем, страх – всего лишь чувство, предупреждение об опасности. Нельзя позволять ему туманить мысли. Потому что если разум отступит перед натиском инстинкта, останется лишь желание бежать, спасатьс…
На ее имени он будто споткнулся, и от того, как изменился его тон, мне стало ясно: все кончено. Если раньше мы еще могли делать вид, что все по-прежнему, то теперь хрупкая ваза супружеского согласия …
- Здесь пусто, - ответила рыжая хель, роясь в шкафах. – Травки какие-то, настои...
- Вас нужно уговаривать, Петтер? – удивилась я, касаясь пальцами его припухших губ.
Сандал... Почти неуловимое древесно-мускусное благоухание не раздражает, не перебивает другие ароматы, не кричит во весь голос. Кажется, что пахнет еле-еле, на грани восприятия, в первый момент даже …
- Мне пора, - вдруг проговорил Петтер, едва шевеля губами. Изо рта его при каждом вздохе вырывалось облачко пара.
- Спокойно? – рявкнул он, вышагивая по ковру, как на плацу. – Спокойно?! Мирра, я ничего молчал о твоей дружбе с хель, но это уже переходит все границы!
То утро я провела у портнихи, потом ненадолго заглянула в шляпный магазин. Устроила себе выходной и нисколько об этом не жалела.
Отвлекая меня от тяжелых раздумий, в дверь постучали. Хм, слишком поздно для визитов!
- Значит, - произнесла я медленно, - она лежала... там?
Аромат малины исчез мгновенно, словно морозные узоры со стекла, на которое плеснули кипятком. Теперь от Исмира тянуло холодком мяты.
Я сделала глоток и заметила, как ноздри Исмира затрепетали, жадно принюхиваясь к пахнущему корицей и медом пару над моей чашкой.
- Да, - Исмир кивнул и прикрыл воспаленные глаза. – Собственно, это почти все. Мы с вами были совершенно правы. Мэра убили Ингрид и Ильин, а Уннер помогала им свалить вину на вас.
- Да как вы!.. – Вет-исс задохнулся от негодования. – Она же мне рыбу присылала! Я... Я сейчас! Подождите!
- Мирра, - голос его звучал сдавленно, - ты что-то неправильно поняла, Ингрид не могла такого сказать!
- Но куда спешить?! – не выдержав, я повысила голос. События понеслись вскачь, и я оказалась к этому решительно не готова.
Кивнув, я нырнула в удивительно теплый (точнее, кажущийся таковым с мороза) дом.
- Нет, он перед самым обедом явился, - в звучном голосе поварихи послышались осуждающие нотки. – От этой своей!
Исмир кивнул, отставил в сторону таз, и Сольвейг без сил упала в кресло, словно марионетка с обрезанными нитями.
И, наверное, это единственное, что спасало меня от помешательства.
Неловкость словно повисла в воздухе натянутой леской: невидимая прочная нить, заставляющая спотыкаться на каждом слове и жесте.
И я тону. Бессистемно, под властью инстинктов, молочу руками по воде, панически глотаю воздух...
- Будьте добры, дайте мне таз с водой! – терпеливо повторил Исмир.
- Разумеется! – я с благодарностью воспользовалась поводом покинуть поле боя.
День выдался сумасшедший, хотелось поскорее забраться в постель и укрыться одеялом с головой. Я усмехнулась: как маленькая, честное слово!
- Свидетелей?! – взвизгнула она. – Да что вы себе позволяете?! Каких еще свидетелей?
Ладан - это прохладная ладонь на горячем лбу, стакан чистой воды в угаре тяжелых мыслей. Когда обидно до слез, когда мучают сомнения - он протянет руку, вытрет слезы со щек, утешит...
- Спасибо! – порывисто сказала я и, движимая внезапным порывом, обеими руками сжала крупную ладонь инспектора Сольбранда.
Вместо госпожи Инги на пороге «нарисовался» господин, благоухающий кедровым маслом.
- Ясно, - проронил Петтер, собирая разбросанную одежду. От него повеяло горьковатым ароматом горящих листьев. Сожаление? Разочарование?
- Прыгайте! – снова крикнул мальчишка. – Тут невысоко. Ну же!
Я кивнула, и мальчишка галантно предложил мне руку. Отказываться было бы нелепо (да и небезопасно – под снежным покровом местами скрывался коварный лед), и я положила ладонь на его локоть. И правильн…
Я отнюдь не впервые сталкивалась с черной неблагодарностью, но готовность Исмира вступиться за меня грела душу.
И он отступил - дернул уголком рта и отвернулся.
- Благодарю вас, Мирра, вы оказали мне неоценимую помощь! - дракон был, как всегда, изысканно вежлив.
Он несколько подпортил впечатление от обличительной речи, в конце простуженно шмыгнув носом. А я сидела, оцепенев, и не могла понять, отчего мне так больно.
- С ним все в порядке, - продолжил Петтер, переминаясь с ноги на ногу. – Клянусь Тюром, это правда!
Остальным ничего не оставалось, кроме как расступиться, открывая арену событий.
Только появление мужчин заставило дам отвлечься от обсуждения достоинств Исмира. Хм, подозреваю, что теперь сторонников поголовного убийства драконов изрядно поубавилось... Любопытно, он рассчитывал …
Ах, как я иногда жалею, что людям нельзя хоть на денек перенять обычаи хель! Увидеть любимого мужа, изъявляющего мне почтение и благоговейно внимающего приказам... Хотя, должна сознаться, я уже успел…
После смерти матушки он жил бобылем, пользуясь услугами двоих преданных слуг и даже не помышляя о собственной семье.
