Все цитаты из книги «Аромагия»
«Воинственный лед» - жена и «дружелюбный лед» - муж. Презабавная пара!
А я не могла отделаться от мысли, что это неспроста. Исмир как будто заворожил всех вокруг, и никто не возмущался нарушением приличий, не удивлялся, что делает дракон в человеческом обществе...
- Благодарю вас, Исмир, - теперь называть его по имени казалось совсем несложно. И спохватилась: - Здравствуйте!
- Здравствуйте, - послушно повторила я. – Так что вы здесь делаете?
- Прилетел поговорить с вами об одном нашем общем знакомом. – Обтекаемая формулировка заставила меня нахмуриться. Исмир склонил голову набок (отчего камни в серьге ярко блеснули) и поинтересовался: –…
- Пусти! – нетерпеливо попросила она. – Я покажу!
- Вы опоздали! – сходу возмущенно сообщила она.
- Мирра, - выдохнул он и нашел губами мои губы...
- Посмел – что? – наконец поинтересовался Петтер, придержав меня за руки. – Я дважды предал своего командира и должен за это ответить!
- Свидетелей?! – взвизгнула она. – Да что вы себе позволяете?! Каких еще свидетелей?
- Госпожа Мирра! – воскликнул толстячок, буквально лучась улыбкой. – Как же я рад, безмерно рад вас видеть!
- Я опять потерял покой! - признался писатель со слезами в голосе.
- Полковник не будет ужинать дома, - сообщил он неловко. Запах его изменился - кислая долька лимона, луковый сок...
Наверное, именно это подтолкнуло меня признаться. Как большинство женщин, я падка на похвалу.
- Зачем вы меня туда привезли? – терпеливо повторила я. – Не думаю, что вы намеренно хотели меня унизить.
- Надеюсь, он ими не воспользовался? – ужаснулась я, вспоминая о сомнительных лекарствах горничной.
- Летучий! – очень понятно объяснила Бьорн-исса. – Оранжевый.
- Рискни хоть словом намекнуть! – отрезала я, вперив строгий взгляд в горничную.
- Да, Петтер! – я заставила себя посмотреть ему в глаза. Или это он притянул мой взгляд?
Я слегка поморщилась – ведь инспектор прекрасно знал, что табачный дым отбивает чутье! - и с упавшим сердцем поняла, что он делал это намеренно. Отчего-то мой давний друг не хотел, чтобы его эмоции м…
Я тоже невольно почувствовала антипатию: судя по всему, он был лет на пятнадцать младше жены, к тому же обладал «роковой» внешностью. Горящие темные глаза, смоляная грива волос, гладкая смуглая кожа,…
- Нет! – подал голос доктор Ильин, о котором, признаюсь, я успела забыть. – Я проверил воду, она чистая!
- Скажите, это была иллюзия? Или вы действительно воссоздали то, что там происходило?
Он ничего не ответил, только еще сильнее прижал к себе.
Звенели пчелы, запахи накатывали волнами. А на душе у меня было темно, словно безлунной ночью. Давно мне не было настолько пусто и одиноко.
Тем временем мой сын уже подобрался к самолету и осторожно щупал его крыло.
У меня, как назло, все было наоборот. Вместо доброй феи – злой свекор, вместо ледяного принца – нищий мальчишка намного меня моложе. Да и сама я со своими травами больше походила на ведьму, чем на пр…
А я молчала, схватившись за него, и пыталась понять, когда успела сойти с ума.
- Ну мам, - сморщился он. – Не придирайся! Она нож достала и хотела меня схватить, а я вывернулся! Ну, меня же в академии учили! И тут ее Исмир – раз, она и застыла! Он, правда, мировой!
Чудесный напиток годился для чистки двигателей (недавно Петтер выпросил себе немного), а также делал мыло прозрачным, как вода (в чем вполне заменял спирт). Так что подарком благодарных хель я очень …
Каюсь, я расхохоталась. Я понимала, что это попросту истерика, но никак не могла остановиться.
И он отступил - дернул уголком рта и отвернулся.
- Утро добрым не бывает! – возразила Альг-исса, расплываясь в улыбке. С точки зрения хель, ночь - лучшее время суток, поэтому мою любовь к ранним пробуждениям они не разделяли.
Несмотря ни на что, мне есть чем дорожить. И что бояться потерять...
- Господин полковник – мой командир, но... То, что он задумал – неправильно, - объяснил он наконец, отводя взгляд. – Хель так легко не сдадутся, да и драконы тоже. Они не простят. И... – он помялся и…
Корабль плавно подошел к причалу, дал предупредительный гудок, как будто празднуя победу над своевольным морем. Забавляясь, море плескало в ответ, перешептываясь тысячей голосов. В вышине насмешливо …
- Исмир, что вы предлагаете? – поинтересовалась я. - Дожидаться окончания заседания? Но ведь может оказаться слишком поздно!
Самолет мертвой птицей валялся на берегу, бессильно раскинув переломанные крылья. В нескольких шагах от него кулем лежало что-то темное. И ни звука, ни движения.
Я попыталась принюхаться, но в коридоре царила такая разноголосица запахов, что подробностей было не разобрать. Злорадно-неприязненный аромат нима, напоминающий смесь подгнившего лука и чеснока – от …
Но сегодня мне особенно важно отменно выглядеть!
Тот без звука повалился на свою несостоявшуюся жертву.
- Что это? – прокаркала я, стараясь не обращать внимания на противную горчинку на языке и собственный сиплый голос. Сон меня немного освежил, да и жар, похоже, спал.
- Да, Петтер, - тихо откликнулась я, открывая глаза.
Он несколько подпортил впечатление от обличительной речи, в конце простуженно шмыгнув носом. А я сидела, оцепенев, и не могла понять, отчего мне так больно.
Слава всем богам, что соответствующий запах не прилагался!
Что оставалось делать? Только предложить присаживаться, потом, стараясь держаться с достоинством, снять предательские причиндалы уборщицы. Брр, представляю, что бы высказал Ингольв, узнав, как я роня…
Впрочем, Петтер явно не находил мое поведение предосудительным.
Шорох, вскрик и резкий, протестующий аромат лимонной мяты.
- И все же, что там за история с духами? – припомнил инспектор. – Мне просто страсть, как интересно!
- Чтобы вы осмотрели тело мэра, - сказал он сухо. – Мне нужны любые подсказки, какие вы сможете дать.
- Давайте не будем об этом, - попросила я, но закончить не успела: резкое ржание коней, рывок – и я едва не кубарем покатилась с сиденья. Снаружи доносились крики, звон стекла, отчаянная ругань извоз…
- Конечно, госпожа Мирра! – кивнула она. – Я понимаю. Просто... Я же не могла пойти к доктору в Ингойе!
- Вы остановились на Ингрид, - напомнила я, получив чашку с горячим ароматным напитком. Шоколадные нотки, щепотка мускатного ореха и чуточка острого перца – чистое наслаждение! – Благодарю, Петтер!
- Пойдемте? – предложил Петтер, помогая мне встать из-за стола.
А ведь когда-то Ингольв тут же видел каждую царапинку или ожог на моих нежных пальцах, не привыкших к кухонной работе. Он гладил меня по голове, как маленькую, поцелуями собирал со щек слезы и дул на…
- Мы полетим на этом?! – не поверила я, обозревая наше... средство передвижения.
- Полностью, - заверил он, по-прежнему стоя у меня за спиной.
Преодолевая сопротивление ветра и песка, я подошла к мальчишке, который стоял у самой кромки воды, скрестив руки на груди. Он неотрывно смотрел на небо и даже не обернулся, когда я коснулась его плеч…
Живой огонь был нашей единственной надеждой, но ради нее Петтеру пришлось собственными руками уничтожить свое творение, своего верного друга, свою мечту.
Петтер как-то замедленно обернулся. Бледный, растерянный, глаза расширены.
Разумеется, в горле у меня тут же запершило.
И уставился на меня, как ребенок на фокусника. Я принялась одну за другой открывать баночки и осторожно нюхать содержимое, прикрыв глаза для пущей сосредоточенности. Ингредиентов оказалось немного: п…
- Он юный восторженный болван! – неожиданно жестко произнес он. – И строит из себя дурака перед вами...
- Не знаю, - призналась я уныло. – Увы, не имею ни малейшего представления. По всей видимости, яд добавили в кувшин с водой.
- Да, конечно! – спохватилась я и, не заботясь о том, что на юбку при каждом шаге брызгала грязь, устремилась к мужу.
«Пожалуй, не стоило его дразнить!» - мелькнула здравая (увы, запоздалая) мысль. Доведенная до предела мышь может броситься на кошку, что уж говорить о влюбленном мальчишке, распаленном ревностью и бл…
Серьёзное личико дочки вдруг стало таять, пейзаж подернулся туманом.
