Лицо дракона озарилось улыбкой, от избытка чувств он даже прищелкнул пальцами.
Петтер молчал, явно колеблясь, потом вдруг принялся неловко закатывать правый рукав. Резкий решительный аромат лимонной травы жалил нюх.
- Да-да, - часто кивая, пообещала та. – Молчать буду!
- Да, Петтер? - рассеянно отозвалась я, глядя на хмурое море за окном автомобиля. Оно походило на медведя, который все никак не уснет в своей берлоге, ворочается и недовольно порыкивает.
Откровенно говоря, Фаст-исса вовсе не походила на влюбленную, а уж тем более, на наркоманку. Скорее на загнанного в угол вепря: налитые кровью маленькие глазки, фигура - как кряжистый дуб, узкий лоб... Не красавица, прямо скажем, даже по хельским меркам.
Пока я размышляла об ароматах и нравственности, из своей комнаты показалась позевывающая Сольвейг – наша кухарка и заодно домоправительница.