- А вы как думаете? – отозвался он почему-то недовольно. – Разумеется, грею вас!
- Я опять потерял покой! - признался писатель со слезами в голосе.
- Исмир, - всхлипнула я. – Меня укусила змея!
- Спасибо вам за помощь, - уже куда мягче и благожелательнее сказала я. – Без вас я бы не справилась.
- М-да, - проворчал инспектор. – В чем то вы правы, голубушка... Но мало ли дураков на свете? Может, он особо не задумывался – налил яду и надеялся, авось и так сойдет. Всякое бывает.
- Чтобы вы осмотрели тело мэра, - сказал он сухо. – Мне нужны любые подсказки, какие вы сможете дать.
- Сигурд, вы возомнили себя своим тезкой и решили вызвать дракона на бой? – поинтересовалась я при виде этой героической сцены. Хотя в данном молодом человеке героическим было разве что прославленное…
- Помоги мне освежиться и переодеться! – велела я.
- Госпожа Мирра! – Петтер взял меня за локоть. – Пожалуйста, отойдите!
- К вам инспектор Сольбранд, госпожа Мирра, - присела в книксене горничная, пытаясь отдышаться. – Изволите принять?
- Я – госпожа Мирра, - сжалилась я над ней. – Жена хозяина дома.
Впрочем, Петтер явно не находил мое поведение предосудительным.
Что оставалось делать? Только предложить присаживаться, потом, стараясь держаться с достоинством, снять предательские причиндалы уборщицы. Брр, представляю, что бы высказал Ингольв, узнав, как я роня…
Учитывая, что хель не признают сладостей, а кофе считают отравой, к предстоящей поездке требовалось подготовиться серьезнейшим образом! К тому же этот благословенный напиток освежает восприятие запах…
Разумеется, в горле у меня тут же запершило.
- Как прикажете, - склонился в поклоне тот. – Прошу следовать за мной, господин, госпожа!
- Не знаю, - призналась я уныло. – Увы, не имею ни малейшего представления. По всей видимости, яд добавили в кувшин с водой.
Я представила сладкое изобилие на витрине и сглотнула голодную слюну. Мне мерещились ароматы: ваниль, курага, изюм, миндаль... Взбитая пена белковых пиков, плавная нега масляного крема, рассыпчатый б…
Рядом ледяным истуканом замерла Альг-исса. Во второй комнате – должно быть, спальне – исступленно плясала у низкого ложа женщина-хель. Она была облачена в странные одежды, на голове красовалась шапка…
- Хм, – начала я осторожно, припомнив собственный медовый месяц, - четыре-пять раз в неделю у молодых супругов бывает. Возможно, со временем...
Я до боли прикусила губу. Отличная формулировка, все ведь сочли его слова признанием вины перед хель, а в действительности... Впрочем, у Петтера была отличная практика, как солгать, не сказав ни слов…
- Пойдемте, - кратко скомандовал Исмир, придерживая меня за плечи. – Вам лучше пока вернуться к сыну. Я обо всем позабочусь.
Действительно, совсем как дитя. Взрослая женщина не будет рассчитывать на жалость мужа, это вовсе не то чувство, которое ей хотелось бы читать в его глазах.
Размышляя об этом, я принялась убираться в шкафу. Следовало протереть пыль и рассортировать множество пузырьков и склянок, коробочек и свертков. Когда ингредиентов так много, со временем забываешь, ч…
Я обернулась. Он смотрел на тело, потирая подбородок.
- О чем именно? – изобразить полнейшее непонимание удалось с трудом.
Надо думать, внешний вид мой после переодевания скандализировал бы общество Ингойи настолько, что меня единодушно объявили бы буйно помешанной. По счастью, лицезреть меня в таком виде довелось лишь П…
- А почему нет? Есть даже легенда, как некий дракон упал и раздавил бедное животное. От смешения их крови произошло драконово дерево, мне его показывали...
Тем временем Ингольв наседал на своего противника, а тот змеей ускользал из его рук.
- Как вы себя чувствуете? – спросил юноша, и голос его был полон тревоги. – Может быть, вам лучше сесть? Или воды?
Серым было у нее все. В дождь она сетовала на слякоть, снег терпеть не могла, потому что он слепил глаза, и даже солнце не любила, мол, «вредно для кожи!». Пища казалась ей невкусной, а в доме всегда…
Женщина торопливо поставила поднос на стол и, не поднимая глаз, удалилась, а господин Гюннар повернулся ко мне.
- Да, - разведя руками, признала я. – А она, конечно, будет все отрицать.
Следующие две недели выдались нервными. Узнав о том, что я написала господину Утесову, Валериан обрадовался и разволновался. В ожидании ответа он терроризировал домашних подробными рассказами о дости…
- Ай, что ты говоришь? – Альг-исса вскинулась, как необъезженный медведь. – Я просто думал, тебе надо знать.
На этот раз мне дали довести осмотр до конца, и лишь когда Сольвейг одевалась, вдруг раздался стук в окно, после чего его створка распахнулась во всю ширь.
Констебль почтительно придержал мне дверь. Хм, любопытно, что это на него так повлияло?