- Это вы простите меня! – голос дракона был мягок, как свежевыпавший снег. – Я не знал, что ваш супруг столь ревнив... и злопамятен.
Время пролетело незаметно. По дороге в Невбьёрн, как называлось условленное место пикника, я успела немного подремать.
Мой благоверный вовсе не был скрягой, но не показать свою власть в подобных случаях было выше его сил.
- Что это? – удивилась я, машинально разглаживая бумажку.
Опять это «думал»! Не понимаю, как можно даме говорить о себе в мужском роде?! Впрочем, хель за «даму» могут и обидеться...
- Господин Колльв, муж госпожи, - пояснила домоправительница. Казалось, в ее горле как рыбная кость, застряла неприязнь.
- Дай сюда! – властно приказала Мать, и хель вложила в ее протянутые руки «ребенка».
- Мидгард сейчас в союзе с нами против Муспельхейма, а государственный переворот в Хельхейме, разумеется, этот союз разорвет. Мидгард это не устраивало, так что они прислали своих людей. Кстати говор…
- Петтер, - недоверчиво проговорила я, всматриваясь в мутные от утомления глаза. – Вы что же, решили, что я рассердилась на вас за то, что мы добрались до цели?!
- Здравствуйте! – чужая невежливость мою не оправдывает! - Прощу прощения за нескромный вопрос, но вы замужем?
Сама не знаю, что превалировало в моей душе в тот момент – досада, восхищение или смущение...
- Расскажите мне все! – потребовал Исмир. От его рыка меня перехватило дыхание. – Все!
А я наконец вспомнила, что все брачные обряды хель с давних времен связаны с рыбой. И если Альг-исса дарила ее милому, то у нее действительно были серьезные намерения. Которые вдруг изменились – если…
И, сверкнув напоследок улыбкой, вышел, оставив меня переваривать свое возмутительное заявление.
И что мне теперь с этим делать, хотела бы я знать...
Скамьи для публики заняты газетчиками и зеваками, тут и там теснились какие-то люди в форме, подсудимые – десятка три - набились в железную клетку, словно кильки в банку. И внушительный стол для суде…
- Мирра, - поправила я мягко. – Здравствуйте.
Петтер притащил саквояж со всем необходимым для первой помощи. Заодно мальчишка додумался открыть окна в лаборатории и устроить сквозняк, за что я готова была его расцеловать.
М-да, для его неприязни было вполне достаточно того, что меня вызвала Халлотта.
- Господин Исмир! – воскликнула я, приглядевшись, и прижала руку к испуганно колотящемуся сердцу. - Что вы здесь делаете?
- Что? – думая, что ослышалась, обернулась я.
К тому же господин Бранд никогда не упускал случая поковыряться в ране, разглагольствуя о естественном отборе и о том, что слабакам лучше умереть, чтобы не портить кровь. Насколько мне было известно,…
Вспомнился усталый голос Исмира: «Если бы я действительно собирался убить мальчишку, какой смысл был сообщать вам об этом заранее? Проще поставить перед фактом, когда приговор уже будет приведен в ис…
- Приятно познакомиться, - рассеянно ответила я и подошла к постели.
- Правильно, мальчик мой! – одобрительно хлопнул его по плечу Ингольв. – Воображают о себе невесть что, а толка от них никакого!
Если бы она совершила преступление, чтобы завоевать любимого, это как-то можно было понять и оправдать. Но ставить эксперименты на других, безрассудно рискуя их жизнью и честью – это жестоко и непрос…
- Да, - откликнулась я, пытаясь разобраться в каше чувств и ощущений. Все вперемешку: ванильно-бензойная расслабленность и лимонное смущение, шоколадное удовольствие и камфарно-перечный стыд. Так и н…
Когда Исмир коснулся моего лица, заставляя поднять голову, я колебалась лишь мгновение. Сказав феху, нужно говорить и уруз.
Почувствовав под ногами твердый лед, я пришла в себя.
- А вы знаете, что господин Ингольв умер месяц назад? – вдруг спросила она, и я едва не пролила кофе на платье.
Я пожала плечами и двинулась в обход, где виднелся просвет между скалами.
Исмир с Ингольвом на мой крик не отреагировали, им определенно было не до того. Дракон рыкнул, с силой отшвыривая Ингольва. Тот пролетел через всю комнату и впечатался в столик с готовыми заказами.
Исмир на мою честь не посягал. Поставил меня на ноги и даже, как заправская камеристка, помог одеться.
С трудом удалось успокоить пьяную от скачки и вьюги Альг-иссу.
- Именно так! – энергично подтвердила она.
Всю первую беременность настроение у меня скакало, как бешеный тюлень, а я опасалась применять сильнодействующие средства. Вот и получился Валериан, в честь той самой травки, которая помогла мне пере…
Сольвейг зачем-то водрузила пустую вазу на каминную полку и неохотно удалилась (подозреваю, чтобы подслушивать под дверью).
Нужно заставить себя встать. Вытереть лужу на полу, согреться, запереть дверь...
- Да... конечно... как же... – прошелестел согласный хор.
Я бросила взгляд на слуг, на лицах которых читалась вся гамма чувств от ненависти и злорадства до робкого сочувствия.
- А если я спрошу... настойчиво? – в спокойствии Исмира было что-то пугающее.
- Постойте, давайте сначала я, - со вздохом предложила я и, не слушая возражений, объяснила спокойно: - Вдруг здесь снова ловушка для ледяных?
- Вы запираетесь? – почти ласково уточнил он, проводя указательным пальцем по моей шее. Шарф оказался плохой защитой, и вот уже ветер подхватил и унес прочь его обрывки. А Исмир почти вжимал меня в с…
- Правда-правда, - уже серьезнее сказала я. – Знаете, я всегда боялась замерзнуть насмерть. Мне в детстве это даже снилось.
- Как вы думаете, инспектор, кто из них пытался приворожить другого? – поинтересовалась я.
- Прощайте, - глухо возразил он, не оборачиваясь.
Дракон шагнул к окну и остановился спиной к нему, не давая рассмотреть его лицо.
- Спасибо за сведения! – все же холод определенно дурно влияет на мой нрав! - Но я звала тебя не затем. Поезжай в Свёль и передай Матери следующее...
Впрочем, обязанности свои Уннер выполняла вполне удовлетворительно, хоть и была непривычно молчалива, так что лезть к ней в душу я не стала...
- Хорошо, голубушка, - наконец сдался он. – Только вы уж постарайтесь побыстрее управиться, ладненько? Начальство-то меня по голове не погладит, если узнает, что я пошел у вас на поводу!
Пожалуй, уговаривать мальчишку бесполезно – он всерьез обиделся и твердо решил вести себя как образцовый слуга. Лучше сменить тактику.
- Тогда придете ко мне, - я кивнула на «Уртехюс». – Ароматизировать чай несложно.
- Давайте я выгляну, - юноша отодвинул меня и осторожно высунулся из-за скалы.
Решив больше не обращать внимания на Ингрид, я, прищурившись, посмотрела на господина Орма. Терпеть не могу прилизанные волосы, мелкие черты лица, да и имя неприятное – «Змеиный», и я точно его где-т…
Я беззаботно болтала, стараясь развеять неловкость.
Я промолчала, не став озвучивать все свои сомнения...
Надо думать, еще немного, и я стану рычать и кусаться. Откровенно говоря, вся эта катавасия изрядно мне надоела. Во фляге болталась остывшая бурда, холодные бутерброды приходилось запихивать в себя п…
«Уртехюс», дом, муж, друзья, положение в обществе... Я лишилась всего.
Идентифицировать примесь не составило труда. Как можно было сразу не заметить?! Впрочем, вкус и запах напитка вчера очень мало меня интересовали.
- Дело ваше, голубушка! – пожал плечами он. – Но вашему мужу это не понравится.
В нашем мире эти строки принадлежат Джону Китсу (перевод Сергея Сухарева)
- Я так испугался, - признался он мне в макушку. Шляпа моя не выдержала тряски и, должно быть, валялась где-то в грязи.
- Конечно, - откликнулся Петтер, и спустя всего минуту в руках у меня уже была полная кружка кофе и пирожок с абрикосовым вареньем.
С облегчением ухватившись за этот предлог, я резко обернулась, будто разрывая натянутую между мной и Исмиром звенящую серебряную нить.
- Хорошо, иди. Я скоро буду! – отрезал Ингольв, остывая. Он отошел в сторону, делая вид, что рассматривает стоящие на камине безделушки: хрупкие, изящные, беззащитные. Как я...
Не произнесенное «любили меня» будто повисло в воздухе холодным туманом.
- Почему вы сочли, что я намерен вас отравить? – голос его звучал сухо.
Я направилась к дракону, на ходу перебирая пузырьки, и едва не полетела носом вперед, запутавшись в собственной юбке.
Так и не найдя ответа на этот вопрос, я проводила взглядом рванувший с места автомобиль и медленно пошла в «Уртехюс».
Я спрятала улыбку. Госпоже Ёрдис было чуть за пятьдесят, так что Исмир наверняка старше ее как минимум в три-четыре раза. Его кажущаяся молодость совсем не отвечала жизненному опыту.
Минуты тянулись медленно и тягуче, как расплавленная смола. Любопытные взгляды охраны словно иголками кололи мою кожу, а ведь это было только самое начало!
Громко бабахнув дверью, хель выскочила, словно ядро из пушки. Спустя мгновение она подхватила меня на руки и принялась со смехом подбрасывать вверх, как отцы обычно подкидывают малышей.
Боги, милосердные мои боги, что же делать?!
Я осторожно взяла госпожу Мундису под руку и усадила на диванчик. Она по-детски обняла подушку и закусила губу.
Она старательно наводила порядок на столе, смахивая невидимые крошки и источая сомнение, словно пар над кипящим чайником.
Абсурдность этой сцены бросалась в глаза. Как будто мы на театральных подмостках, где ставят новую драму.
Дожидаясь меня, Петтер прислонился к капоту автомобиля и насвистывал под нос какую-то легкомысленную песенку.
- Постойте! – вмешалась я. – Вы сказали, два кинжала и два убийства?!
Я смотрела в глаза своей смерти, и сознание корчилось от ужаса, видя дикий блеск этих глаз. Дурочка, какая же я самонадеянная дурочка! Боги, милосердные мои боги, неужели все закончится вот так?
Подумалось, а что, если однажды моему сыну любимая скажет то же самое? Утешит ли его то, что она поступает, как лучше?
- Смогу, - подумав, согласился он. – Думаю, барышня ее отпустит. Только вечером.
Ладонь юноши на моем локте дрогнула, и он убрал руку.
- Если дело обстоит так, то вы не хотите уйти от мужа?
- Дружище Бранд! – вскричал он с порога, распахивая объятья. – Сколько лет, сколько зим!
- Нет, я ненадолго. У меня к вам очень... личное дело.
Сандал... Почти неуловимое древесно-мускусное благоухание не раздражает, не перебивает другие ароматы, не кричит во весь голос. Кажется, что пахнет еле-еле, на грани восприятия, в первый момент даже …
Лицо мужа было мокрым и посеченным осколками стекла. Кажется, он упал прямиком в лужу пролитого масла. Хм, значит, к сотрясению мозга можно смело добавить отравление. В таких дозировках эфирные масла…
Я заверила, что сама без труда отыщу спальню хозяйки, и мне предоставили бродить по дому самостоятельно.
- А как?! – воскликнула она, сжав кулаки. На щеках у нее рдели пятна румянца.
- Но куда спешить?! – не выдержав, я повысила голос. События понеслись вскачь, и я оказалась к этому решительно не готова.
Остаток вечера прошел скучно. Петтер читал журнал. Судя по тому, как редко он переворачивал страницы, чтение шло туго, но мальчишку отличало редкое упрямство, так что он продолжал терзать «Воздушный …
- Мирра, - голос его звучал сдавленно, - ты что-то неправильно поняла, Ингрид не могла такого сказать!
То утро я провела у портнихи, потом ненадолго заглянула в шляпный магазин. Устроила себе выходной и нисколько об этом не жалела.
Хм, вот об этом я не подумала. Признаюсь, видеть мужа мне не хотелось, так что пришлось быстро изобретать очень важное дело.
- Мне пора, - вдруг проговорил Петтер, едва шевеля губами. Изо рта его при каждом вздохе вырывалось облачко пара.
Он хмыкнул, без труда разгадав мой маневр.
Сольвейг, уже не скрываясь, одарила меня широкой улыбкой.
- Да, - согласилась я. – Поехали быстрее!
Петтер сжал кулаки, но не двинулся с места.
Закончив возиться с тряпкой, я взглянула на часы. До назначенного времени оставалось не больше четверти часа.
Но перед хель я в неоплатном долгу, поэтому отставить нытье!
- Ай, надо отдохнуть! – объяснила она, легко удерживая на одной руке меня, а на другой – Петтера, и потопала к дому.
Из зала меня вывел Исмир. Я старалась ни с кем не встречаться взглядом, понимая, что отныне для общества Ингойи я хуже, чем прокаженная.
- Ха! – фыркнула она и стремительно удалилась, только взметнулась серая шерсть юбки.
- Почему вы послали именно за мной? Ведь ни вы, ни ваша хозяйка никогда ко мне не обращались.
- Что же, попробуем его отыскать, - вздохнула я.
Преспокойно восседая в столовой с книгой в руках, я напоминала самой себе утес, омываемый бурным морем.
Никто чинил мне препятствий, и вскоре я вошла в жарко натопленную комнату.
Спустя некоторое время я обнаружила себя прижатой к лаковому боку автомобиля. Колени мои подгибались, голова кружилась. А дождь... боги, какая мелочь!
Я сделала глоток и заметила, как ноздри Исмира затрепетали, жадно принюхиваясь к пахнущему корицей и медом пару над моей чашкой.
Я откусила кусочек круассана с абрикосом и прикрыла глаза, едва не мурлыча от удовольствия.
- Не нужно, госпожа Мирра, - голос юноши звучал спокойно и бесцветно, а звучный запах ладана словно выводил торжественный молебен. – Я вернусь в Ингойю, а потом к отцу. А вы поезжайте, не нужно задер…
- Вас нужно уговаривать, Петтер? – удивилась я, касаясь пальцами его припухших губ.
- Ладно уж, летите, голубки! – согласился Галлин, туша сапогом окурок, и с душераздирающим скрипом запер за нами дверь.
Исмир кивнул, отставил в сторону таз, и Сольвейг без сил упала в кресло, словно марионетка с обрезанными нитями.
И, наверное, это единственное, что спасало меня от помешательства.
- У меня нет ничего, кроме меня самой. Но вы, кажется, были не прочь... завоевать мою благосклонность?
- Будьте добры, дайте мне таз с водой! – терпеливо повторил Исмир.
И я тону. Бессистемно, под властью инстинктов, молочу руками по воде, панически глотаю воздух...
Женщина торопливо поставила поднос на стол и, не поднимая глаз, удалилась, а господин Гюннар повернулся ко мне.
Я несколько запоздало вспомнила, что это традиционная казнь ледяных. Хель обливают преступников водой на морозе, драконы же обходятся простым прикосновением.
Серым было у нее все. В дождь она сетовала на слякоть, снег терпеть не могла, потому что он слепил глаза, и даже солнце не любила, мол, «вредно для кожи!». Пища казалась ей невкусной, а в доме всегда…
Оправившись от атаки концентрированного «кошачьего» смрада, в мощном напоре которого терялись все остальные запахи, я наконец разобралась, в чем дело. Оказывается, лысеющий мужчина чуть ли не облился…
- Ай, может, я просто хотел тебя видеть? – пожала плечами Альг-исса, коротко взглянув на меня.
Сама хозяйка разметалась на постели, но толком ее разглядеть не удавалось. Широкое меховое одеяло и спина сиделки заслонили хрупкую (разумеется, по хельским меркам!) фигуру.
Щеки ее алели, видимо, от воспоминаний о многочисленных уловках, коих барышни, стремящиеся замуж, придумали великое множество.
- Да, - разведя руками, признала я. – А она, конечно, будет все отрицать.
- Да, господин Исмир, - откликнулась я, поднимая голову. Видимо, он обращался ко мне не первый раз, но, увлекшись размышлениями, я пропустила его слова мимо ушей. – Слушаю вас!
Ладан - это прохладная ладонь на горячем лбу, стакан чистой воды в угаре тяжелых мыслей. Когда обидно до слез, когда мучают сомнения - он протянет руку, вытрет слезы со щек, утешит...
После смерти матушки он жил бобылем, пользуясь услугами двоих преданных слуг и даже не помышляя о собственной семье.
- Альг-исса, что случилось? – требовательно повторила я, убедившись, что он уже нас не слышит. – Почему ты приехала?
Дракон смотрел, не отводя глаз, и от него исходил такой пьяняще-острый коктейль запахов... Сражение с враждебными чарами привело его в восторг, должно быть, как древнего мужчину, завалившего мамонта.
- Сомнительный комплимент, инспектор! Неужели я так похожа на ищейку?
- Но... – с трудом освободив руку из тисков мужниных пальцев, я потерла висок, стараясь собраться с мыслями. Он не лгал - об этом неопровержимо свидетельствовал остро-пряный запах любистка, слегка на…
Поцелуй словно пах насыщенно, сладко, ванильно – как пахнет разгоряченное чистое тело. И одновременно горчил на губах, как иногда горчит мёд.