Спустя несколько минут кусочки мира встали на свои места, ароматы потеряли остроту и лишь витали где-то на краю восприятия.
Последнее было чистой правдой - когда заканчивался сезон судоходства, пряности, чаи и прочие товары, ввозимые с материка, сильно повышались в цене. А свое право на кофе я уже давно отстояла, и муж на…
Ехать приходилось очень медленно и осторожно, но к полуночи мы были на месте.
- Это точно, - согласилась я с улыбкой, на мгновение вообразив себя в виде сладкой конфеты. Пожалуй, я была бы кофейной карамелью, сладкой и тягучей, в сердцевине которой спрятала пряная горечь карда…
У входа обнаружилась живописная группа, напоминающая своеобразный бутерброд. Альг-исса в темных воинских одеждах – как кусочек ржаного хлеба, дальше виднелась красно-рыжая макушка незнакомой хель – с…
Ингрид вздрогнула, повернулась к нему... Лицо ее сильно побледнело, и стало заметно, что румянец на щеках не натуральный. Кисло-острая, с гнильцой, вонь страха заставила меня поморщиться.
Ингольв приосанился и охотно поддакивал рассуждениям о редкостной успешности нынешнего снежного великана. Он словно позабыл обо мне, то и дело останавливаясь, чтобы перемолвиться парой слов со знаком…
Но перед хель я в неоплатном долгу, поэтому отставить нытье!
Мне оставалось только смотреть на мелькающие за окошком городские улицы и недоумевать. Куда мы едем? Зачем? К чему такая гонка? Почему не на машине?..
Выйдя из машины, я в первый момент даже покачнулась от плеснувшей в лицо волны ароматов. Горячий фасолевый суп и черничный сбитень, смородиновое варенье и горящий уголь, конюшни и керосиновые лампы. …
- Постараюсь! – пообещала я, поднимаясь. – Надеюсь, у вас не будет из-за меня неприятностей?
Назвать истинную причину визита госпожи Мундисы без ее разрешения означало подорвать доверие ко мне. А подобные вещи очень быстро становятся известны!
- Пожалуй, начни с Сигурда, - определилась я, улыбаясь ее незамутненной радости.
Впрочем, краткость неудивительна, поскольку управляться с рунами северным жителям просто физически больно. А их собственные знаки я не понимала.
Встряхнув головой, я постаралась отбросить неприятные размышления. Что толку мучить себя пустыми рассуждениями?..
Я хотела что-то пошутить, но вовремя одумалась.
Исмир кивнул и стремительно вышел, оставив меня гадать, не намерен ли он пытать доктора. Впрочем, вспомнив, какой мучительной была смерть Уннер, я поняла, что жалости к убийцам не испытываю...
Я мимоходом провела пальцами по гладкой, будто шелковой и теплой поверхности, радуясь, что не сменила дубовую мебель на модную (и более дешевую) стеклянную.
- Вот как? – тон Исмира внезапно сделался таким ласковым, что я поморщилась. – Следовательно, вы не жаждете отрекаться от заговора?
- Я, - надо думать, усмешка вышла горькой, как полынная настойка. – Вы думали, я бесчувственная? Идеальная леди с каменным сердцем?
Переступив через порог, Сольвейг будто споткнулась. Неловко сделала книксен, замерла, комкая фартук.
- И какие же строки вас настолько увлекли? – опрометчиво поинтересовалась я.
Облизываясь, как кошка, я принялась завтракать, и на этот раз никто мою трапезу не прервал.
Не видя в этом ничего крамольного, кивнула и быстро направилась в прихожую, размышляя, что стряслось. За мной следовал Петтер, как запах за блюдом с булочками...
Медленно, увязая во влажной глине, я двинулась вдоль берега. Небольшой пляж, как полукруглая сцена, камень, на котором стоял Исмир...
- Не глупости! Если бы я... если бы я была другая, хорошая, со мной бы такого не случилось!
- Простите, - я вздохнула и покаялась: – Конечно, я ни в чем таком вас не подозревала. Просто это поддельное вино.
Разумеется, мы провели ночь на станции. И, право, можно было подумать, что все время в разлуке муж добросовестно хранил мне верность! А честно признаться, что устала и «болит голова» означало вызвать…
- Все будет хорошо, - тихо ответила я. – Обещаю. Все будет хорошо!
По дороге мы с Ингольвом не разговаривали, держась отчужденно и безразлично, словно чужие. Даже выйти из автомобиля мне помог Петтер, а не «заботливый» супруг...
На Палле не было лица. Он стоял на пороге, держа за руку рыдающую девицу лет шестнадцати, и от беспорядочного смешения ароматов у меня на мгновение потемнело в глазах. Сера, деготь, удушливый запах и…
- Кажется, я сделала глупость, - тихо призналась я Петтеру уже на пороге. – Я подумала, Альг-исса влюблена в него, а оказывается...
Пальцы его были испачканы в крови, а темные руны на запястье яростно пульсировали, будто налитые силой.
- Дорогой, - подойдя ближе, заговорила я мягко, и от этой показной мягкости муж сильно вздрогнул, - меня просят завтра быть в Свёль. Ты позволишь мне ехать?