- Постарайтесь, постарайтесь! – он веско поднял палец и скомандовал ворчливо: - Хватит вам тут бродить, голубушка! Поезжайте-ка домой, быстренько! Поужинайте, выпейте чего-нибудь и отдыхайте!
- Да, мам, - буркнул он и поплелся прочь.
- Благодарю вас, Мирра, вы оказали мне неоценимую помощь! - дракон был, как всегда, изысканно вежлив.
Вместо госпожи Инги на пороге «нарисовался» господин, благоухающий кедровым маслом.
Я кивнула, и мальчишка галантно предложил мне руку. Отказываться было бы нелепо (да и небезопасно – под снежным покровом местами скрывался коварный лед), и я положила ладонь на его локоть. И правильн…
Рядом ледяным истуканом замерла Альг-исса. Во второй комнате – должно быть, спальне – исступленно плясала у низкого ложа женщина-хель. Она была облачена в странные одежды, на голове красовалась шапка…
- Прыгайте! – снова крикнул мальчишка. – Тут невысоко. Ну же!
На ее лице сияла детская улыбка и такая наивная вера в мое могущество, что я проглотила резкую реплику.
Я представила сладкое изобилие на витрине и сглотнула голодную слюну. Мне мерещились ароматы: ваниль, курага, изюм, миндаль... Взбитая пена белковых пиков, плавная нега масляного крема, рассыпчатый б…
А ведь в последнее время Петтер проводит со мной не меньше времени, чем с Ингольвом! И уж точно не по своей инициативе... Хм, весьма любопытно. Что за этим стоит: уверенность мужа, что за мной нужно …
- Приехали, госпожа Мирра, - глухо сообщил он, глядя прямо перед собой. Пахло от него кедром и крепким чаем. Упрямство.
Я мысленно пожелала господину Льётольву всяческих успехов. Надеюсь, приличная доза плотских радостей пойдет Сольвейг на пользу, и она перестанет видеть мир исключительно в серых тонах.
Губы Ингольва с давно забытой нежностью коснулись моих век, висков, щек. Когда-то это приводило меня в восторг...
Слова Исмира звучали напевно и мягко, кошачьей лапкой трогая душу, завораживая. Словно в полусне я наблюдала, как он легко, будто лаская, притрагивался к замерзшей воде.
Пока я пыталась выловить из памяти обрывки разговоров о госпоже Бергрид, автомобиль остановился у трехэтажного особняка, сложенного из красного кирпича. Водитель распахнул дверцу и услужливо помог мн…
Я отнюдь не впервые сталкивалась с черной неблагодарностью, но готовность Исмира вступиться за меня грела душу.
День выдался сумасшедший, хотелось поскорее забраться в постель и укрыться одеялом с головой. Я усмехнулась: как маленькая, честное слово!
Подавить вздох: хель всегда поступают по-своему, им невозможно что-то втолковать!
Ингольв мрачнел с каждым словом. Надо думать, целиком и полностью признавал правоту отца, хоть и пока не торопился поддакивать.
- Нет, вы попробуете сбежать, - непреклонно ответил он. - Вы все пытаетесь... Я сначала пробовал связывать, но все равно вырываются...
Подобные лекции всегда вызывали у меня тяжелые воспоминания, так что я под предлогом сбора трав сбегала в сад. Надо думать, Валериан немного обижался за такое невнимание, но поддерживать такие разгов…
Но я не имею права поступать так с Петтером, даже если он мечтает именно об этом.
- Голова у него раскалывается третий день. Я уж и примочки предлагала...
– Я уверена, Ингольв назначит вам хорошую пенсию.
Только появление мужчин заставило дам отвлечься от обсуждения достоинств Исмира. Хм, подозреваю, что теперь сторонников поголовного убийства драконов изрядно поубавилось... Любопытно, он рассчитывал …
На этом светская беседа за завтраком закончилась...
Хотелось крикнуть: - «Что вы на нее смотрите? Нюхайте!». Каюсь, решительность момента проняла даже меня. С моей точки зрения, выбрать было совсем несложно: только Альг-исса клала в свою сельдь кориан…
Кажется, еще немного, и Петтер совсем потеряет голову.
Я до боли прикусила губу. Отличная формулировка, все ведь сочли его слова признанием вины перед хель, а в действительности... Впрочем, у Петтера была отличная практика, как солгать, не сказав ни слов…
Впрочем, нрав у обоих был совершенно одинаков.
- К вам инспектор Сольбранд, госпожа Мирра, - присела в книксене горничная, пытаясь отдышаться. – Изволите принять?
- Помоги мне освежиться и переодеться! – велела я.
Наркотически сладкий жасмин пел свою арию, заставляя забывать обо всем. Но тонко-тонко, как комар, тревожно звенел лайм.
- Здравствуйте, господин Льётольв, - улыбнулась я, убирая весы. Обижаться на любвеобильного интенданта (а именно такую должность занимал господин Льётольв в гарнизоне Ингойи) было нелепо. – Присажива…
Он махнул рукой в сторону стоящего неподалеку электрического автомобиля новейшей модели. Поблескивали хромом детали, кузов сверкал от восковой полироли, фары ярко светились, - воплощение богатства.
- Ясно, - проронил Петтер, собирая разбросанную одежду. От него повеяло горьковатым ароматом горящих листьев. Сожаление? Разочарование?
Мерное покачивание кэба на крутых улочках Ингойи, перестук копыт, гортанные выкрики возницы, даже смачные звуки плевков были так знакомы и привычны, что, думая немного поразмыслить по дороге, я незам…
Господин Колльв появился вновь очень скоро, не прошло и пяти минут. К груди он прижимал какие-то баночки и толстый журнал (видимо, от волнения не догадался захватить поднос).
Зато когда я отдышалась и вытерла слезы, то обнаружила, что «Бруни» уже выкатился из ангара и теперь весело скакал по полю, освещая себе путь прикрученным на носу фонарем.
- Позвольте, я объясню? – деликатно вмешался Исмир, видимо, почувствовав назревающую ссору.
Все это время он изображал молчаливое привидение, и я уже стала за него беспокоиться.
Однако от того безмятежного спокойствия, которым от него веяло в нашу первую встречу, остались лишь жалкие крохи.
- Что? – встрепенулась я. Кажется, вышло чересчур громко: мужчины дружно обернулись, обдав меня горько-пряной смесью недовольства, удивления и насмешки.
Уклончиво пообещав подумать, она выскользнула из «Уртехюс», бережно прижимая к груди пакет с драгоценными снадобьями.
Я вскинула глаза, пристально наблюдая за Эрной.
Она, с дрожью в голосе: - Дорогой, это все та ужасная женщина...
А вокруг смеялись, хлопали в ладоши, громко обсуждали детали схватки.
Я глубоко, с наслаждением вдыхала влажный солоноватый воздух. Смаковала, как самые лучшие духи, запахи грязи, мокрого камня, шерсти, подгорелого хлеба, пирогов с яйцом и луком. На поднятое к небу лиц…
- Да, госпожа Мирра, - голос мальчишки звучал безжизненно.
Выйдя из «Уртехюс», я передернулась и зябко закуталась в теплую шерстяную шаль. На улице было не очень холодно, скорее промозгло: пронизывающий ветер и сырость. Зато пахло замечательно! Обожаю свежий…
Должно быть, зрелище было умопомрачительным. Снежная равнина, по которой мчится полуодетый – точнее, полураздетый! – мужчина с женщиной на руках. Казалось, перед ним охотно расступалось само простран…
От таких мыслей голова моя шла кругом, а тело бил озноб. Я накинула на плечи шаль, заперла дверь и свернулась клубочком в кресле.
- Я пока пообщаюсь с сыном, - сообщила я в спину Исмиру.
Она машинально повиновалась, но то и дело застывала с мечтательным выражением лица. Разумеется, я не выдержала.
- Не думаю, - вмешалась я, вставая. – Она хотела свалить вину на вас, но не стала бы ради этого давать яд своей обожаемой хозяйке. К тому же вы сами видели – она вылила капли в раковину, а не в питье…
Лицо дракона озарилось улыбкой, от избытка чувств он даже прищелкнул пальцами.
Я лечила его, лепеча что-то утешительное, а потом рыдала взахлеб, кусая руку, чтобы не завыть в голос. Но сердце мое умерло вместе с дочерью, сгорело в горячечном бреду...
Сольвейг через дверь позвала меня завтракать, но я крикнула, что буду позже. Она фыркнула и удалилась.
- Нет, - с сожалением вздохнула Сольвейг. – Ну мне ничего не оставалось, как уйти, несолёно хлебавши. Не бежать же следом!
- В неделю?! – перебила она невежливо. – В ночь! Прошу вас, сделайте что-нибудь, я больше так не могу!
Он бывает разным. Большие пушистые звездочки, чем-то похожие на крохотных котят. Словно оплавленные чудовищным жаром – «мокрые» снежинки. Крошечные злые кристаллики, роем пчел разъяренно впивающиеся …
- Мразь! – выдохнул Утер, с силой ударяя его рукоятью в висок.
Вот уже много лет не ослабевал интерес к мумиям. Из них готовили «волшебные» зелья для омоложения и порошки для лечения самых разных хворей. К тому же многие видные лица устраивали дома целые выставк…
- Откуда... – она сглотнула и повторила запинаясь: - Откуда?
- Вот как? – он поднял брови в преувеличенном удивлении. И марь – ненависть – заклубилась вокруг него отравленным облаком. – Следовательно, он упорствует, а вы его в этом поддерживаете? И как прикаже…
Надев шубу и накинув на голову теплую шаль, я вышла из «Уртехюс».
Я порхала по лаборатории, вдохновенно отмеривая, смешивая, попутно суя нос во все пузырьки подряд и тихонько мурлыча что-то музыкальное.
- Любовника завела, с-с-сучка? – багровое лицо мужа искажала ненависть. – А ведь я почти поверил мальчишке, что ты с этой не людью не спала!
- Врача, скорее! – требовала какая-то экзальтированная дама. – Врача!
Альг-исса молча придерживала меня за плечи.
- Разумеется, - подтвердила я с улыбкой, - совершенно с вами согласна, вопрос интереснейший. Уверена, вы превосходно в этом разбираетесь...
Ох, я ведь совсем забыла! В кармане жакета должен быть пузырек со сбором, который я приберегаю для чрезмерно впечатлительных клиентов. Сейчас он будет весьма кстати.
- Ай, где ты бродишь? – вопила она негодующе. – Я сделал, что надо. Вернулся. Тебя нет! Нигде нет, совсем! Я кричал, искал... Думал уже, тебя морской змей проглотил!
Я усмехнулась. Надо признать, теперь у меня имелась отличная возможность выполнить просьбу Сольвейг.
- Почему же? – снисходительно спросила она, уже почти оправившись.
- К вашим услугам! – безмятежно улыбаясь, поклонился тот, как будто его вовсе не застигли с дамой в неглиже. Впрочем, скомпрометировать мужчину, тем более дракона, не так-то просто.
Парфюмерия – отличный инструмент. Друг, готовый поддержать и поднять настроение. Сообщник, мягким шепотом заманивающий любимого в спальню. Начальник, заставляющий собраться и работать...
- Да, Петтер? – с запинкой откликнулась я. Сердце колотилось где-то в горле, и оставалось лишь надеяться, что мне удалось сохранить внешнюю безмятежность.
- Не тревожьтесь, в случае нужды я вас согрею...
Он мрачно взглянул на дракона, но промолчал, только стал вдвойне усерднее раскуривать трубку.
- Откуда мне знать? – с некоторым раздражением (пребольно ударилась локтем!) спросила я. – Валериан, я взгляну, в чем дело.
- И возьмите вот это, - я протянула ей бутылочку с наспех смешанными эфирными маслами.
От него пахло кипарисом – дымной хвоей и свежестью - господин инспектор почувствовал нечто любопытное и был готов к работе.
В себя я пришла от резкого порыва ветра, каких-то странных хлопков и отдаленного крика. Петтер?!
- Уверена! – подтвердила я, открывая глаза. Что-то мне этот запах напоминал...
Надо думать, Ингольв не придет в восторг, если я стану прилюдно демонстрировать привязанность к его ординарцу. Да и сам Петтер сейчас не принял бы от меня ни нежности, ни сочувствия...
Рассказ вышел сбивчивым, но, задав два-три десятка вопросов, Исмир наконец узнал все, что его интересовало.
Благоухающая пряной смесью гвоздики, имбиря, черного перца, сосны и лавра, Альг-исса как никогда напоминала ароматную красавицу ель, украшенную чем боги послали...
Стараясь ни о чем не думать, я подошла еще ближе, с трудом сохраняя внешнее спокойствие. Если понадобится, Петтер обязательно меня защитит, как когда-то защитил его отец. Вот только страх мой от этог…
- Я не могу соврать. Промолчать или ответить уклончиво, но не соврать.
И, признаюсь, весь этот калейдоскоп меня настораживал. Рада ли я тому, что давно переставшие колебаться весы моей жизни вдруг отчаянно закачались, швыряя меня то в радость, то в боль? Зачем, милосерд…
- Ай, не понимаю, что тебе не нравится? – пожала широкими плечами она. – Мы похожи на ваших мужчин, а не на женщин – слабых и глупых. Потому и говорим так.
- Сольвейг, одевайтесь и пойдем! – велела я, не давая ей опомниться.
- Что?! – Исмир подался вперед. Острый запах лимонной травы выдавал его любопытство и напряженное внимание.
Развернуться и, словно сомнамбула, ничего не видя от подступающих слез, направиться к выходу.
Плохо быть умной женщиной. Для моего душевного спокойствия было бы куда лучше ничего не замечать и не понимать.
- Меня зовут Халлотта, я домоправительница госпожи Бергрид, - продолжила она. – Прошу вас, проходите, госпожа Мирра.
Представители трех рас Хельхейма жили по отдельности, довольно редко вообще пересекаясь. В повседневной жизни люди не сталкивались с ледяными – хель и драконами – и руководствовались собственными зак…
- Расскажите мне все, - попросил Исмир, осторожно усаживая меня на ближайшую ледяную «скамейку». Глаза его светились таким неподдельным сочувствием, что я мимо воли начала говорить...
Он засопел, заскулил во сне, и я вцепилась в руку Петтера. Малыша было жалко.
-Выпьете со мной? – предложила я, разжигая огонь на спиртовке, и судорожно пытаясь сообразить, осталось ли у меня печенье с арахисом или хоть что-то, что можно было предложить гостю.
- Тем не менее, кто-то вполне мог впрыснуть жидкость с помощью шприца. – Предположил Исмир, облокотившись о каминную полку.
- Ай, Петтер, сын Утера, встань, - велела Мать матерей, когда я умолкла. – Это правда?
Искомая склянка нашлась, разумеется, совсем не там, где ей полагалось быть.
Она собралась с мыслями, откашлялась и сообщила, что несказанно рада видеть дракона, для нее честь приветствовать его и так далее, и тому подобное.
А горечь, ничем не подслащенную и не облагороженную, предпочитают люди постарше, которые уже научились ценить истинный вкус жизни.
Я не договорила, потому что в коротком слове «люблю» больше не было смысла.
С некоторой опаской подошла к ним, всмотрелась в неровную поверхность... И едва не вскрикнула: трижды повторенная руна альгиз воинственно топорщила свои лучи, похожие на листья осоки.
На лестнице я едва не столкнулась с Сигурдом, который сломя голову мчался вниз. Он толкнул меня и даже не извинился! Хотя пахло от него такой густо замешанной смесью анисовой обиды, лимонного недоуме…
Оставалось лишь полагаться на врачебное искусство доктора Ильина. Пожалуй, стоит после обеда вернуться в дом госпожи Бергрид. Надо думать, инспектор не откажется от моей помощи...
- Дракон! – серьезно подтвердила я, усаживаясь и жестом предлагая ей сделать то же самое. – Видите ли, новейшие исследования доказали, что холод прекрасно сохраняет молодость. К примеру, как холодиль…
Зря говорят, что время лечит. Просто молодое вино боли становится уксусом и обильно сбрызгивает салат воспоминаний...
Вспомнилась наивная вера Петтера, что однажды люди сумеют покорить безбрежные небеса. В памяти всплыл прямой взгляд и отчаянное: «Почему люди не летают, как драконы?!»
В задумчивости я встала и прошла к книжному шкафу. Пятнадцать минут – и в моих руках оказалась искомая книга. Отыскав раздел, посвященный древним традициям Муспельхейма, в частности, погребению мертв…
Боюсь, еще немного, и я бы вновь принялась рыдать – от обиды, горечи, неоправдавшихся надежд. К счастью, такой возможности мне не дали. Входная дверь распахнулась и кто-то меня окликнул.
Интересно, Альг-исса позвала меня на свой страх и риск или все же заручилась поддержкой Матери? Надо будет спросить...
Петтер все больше молчал. Временами он забывал, что нужно улыбаться, и тогда маска веселья сползала с его лица. Потом юноша спохватывался и снова изображал удовольствие. Вот только тяжелый запах смол…
- Надо спешить! Я поймаю извозчика через пять минут, а вы пока оденьтесь.