Не знаю, до чего мы бы докатились, но, как гром с ясного неба, нас прервал торопливый стук в дверь. Почти осязаемое напряжение, пахнущее колючей кожурой каштанов, разлетелось вдребезги. Муж отвернулс…
Я задумчиво проводила его взглядом. А ведь я не так мало времени проводила в оранжерее, нередко разговаривала с Паллом, но даже не имела представление о его семье! Неужели я настолько эгоцентрична, н…
- Вот и все, - закончила я, разведя руками.
Впрочем, какой смысл жалеть? Пусть в жизни были беды и огорчения, пусть все сложилось не так, как мечталось, я живу дальше. А печаль – всего лишь роса на листьях, она высохнет с восходом...
- Сюда! – велела она, откидывая полог из шкур над входом.
Насладившись последним кусочком кекса, я промокнула губы салфеткой и встала из-за стола.
- Она вовсе не собиралась его травить. Скорее, это неосторожность.
Впрочем, обязанности свои Уннер выполняла вполне удовлетворительно, хоть и была непривычно молчалива, так что лезть к ней в душу я не стала...
- Что случилось? – мгновенно подобравшись, мальчишка встревоженно заглянул мне в лицо.
- Госпожа... Петрова? – произнес он, едва заметно запнувшись перед фамилией. А голос почти неузнаваемый – низкий, с простуженной хрипотцой. Внимательный взгляд чуть прищуренных глаз, разворот широких…
- Как – не было? – после паузы удивился инспектор, и голос его сделался подозрительно ласковым. Как будто мой давний друг подозревал, что на почве неприязни к доктору Ильину я принялась сочинять небы…
От Эрны пахло имбирем – сладковато-острым - решимостью и вызовом.
Я сглотнула, от понимания пересохло в горле. Так вот к чему был тот цирк с разрывом! Вопреки всякой логике, с души моей словно упал здоровенный камень.
Чтобы немного успокоить нервы, я принялась делать мазь - это всегда умиротворяет.
- Господин Бранд в гостиной, - буркнула она, одергивая накрахмаленный фартук. – А больше никого. Из господ.
- Госпожа Мирра, откройте! – Голос Петтера звучал встревоженно и настойчиво. Мальчишка бился в дверь, как бабочка о стекло. – Откройте, я не уйду!
- Петтер, что вы... – начала я рассержено и умолкла, спохватившись. Этот разговор не для посторонних ушей. – Давайте выйдем на минутку.
- Здравствуйте, господин доктор! – с холодной вежливостью произнесла я. – Надеюсь, вы в добром здравии?
Он кивнул. Не понимаю, зачем гонять ординарца, если можно сообщить по телефону? Надо думать, Ингольв опасался подслушивания по параллельной линии или шпионок-телефонисток.
- Может, - тихо возразил юноша, и голос его звучал столь странно, что я подняла голову. Лицо Петтера казалось белее снега. – Это снежные волки!
- Здравствуйте, - послушно повторила я. – Так что вы здесь делаете?
- Мирра, - выдохнул он и нашел губами мои губы...
В воздухе словно разлился резкий запах цитронеллы, а к горлу моему подкатила тошнота. Фотограф Гюннар, как живой, вперил в меня отстраненный взгляд - ледяное изображение походило на прототип до мельч…
- Она говорит, что обращалась по нескольким адресам, но помочь ей никто не захотел. А потом, скучая в ожидании брата, взяла тот самый журнальчик, прочитала и быстренько придумала план. Взять мышьяк в…
- Пусти! – нетерпеливо попросила она. – Я покажу!
- Посмел – что? – наконец поинтересовался Петтер, придержав меня за руки. – Я дважды предал своего командира и должен за это ответить!
- Полковник не будет ужинать дома, - сообщил он неловко. Запах его изменился - кислая долька лимона, луковый сок...
- Доктор Торольв не нашел в какао следов яда, - сразу выложила я свой главный козырь, присаживаясь напротив инспектора.
Наконец молодые засобирались домой. На эту ночь нас с Петтром приютила какая-то пожилая хель, по такому случаю перебравшаяся к родне. Традиции требовали ввести молодого в дом сразу после свадьбы, что…
Надо думать, мой непроизвольный вздох доставил ему немалое удовольствие: в виноградный сок аромата будто щедро плеснули рома.
- Что? – поинтересовалась я устало, стараясь сохранить хоть каплю достоинства.
На этом светская беседа за завтраком закончилась...
- Вы идите налево, а я направо! - предложил Петтер, и я с трудом сдержала нервный смех. Действительно, что-то меня в последнее время налево так и тянет!
- Ну, что ты об этом думаешь? – нетерпеливо спросил свекор, не дождавшись, должно быть, ожидаемого взрыва негодования.
- Скажите, это была иллюзия? Или вы действительно воссоздали то, что там происходило?
- Рискни хоть словом намекнуть! – отрезала я, вперив строгий взгляд в горничную.
Я обхватила себя за плечи и без сил опустилась в кресло.
Стоило выйти на улицу, как меня едва не сбила с ног пожилая служанка с множеством свертков в руках. Темно-коричневое платье, унылая шляпка, поношенные ботинки... Из образа выбивался только элегантный…
А я от боли и ярости забыла, как дышать. Можно простить многократные измены, но то, что муж привел любовницу в наш дом, быть может, уложил на мою постель... И поселил вместе с моим сыном! Это было не…
Он махнул рукой в сторону стоящего неподалеку электрического автомобиля новейшей модели. Поблескивали хромом детали, кузов сверкал от восковой полироли, фары ярко светились, - воплощение богатства.
После ее визита не работалось: разболелась голова, глупые воспоминания не давали сосредоточиться, а хрупкие склянки норовили выскользнуть из рук.
Он кивнул, и я наконец осмотрелась. И едва не забыла, как дышать.
Исмир подошел так тихо, что я не услышала шагов и вздрогнула, когда его дыхание коснулось моей шеи.
- Это понятно! – боюсь, получилось недовольно. – Позвольте взглянуть...
- Сидите тут, голубушка! – отрывисто велел он и непривычно резво выбрался наружу.
Закрыть глаза – и дышать. Чувствовать. Жить.
- Исмир, что вы предлагаете? – поинтересовалась я. - Дожидаться окончания заседания? Но ведь может оказаться слишком поздно!
- Нет, - твердо сказала я. – На вкус оно очень горькое.
Последнее, что я услышала, закрывая за собой дверь, было сдавленное: «Ты выйдешь за меня замуж?!»
Тот без звука повалился на свою несостоявшуюся жертву.
Но сегодня мне особенно важно отменно выглядеть!
Лед больше не казался мне красивым. Он был мертвым.
Инспектор появился, когда я уже окончательно извелась. Он казался усталым, но довольным.
- Я так испугался, - признался он мне в макушку. Шляпа моя не выдержала тряски и, должно быть, валялась где-то в грязи.
В нашем мире эти строки принадлежат Джону Китсу (перевод Сергея Сухарева)
- Это вы простите меня! – голос дракона был мягок, как свежевыпавший снег. – Я не знал, что ваш супруг столь ревнив... и злопамятен.
– Уннер, что с тобой? Ты просто грезишь наяву!
Автомобиль неожиданно резко дернулся, заставив меня прикусить язык и схватиться за поручень на дверце.
Шорох, вскрик и резкий, протестующий аромат лимонной мяты.
Танец, точнее, импровизированное сражение с неким невидимым врагом, продолжался еще довольно долго. Альг-исса, видимо, опасаясь помешать хоть словом, схватила меня за руку, едва увидев пляшущую шаман…
- А можно мне еще немного чая? Он великолепен! – мягкая улыбка, просительный взгляд.
Комната полукругом выдавалась вперед, к заливу, и за темными окнами тихо шептало и сонно ворочалось море... Здесь в воздухе всегда витали смолистые нотки дерева и солоноватые - воды.
Я вздохнула (вот настырный!) и пошевелилась, устраиваясь поудобнее.
- Дорогие гости, а сейчас сюрприз! - Он обвел взглядом присутствующих, словно фокусник, упивающийся успехом нового трюка. - Для вас споют и сыграют Ратори и Петша!
- Петтер, - недоверчиво проговорила я, всматриваясь в мутные от утомления глаза. – Вы что же, решили, что я рассердилась на вас за то, что мы добрались до цели?!
Надо думать, меня сочли начинающей алкоголичкой, зато уже через несколько минут пружина внутри стала разжиматься.
- Надеюсь, он ими не воспользовался? – ужаснулась я, вспоминая о сомнительных лекарствах горничной.
И наконец опуститься на сиденье и закрыть глаза.
Слуги молчали, мелко дрожа, а одна из горничных принялась всхлипывать, в ужасе затыкая рот руками.
- Черный, - наконец признался он неохотно.
Хм, неужели Сольвейг привела господина Льётольва и милуется с ним на кухне? Нет, это не в привычках любвеобильного интенданта, не для того он постоянно снимает несколько «любовных гнездышек».
- Вон отсюда! – негромко велела я, вставая. Голова вновь раскалывалась, над левым глазом то и дело нещадно стреляло болью.
Бесконечные тосты за молодых, разрумянившаяся Альг-исса и смущенный Вет-исс...
Серьёзное личико дочки вдруг стало таять, пейзаж подернулся туманом.
Скамьи для публики заняты газетчиками и зеваками, тут и там теснились какие-то люди в форме, подсудимые – десятка три - набились в железную клетку, словно кильки в банку. И внушительный стол для суде…
- Доброго вам утра, госпожа Мила, - вежливо поклонился он.
- Выпьете чего-нибудь? – предложила я, избегая обращаться к дракону по имени. – А вы, Петтер?
- Вряд ли это возможно, - отмахнулась я. – Впрочем, это несущественно. Петтер...
Мудрый Один, выходит, дело вовсе не в отраве, а попросту в ниде, мести счастливой сопернице?
Я пожала плечами и двинулась в обход, где виднелся просвет между скалами.
Немедленно встряхнуться! Нет лучшего лекарства от тоски, чем здоровая злость.
Стекло настойчиво ткнулось мне в рот. Пришлось отшатнуться и вжаться в кресло.
- Расскажите мне все! – потребовал Исмир. От его рыка меня перехватило дыхание. – Все!
С трудом удалось успокоить пьяную от скачки и вьюги Альг-иссу.
- Постойте, давайте сначала я, - со вздохом предложила я и, не слушая возражений, объяснила спокойно: - Вдруг здесь снова ловушка для ледяных?
Проснулась я от того, что Петтер осторожно потряс меня за плечо.
И что мне теперь с этим делать, хотела бы я знать...