Если учесть внушительный рост – два с половиной - три метра, синюшно-багровые лица, весьма похожие на куски мороженого мяса, и экзотическую манеру одеваться, то неудивительно, что моя горничная бояла…
- Да! – с вызовом ответил он. – Я решил порадовать Бергрид, специально нашел в журнале рецепт и приготовил.
Быть может, именно в заклятии кроется причина болезни господина Холлдора? Такое случается при неумелом использовании рун... Однако доктор с уверенностью заявил о мышьяке. Так что эту удобную версию п…
Колльв вздрогнул и сильнее сжал руку жены. В глаза бросилась ее худоба, пергаментная кожа и глубокие тени вокруг глаз. В себя госпожа Бергрид не приходила. Она тяжело, с присвистом, дышала, под морщи…
Дракон изъяснялся подчеркнуто вежливо, даже велеречиво. Его манеры - словно покрытые патиной – были по-старинному учтивы. Хотя ему, должно быть, не меньше ста лет, так что несовременность вполне поня…
Едва ли стоит рассчитывать на хель в этом вопросе. Разумеется, они охотно меня угостят, но привычное для них сырое мясо не вызывало у меня аппетита.
- Милая, как тебя зовут? – спросила я, пристально на нее глядя. Разумеется, имя ее я отлично помнила, но тут важен психологический момент.
И от души прибавила несколько нецензурных эпитетов.
Подозреваю, что «куда-то» означало на первый этаж, поближе к милому ее сердцу Петтеру. Я слегка пожала плечами, недоумевая, что она нашла в этом нескладном мальчишке. Разумеется, он умен, храбр и бла…
Впрочем, не стоило недооценивать гостеприимных хозяев: стоило усесться, как на стол торжественно плюхнули тарелку с икрой, какие-то подозрительные лепешки и несколько ломтей жареного мяса.
Словом, никакой особенно ценной информации инспектор не сообщил. На ответные вопросы я смогла лишь туманно сослаться на предчувствия. Быть может, инспектор доверял моему чутью, но расследовать было р…
- Здравия вам желаю, госпожа, - поклонившись, проскрипел человечек.
Мальчишка бросил на меня косой взгляд и согласно кивнул. Ручаюсь, роль очень-очень голодной кошки, третий день не кормленной жестокими хозяевами, удалась мне превосходно.
- Взаимно, - ответила я, с некоторым трудом водружая на место привычную маску вежливости.
Представляю, что творится у меня на голове! Я подняла руки, пытаясь на ощупь определить состояние прически.
Горестно причитая, Уннер принесла горячего питья и обтерла меня салфеткой, смоченной в уксусе. Вместо обычных песенок с нежно-розовых уст девушки сегодня лились жалобы и невнятные мольбы богам.
- Полагаю, раз уж мы живем в Хельхейме, использовать хельские слова не зазорно. На мой взгляд, название «Уртехюс» предпочтительнее, чем дословный перевод на человеческий язык - «Дом трав».
- Хм... – я подавила порыв отодвинуться подальше. Вдруг захотелось окликнуть Петтера, только бы не оставаться наедине с драконом. Кажется, я излишне расслабилась и доверилась тому, кому доверять не с…
Действительно, семейное сходство налицо. Если Утер – «гора», то Петтер – «камень», достойный отпрыск своего родителя.
Лицо Исмира было спокойным, взгляд ясным, и аромат сандала – безмятежности - вдруг рассердил меня.
- Зачем вы это сделали? – спросил Петтер напрямик, неприступно скрестив руки на груди. И острый травянистый запах осоки – режущей пальцы, стоит ее тронуть.
- Понятно, - кивнула я. – Однако какое отношение это имеет ко мне? Надеюсь, вы не будете настаивать на идиотской версии, что его убила я?
- У меня есть предложение, - наконец проронил он. – Пойдемте внутрь, там обсудим.
Я опасалась, что Исмир пожелает сам заняться расследованием, но нет.
Его яростный восторг угас, как будто лампу накрыли абажуром. Какофония ароматов упорядочилась, на передний план вновь выступило благоухание сандала, что позволило мне вздохнуть с облегчением. Плата з…
- Мирра! – рявкнул Ингольв, выходя из себя. Пахло от него колкой злостью лимонной травы, напоминающим бензин чайным деревом обиды и кислой клюквой смущения.
Я выдохлась и замолчала, тяжело дыша. В клубах табачного дыма и слабом свете комната казалась нереальной, привычные запахи тонули в этом едком дыму, заставляя меня чувствовать себя почти слепой.
Разъяренный Исмир бросился к Ингольву, который барахтался на полу, пытаясь встать.
- Итак, что выбираете? – Исмир пытливо всматривался в мое лицо, а его стальные пальцы сжали мой локоть до боли.
- Вам нужно забинтовать ногу, - коротко взглянув на него, объяснила я. – А здесь это делать неудобно, рычаги мешают.
Капнув на щетку масла иланг-иланга, я принялась расчесываться. Томный бархатный аромат струился по комнате, заставляя глубже и чаще дышать. Рыжие пряди струились через зубцы, а я, мерно проводя расче…
Петтер, запрокинув голову, крикнул что-то яростное, но внезапно разбушевавшийся ветер подхватил и унес его слова, как осенние листья.
- Разумеется, - ответила я, не дожидаясь Исмира. – Впрочем, подождите минутку.
Глупых вопросов я задавать не стала: и так ясно, что рыжая не преминула отплатить Альг-иссе за недавнее обращение, и даже угроза гнева Матери не остановила драчуний.
- Да! – кивнула я. Сердце колотилось от тревоги и надежды, и я вцепилась в ручку двери так, словно от этого автомобиль должен ехать быстрее. И он вправду мчал так, словно обзавелся крыльями (хотя в з…
Я заставила себя улыбнуться. Оставалось лишь надеяться, что улыбка моя не походила на оскал.
- Хорошо, - покорно согласилась она. - Я вам напишу.
Я же налила себе еще кофе, мимоходом прикидывая, которая это чашка за сегодня. Третья, четвертая? Впрочем, не важно. Я была безмерно рада, что есть, чем занять руки.
Палл некоторое время колебался, будто всерьез опасаясь, что я тоже обижу его девочку, но в конце концов кивнул и вышел, шаркая, будто старик.
Лицо Бьорн-иссы выражало непреклонную решимость. Словно перевернутая руна альгиз у дороги - «дальше на твой страх и риск, путник!».
Откровенно говоря, я весьма удивилась столь странному заказу. Видя мое недоумение, господин Гюннар помялся, но выложил, что все это было ему необходимо для поездки в Муспельхейм с археологической экс…
- Вы – умная женщина, - одобрительно кивнул он. – И должны понимать, что сейчас неподходящий момент, чтоб еще сильнее обострять отношения с людьми. Зачем мне это?
Из ближайшего к нам самолета выбрался высокий мужчина, а из второго выпрыгнула стройная девичью фигура. Правда, разглядеть ее принадлежность к женскому роду удавалось не сразу. С легкой руки господин…
- Здравствуйте, госпожа Мирра! – сказала она, и я отметила, что даже голос ее изменился. Пропали неприятные визгливо-высокие нотки. Да и лицо немного округлилось, привычную желтизну впалых щек сменил…
- Послушай, я приструню ее. Увезу отсюда, сегодня же. Слышишь? – Ингольв так просительно заглянул мне в глаза, что сердце мое оборвалось. Он не переживал, что я могла пострадать, волновался только, к…
Если я растаю, как снежинка в ладони, ничего здесь не изменится. Так же день будет сменять ночь, так же по однажды и навсегда заведенному распорядку будут подаваться завтраки, обеды и ужины. И другая…
Опиум действительно применялся как лекарство от кашля в 19-начале 20 века, и дождевые черви считались лекарством от ушибов.
Ванна с маслами мяты, розмарина и эвкалипта словно вымела из головы липкую паутину сонливости. Оставалось нанести бальзам на губы, расчесать волосы с капелькой масла брокколи и иланг-илангом (совсем …
Юноша отвернулся, а к запаху его добавилась полынная горечь.
Вскоре я уже тихонько напевала, кружась по «Уртехюс». Вообще-то по моим ушам изрядно потоптались медведи, поэтому я пою только в одиночестве, когда уверена, что никто не подслушает мои экзерсисы.
- Немного, - призналась я, и улыбка моя стала обезоруживающе лучезарной.
Не важно, что на нас глазеют люди. Плевать на обиды и непонимание, на годы и обстоятельства.
Слепо выставив вперед руку, я шла по коридору, повинуясь властной волне запаха. Надеюсь, слуги не застанут меня за этим неподобающим занятием! Впрочем, мой авторитет в их глазах ронять уже некуда.
Подойдя к шкафу, я провела пальцами по вырезанным на створках оленям – это творение верного Палла всегда поднимало мне настроение – достала теплый халат и на цыпочках вышла.