- Да, - откликнулась я, пытаясь разобраться в каше чувств и ощущений. Все вперемешку: ванильно-бензойная расслабленность и лимонное смущение, шоколадное удовольствие и камфарно-перечный стыд. Так и н…
- Я бы предпочел сейчас... – в глазах ледяного дракона было столько жара, что можно было печь хлеб.
Впрочем, на этот раз селение я увидела только издали, поскольку медведь свернул куда-то влево, прочь от морского берега.
- Это нам? – улыбнулась я. – Благодарю за угощение, потому что Альг-исса...
- Мирра, - поправила я мягко. – Здравствуйте.
- Дорогой, - улыбаясь, проворковала я. – Извини, мне нужно переодеться к обеду.
Обычно смуглое лицо его было иззелена-бледным и испуганным.
И я стала пить. Столько, чтобы хватало забыться – с каждым разом все больше и больше.
- Что? – думая, что ослышалась, обернулась я.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я, принимая чашку. – Вы – чудо!
Заглянув в лабораторию, я быстро нашла нужный пузырек и, вернувшись, протянула его Сольвейг.
Губы мальчишки были крепко сжаты, он напряженно глядел вперед, на окутанную снежной вуалью дорогу.
- Ну-ну... – неодобрительно покачал головой капитан, но больше ничего не сказал.
Когда Исмир коснулся моего лица, заставляя поднять голову, я колебалась лишь мгновение. Сказав феху, нужно говорить и уруз.
Петтер тихонько гладил меня по волосам, пока слезы не иссякли.
- Зачем вы меня туда привезли? – терпеливо повторила я. – Не думаю, что вы намеренно хотели меня унизить.
- Очень приятно познакомиться, госпожа Мирра, - произнес он негромко, как-то напевно и мягко. Голос, как свежевыпавший снег – такой обманчиво нежный...
- Летучий! – очень понятно объяснила Бьорн-исса. – Оранжевый.
- Не нужно, госпожа Мирра, - голос юноши звучал спокойно и бесцветно, а звучный запах ладана словно выводил торжественный молебен. – Я вернусь в Ингойю, а потом к отцу. А вы поезжайте, не нужно задер…
- Вы же меня вылечили! Считайте это гонораром.
Минуты тянулись медленно и тягуче, как расплавленная смола. Любопытные взгляды охраны словно иголками кололи мою кожу, а ведь это было только самое начало!
Я мысленно пожелала господину Льётольву всяческих успехов. Надеюсь, приличная доза плотских радостей пойдет Сольвейг на пользу, и она перестанет видеть мир исключительно в серых тонах.
Я направилась к дракону, на ходу перебирая пузырьки, и едва не полетела носом вперед, запутавшись в собственной юбке.
- Нам нужно спешить, - шепнул Петтер, даже не делая попытки меня отпустить.
- У нас мало времени! – с порога сообщил отчего-то недовольный Исмир. – Собирайтесь, пришло время выполнить ваше обещание.
Первым делом я зажгла аромалампу, куда щедро накапала эвкалипта, и присела на диван, прикрыв глаза. Прохладный запах иголками колол нос, оставляя во рту привкус соли и йода, и головная боль постепенн…
- Красная рута! – задумчиво проговорила я.
С облегчением ухватившись за этот предлог, я резко обернулась, будто разрывая натянутую между мной и Исмиром звенящую серебряную нить.
- Да просто ведь все, голубушка! – инспектор пожал плечами и объяснил: - Он ведь добился, чего хотел. Почему убить надумал - понятно, но привораживать... Зачем?
Боги, милосердные мои боги, что же делать?!
- Благодарю вас за бесценные сведения! – церемонно поклонилась я Бьорн-иссе.
Я спрятала улыбку. Госпоже Ёрдис было чуть за пятьдесят, так что Исмир наверняка старше ее как минимум в три-четыре раза. Его кажущаяся молодость совсем не отвечала жизненному опыту.
- Правда-правда, - уже серьезнее сказала я. – Знаете, я всегда боялась замерзнуть насмерть. Мне в детстве это даже снилось.
Они ушли, а я все сидела, невидяще глядя на пламя камина. По стенам метались тени, за окном завывал ветер... Я грела руки у огня, чувствуя себя бесконечно одинокой.
Щеки ее алели, видимо, от воспоминаний о многочисленных уловках, коих барышни, стремящиеся замуж, придумали великое множество.
- Солнце? – недоверчиво переспросила Альг-исса (это действительно оказалась она!), осаживая Хельги в нескольких шагах от нас. – Ай, это ты?
Хм, вот об этом я не подумала. Признаюсь, видеть мужа мне не хотелось, так что пришлось быстро изобретать очень важное дело.
- Хорошо, голубушка, - наконец сдался он. – Только вы уж постарайтесь побыстрее управиться, ладненько? Начальство-то меня по голове не погладит, если узнает, что я пошел у вас на поводу!
- Тогда придете ко мне, - я кивнула на «Уртехюс». – Ароматизировать чай несложно.
- Будьте добры, подождите здесь, - попросила я, хмурясь.
- Да! – выпалил он, шагнул ко мне и вынул из кармана какой-то мешочек. – Вот. Это вам.
Исмир не преминул этим воспользоваться: завладел моей рукой и поднес к своей щеке.
Конечно, понемногу мы с мужем «притерлись» друг к другу. Однако в любовь с тех пор я не верю. Это просто что-то вроде ветряной оспы, которой надо переболеть.