- Разумеется! – с достоинством согласилась я. И призналась: - Ничего не могу с собой поделать.
- Петтер, вы не могли бы заехать в булочную господина Эгиля?
- Всякое, - туманно объяснил он, не поднимая глаз. – Такое, что только муж от жены может требовать!
Впрочем, Исмир догадался и так, приподнял бровь... и, поморщившись, потер висок.
- В самом деле, - согласилась я, вставая. Бросила взгляд на часы на полке и чуть не всплеснула руками. – Уже время обеда, так что мне действительно пора.
Заказав жасминовое масло для ванны, мыло на соке дыни, медовую маску и еще десяток наименований из моего ассортимента, клиентка наконец удалилась.
На этом застольная беседа как-то сама собой увяла – разумеется, после очередной нотации Ингольва...
- Хотите, я пришлю вам валерьянки? – предложила я тихо, дождавшись, когда любопытные отвлекутся на уже переодевшихся дам. – Думаю, она вам пригодится. К сожалению, с собой у меня нет, но я могу заказ…
- Дождь скоро прекратится, - не согласилась я, - вызови кэб.
Надо мною склонились два встревоженных мужских лица. Впрочем, в глазах Ингольва тревога перемешалась с раздражением и нетерпением.
Я старалась не думать, что эта сцена происходит на глазах у мальчишки (и наверняка на ушах у домоправительницы), только заметила краем глаза, как он покраснел.
Наконец все нужные пузырьки выстроились в ряд, на плите тихонько забулькала кастрюлька с водой, а по комнате распространился сильный запах прополиса и воска.
- Я против. Об этом не может быть и речи! А тем более сейчас, когда... – он оборвал свою речь, будто спохватившись, и нервно хрустнул пальцами. - В конце концов, подумай о сыне!
Тогда я выложила все остальные факты, а также свои соображения на этот счет.
Вот за что уважаю хель, так за практичное отношение к теплу и холоду. Они умудряются создавать посуду, содержимое которой многие часы сохраняет неизменную температуру. В дороге такая утварь незаменим…
Петтер давно ушел, а я все сидела, позабыв об остывшем кофе, и пыталась понять, что же мне делать теперь.
Однако они определенно не заметили моей оплошности. Вообще сомнительно, чтобы хоть что-то из внешнего мира смогло их задеть. По крайней мере, они уйдут тихо, во сне, без страха и мучений.
Откровенно говоря, мне не было страшно. Безрассудство это или банальная глупость, но отчего-то казалось, что Исмир ничего плохого не сделает, хотя его обращение с дамой оказалось явно неподобающим дл…
Меня мало трогали его случайные измены, но любовь к другой женщине – это совсем иное. Унизительно и противно, словно спать на чужих грязных простынях.
- Интересные у вас... - он запнулся, подбирая слово, почесал нос.
- Идите к йотуну! – сказала я от души, распахивая дверь.
Я побрела к «Бруни», все сильнее и сильнее замедляя шаги. Казалось, пока я не увижу воочию, надежда все еще остается...
- Скажите, вы видите там что-нибудь необычное?
- Я и не думаю, - заверила я, пытаясь понять, что именно в ее запахе не давало мне покоя. Хм, пожалуй, резкий мускус, амбра и тягучий мед не соответствовали ни возрасту, ни внешности, ни статусу деву…
- Нечего? – переспросил он. Проведя пальцем по моей шее, остановил руку напротив сердца. Долгое мгновение мы смотрели друг другу в глаза, и меня вдруг начал бить озноб. Я с пугающей ясностью поняла, …
- В таком случае я вас провожу, - решил он, и я не выдержала, обернулась.
Вот уже рот и пальцы перепачканы темно-фиолетовым сладким соком, а ты стоишь, запрокинув голову, и смотришь в небо, и тихо дышишь.
Петтер травил байки, против ожидания я постепенно увлеклась и уже от души смеялась над его рассказами.
Я вздрогнула, но, убедившись, что это всего лишь Петтер, успокоилась. Только отвернулась к формам, чтобы остроглазый мальчишка не заметил мои мокрые щеки.
- Господин Исмир, я прошу вас увезти отсюда меня и моего сына! – выговорила я заранее заготовленную фразу.
- Нет! – закричала я, прижимая ее к себе. Не хочу, боги, только не снова ее потерять!
- И все же я вынужден настаивать, чтобы вы остались с нами, - вмешался дракон, как бы невзначай выделяя «настаивать».
- Но откуда?! – чуть не взвыла я. Ведь чувствовала, что ничего хорошего мне это не принесет! А все равно взялась помогать Исмиру, и теперь приходится за это расплачиваться.
- Мне показалось, там символ, - сообщил он тихо. – Наутиз перевернутая. Трижды.
- Ну да! – подтвердил господи Бьюдер, растягивая в улыбке блестящие, словно от масла, губы. – Бранд только за столом и успокаивался! Правда, проигрался-то он подчистую.
- Я всего лишь слегка его заморозил, - ответил он на немой вопрос. – Не беспокойтесь, ему это не повредит. Всего лишь немного поспит.
Оказавшись за дверью (ах, как хотелось от души ею хлопнуть!), я позволила себе на мгновение зажмуриться и прислониться к стене.
- Разумеется, нет! – вскинулся господин Гюннар, от избытка чувств саданув по столику кулаком. Возможно, он и творческий человек, но удар у него вполне простонародный – сильный и прямой.
Я тоже поначалу боялась! А потом привыкла...
Чьи-то ловкие пальцы сзади коснулись головы и за несколько мгновений избавили меня от шляпки – и от шпилек вообще. Освобожденные от них волосы волной упали на спину.
Мы условились еще встретиться – там, где не будет риска столкнуться с моим благоверным. «Уртехюс» подходил для этого как нельзя лучше – Ингольв от души презирал аромагию и старался держаться от нее п…
- Одна? – фыркнуло упрямое дитя. – Не пойду!
- Сигурд с Сольвейг поругались! – с трудом объяснила Уннер, продолжая кашлять. – Подождите минутку, я открыла окна. Сейчас выветрится.
- Но кому я могла помешать?! – вырвалось у меня.
- Очень добрая! – повторила я с чувством. Заметив, что Гердис перепугалась, я постаралась улыбнуться. Сейчас ей противопоказаны любые волнения – как сквозняки для стариков. – Не волнуйтесь, все будет…
- Боюсь, у нас нет необходимых сведений. Не могли бы вы хоть чем-то помочь? – понизить голос, добавить доверительно: - Я уверена, вам лучше всех известно все, что происходит в Свёль.
- Верно, - согласился Исмир, неслышно приблизившись ко мне. Он забрал у Петтера мою шубу, галантно помог мне одеться. И задержал руки на моих плечах. – Ингрид завязала интрижку с мэром, успешно завла…
Видеть немало льдов – эвфемизм, означает примерно «много зим».
- Куда ехать, госпожа хорошая? – поинтересовался возница, обдав меня запахом пота и перегара.
- Повод? – коротко поинтересовалась я, сдерживая желание вцепиться в ее безупречную, несмотря на непогоду, прическу.
Я невольно затаила дыхание... И, когда Исмир встал, едва сдержала вздох разочарования. Боги, милосердные мои боги, о чем я думаю?! Я давно не верю в любовь, потому что за краткие минуты обманного сча…
В последнее время мое настроение слишком походило на свирлы: хаотично намешанные цветные мазки. К тому же эти приступы слабости и головокружения... Пора брать себя в руки!
Красавица Соль раздвинула облачную пелену, заинтересованно взглянула вниз. Равнина ожила, заискрилась мириадами снежинок. Снег отчаянно пытался поймать солнечный свет, рвался к нему, блистал и перели…
- Отравительницей? – переспросила я, поднимая брови. – Уверяю вас, инспектор, если вы сейчас забьетесь в корчах, то отравила вас не я, а ваше собственное начальство!
- Он... – начал Палл, запнулся, гулко сглотнул и признался шепотом: - Он начал требовать от моей девочки... непристойного!
Зато визит госпожи Мундисы заставил меня позабыть грусть и вспомнить, что в любой противной гусенице нужно видеть бабочку...
Впрочем, восемнадцать лет мне было... довольно давно, скажем так. Так что я отнюдь не девочка, охваченная непонятным томлением!
И знакомо потемневшие мечтательные очи мужа, крепкая хватка, которой он удерживал меня за локоть (а вдруг сбегу?), исходящая от него властная волна имбирного аромата...
- Там! Там! – выговорил он, трясясь от волнения. – Моя рыбка куда-то собралась! Седлает своего медведя!
- Это лишнее, - я отвернулась и, бросив: - До свидания, господин дракон! – пошла вниз по улице. Мокрые булыжники под ногами, ветер в спину, ароматы рыбы, горячего вина и жареного бекона – что может б…
На «бабу» возмущаться я не стала. Здесь совсем иные правила, так что лучше предоставить Петтеру самому вести разговор.