Я промолчала, не став озвучивать все свои сомнения...
Хотелось крикнуть: - «Что вы на нее смотрите? Нюхайте!». Каюсь, решительность момента проняла даже меня. С моей точки зрения, выбрать было совсем несложно: только Альг-исса клала в свою сельдь кориан…
Надо думать, еще немного, и я стану рычать и кусаться. Откровенно говоря, вся эта катавасия изрядно мне надоела. Во фляге болталась остывшая бурда, холодные бутерброды приходилось запихивать в себя п…
Идентифицировать примесь не составило труда. Как можно было сразу не заметить?! Впрочем, вкус и запах напитка вчера очень мало меня интересовали.
- Мы пришли допросить Рауд-иссу. Ты имеешь право знать, поэтому мы привели ее сюда.
- Ай, может, я просто хотел тебя видеть? – пожала плечами Альг-исса, коротко взглянув на меня.
Лицо мужа было мокрым и посеченным осколками стекла. Кажется, он упал прямиком в лужу пролитого масла. Хм, значит, к сотрясению мозга можно смело добавить отравление. В таких дозировках эфирные масла…
- Да, - согласилась я. – Поехали быстрее!
- Вы неподобающе одеты, - произнесла я серьезно.
Лицо Исмира разом сделалось ледяным. Казалось, на коже проступил самый настоящий иней, и вокруг распространился запах мяты – хрустящий, как свежий снег под каблуком.
Преодолевая сопротивление ветра и песка, я подошла к мальчишке, который стоял у самой кромки воды, скрестив руки на груди. Он неотрывно смотрел на небо и даже не обернулся, когда я коснулась его плеч…
- Что за дурацкое название – «Уртехюс»? Разве мало нормальных слов? Называй по-человечески!
- Конечно, - откликнулся Петтер, и спустя всего минуту в руках у меня уже была полная кружка кофе и пирожок с абрикосовым вареньем.
- Ай, надо отдохнуть! – объяснила она, легко удерживая на одной руке меня, а на другой – Петтера, и потопала к дому.
- Какой еще шар? – переспросила я с невольным интересом, хотя едва ли он мог иметь хоть какое-то отношение с болезни хель.
Несмотря ни на что, мне есть чем дорожить. И что бояться потерять...
Не произнесенное «любили меня» будто повисло в воздухе холодным туманом.
Закончив возиться с тряпкой, я взглянула на часы. До назначенного времени оставалось не больше четверти часа.
- Да, Петтер, - тихо откликнулась я, открывая глаза.
- Давайте не будем об этом, - попросила я, но закончить не успела: резкое ржание коней, рывок – и я едва не кубарем покатилась с сиденья. Снаружи доносились крики, звон стекла, отчаянная ругань извоз…
- Как хотите, - согласился он, подавая мне руку...
- Вот и не думай! Иначе... – и многозначительно замолчала, предоставляя ей самой придумать наказание на свое усмотрение.
А я молчала, схватившись за него, и пыталась понять, когда успела сойти с ума.
- Господин Исмир, не слишком вежливо с вашей стороны входить без разрешения, - заметила я с досадой, стараясь на него не смотреть. Благие намерения держаться спокойно и сдержанно оказалось сложно воп…
- Да, мам, - буркнул он и поплелся прочь.
- Голова у него раскалывается третий день. Я уж и примочки предлагала...
Дожидаясь меня, Петтер прислонился к капоту автомобиля и насвистывал под нос какую-то легкомысленную песенку.
- Да, господин Исмир, - откликнулась я, поднимая голову. Видимо, он обращался ко мне не первый раз, но, увлекшись размышлениями, я пропустила его слова мимо ушей. – Слушаю вас!
Сольвейг, уже не скрываясь, одарила меня широкой улыбкой.
Спустя некоторое время я обнаружила себя прижатой к лаковому боку автомобиля. Колени мои подгибались, голова кружилась. А дождь... боги, какая мелочь!
Сознание дернулось в шелковых нитях, рванулось...
Каюсь, я расхохоталась. Я понимала, что это попросту истерика, но никак не могла остановиться.
Наклонившись, я подобрала кусочек известняка и протянула его Петтеру. От него пахнуло жгучей и шершавой коричной корой, но пререкаться он не стал. Молча взял с моей ладони камушек и двинулся прочь.
- Господин полковник – мой командир, но... То, что он задумал – неправильно, - объяснил он наконец, отводя взгляд. – Хель так легко не сдадутся, да и драконы тоже. Они не простят. И... – он помялся и…
Она старательно наводила порядок на столе, смахивая невидимые крошки и источая сомнение, словно пар над кипящим чайником.
Он ничего не ответил, только еще сильнее прижал к себе.
- Пойдемте? – предложил Петтер, помогая мне встать из-за стола.
От мягкого голоса дракона нахлынули воспоминания...
А сегодня на берегу мне вовсе не показалось, что Исмира так уж волновал мой ответ!
- Нет! – подал голос доктор Ильин, о котором, признаюсь, я успела забыть. – Я проверил воду, она чистая!
- Да, - согласилась я, не оборачиваясь. В то время я действительно не думала, каково будет Петтеру жить с клеймом предателя. Куда больше меня волновало, чтобы его не казнили и не отправили на рудники…
Я осторожно взяла госпожу Мундису под руку и усадила на диванчик. Она по-детски обняла подушку и закусила губу.
- Зачем это? – домоправительница не торопилась принимать подарок.
- У меня нет ничего, кроме меня самой. Но вы, кажется, были не прочь... завоевать мою благосклонность?
Абсурдность этой сцены бросалась в глаза. Как будто мы на театральных подмостках, где ставят новую драму.
- Сомнительный комплимент, инспектор! Неужели я так похожа на ищейку?
Живой огонь был нашей единственной надеждой, но ради нее Петтеру пришлось собственными руками уничтожить свое творение, своего верного друга, свою мечту.
- Замечательно, - заметила я, допивая свой чай. – Сейчас я напишу вам дозировки и способы применения.
Я охотно заимствовала у горничной подобную литературу, чтобы всласть посмеяться над тоннами розового варенья, изливающегося со страниц.
- Постойте! – вмешалась я. – Вы сказали, два кинжала и два убийства?!
Время пролетело незаметно. По дороге в Невбьёрн, как называлось условленное место пикника, я успела немного подремать.
Он хмыкнул, без труда разгадав мой маневр.
Слова Исмира звучали напевно и мягко, кошачьей лапкой трогая душу, завораживая. Словно в полусне я наблюдала, как он легко, будто лаская, притрагивался к замерзшей воде.
– Я уверена, Ингольв назначит вам хорошую пенсию.
- Альг-исса, что случилось? – требовательно повторила я, убедившись, что он уже нас не слышит. – Почему ты приехала?
- Нет, я ненадолго. У меня к вам очень... личное дело.
Слава Тюру, покровителю справедливости, муж не стал упрямиться, и осчастливленный ординарец вскоре убыл в родной поселок...
Я заверила, что сама без труда отыщу спальню хозяйки, и мне предоставили бродить по дому самостоятельно.
Сама хозяйка разметалась на постели, но толком ее разглядеть не удавалось. Широкое меховое одеяло и спина сиделки заслонили хрупкую (разумеется, по хельским меркам!) фигуру.
О последнем Петтер говорил с горящими глазами, твердо уверенный, что развитие науки непременно принесет людям счастье. По правде говоря, я вовсе не была в этом убеждена, но пламенная вера мальчишки з…
- Постарайтесь, постарайтесь! – он веско поднял палец и скомандовал ворчливо: - Хватит вам тут бродить, голубушка! Поезжайте-ка домой, быстренько! Поужинайте, выпейте чего-нибудь и отдыхайте!
Кажется, еще немного, и Петтер совсем потеряет голову.
- Но он всегда возвращается, так что утри слезы и перестань думать о глупостях! К тому же у тебя есть сыновья, и младший еще несколько лет будет рядом.
- Спасибо за сведения! – все же холод определенно дурно влияет на мой нрав! - Но я звала тебя не затем. Поезжай в Свёль и передай Матери следующее...
- Господин Колльв, муж госпожи, - пояснила домоправительница. Казалось, в ее горле как рыбная кость, застряла неприязнь.
Барышня Сигнё пошла пятнами: мансег, то есть приворот, карался весьма сурово.
- Дай сюда! – властно приказала Мать, и хель вложила в ее протянутые руки «ребенка».
На ее лице сияла детская улыбка и такая наивная вера в мое могущество, что я проглотила резкую реплику.
Ингольв мрачнел с каждым словом. Надо думать, целиком и полностью признавал правоту отца, хоть и пока не торопился поддакивать.
- Здравствуйте! – чужая невежливость мою не оправдывает! - Прощу прощения за нескромный вопрос, но вы замужем?
- Ха! – фыркнула она и стремительно удалилась, только взметнулась серая шерсть юбки.
И, сверкнув напоследок улыбкой, вышел, оставив меня переваривать свое возмутительное заявление.
Никто чинил мне препятствий, и вскоре я вошла в жарко натопленную комнату.
Я словно прыгнула в море со скалы, погрузившись с головой в вышибающие дух ощущения. Соленая горечь слез (это я плачу?!), обжигающий холод и острая нехватка воздуха.
- Сначала – да, - откровенно признался он, сверкнув синим льдом глаз. – Сначала.
Петтер притащил саквояж со всем необходимым для первой помощи. Заодно мальчишка додумался открыть окна в лаборатории и устроить сквозняк, за что я готова была его расцеловать.
- Давайте я выгляну, - юноша отодвинул меня и осторожно высунулся из-за скалы.
Само собой, мне даже в голову не пришло, что его мог прислать Ингольв.
Почувствовав под ногами твердый лед, я пришла в себя.
Я беззаботно болтала, стараясь развеять неловкость.
- Разумеется, не стоит! – сухо подтвердила я. – Вы поставили меня в крайне неловкое положение.
- Помните, я сказала, что рута используется для приворотов? – быстро уточнила я, чувствуя, как в крови бурлит азарт.
- Приехали, госпожа Мирра, - глухо сообщил он, глядя прямо перед собой. Пахло от него кедром и крепким чаем. Упрямство.
- Он мой командир, а я – посвященный Тюра, - глядя на блестящие носки своих сапог, проговорил мальчишка мертвым голосом. – Я не должен сомневаться ни в его поступках, ни в его решениях.
Впрочем, теперь это меня не слишком волновало. Хотя злить Ингольва не стоило, лучше попытаться договориться по-хорошему.
М-да, для его неприязни было вполне достаточно того, что меня вызвала Халлотта.