Улыбнувшись воспоминаниям, я распахнула дверь.
- Живи! – торжественно разрешила Мать медвежонку. – И знай, что жизнь твоя без остатка принадлежит Хозяину Моря!
Ко мне словно приходили в гости, чтобы за чашечкой чая или бокалом чего-нибудь покрепче посетовать на пошатнувшееся здоровье, выслушать дружеский совет и уйти обнадеженным.
- Благодарю, - склонил он светловолосую голову и продолжил вкрадчиво: - Питаю надежду, что все вы знаете, как сильно мы, драконы, не любим лжи и уверток?
- Чем же? – в тон мне поинтересовался Исмир. Жаль, лица не разглядеть – он устроился на переднем сиденье, рядом с Петтером.
- Госпожа Мирра! – вклинился в мои размышления голос господина Викара, дрожащий от возбуждения и восторга. – Что – это?!
- Господин Исмир? – проговорила она нерешительно.
- Видите ли, мой сын приедет всего на два дня, и мне хотелось бы, чтобы к его приезду уже все было готово.
Долгую минуту мы молчали. Я тревожно взглянула на спящего сына, но сон его был по-детски крепок и безмятежен.
«Привести в чувство» бедняжку удалось с трудом. Она незаметно, но активно сопротивлялась всяким попыткам и сдалась, только когда Исмир, у которого кончилось терпение, довольно бесцеремонно сгрузил ее…
Хотя, должно быть, он мне просто мерещился, побочный эффект сна.
- Что вам угодно? – заученно поинтересовалась она, глядя куда-то мимо меня воспаленными глазами.
- Да, конечно! – девушка испугалась, сообразив, что наболтала лишнего. Торопливо посторонилась, снова сделала книксен. – А я – Ринд, госпожа. Простите, госпожа!
- Это другое, - коротко возразил он, кажется, даже несколько смутившись. Ингольв, как и большинство мужчин, был твердо уверен, что сам он вправе делать что угодно, однако женщинам это непозволительно.
- Хм, - с сомнением проговорила я. Кажется, была такая легенда.
Петтер улыбнулся странно, без возражений отпуская мою руку.
- Есть основания полагать, что это затрагивает интересы Льда. - Объяснил он туманно.
Отчего я так взъярилась? Ингольв регулярно устраивал сцены ревности, что обычно вызывало у меня лишь грустную усмешку. «На воре и шапка горит!», - как любил повторять инспектор Сольбранд. Однако муж …
Из-за его спины подошел Исмир, уже успевший сменить облик, и я наконец отпустила сына.
Дракон кувыркнулся в воздухе, приземляясь уже человеком. До боли знакомое лицо, собранные в хвост светлые волосы, прищур льдисто-голубых глаз... И покачивающаяся в ухе серьга.
- Надо думать, никто не поинтересовался, откуда взят мышьяк? – спросила я.
- Что, простите? – будто споткнувшись, уточнила она, округлив глаза, отчего на лбу гармошкой собрались морщинки.
Я бросила взгляд на юношу, которому простое словосочетание - «ваш муж» - казалось, причиняло почти физическую боль.
- Голубушка, доктор Ильин уже уехал? – с порога поинтересовался инспектор, уверенно проходя мимо нее.
Не скрою, столь уважительное отношение было мне весьма приятно.
- Добрый, - согласилась я машинально, хотя не находила в нем решительно ничего доброго. – Что вы здесь делаете?
- Хм, - признаюсь, от неожиданности я едва не поперхнулась своим напитком. Отставила чашку от греха подальше и призналась: - Инспектор, я не понимаю! Неужели эта история с духами настолько серьезна?
- Все мы – создания богов, - равнодушно возразил он. – Знаете, я много экспериментировал. И могу сказать, не приукрашивая, что достиг определенных успехов. Я хочу показать людям красоту увядания, изя…
Разумеется, можно запереться в «Уртехюс» и прорыдать всю оставшуюся жизнь. И, наверное, Ингольва и прочих это вполне устроит. Вот только устроит ли это меня?
- Что случилось? – спросила я, не отвечая на приветствие. Взглянула на заинтересованно прислушивающегося сына и велела: - Валериан, пойди пока погуляй, хорошо?
Однако меня переполняли расслабленность и довольство. Куда и девалась утренняя глухая тоска!
Влюбленность красит женщину, а в сочетании с косметикой и тщательно подобранным нарядом... Держитесь, Петтер!
- Поговорить о болезни хель, - закончил дракон, словно ничего не заметив.
Я подошла поближе. Крутившиеся на языке эпитеты удалось проглотить с огромным трудом. «Пассажирское место» напоминало прорубь или отхожее место у селян. В деревянном корпусе была попросту вырезана ды…
И он нарочито бесстыдно притянул меня к себе.
Поймав себя на отчаянном желании прильнуть к его губам, чтобы согреть и их, я прикусила изнутри щеку, пытаясь угомонить разбушевавшееся тело. Исмир слишком часто со мной играл! Заставила себя отпусти…
- Немедленно уходите! – рявкнул доктор Ильин, потрясая чемоданчиком.
- Госпожа Мирра, - в голосе его звенели льдинки, - оставим шутки. У меня к вам имеется разговор. Наедине.
«Все хорошо в меру», - вспомнилось высказывание классика.
Темные волосы встрепаны, губы упрямо сжаты. И запах – резкий, с нотами скипидара и остро-сладкого имбиря.
И лишь залив последнюю порцию, я поймала себя на том, что тихонько напеваю колыбельную. Благородная кастилия – лучшее мыло для детей...
- Пожалуй, так и сделаем, голубушка! – решился инспектор. - И вам бы лучше ехать домой.
Я взглянула на его напряженную спину и без слов потянулась за одеждой.
На миг даже показалось, что в его взгляде мелькнула... жалость?
- Как прикажете, - согласился он и принялся будить своего железного зверя. Зверь недовольно поворчал, но, повинуясь рукам хозяина, медленно двинулся с места.
Выходит, я все же ошиблась – по крайней мере, в одном.
Пришлось подавить это желание, ведь воспитанные дамы не грубят посетителям.
- Взаимно, – заверила я вежливо. И, предоставив дракону разговаривать с Ингольвом, я обратилась к капитану. - Надеюсь, мой груз в целости и сохранности?
- Я сказал ей, что Хель завещала нам: «Да прилепится муж к жене своей!» - процитировал Вет-исс гордо.
По давней семейной традиции всем дети в нашей семье дают «растительные» имена. К примеру, бабушке Розе это царственно-неприступное имя очень подходило.
Но, думается, с похвалой господину Колльву я промахнулась. Его широкие плечи будто одеревенели.
- Ты не доктор! – оборвал Ингольв и продолжил, с каждым словом все громче: – Из-за своих дурацких травок ты лезешь, куда не просят! В Ингойе есть нормальный врач, а ты только мешаешься у него под ног…
Я прошлась по «Уртехюс» в поисках, куда бы выплеснуть кипящую энергию, и на глаза мне почти сразу попался идеальный инструмент для этого. Говорят, некоторые шьют кукол, изображающих начальство, и кол…
Встав на цыпочки, поцеловала мужа в щеку, и, не мешкая, направилась к выходу.
- Вот, это – пить, этим – дышать! – велела я строго. Ах, какое непередаваемое благоухание! Как будто вокруг снова лес, нагретый летним солнцем, а от спелой малины текут слюнки...
- Я мигом! – и след простыл. Кажется, Рауд-исса охотно хваталась за любую возможность загладить свою вину перед Матерью.
Сейчас Валериан до боли напоминал своего отца – и характером, и упрямым взглядом чуть выпуклых голубых глаз. Впрочем, неудивительно. Раньше мне нужно было думать, за кого выходить замуж!
- Мирра, сколько раз я тебе говорил!.. – под конец фразы он уже сорвался на крик.
- Мирра? – Петтер встревоженно заглянул мне в лицо. – Что случилось?
Кажется, получилось очень проникновенно. По крайней мере, мужчины вокруг всхлипывали и тайком утирали глаза...
И эта интриганка Сигнё – приходила ли она ко мне по собственному почину, или же это был ход в чьей-то интриге?
«Не слышу!» - попыталась крикнуть я, но губы не подчинялись.
Отчего-то Исмир был хмур, а при виде разношерстной толпы у входа в здание сжал зубы.
- Это барышня Асия! – сжалившись, солгала я, и была вознаграждена волной сладкого лимонадно-грушевого аромата - облегчения и благодарности – от господина Холлдора.
В голове легко всплывали строки из учебника. Когда-то Ингольв, заботясь о просвещении молодой жены, дал мне толстенный том «Мировая история: Хельхейм».